7. Несоциальное начало

Младенец — социально зависимое, но ни в малейшей степени не социализи­рованное существо. Ребенок в возрасте даже двух лет, оцененный по взрослым стан­дартам, предстает как «антиобщественный элемент». Если можете, представьте себе взрослого человека, который рушит все, что его окружает, настойчиво требует не­медленного удовлетворения каждого своего желания, беспомощен и почти полнос­тью зависит от других, неспособен поделиться собственностью, нетерпелив, свиреп, склонен к приступам раздражения и беззастенчивой демонстрации всех своих чувств. Такое поведение, нормальное для двухлетки, было бы чудовищным у взрослого. Если бы эти качества заметно не менялись в процессе становления, у нас на руках оказа­лась бы инфантильная и потенциально злодейская личность. Гоббс хорошо сказал, что порочный человек — это всего лишь ребенок, набравший силу.

Стремление маленького ребенка направлено непосредственно на объект — объект еды, игры, удовольствия, избегания или любви. Детское стремление импуль­сивно, мимолетно, бездумно и не имеет отношения к личности. Оно важно только в данный момент. Напротив, зрелое стремление связано с долговременными целя­ми. Таким образом, процесс становления — это, по сути дела, организация мимо­летных импульсов структуры стремлений и интересов, в которой значительную роль играет элемент самосознания.

Мы ничего не узнаем о личности маленького ребенка, пытаясь изучать его интересы, ибо его внимание пока еще слишком лабильно, реакции импульсивны, а системы интересов не оформлены. Однако, начиная с подросткового возраста, иерар­хия интересов (включая любовь и стремление к взрослой жизни) становится ключе­вой характеристикой личности. Когда мы узнаем ordo amoris * человека, мы действи­тельно узнаем этого человека.

Очевидно, далее, что основная проблема психологии становления — объяс­нить, каким образом происходит превращение несоциализированного младенца во взрослого человека, обладающего структурированными системами любви, ненавис­ти, лояльности, интересов, и способного занять свое место в сложно организован­ном обществе.

История полна вариантами решения этой проблемы. Часто вопрос формули­руется (иногда с излишним уклоном в морализаторство) в терминах оппозиции эго­изма и альтруизма. Некоторые авторы (Адам Смит, Гиддингс, Кропоткин, Эшли Монтегю) видят в человеческой природе действие ряда врожденных социализиро­ванных наклонностей (таких как общительность, сочувствие, подражание или ин­стинкт взаимной помощи), заранее гарантирующих определенную степень альтру­изма в ходе дальнейшего развития. Но эти процессы всего лишь дают название изучаемому явлению, но не предлагают детального описания самой трансформации.

* Порядок любви (лат.) — такой порядок, согласно которому человек признает этические цен­ности и сообразует с ними свое поведение (термин М. Шелера).

Другие авторы, наоборот, считают, что человек никогда по-настоящему не социа­лизируется. Он только сверху покрывается тонким слоем социального лака, а в глу­бине души остается дикарем. Этого мнения придерживаются Гоббс, Ницше, Штир-нер и Ле Дантек15.

Я думаю, что ближе всего к истине «закон аффективной эволюции» Конта. Этот закон гласит, что с возрастом степень доминирования и интенсивность лич­ных склонностей снижаются, а чувства, касающиеся других, растут и расширяются. Говоря иначе, маленький ребенок, будучи полностью несоциализированным, не может продемонстрировать никаких структур личности, требующих научения. Его по­требность в зависимости полностью связана с его непосредственными требования­ми. Правда, у него есть «диспозиция» к конечной социализации, но первые стадии становления с неизбежностью лишены альтруизма. Однако с развитием опосредую­щих структур сознания, воображения и расширения эго могут происходить подлин­ные трансформации мотивации. В той степени, в какой индивид демократически со­циализирован, для него оказывается невыносимым поиск счастья за счет других. Такое превращение, конечно, не устраняет полностью первоначального эгоизма, даже у святого. Очевидно, что самолюбие всегда остается в нас позитивным и ак­тивным. Наша теория утверждает только то, что оно не обязательно остается гос­подствующим.