Внушение страха

Осенью 1937 гола в США при университете города Принстона по инициативе Фонда Рокфеллера была орга­низована группа для изучения социально психологичес­кого воздействия радио на различные слои американско­го общества. Руководителем этой группы был назначен из­вестный социолог Поль Лазарсфельд, участниками груп­пы стали автор этой книги вместе с его помощниками.

Радиольсса «Война миров» в исполнении талантливых актеров театра «Меркьюри» создала неожиданную ("Экспе­риментальную» ситуацию для исследователей угон группы. В 8 часов вечера 30 октября 1938 года известный драма­тург и актер Орсон Уэллс со своей небольшой труппой появился перед микрофоном в нью-йоркской студии ра­дио нешателыюи компании «Коламбия». Он начал читать пьесу, написанную Гонардом Кохом по роману Герберта Уэллса «Война миров».

Драматург и актеры намеревались развлечь слушателей невероятным рассказом. К великому изумлению участни­ков передачи оказалось, что в их инсценировку о наше­ствии с Марса поверили тысячи американцев. В течение нескольких часов население страны было убеждено, что ужасные чудовища, вооруженные смертоносными луча­ми, действительно разрушают оборонительные укрепле­ния США, что от них нет никакого спасения, что бли­зится конец спета.

На следующее утро газеты писали о «гигантской волне ужаса», сокрушившей нацию. Стало ясно, что паника охватила, чуть ли не всю страну. Председатель Федерального комитета по радиовешанию назван эту передачу «достой­ной сожаления».

Но что же такого было произнесено артистами вовремя часовой передачи? Что могло вызвать такую бурную реакцию? Чтобы ответить на эти вопросы, авторы книги предлагают сначала проанализировать саму передачу.

В начале трансляции диктор сообщил, что перед мик­рофоном выступает всем известный директор театра «Мер-кьюри» Орсон Уэллс со своими актерами. Спектакль был построен в форме репортажей с места событий. Через оп­ределенные интервалы он прерывался музыкальными вставками — отрывками из концерта известного испанс­кого дирижера, гастролировавшего в то время в США.

В конце передачи диктор снова объявлял, что компа­ния «Коламбия» вела семнадцатую по счету передачу из серии драматических инсценировок с участием Орсона Уэллса и его театра «Меркьюри».

Спектакль начинался с того, что некий радиорепортер Карл Филлипс берет интервью в Принстонской обсерва­тории у знаменитого астронома профессора Ричарда Пир­сона в связи с участившимися странными вспышками на планете Марс. Во время их беседы профессору приносят телеграмму — недалеко от его обсерватории с неба упал какой то странный предмет. Профессор и репортер со­общают, что они отправляются к месту падения, на ферму, а районе Кровсрз Миллз, и что в дальнейшем будут сообщать об увиденном оттуда.

И действительно, через несколько минут диктор объя­вил, что Филлипс и Пирсон «снова в эфире» и они сооб­щили, что издали, рассматривают упавший с неба пред­мет, похожий на огромный цилиндр, что вокруг него уже собралась толпа любопытных, которую стараются оттес­нить от неизвестного объекта несколько полицейских.

Вдруг раздается испуганный крик репортера Филлип-Са — он увидел, как один конец цилиндра открылся и из него выползают какие то существа, похожие на серых змей с огненными черными глазами... Что-то, похожее на губы, выпячено вперед, оно дрожит и пульсирует. Затем репор­тер с ужасом сообщает, что одно из чудовищ с помощью какого-то луча стало поджигать все вокруг — деревья, по­стройки на ферме, машины, людей... В микрофоне раз­дался страшный треск — и наступило полное молчание... Затем голос диктора сообщил, что по телефону из рай­она Кроверз Милл на радио пришло сообщение: сорок человек, включая полицейских, погибли, обгорев до не­узнаваемости. Погиб и репортер Филлипс. Диктор предос­тавляет слово генералу Смилту, руководившему полици­ей, — генерал объявил о введении чрезвычайного поло­жения и штате Нью-Джерси и связи с катастрофой.

Позже передается, что установлена связь со свидете­лем трагслии, профессором Пирсоном. Он не может отве­тить на вопрос, что это за существа и зачем они прибыли на Землю. Но их'страшное оружие позволяет сделать вы­вод, что в области научных знаний они намного опереди­ли людей; они умеют каким-то образом генерировать теп­ло и с помощью особого зеркала посылать луч в нужном направлении.

Подключаются военные, которые «овладели ситуацией», цилиндр с чудовищами окружен восемью батальонами воо­руженной пехоты, оснований для паники нет — все чудови­ща вернулись в цилиндр и он больше не открывается.

Однако очередной диктор сказал, что батальоны не по­гибли и что из цилиндра на этот раз вылезли огромные металлические монстры совсем другой формы; они рас­таптывают своими железными лапами все вокруг себя либо все сжигают лучами. Железная дорога между Нью-Джерси и Пенсильванией будто бы разрушена полностью, а тол­пы бегущих в панике людей заполнили шоссе.

Диктор предоставляет слово госсекретарю США по обо­роне, который, обращаясь к гражданам страны, убеждает сохранять спокойствие, ибо правительство принимает все необходимые меры, чтобы защитить жизнь и собствен­ность граждан и не допустить продвижения врага.

Из следующих радиосообщений следует, что никакая армия не может справиться с чудовищами, самолеты не способны их бомбить, потому что их выводят из строя с помощью лучей. Кроме того, марсиане начали применять ядовитые газы, которые в виде черных клубов дыма по­ползли по земле.

Подключаются другие радиостанции, которые также оповещают население об отравляющем веществе, от ко­торого не спасают даже противогазы. Один из дикторов объявляет уже якобы с крыши радиостанции Нью-Йорка о необходимости срочной эвакуации населения - марси­ане приближаются.

Голос диктора «Вы слушаете радиопостановку пьесы «Война миров» по роману Герберта Уэллса!».

И снова раздается голос профессора Пирсона, описы­вающего картину жуткой разрухи вокруг, обгоревшие тела людей, животных, перевернутые машины, брошенные всюду веши — полный хаос, все растерзано марсианами.

Но безжизненные тела и самих марсиан также валяют­ся всюду! Исследования показали, сообщает профессор, что марсиане погибли от... болезнетворных бактерий. Они уничтожали мощные системы обороны страны, перед ними не смогли устоять бронированные машины, но сами они не устояли против крохотных, невидимых глазом существ, которых «Господь своей мудростью поселил на этой зем­ле». Как же реагировали на это радиослушатели? Многие, слушая передачу, молились, плакали, метались как бе­зумные, стараясь спастись от марсиан, как утверждают свидетели. Одни побежали спасать своих близких, другие кинулись звонить по телефону, чтобы проститься, чтобы предупредить родных, друзей, знакомых, чтобы узнать подробности от редакций газет или радиоредакций, вы­зывали «скорую помощь», полицию.

Через несколько недель после радиопередачи в газетах появились различные публикации, где описывались шок и ужас, потрясшие жителей страны. Многие могли бы рас­сказать о своих переживаниях и действиях в тот вечер. Де­лались и попытки объяснения странного поведения лю­дей. Но, как правило, пишут исследователи, эти объясне­ния исходили от тех, кто сам не испугался и кто считал, что вправе делать выводы о психических и психологичес­ких особенностях людей, поддавшихся панике. Так, жур­налистка Дороти Томпсон в своей нашумевшей статье обвинила жертвы паники в «несусветной глупости», или, например, известный психолог высказал убеждение в том, что «интеллектуально развитой» человек не может впасть в панику. Были и такие, кто считал испугавшихся невро­патами. Подобные скороспелые выводы, по мнению учас­тников данного исследования, не только неверны, но даже опасны как в теоретическом, так и в социальном отноше­нии, поскольку сложнейшие процессы человеческой пси­хики в них сводятся к простейшей модели «стимул — ре­акция», затушевывая серьезные подспудные причины. Гораздо более важные для понимания возникшей ситуа­ции, чем-то, что было лишь их внешним проявлением.

С помощью многочисленных интервьюеров и коррес­пондентов исследователи Центра Лазарсфельда собрали тысячи ответов, на основе которых проводились глубокие и разносторонние анализы феномена паники.

В книге приводится множество свидетельств тех, кто описывал как свое состояние и поведение, так и поведе­ние других людей.

Мисс Фергусон, домохозяйка, штат Нью-Джерси: •Слушая радио, я поняла, что происходит что-то ужас­ное, я была очень сильно напугана, хотя точно не знала, что именно происходило. Не хотелось верить, что настал конец света. Я знала, что, когда прилет конец света, все произойдет очень быстро — но тогда зачем Бог связался с дикторами радио?.. Когда нам было сказано, чтобы мы пошли по такому-то шоссе и поднимались на гору, дети начали плакать, и все решили, что пора уходить. Мы взя­ли одеяла, а внучка хотела взять с собой кошку и кана­рейку... Мы были уже во двсре, когда прибежал соседс­кий мальчик и сказал, что это была радиопьеса...».

Миссис Деланей, католичка из пригорода Нью-Йор­ка, сообщает, что она слушала передачу и не могла ото­рваться от радиоприемника: «Никогда прежде я не слу­шала радио с таким вниманием, как в этот раз. Я держала в руках Библию и молилась, глядя в открытое окно в на­дежде увидеть падающий метеор. Я решила, что как толь­ко почувствую малейший запах газа, тут же закрою окно и замажу его водонепроницаемым цементом или еще чем-нибудь. Я решила оставаться дома, полагая, что так я не задохнусь от газа. Когда же сообщили, что чудовища вброд пересекают Гудзон и идут на Нью-Йорк, я решила взоб­раться на крышу, чтобы посмотреть на них, но... не могла отойти от радио, сообщавшего о разворачивающихся со­бытиях».

Хелен Энтони, ученица старших классов из Пенсиль­вании: «Я всех спрашивала, что же нам делать? Что мы можем сделать вообще? И какая теперь разница, делать что-либо или не делать, если мы и так скоро погибнем? Я была в полной истерике... Обе мои подруги и я — все мы горько плакали, обнявшись, все нам казалось бессмысленным перед лицом смерти. Было ужасно осознавать, что мы умрем в таком молодом возрасте... Я была увере­на, что настал конец света».

Матери бросались спасать своих детей. Меня беспрес­танно трясло от страха, - пишет одна из них. - Я вытас­кивала чемоданы, ставила их обратно, снова начинала упа­ковываться, но не знала, что брать. Нашла детские вещи, стала одевать ребенка, завернула его. Все соседи уже вы­бегали из дома, кроме верхнего жильца. Тогда я кинулась к нему, забарабанила в его аверь. Он закутал своих детей в одеяла, я подхватила его третьего ребенка, мой муж взял нашего, и мы все вместе выбежали наружу. Я не знаю по­чему, но я хотела взять с собой хлеба, потому что деньги есть, не будешь, а хлеб необходим...»

Студент колледжа вместе с однокурсником ехал в сво­ей машине, когда услышал о том, что Пирсон сгорел и что ядовитый газ расползается по всему штату в северном направлении. Студенты, увеличив до предела скорость, поехали туда: «Я думал только о том, чтобы не задохнуть­ся от газа и не сгореть заживо... Мой товарищ все время молился и плакал. Я понял, что все наши погибли, но больше всего меня потрясало, что, видимо, вся челове­ческая раса будет сметена, — эта мысль казалась мне осо­бенно важной, важнее даже того, что и мы должны вот-вот умереть. Казалось ужасным, что всё, созданное упор­ным трудом людей, должно исчезнуть навсегда. Диктор продолжал свои репортажи, и все казалось вполне реаль­ным...».

Сильвия Холмс, негритянка из Пьюарка: «Когда по радио приказали надеть противогазы, я чуть с ума не со­шла... Решила срочно ехать домой, чтобы умирать вместе с мужем и племянником. На остановке автобуса всех спра­шивала: «Кто знает, Нью-Джерси полностью разрушен немцами? Так говорят по радио...» Я была просто потря­сена, я помнила, что Гитлеру не понравилась телеграм­ма, посланная ему президентом Рузвельтом пару недель тому назад...»

Житель маленького городка среднего Запада Джозеф Хэндли: «Эта воскресная передача повергла всю мою се­мью на колени. Все от страха стали молиться Богу и счи­тали, что это последняя в их жизни молитва. То был серьезный урок для нас. Мать выбежала на улицу, чтобы по­смотреть на Марс. Отец, человек скептичный, его обычно трудно в чем-либо убедить, но тут он тоже поверил. Брат Джо был очень взволнован, хотя к сдерживался. Сестру вырвало от страха... Я уже не помню, что именно делал сам, но помню, что истово, как никогда прежде, молил­ся Богу».

Джордж Байте, неквалифицированный рабочий из штата Массачусетс, потратил все сбережения, купив би­лет на поезд, чтобы скорее уехать. Узнав о проводившем­ся исследовании, он написал социологам: «Я подумал тогда, что лучше всего уехать из города, поэтому взял свои 3,25 доллара и купил на них билет. Отъехав около 60 миль, я понял, что это была радиопьеса. Теперь у меня нет денег, отложенных на туфли. Не сможет ли мне кто-нибудь прислать черные туфли? Размер 9-В».

На вопрос о том, сколько человек и в каких именно штатах слушали тогда радио, социологи получили ответ — 6 миллионов, и преимущественно в западных штатах. По­казатели экономического статуса слушателей свидетель­ствовали о том, что бедные слои населения практически не слушали радиопередачу.

Сколько человек из слушавших были напуганы? Около 1 миллиона 700 тысяч из всех слушавших поверил в ре­альность событий, а из них I миллион 200 тысяч были сильно напуганы.

Перед исследователями встала задача понять и объяс­нить, в чем причина такого массового испуга? Как мог нормальный человек перепутать выдумку и реальность? Конечно, не следует игнорировать особенности самок радиопередачи, считают исследователи: с чисто драмати­ческой точки зрения, радиоспектакль был исполнен та­лантливо. Необычайный реализм его, по мнению ученых, объясняется, прежде всего, тем, что с самого начала его авторы опирались на существующие стандарты мышле­ния слушателей. Под стандартами мышления исследова­тели имеют в виду тот «ментальный контекст» или кон­цептуальный аппарат, который «служит для индивида ос­нованием при интерпретации событий.

Передача была, по показаниям свидетелей, настолько реалистичной, что с первых же минут в нее поверили даже

очень опытные и информированные слушатели. При этом нельзя было упускать из виду и то обстоятельство, что в чисто драматическом отношении передача была подго­товлена блестяще.

Например, использовался такой прием. В Нью-Йорке в то время проходили гастроли знаменитого дирижера Ра-мона Ракелло с оркестром, и трансляция этого реального концерта вперемежку с репортажами о фантастических событиях создавала ощущение реальности выдуманных событий. И когда диктор объявил, прерывая передачу дей­ствительно проходившего концерта: «Мы прерываем кон­церт, чтобы передать специальный выпуск Межконтинен­тальных радиоизвестий», то в этой ситуации слова «меж­континентальные известия» не вызывали подозрения, кри­тическое отношение к передаче таким путем заметно снижалось.

Когда в дальнейшем концерт снова прерывался сооб­щением о том, что «Правительственный метеорологичес­кий комитет» извещает о падении в штате Нью-Джерси огромного огненного предмета, похожего на метеорит, то реальность последующих репортажей «с места собы­тий» у многих не вызвала сомнений.

То, кто был сильно испуган, говорили, что они обыч­но всегда доверяли радио и были убеждены, что оно дол­жно использоваться для передачи подобных важных со­бытий.

Большое значение имело то, кто именно делает сооб­щение, его престиж, авторитет у слушателей. В данном случае упоминались имена профессоров — астрономов из разных университетов страны. Все имена были вымыш­ленными, однако сообщение о том, что это ученые, аст­рономы, эксперты, убеждало, придавало оттенок еще большей реальности изображавшимся событиям.

Когда ситуация требовала организованных действий, снова появлялись авторитетные лица - генерал Монтго­мери Смидт, возглавлявший полицию в городке Трен­тон, госсекретарь по обороне США, которые описывали обстановку, давали приказ об эвакуации, призывали к спокойствию, к исполнению долга. При этом имени гос­секретаря не называли, а имя генерала из небольшого го­родка не было особенно широко известно. Однако авторитет представителей власти имел большее значение, чем их реальные имена. Использование режиссером такого лов­кого приема, как видим, дало громадный эффект.

Слушатели признаются:

«Я сразу поверил радиопередаче, как только услышал о том, что говорили профессор из Приистона и офици­альные лица из Вашингтона».

«Я понял, что опасность реальна и серьезна, когда ус­лышал выступление военных и госсекретаря США по обо­роне».

«Когда столько ученых-астрономов видели взрывы, я но мог не поверить, что это было реально. Они-то уж дол­жны были знать правду».

Большое впечатление на слушателей произвели назва­ния действительно существующих маленьких городкои штата Нью-Джерси, которые многим были хорошо зна­комы, как и названия известных улиц, дорог, шоссе. За­мешательство слушателей усиливалось с увеличением за­мешательства у якобы очевидцев событий, когда, напри­мер, ученый был потрясен проявлениями чрезвычайного интеллекта у марсиан, то простой смертный не мог не поверить в это. При этом никакого объяснения событии не давалось.

Смирение и беспомощность и голосе госсекретаря, при­зывавшего надеяться на Бога, также не стимулировали к активным действиям. Никакие «стандарты мышления» не помогли многим понять суть быстро развивающихся со­бытий. Паника была неизбежной, утверждают ученые.

Можно было, наверно, понять тех, кто испугался, включив радио не в начале передачи, когда был объявлен спектакль. Однако было множество и таких слушателей, кто включил приемник с самого начала, но тем не менее был сильно напуган. Опрос показал, что такие радиослу­шатели были убеждены, что радиопьеса, как и концерт, прерывалась репортажами о реальных событиях.

По результатам опроса радиослушатели были разделе­ны на 4 типа по их способности контролировать свои дей­ствия:

1. Люди, проявившие способность к внутреннему кон­тролю.

2. Люди, проявившие способность к внешнему контро­лю над своим поведением.

3. Люди, неспособные к внешнему контролю.

4. Люди, полностью парализованные страхом.

Около трети людей оказались неспособными предпри­нимать какие-либо действия, находились в шоке. Только пятая часть попыталась понять по содержанию пьесы, правда это или нет. Исследования выявили и такой инте­ресный феномен среди тех, кто получил дополнительную информацию о радиопередаче, только половина сумела разобраться, что это радиопьеса а другая половина лишь укрепилась в своем заблуждении.

Всем известно, пишут исследователи, что когда чело­век очень взволнован встревожен или напуган, то он ред­ко поступает более разумно, чем в состоянии спокойствия. Только специально натренированный боксер удерживает­ся на ногах, несмотря на сокрушительные удары против­ника. Только очень опытный летчик-испытатель умеет со­хранить самообладание, когда во время полета начинает­ся гроза, а хороший солдат выполняет приказ, несмотря на смертельную опасность. В обыденной жизни встрево­женный человек чаще всего совершает нелепые ошибки.

Исследования привели ученых к следующему выводу: люди, сумевшие контролировать себя и способные искать и получать дополнительную информацию о событиях, фактически сохранили спокойствие, а те, кто не сумел проконтролировать ситуацию, кто был вообще не спосо­бен к каким-либо поступкам, были глубоко взволнованы. При этом не имела большого значения степень испуга, было выявлено главное — связь между испугом и повеле­нием человека.

Однако затем встал и такой вопрос: почему среди тех, кто включил приемник не в начале передачи, кто не слы­шал объявления о спектакле, были такие, кто не испу­гался? Какие из всех психологических качеств и особен­ностей человека способствуют осознанию панической си­туации? Конечно, пишут авторы, здесь можно назвать ощущение краха, подавленность, интроверсию, эгоцент­ризм и множество других нюансов, важных с психологи­ческой точки зрения. Но, по мнению исследователей, «па­ника все-таки возникла прежде всего из-за ошибок в мыш­лении, из-за тех факторов мышления, которые мы хотели бы понять и которые могли бы помочь слушателям пра­вильно оценить обстановку».

Илучая этот круг вопросов, исследователи пришли к выводу, что для адекватной, правильной оценки ситуа­ции большое значение имеет способность критически ос­мысливать ситуацию или информацию, а не принимать ее на веру. Эта способность в человеке развивается не н последнюю очередь благодаря образованию. Сравнивались люди с разным уровнем образовании и разным экономи­ческим статусом. Вывод один: люди низкого, среднего и высокого экономического достатка вели себя одинаково при более высоком уровне интеллекта. Имел значение так­же и возраст: более молодые чаше всего оказываюсь и более интеллектуальными, именно эта категория слуша­телей больше других оказалась способной понять, что пе­редавался спектакль. Люди с низким экономическим по­ложением и люди менее образованные, как правило, вос­принимали пьесу в качестве репортажа о реальных собы­тиях. Однако большее значение имел образовательный уровень: независимо от экономического положения ме­нее образованные ошибались чаше.

Эти выводы авторы стремились сделать еше более точ­ными, считая, что и образование не всегда срабатывало: две трети из тех, кто сумел понять, что передавали спек­такль, оказались выпускниками высшей школы, и полови­на из тех, кто не сумел понять этого или проверить инфор­мацию, оказались людьми с высшим образованием.

И тем не менее высокая способность критически ос­мысливать ситуацию присуща людям с высоким уровнем интеллекта. И даже такой вывод не удовлетворил ученых окончательно. Они задались вопросом: почему же образо­ванные люди значительно чаще, чем необразованные, могли понять, что это был спектакль? Большинство из них считало, что все было слишком фантастичным для правды. При этом они опирались на определенные стан­дарты мышления, которые, по их мнению, были неопро­вержимыми.

«Я одновременно и верил и не верил», — говорил один из опрошенных, «Какие-то факты в передаче казались мне вполне возможными. Но как только я услышал о чудови­щах и их щупальцах — я тут же перестал верить».

«Все, что описывалось, сначала казалось допустимым, но когда стали передавать, что полезли чудовища — это уже воспринималось как фантастика, и мы поняли, что это рассказ».

Часть образованных слушателей владела специальны­ми знаниями, чтобы правильно воспринять передачу. Кто-то читал роман Герберта Уэллса, кто-то помнил артиста и драматурга Уэллса, который играл профессора Пирсо­на. Были и такие, кто знал наверняка, что в данном штате вообще нет такого количества вооруженных сил. Кто-то ехал как раз по этим местам, о которых шел рассказ, но никаких признаков катастрофы там не обнаружил. Все это, по мнению ученых, должно свидетельствовать о том, что способность к критическому восприятию зависит либо вообще от умения отличать правду от неправды, либо от владения специальной информацией, которая считается достаточно надежной, чтобы на нее опираться.

Как вели себя в данной ситуации люди с высоким уров­нем образованности?

1. Выглядывали иа улицу.

2. Крутили ручку приемника, искали другие станции.

3. Звонили друзьям.

4. Проверяли радиопрограмму по газетам.

Самым характерным для данной группы людей было последнее — обращаться к газетам и проверять радиопрог­рамму. Этот факт, по мнению ученых, особенно характе­ризует их способность к критическому анализу обстановки: тут, по-видимому, подключаются особые психологические процессы и даже целая их комбинация, считают они.

У человека может быть предрасположенность сомне­ваться в информации, пока он сам ее не проверит и не Убедится в ее правдивости, опираясь либо на имеющиеся У Него знания, либо на внутреннее доверие к этой инфор­мации. Если же человек не способен ставить факты под сомнение, у него может оказаться достаточно знаний, помогающих правильно понять противоречивость получен­ной информации.

Однако способность к критическому анализу была не единственной причиной, помогавшей интеллектуальной части слушателей правильно разобраться в ситуации, когда большинство впало в панику. Эта способность, умение быстро понять ситуацию характеризовали людей с более ^вЬ|соким образовательным статусом, хотя были и исключения. Например, молодой выпускник вуза был сильно испуган, он не сообразил даже переключить приемник на другую станцию для проверки ситуации. При опросе это­го выпускника социологи обнаружили следующие его свой­ства: он практически не читал книг, журналов, газет, по радио слушал только танцевальную легкую музыку. При­меров с такими людьми, которые формально окончили высшие учебные заведения, а на деле оказались малооб­разованными субъектами со слаборазвитой способностью критически мыслить, было достаточно.

Итак, с точки зрения исследователей, среди всех наи­более важных психологических качеств человека именно способность критически мыслить, критически анализи­ровать является наиболее важной для того, чтобы в состо­янии всеобщей паники человек сохранил самообладание. И тем не менее ученые отмечают, что эта способность не может застраховать человека от паники окончательно, потому что он .может оказаться в такой ситуации, которая существенно снизит его способность критически мыслить. Выделяются два типа таких ситуаций: при одном типе главную роль играют личностные особенности человека, при другом — та обстановка, в которой радиослушателе подключился к передаче.

Почему люди, окончившие одни и те же вузы, облада­ющие одинаково развитыми аналитическими и критичес­кими способностями, порой поступают диаметрально про­тивоположно? Эти сохраняют самообладание, те теряют голову. В последнем случае, по мнению исследователей, верх берут менее интеллектуальные черты личности, ко­торые подрывают критическую способность человека.

Для проверки подобных гипотез ученые применяли многочисленные тесты, но наиболее адекватной и реали­стичной авторы книги считают методику П. Лазарсфель-да, лучше других помогающую понять причину паники. По этой методике главное внимание уделялось исследо­ванию личностных характеристик людей, поддавшихся панике. Подробно изучался интуитивный процесс, про­цесс возникновения впечатлений у людей, С ее помощью были выявлены следуюшис семь типов наиболее харак­терных психологических особенностей у тех, кто поддал­ся панике:

1) повышенное чувство опасности — социальной, эко­номической, психологической;

2) чувство страха — люди часто испытывают разные типы страха: страх смерти, страх войны, боязнь высоты, боязнь пересечь улицу, боязнь воды, шума, страх остаться в одиночестве дома, страх перед лестницей и т. д.;

3) высокая степень тревоги;

4) неуверенность в себе;

5) фатализм;

6) вера в конец света;

7) вера в Бога как в высшую силу, управляющую судь­бами людей.

Все эти психологические особенности в значительной степени определяли склонность людей к панике. Так же, как и уровень образованности, они определенным обра­зом влияли на реакцию людей на данную радиопередачу. Особый тип чувствительности человека вызывал и осо­бый тип реакции, он является характерной чертой психо­логического портрета личности.

Исследования показали, что люди менее чувствитель­ные, менее возбудимые смогли лучше ориентироваться в опасной обстановке. Отсюда сделан вывод: психологичес­кие особенности личности играют более важную роль, чем уровень ее образованности. При объяснении феномена па­ники такая особенность личности, как уровень эмоциональ­ной возбудимости, является существенным фактором.

Даже высокоразвитая способность человека критичес­ки мыслить может оказаться бесполезной, если его эмо­циональная возбудимость окажется настолько сильной, что помешает проявиться интеллектуальным способностям. В критических ситуациях огромная опасность, грозящая че­ловеку или его близким, может настолько сильно возбу­дить его эмоциональную сферу, что его интеллектуаль­ные способности не успеют подключиться.

В ходе изучения психологических, социальных, соци­ально-психологических причин паники было обнаруже­но, что на поведение людей большое влияние оказывают самые разнообразные причины, условия, в которых они оказывались. Нельзя было обнаружить одну определенную причину. Неразвитая способность критически мыслить, Психологические и эмоциональные особенности людей приводили людей к тому, что они были более подвержены| страху, панике, больше верили в разные чудеса.

У некоторых людей существуют строго определенные стандарты мышления, которые способствуют тому, что любая информация воспринимается ими как правда. Глу­боко религиозные люди верят и то, что все происходящее — будь то нашествие с Марса, гибель людей и т.д. «есть воля Бога». Другие под влиянием информации о начав­шейся войне готовы поверить в нашествие любой враж­дебной силы — японцев, Гиглера, марсиан...

У части людей вообще нет стандартов мышления либо они ложны, и поэтому такие люди не могут найти нужного ответа на новую информацию или незнакомую ситуацию. Недостаток информации, знаний, как и формальное образование, пишут авторы книги, не способствует фор­мированию у людей достаточно обобщенных стандартов мышления, которые могли бы им помочь ориентировать­ся в сложных социальных явлениях и ситуациях их жизни. Авторы книги высказывают убеждение в том, что строй мыслей людей, стандарты их суждений глубоко коренят­ся в характере культуры, и контексте которой они живут. Именно социальная среда формирует стандарты сужде­ний, стандарты мышления. На этой основе ученые делают вывод, что социальный климат к США осенью 1938 года был особенно благоприятен для распространения пани­ки, если сравнить его с 20-ми годами этого столетия или с «золотыми девятнадцатым веком.

Социально-экономическая ситуация в стране в это время действительно была напряженной. Длительный эко­номический спад, отсутствие уверенности в завтрашнем дне, безусловно, влияли на психологическое состояние людей. Депрессия длилась уже 10 лет, многие остались безработными. Что будет дальше — никто не знал. Таин­ственное нашествие с другой планеты соответствовало непредсказуемости событий этого десятилетия в жизни страны.

Отсутствие авторитетного мнения о возможности на­ступления стабильности в экономической и политичес­кой жизни нарушало у многих людей чувство психологи­ческого равновесия, заставляло их искать какие-нибудь надёжные стандарты суждения - способы объяснения про­исходящего, когда и в собственной стране, и во всем мире происходили события, на которые люди не только не могли оказывать влияния, но зачастую не могли их даже понять.

Шла война. Сложные идеологические, классовые и национальные противоречия вели к кризисам. Обстанов­ка везде была весьма серьезной и мучительно сложной для понимания. И тут — сообщение по радио о нашествии с Марса. Это тоже невозможно было осознать — суще­ствовавшие у многих стандарты мышления не помогли... Как правило, легче поддаются внушению и верят во •все, что услышат, люди, не имеющие никаких стандар­тов мышления. Следовательно, среди тех, кто принял пе­редачу за правду, выделяются люди, у которых:

1) мыслительные стандарты полностью совпадали со стандартами самой передачи;

2) стандарты мышления были ложными и мешали по­нять правду;

3) вообще отсутствовали стандарты мышления, поэто­му они верили авторитету радио и вообще любой инфор­мации.

Таким образом, исследования показали, что для воз­никновения паники большое значение имели описанные выше психологические и интеллектуальные особенности людей, но не менее важную роль и фал а и обстановка в стране и в мире в целом.

Когда культура является стабильной, находится в со­стоянии равновесия, то это означает, что система ценно­стей и система норм данной культуры вполне соответ­ствуют друг другу. Одновременно это означает, что систе­ма ценностей служит надежным ориентиром в сложном мире, в котором люди живут, что она помогает им удов­летворять их потребности. Однако это идеальная модель. Чаше всего для большинства культур характерно настрое­ние беспокойства, неудовлетворенности, разочарования, невозможности удовлетворить потребности людей, пото­му что если не для всех, то для какой-то части населения нормы данной культуры не дают возможности удовлетво­рить ни физические, ни психологические потребности. Поэтому система ценностей отдельных людей либо не со­ответствует принятым в данном обществе нормам, либо не дает человеку возможности понять, почему он не удов­летворен жизнью и вообще как ему быть.

В то время, когда произошла паника из-за радиоперечи, для многих людей была характерна растерянность, "^понимание многих событий в стране и в мире.

Со времени Великой депрессии 1929 года множество людей не были уверены, что они когда-нибудь окажутся в состоянии экономической стабильности, защищенности. Сложность финансового положения страны, противоре­чивость экономических и политических программ, выд­винутых «специалистами», угроза фашизма и коммуниз­ма, длительная безработица многих миллионов американ­цев — как и лругис особенности жизни страны в тот пери­од — создали такую ситуацию, которую большинство не понимало и на которую не могло ни повлиять, ни изме­нить ее, хотя многие события непосредственно касались жизни этих людей. Психологические последствия такого состояния — рождение глубокого страха и душевной не­стабильности.

Американский институт общественного мнения зада­вал людям следующий вопрос: если вы потеряете место, сколько времени вы сможете прожить в состоянии безра­ботицы? Ответы показал», что больше половины населе­ния страны на такой случай материально не обеспечены. Однако их представление о собственном экономическом статусе оказалось неверным: только некоторые из них счи­тали себя принадлежащими к низшим социально-эконо­мическим слоям общества.

Опросы, связанные с радиопередачей, выявили, что непонимание экономической, политической и социаль­ной ситуации у людей явилось также и причиной их не­способности отличить спектакль от реальности. Чаще все­го оказывалось, что для более бедных людей характерны ложные стандарты суждений, независимо от их уровни образованности.

На вопрос интервьюеров: «Какие катастрофы могут угрожать американскому народу?» — 34 из группы испу­гавшихся и 12 из группы неиспугавшихся ответили: война и революция. Среди испугавшихся многие постоянно с ужасом думали о войне.

Исследователи отмечают и такой любопытный факт: среди испугавшихся были и такие люди, которых извес­тие о нашествии марсиан ввергло в радостное состояние, потому чго это событие объединяло их с другими, они получали возможность вместе со всеми бороться за все то, за чю они боролись в одиночку, — за свои права, за привилегии, за идеи. Были и такие, которые радовались, что погибнут вес вместе... Хотя таких примеров немного, но они, по мнению ученых, служат «зеркалом нашего времени»: такого не могло быть в обществе зрелой демок-

ратии, где каждый играет значительную социальную роль, где каждому гарантировано материальное благополучие — еда, кров. То есть передача о нашествии марсиан не могла вызвать панику в обществе, где люди имели более высо­кий уровень образования, где у всех была работа, удов­летворяющая их.

Отсутствие таких гарантий в американском обществе, по мнению ученых, негативно сказалось на стабильности психики людей, как и отсутствие способности критичес­ки мыслить у американцев с низким уровнем образова­ния и низким экономическим статусом.

Исследователи задавались и такими вопросами: поче­му испугавшиеся впадали в истерику, начинали рьяно молиться, звонить по телефону, мчаться на огромной ско­рости на машине, почему люди начинали плакать, будить спавших детей, убегать из дома? Почему из множества моделей поведения люди избрали «наиболее бесполезные» и ничего не делали, чтобы ликвидировать причину кри­зиса? Дело в том, считают ученые, что когда гибнут глав­ные ценности в жизни человека, то он не видит смысла жить дальше, потому что эти ценности - часть его самого. Патриот скорее умрет, чем допустит, чтобы разгромили его страну, мясник за идею скорее сгорит на костре, чем отступится от идеи, а революционер перенесет все тяж­кие страдания, но не предаст свои мечты о новом соци­альном порядке.

Необычное поведение людей в связи с радиопереда­чей было связано с угрозой их главным ценностям, став­шим частью человеческого «я», люди ощутили свое пол­ное бессилие справиться с «марсианами». Под угрозой ока­зались все главные ценности. Избежать паники в такой си­туации было невозможно, заключают исследователи.

Когда же наконешфавда была восстановлена, многие ^еЩе долго не могли успокоиться. Интерес к событию не Утихал даже долгое время спустя.

В заключение авторы книги пишут, что, по данным исследований, корни паники коренятся глубоко — они и ^в особенностях данной культуры, и в личностных харак­теристиках человека. Однако, по их мнению, выводы бу-ДУт неверны, если не ответить на вопрос о социальном значении паники, поскольку в ней отражаются наиболее существенные противоречии культуры.

Паника оказалась особым заболеванием «социального тела». Установив диагноз этого «заболевания», необходи­мо также ответить на вопрос о том, как его преодолеть и исключить панику из жизни общества.

По-вилимому, невозможно объяснить масштабы пани­ки только тем, что передачу слушали преимущественно более бедные люди с невысоким уровнем образования. Больше оснований считать, что страх и тревога, выявленные паникой, скрыто присутствуют у громадного боль­шинства населения, а не только у тех, кто слушал в тот вечер радиопередачу и поддался страху. Исследования по­казали, что большую роль в возникновении паники сыг­рал ужас перед войной, который усилился в стране летом и осенью 1938 года.

И, тем не менее, исследователи подчеркивают главен­ствующую роль в эмоционально-психической нестабиль­ности, облетающей панику, тех социально-экономичес­ких условий жизни, которые выпали на долю американ­цев в последние десятилетия, - это и затянувшаяся без­работица, и низкие доходы большинства семей амери­канцев, и неуверенность в завтрашнем дне. Большинство живущих в таких условиях, не обеспеченных материаль­но, обычно оказываются и лишенными образования и других социальных привилегий.

Если человек долгое время живет в обстановке неуве­ренности, непонимания причин своего состояния, то воз­никают условия для рождения чувства страха, усиливает­ся психическая напряженность. Такие люди легко подда­ются внушению. Вся методика манипуляции сознанием и психикой, которой пользовался Гитлер, свидетельствует о том, какое большое значение он придавал умению ус­покоить встревоженных людей. Если же они были недо­статочно встревожены, то соответствующие механизмы пропаганды всегда могли поднять градус тревоги на нуж­ную высоту...

Маловероятно, чтобы люди были полностью невосп­риимчивы к пропаганде войны и диктатуры, пока эконо­мические и идеологические причины порождают войны " диктатуру. Точно так же нет оснований рассчитывать, отме­чают исследователи, на то, что людей можно полностью оградить от панических ситуаций, пока существуют при­чины для страха.