734 Отдел седьмой. — Процесс накопления капитала

Реформации не были, однако, самым важным ее результатом. Церковная собственность составляла религиозную твердыню традиционных отношений земельной собственности. С падением этой твердыни не могли устоять и эти отношения ¹⁹⁸⁾.

Еще в последние десятилетия XVII века йомены, независи­мые крестьяне, были многочисленнее, чем класс арендаторов. Они были главной силой Кромвеля и, даже по признанию Маколея, представляли выгодный контраст по сравнению с кутилами-дворянчиками и их слугами, сельскими попами, на обязанности которых лежало покрывать брачным венцом грехи отставных барских любовниц. Даже и наемные сельские рабочие были все еще совладельцами общинной собственности. Приблизительно к 1750 г. исчезают йомены ¹⁹⁹⁾, а в последние десятилетия XVIII столетия исчезают всякие следы общинной собственности земледельцев. Мы оставляем здесь в стороне чисто экономические пружины аграрной революции. Нас интересуют ее насильственные рычаги.

Во время реставрации Стюартов земельные собственники провели в законодательном порядке ту узурпацию, которая на континенте совершилась везде без всяких законодательных околичностей. Они уничтожили феодальный строй поземельных отношений, т. е. сбросили с себя всякие повинности по отно­шению к государству, “компенсировали” государство при помощи налогов на крестьянство и остальную народную массу, присвоили себе современное право частной собственности на поместья, на которые они имели лишь феодальное право, и, наконец, октроировали сельским рабочим Англии законы о по­селении (“laws of settlement”), которые, mutatis mutandis [с соответствующими изменениями], оказали на английских земледельцев такое же влияние, как указ татарина Бориса Годунова на русское крестьянство ¹⁹⁸.

в одном: земледелец сделался пролетарием или паупером не потому, что было уничто­жено крепостное право, а потому, что была уничтожена его собственность на землю. — Во Франции, где экспроприация совершилась иным способом, английскому закону о бедных соответствуют Муленский ордонанс 1566г. и эдикт 1656 года.

¹⁹⁸⁾   Г-н Роджерс, хотя он был в то время профессором политической экономии в Оксфордском университете, этом центре протестантской ортодоксии, подчеркивает в своем предисловии к “History of Agriculture” факт пауперизации народных масс вследствие Реформации.

¹⁹⁹⁾   “A Letter to Sir Т. С. Bunbury, Brt.: On the High Price of Provisions”. By a Suffolk Gentleman. Ipswich, 1795, p. 4. Даже фанатичный защитник крупного фер­мерства, автор “Inquiry into the Connection between the Present Price of Provisioi and the Size of Farms etc.”. London, 1773, p. 139, говорит: “Я больше всего скорблю… об исчезновении наших йоменов, этой категории людей, которые действительно поддер­живали независимость нашей нации; мне грустно видеть, что земли их находите теперь в руках монополистов-лордов и сдаются в аренду мелким фермерам на условиях не намного лучших, чем для вассалов, причем эти фермеры при первом же злосчастном случае могут быть прогнаны”.

Глава XXIV. — Так называемое первоначальное накопление 735

“Glorious Revolution” (славная революция) ¹⁹⁹ вместе с Вильгельмом III Оранским ²⁰⁰⁾ поставила у власти наживал из землевладельцев и капиталистов. Они освятили новую эру, доведя до колоссальных размеров то расхищение государствен­ных имуществ, которое до сих пор практиковалось лишь в уме­ренной степени. Государственные земли отдавались в дар, продавались за бесценок или же присоединялись к частным поместьям путем прямой узурпации ²⁰¹⁾. Все это совершалось без малейшего соблюдения норм законности. Присвоенное таким мошенническим способом государственное имущество наряду с землями, награбленными у церкви, по­сколь­ку они не были снова утеряны во время республиканской революции, и состав­ляют основу современных кня­жеских владений английской олигархии ²⁰²⁾. Капиталисты-буржуа покровительствовали этой операции между про­чим для того, чтобы превратить землю в предмет свободной торговли, расширить область крупного земле­дель­ческого производства, увеличить прилив из деревни поставленных вне закона пролетариев и т. д. К тому же новая земельная аристократия была естественной союзницей новой банкократии, этой только что вылупившейся из яйца финан­совой знати, и владельцев крупных мануфактур, опиравшихся в то время на покровительственные по­шлины. Английская буржуазия защищала здесь лишь свои собственные интересы и с этой точки зрения по­ступала столь же правильно, как и шведские горожане, которые, наоборот, соединившись со своим экономи­чес­ким оплотом — крестьянством, поддерживали королей, насильственно отбиравших у олигархии награбленные ею корон­ные земли (начиная с 1604 г. и затем позднее, при Карле X и Карле XI).

Общинная собственность — совершенно отличная от государ­ственной собственности, о которой только что шла речь, —

²⁰⁰⁾ О моральном облике этого буржуазного героя дает представление следующее: “(Обширные земли в Ирландии, подаренные в 1695 г. леди Оркни, — вот общеизвестный образчик того, как сильна была любовь короля и как велико влияние леди... Любез­ные услуги леди Оркни по всей вероятности были — foeda labiorum ministeria [гряз­ные услуги любви]”. (В коллекции рукописей, собранной Слооном, в Британском музее, № 4224. Рукопись озаглавлена: “The Character and Behaviour of King William, Sunderland etc. as represented in Original Letters to the Duke of Shrewsbury from Somers, Halifax, Oxford, Secretary Vernon etc.”. Она полна курьезов.)

²⁰¹⁾ “Незаконное отчуждение коронных земель, частью путем продажи, частью путем дарения, составляет скандальную главу английской истории... гигантское наду­вательствонации (gigantic fraud on the nation)” (F. W. Newman.“Lectures on Political Economy”. London,1851, p. 129,130). {Подробные данные относительно того, как крупные землевладельцы современной Англии приобрели свои владения, см. в [Evans,N. Я.] “Our old Nobility”. By Noblesse Oblige. London, 1879. Ф. Э.)

²⁰²⁾  См., например, памфлет Э. Бёрка ²⁰⁰ о герцогском доме Бедфордов, отпрыс­ком которого является лорд Джон Pacceji,“the tomtit of liberalism” [“птичка-невеличка либерализма”].