Весь В.В. Маяковский. 217

СКАЗКА О ПЕТЕ, ТОЛСТОМ РЕБЕНКЕ, И О СИМЕ, КОТОРЫЙ ТОНКИЙ

Жили были

Сима с Петей.

Сима с Петей

были дети.

Пете 5,

а Симе 7 —

и 12 вместе всем.

1

Петин папа

  был преважным:

10 в доме жил пятиэтажном

и, как важный господин,

в целом доме

 жил один.

Очень толстый,

   очень лысый,

злее самой злющей крысы.

В лавке сластью торговал,

даром сласти не давал.

Сам себе под вечер в дом

20 сто пакетов нес с трудом,

218

а за папой,

друг за другом,

сто корзин несет прислуга.

Ест он,

с Петею деля,

мармелад и кренделя.

Съест

и ручкой маме машет:

— Положи еще, мамаша! —

30 Петя

  взял

   варенье в вазе,

прямо в вазу мордой лазит.

Грязен он, по-моему,

как ведро с помоями.

Ест он целый день,

   и глядь —

Пете некогда гулять.

С час поковыряв в носу,

40 спит в двенадцатом часу.

Дрянь и Петя

 и родители:

общий вид их отвратителен.

Ясно

   даже и ежу —

этот Петя

    был буржуй.

2

Сима

   тоже

50  жил с отцом,

залихватским кузнецом.

Папа — сильный,

на заводе

с молотками дружбу водит.

Он в любую из минут

подымает пальцем пуд.

Папа явится под вечер,

219

поздоровавшись для встречи,

скажет маме:

60     — Ну-ка,

  щи

нам с товарищем тащи! —

Кашу съев

да щи с краюшкой,

пьют чаи цветастой кружкой.

У рабочих денег нету.

Симе

    в редкость есть конфету.

Но зато

70  она и слаще,

чем для Пети

 целый ящик.

Чай попив,

 во весь опор

Сима с папой

мчат во двор.

Симин папа

   всех умнее,

всё на свете он умеет.

80 Колесо нашел

и рад,

сделал Симе самокат.

Сима тоже деловит:

у него серьезный вид.

Хоть ручонки и тонки,

трудится вперегонки.

Из мешка,

    на радость всем,

Сима сам смастачил шлем.

90 Красную надев звезду,

Сима всех сумел бы вздуть!

Да не хочет —

 не дерется!

Друг ребячьего народца.

Сима чистый,

чище мыла.

Мылся сам,

 и мама мыла.

220

Вид у Симы крепыша,

100 пышет, радостью дыша.

Ровно в восемь

  Сима спит.

Спит, как надо —

не сопит.

Птицы с песней пролетали,

пели:

 «Сима — пролетарий!»

3

Петя,

   выйдя на балкончик,

110 жадно лопал сладкий пончик:

словно дождик по трубе,

льет варенье по губе.

Четверней лохматых ног

шел мохнатенький щенок.

Сел.

 Глаза на Петю вскинул:

— Дай мне, Петя, половину!

При моем щенячьем росте

не угрызть мне толстой кости.

120 Я сильнее прочих блюд

эти пончики люблю.

Да никак не купишь их:

заработков никаких. —

Но у Пети

 грозный вид.

Отвернуться норовит.

Не упросишь этой злюни.

Щен сидит,

глотает слюни.

130 Невтерпеж,

  поднялся —

 скок,

впился в пончиковый бок.

Петя,

   посинев от злости,

221

отшвырнул щенка за хвостик.

Нос

 и четверо колен

об земь в кровь расквасил щен.

140 Омочив слезами садик,

сел щенок на битый задик.

Изо всех щенячьих сил

нищий щен заголосил:

— Ну, и жизнь —

 не пей, не жуй!

Обижает нас буржуй.

Выйди, зверь и птичка!

Накажи обидчика! —

Вдруг,

150  откуда ни возьмись,

сто ворон слетают вниз.

Весь оскаленный, шакал

из-за леса пришагал.

За шакалом

  волочится

разужасная волчица.

А за ней,

   на три версты

распустив свои хвосты,

160 два огромных крокодила.

Как их мама уродила?!

Ощетинивши затылки,

выставляя зубы-вилки

и подняв хвостища-плети,

подступают звери к Пете.

— Ах, жадаба!

Ах ты, злюка!

Уязви тебя гадюка!

Ах ты, злюка!

170  Ах, жадаба!

Чтоб тебя сожрала жаба!

Мы

тебя

  сию минутку,

как поджаренную утку,

222

так съедим

 или ина́че.

Угнетатель ты зверячий! —

И шакал,

180    как только мог,

хвать пузана

за пупок!

Тут

на Петю

  понемногу

крокодил нацелил ногу

и брыкнул,

 как футболист.

— Уходи!

190  Катись!

Вались! —

Плохо Пете.

   Пете больно.

Петя мчит,

 как мяч футбольный.

Долетел,

   от шишек страшный,

аж

до Сухаревой башни.

200 Для принятья строгих мер —

к Пете милиционер.

Говорит он грозно Пете:

— Ты ж не на велосипеде!

Что ты скачешь, дрянный мальчик?

Ты ведь мальчик,

 а не мячик.

Беспорядки!

   Сущий яд —

дети этих буржуят!

210 Образина милая,

как твоя фамилия? —

Петя стал белей, чем гусь:

— Петр Буржуйчиков зовусь.

— Где живешь,

мальчишка гадкий?

223

— На Собачьевой

площадке. —

Собеседник Петю взял,

вчетверо перевязал,

220 затянул покрепче узел,

поплевал ему на пузо.

Грозно

вынул

 страшный страж

свой чернильный карандаш,

вывел адрес без помарки.

Две

на зад

наклеил марки,

230 а на нос

— не зря ж торчать! —

сургучовую печать.

Сунул Петю

   за щеку

почтовому ящику.

Щелка узкая в железе,

Петя толст —

 пищит, да лезет.

— Уважаемый папаша,

240 получайте

чадо ваше!

4

Сказка сказкой,

  а щенок

ковылял четверкой ног.

Ковылял щенок,

    а мимо

проходил известный Сима,

получивший

   от отца

250 что-то вроде леденца.

Щений голод видит Сима,

224

и ему

 невыносимо.

Крикнул,

    выпятивши грудь:

— Кто посмел щенка отдуть?

Объявляю

к общей гласности:

все щенята

260  в безопасности!

Я защитник слабого

и четверолапого. —

Взял конфету из-за щек.

— На́, товарищ!

   ешь, щенок! —

Проглотил щенок

и стал

кланяться концом хвоста.

Сел на ляжечки

270    и вот

Симе лапу подает.

— Спасибо

  от всей щенячьей души!

Люби бедняков,

 богатых круши!

Узнается из конфет,

добрый мальчик

или нет.

Животные домашние —

280 тебе

 друзья всегдашние. —

Замолчал щенок,

 и тут

появляется верблюд.

Зад широкий,

 морда у́же,

весь из шерсти из верблюжьей.

— Я

  рабочий честный скот,

290 вот штаны,

 и куртка вот!

Чтобы их тебе принесть,

225

сам

на брюхе

    выстриг шерсть.

А потом пришел рабочий,

взял с собою

шерсти клочья.

Чтобы шерсть была тонка,

300 день работал у станка. —

За верблюдиной баранчик

преподносит барабанчик

собственного пузыря.

— Барабаньте, чуть заря! —

А ближайший красный мак,

цветший, как советский флаг,

не подавши даже голоса,

сам

на Симу прикололся.

310 У зверей

   восторг на морде:

— Это

Симе

   красный орден! —

Смех всеобщий пять минут.

В это время,

 тут как тут,

шла четверка

 из ребят,

320 развеселых октябрят.

Ходят час,

не могут стать.

— Где нам пятого достать?

Как бы нам помножиться? —

Обернули рожицы.

Тут фигура Симина.

— Вот кто нужен именно! —

Храбрый,

    добрый,

330 сильный,

    смелый!

Видно — красный,

  а не белый.

226

И без всяких разногласий

обратился к Симе Вася:

— Заживем пятеркой братской,

звездочкою октябрятской? —

Вася,

   Вера,

340  Оля,

   Ваня

с Симой ходят, барабаня.

Щеник,

 радостью пылая,

впереди несется, лая.

Перед ними

  автобусы

рассыпаются, как бусы.

Вся милиция

350     как есть

отдает отряду честь.

5

Сказка сказкою,

   а Петя

едет, как письмо, в пакете.

Ехал долго он и еле

был доставлен в две недели.

Почтальон промеж бумажками

сунул в сумку вверх тормашками.

Проработав три часа,

360 начал путать адреса.

Сдал, разиня из разинь,

не домой, а в магазин.

Петя,

   скисши от поста,

распечатался и встал.

Петя

  плоский, как рубли.

Он уже не шар,

  а блин.

370 Воскресенье —

  в лавке пусто.

227

Петя

   вмиг приходит в чувство

и, взглянув на продовольствие,

расплывается от удовольствия.

Рот раскрыл,

    слюна на нем.

— Ну, — сказал, —

   с чего начнем?

380 Запустил в конфеты горсти

и отправил в рот для скорости.

Ел он, ел

   и еле-еле

все прикончил карамели.

Петя, переевши сласть,

начал в пастъ закуски класть

и сожрал по сей причине

все колбасы и ветчины.

Худобы в помине нет,

390 весь налился,

 как ранет.

Все консервы Петя ловкий

скушал вместе с упаковкой.

Все глотает, не жуя:

аппетит у буржуя!

Без усилий

 и без боли

съел четыре пуда соли.

Так наелся,

400  что не мог

устоять на паре ног.

Петя думает:

   «Ну, что же!

Дальше

 буду

 кушать лежа».

Нет еды,

   но он не сыт,

слопал гири и весы.

410 Видано ли это в мире,

чтоб ребенок

 лопал гири?!

228

Петя —

 жадности образчик;

гири хрустнули,

как хрящик.

Пузу отдыха не дав,

вгрызся он в железный шкаф.

Шкаф сжевал

420 и новый ищет...

Вздулся вербною свинищей.

С аппетитом сладу нет.

Взял

  губой

велосипед —

съел колеса,

  ест педали...

Тут их только и видали!

Но не сладил Петя бедный

430 с шиною велосипедной

С грустью

 объявляю вам:

Петя

  лопнул пополам.

Дом

  в минуту

 с места срыв,

загремел ужасный взрыв.

Люди прыгают, дрожа.

440 «Это, — думают, — пожар!»

От вели́ка до мала́

все звонят в колокола.

Вся в сигналах каланча,

все насосы волочат.

Подымая тучи пыли,

носятся автомобили.

Кони десяти мастей.

Сбор пожарных всех частей.

Впереди

450   на видном месте

вскачь несется

 сам брандмейстер.

229

6

Сказка сказкою,

 а Сима

ходит городом

 и мимо.

Вместе с Симою в ряд

весь отряд октябрят.

Все живут в отряде дружно,

460 каждый делает что нужно, —

как товарищ,

    если туго,

каждый

 выручит друг друга.

Радуется публика —

детская республика.

Воскресенье.

Сима рад,

за город ведет отряд.

470 В небе флаг полощется,

дети вышли в рощицу.

Дети сели на лужок,

надо завтракать ужо.

Сима, к выдумкам востер,

в пять минут разжег костер.

Только уголь заалел,

стал картошку печь в золе.

Почернел картошкин бок.

Сима вынул,

480 крикнул:

— Спёк! —

Но печален голос Оли:

— Есть картошка,

нету соли. —

Плохо детям,

    хоть кричи,

приуныли, как грачи.

Вдруг

раздался страшный гром.

490 Дети

   стихли впятером.

230

Луг и роща в панике.

Тут

к ногам компанийки

в двух мешках упала соль —

ешь, компания,

  изволь!

Вслед за солью

  с неба

500  градом

монпасье

с доставкой на дом.

Льет и сыплет,

  к общей радости,

булки всякие

и сладости.

Смех средь маленького люда:

— Вот так чудо!

    чудо-юдо!

510 Нет,

 не чудо это, дети,

а — из лопнувшего Пети.

Все, что лопал Петя толстый,

рассыпается на версты.

Липнем льет

и валит валом —

так беднягу разорвало.

Масса хлеба,

сласти масса —

520 и сосиски,

и колбасы!

Сели дети,

и отряд

съел с восторгом всё подряд.

Пир горою и щенку:

съест

   и вновь набьет щеку —

кожицею от колбаски.

Кончен пир —

530   конец и сказке.

231

Сказка сказкою,

   а вы вот

сделайте из сказки вывод.

Полюбите, дети, труд —

как написано тут.

Защищайте

 всех, кто слаб,

от буржуевых лап.

Вот и вырастете —

540    истыми

силачами-коммунистами.

[1925]

Николай Асеев

1. Твердый марш

Восемь командиров

РККА

врезывались ветру

в облака.

Старшему из равных

сорок лет,

больше половины —

прочим нет.

Молоды, упорны,

ясный взгляд,

всей стране защита —

первый ряд.

Небо наклонилось

и само

вслед за ними рвалось

в комсомол.

Поднималась плесень

от болот,—

ей корабль навстречу

вел пилот.

Выше, выше, выше —

день был сер —

восемь командиров

СССР.

Если рявкнул гром бы

вражьих жерл,

стал бы тверд, как ромбы,

ихний взор.

Если крест фашистский

в небесах,

влет вираж крутой бы

описал.

Но воздушной ямы

тишь да мгла

их рукою мертвой

стерегла.

Вплоть затянут полог

тучевой,

за дождем не видно

ничего.

Красных звезд не видно

на крыле.

Крепких рук не слышно

на руле.

Хоронили рядом

с гробом гроб.

Прислонились разом

к ромбу ромб...

Но слезой бессильной

их смерть не смажь.

Выше, выше, выше

в тучи марш!

Накренилось небо

к ним само:

«Кто на смену старшим —

в комсомол?»

1931

2. Разговор с комсомольцем н. Дементьевым

- Где нам столковаться!

Вы - другой народ!..

Мне - в апреле двадцать,

Вам - тридцатый год.

Вы - уже не юноша,

Вам ли о войне...

- Коля, не волнуйтесь,

Дайте мне...

На плацу, открытом

С четырех сторон,

Бубном и копытом

Дрогнул эскадрон;

Вот и закачались мы

В прозелень травы,

Я - военспецом,

Военкомом - вы...

Справа - курган,

Да слева курган;

Справа - нога,

Да слева нога;

Справа наган,

Да слева шашка,

Цейсс посередке,

Сверху - фуражка...

А в походной сумке -

Спички и табак,

Тихонов,

Сельвинский,

Пастернак...

Степям и дорогам

Не кончен счет;

Камням и порогам

Не найден счет.

Кружит паучок

По загару щек.

Сабля да книга -

Чего еще?

(Только ворон выслан

Сторожить в полях...

За полями - Висла,

Ветер да поляк;

За полями ментик

Вылетает в лог!)

Военком Дементьев,

Саблю наголо!

Проклюют навылет,

Поддадут коленом,

Голову намылят

Лошадиной пеной...

Степь заместо простыни:

Натянули - раз!

...Добротными саблями

Побреют нас...

Покачусь, порубан,

Растянусь в траве,

Привалюся чубом

К русой голове...

Не дождались гроба мы,

Кончили поход.

На казенной обуви

Ромашка цветет...

Пресловутый ворон

Подлетит в упор,

Каркнет "nevermore"* он

По Эдгару По...

"Повернитесь, встаньте-ка,

Затрубите в рог..."

(Старая романтика,

Черное перо!)

- Багрицкий, довольно!

Что за бред!..

Романтика уволена

За выслугой лет;

Сабля - не гребенка,

Война - не спорт;

Довольно фантазировать,

Закончим спор.

Вы - уже не юноша,

Вам ли о войне!..

- Коля, не волнуйтесь,

Дайте мне...

Лежим, истлевающие

От глотки до ног...

Не выцвела трава еще

В солдатское сукно;

Еще бежит из тела

Болотная ржавь,

А сумка истлела,

Распалась, рассеклась,

И книги лежат...

На пустошах, где солнце

Зарыто в пух ворон,

Туман, костер, бессонница

Морочат эскадрон,-

Мечется во мраке

По степным горбам:

"Ехали казаки,

Чубы по губам..."

А над нами ветры

Ночью говорят:

- Коля, братец, где ты?

Истлеваю, брат!-

Да в дорожной яме,

В дряни, в лоскутах

Буквы муравьями

Тлеют на листах...

(Над вороньим кругом -

Звездяный лед.

По степным яругам

Ночь идет...)

Нехристь или выкрест

Над сухой травой,-

Размахнулись вихри

Пыльной булавой.

Вырваны ветрами

Из бочаг пустых,

Хлопают крылами

Книжные листы;

На враждебный Запад

Рвутся по стерням:

Тихонов,

Сельвинский,

Пастернак...

(Кочуют вороны,

Кружат кусты.

Вслед эскадрону

Летят листы.)

Чалый иль соловый

Конь храпит.

Вьется слово

Кругом копыт.

Под ветром снова

В дыму щека;

Вьется слово

Кругом штыка...

Пусть покрыты плесенью

Наши костяки -

То, о чем мы думали,

Ведет штыки...

С нашими замашками

Едут пред полком -

С новым военспецом

Новый военком.

Что ж! Дорогу нашу

Враз не разрубить:

Вместе есть нам кашу,

Вместе спать и пить...

Пусть другие дразнятся!

Наши дни легки...

Десять лет разницы -

Это пустяки!

* Никогда (англ.).

Сакен Сейфуллин Не жалея сил

Брат мой, узнаю твои черты, Тень от жажды на горячих скулах, Жаждущих добра, таких, как ты, В городах я видел и в аулах. Времена, окутанные тьмой, Канули в былое, отступили. По дороге светлой и прямой Двигайся и не жалей усилий! 0 делах кровавой старины, На ветру поеживаясь зябко, Говорит история страны, Вещая и мудрая прабабка.. Поведи же, брат мой, за собой К солнцу братства, равенства, свободы По дороге светлой и прямой Сыновей свободного народа. Ибо участь ваша - ни на пядь Не сойти с великой магистрали, Побеждать в борьбе и помогать Тем, кто оступились и устали. И межа отчетливо ясна Между всем отжившим и грядущим. Будет вам покорна крутизна Счастия, сужденного идущим. Ваш удел - по всей земле нести Равенство, и братство, и свободу, Зло одолевая на пути, Взнуздывать и покорять природу. Лег непроходимый перевал На пути у многих великанов, Но тебя их жребий миновал, В прошлое необратимо канув. Ты идешь вперед, а позади- Жажда, мгла, столетья, поколенья, Родники, забытые пути, Пыль пустынь, дорожные каменья. Из веков младенчества земли Протянулись в новый день дороги. Наши предки плакали и шли, Спотыкались, в кровь сбивали ноги. Миновали темные года, Дни, века, вместившие так много. Почва под твоей ногой тверда, И ведет в грядущее дорога. Крыльям из металла не страшны И покорны горные вершины. Беркуты владений лишены, Заменили лошадей машины. Степи и воздушные поля Включены в единую державу, С бою взяты небо и земля - И потомству отданы по праву. Времена, окутанные тьмой, Канули в былое, отступили. По дороге светлой и прямой Двигайся и не жалей усилий! Август 1928 Оренбург Перевод М. Синельникова 4. Наша жизнь - экспресс Сотрясая путь стальной, Мир качая остальной Бурей скорости шальной, Наш экспресс летит вперед. Разлучит ли близких двух, Иль забудет друга друг, Или кто-то вскрикнет вдруг - Не замедлится полет. Слезы милой — позади И мольба: «Не уходи!». Я прижал ее к груди, Сел отважно на "стрелу". Без оглядки мчит экспресс, Скорость давит, словно пресс, Тех, кто к нам случайно влез, В наш экспресс, и сел в углу. ...То он скачет, словно конь, То он вьется, как дракон, - За вагоном мчит вагон Через степи, через лес. Не погаснет жар в груди! Цель большая впереди! Хоть молите: <ПодождиЬ - Будет мчать вперед экспресс. Мчись, экспресс! Лети, свети! Вихрь во мгле крути в пути! Как звезда в ночи, лети Бурям всем наперерез! Пусть от страха плачет трус, Но храбрец не дует в ус! Крепнет сила братских уз! Мчись вперед! Лети, экспресс! 2З августа 1922 Перевод М. Львова