3.2. Модель человека в романе «Степной волк»

Главный герой произведения «Степной волк» Гарри Галлер является очень сложным характером, изучение которого представляется познавательным процессом, так как каждый из нас индивидуальность и хотя бы раз в жизни чувствовал себя тем самым волком, т.е. в Гарри каждый может найти частичку себя. Сам образ Степного волка – сложный, имеющий свою историю в творчестве писателя. Позже, в начале 20‑х гг., Гессе часто сравнивает сам себя с попавшим в западню «степным зверем», пытающимся вырваться на свободу, «заблудшим в дебрях цивилизации», тоскующим по приволью «родных степей». Кроме метафорического, символ «степного волка» имеет по меньшей мере троякий смысл: мифологический, философский и психологический. «Волк» – один из зооморфных символов, наиболее часто встречающийся в мифологиях разных народов. В большинстве случаев он есть олицетворение демона зла, результат неподчинения Евы. В христианской символике средневековья «волк» нередко отождествляется с чертом, выступая в этом своем значении и в литературе XX в. В философском значении символ «степного волка» восходит к ницшеанскому противопоставлению стадного человека и «дифференцированного одиночки», которого Ницше в отдельных случаях называет «зверем», а также и «гением». «Волк» выходит на свет вследствие борьбы и столкновений самоанализа [10].

В самом начале произведения мы можем узнать мнение второстепенных героев о Гарри. Первым, на что обычно обращают внимание, является внешний облик человека ведь «встречают по одежке…». Племянник описывает нового жильца в апартаментах своей тетушки: «Он был не очень высок, но обладал походкой и осанкой рослого человека, носил модное и удобное зимнее пальто, да и вообще одет был прилично, но небрежно, выбрит гладко, и волосы его, совсем короткие, мерцали проседью» [10]. Как мы видим этот человек довольно бережно относится к своему внешнему виду, а также следил за своим здоровьем и в молодости. Люди творческой натуры, а он был именно таким, ибо в тексте мы находим следующее высказывание направленное в адрес Гарри – «гениальность своей фантазии, всю силу своего разума» [10], очень часто выделяются небольшой небрежностью в своих повседневных делах – это так называемый творческий беспорядок, который, кстати, в дальнейшем будет просматриваться и в комнате Галлера: «Книги заполняли не только большой книжный шкаф, но и лежали повсюду на столах, на красивом старом секретере, на диване, на стульях, на полу, книги с бумажными закладками, постоянно менявшимися. Книги непрестанно прибавлялись, ибо он не только приносил целые кипы из библиотек, но и получал весьма часто бандероли по почте. Человек, который жил в этой комнате, мог быть ученым. Такому впечатлению соответствовал и сигарный дым, все здесь окутывавший, и разбросанные повсюду окурки сигар, и пепельницы» [10]. Когда же сам бюргер, с позиции которого мы знакомимся с Гарри Галлером, узнает его поближе, он находит его глубокомыслящим, самобытным человеком. Стоит только вспомнить как племянник описывает глубину взгляда Гарри во время встречи с суетным оратором. Раскрываются и некоторые психологические особенности личности главного героя, важным здесь стает элемент страдания. Здесь поднимается проблема «подавления воли» в процессе воспитания, которая задевалась Германом Гессе и в более ранних работах. Такое воспитание привело не к подавлению воли и личности, а к ненависти к самому себе – весь свой негатив он направлял против себя и как истинный христианин изо всех сил питался любить ближних.

Гарри предстает очень интересным собеседником. И тетушка была впечатлена его обходительностью, образованностью, да и сам племянник вспоминал их разговоры на крошечном пятачке паркета между лестницей об араукарии и азалии, которые сияли ухоженностью, когда Галлер сам говорит, что он живет в ином мире. В конце «Предисловия издателя» звучит мысль, очень точно характеризующая Степного волка: «Галлер принадлежит к тем, кто оказался между двумя эпохами, кто ничем не защищен и навсегда потерял непорочность, к тем, чья судьба – ощущать всю сомнительность человеческой жизни с особенной силой, как личную муку, как ад» [10]. Таким предстает перед нами Гарри Галлер во впечатлениях типичного немецкого бюргера, что является одной из четырех перспектив рассмотрения личности в романе.

Второй перспективой являются «Записки Гарри Галлера», где уже сам герой излагает факты своей жизни, проводит самоанализ. Под заголовком сразу расположена красноречивая надпись – «Только для сумасшедших», за которой следует пояснение в виде сноски: «Сумасшедшие, по терминологии писателя, – это те редкие одиночки, которые осознали относительность всех распространенных установок и «открыты» по отношению к сложному миру». «День прошел, как и вообще проходят дни, я убил, я тихо сгубил его своим примитивным и робким способом жить» [10] – так начинаются записки, что дает хорошее представление об отношении Гарри к самому себе и своему образу жизни. Он жалуется на постоянные боли, которые его беспокоят. А позже уже появляются проблески волчьей природы: «Тут во мне загорается дикое желание сильных чувств, сногсшибательных ощущений, бешеная злость на эту тусклую, мелкую, нормированную и стерилизованную жизнь, неистовая потребность разнести что‑нибудь на куски, магазин, например, собор или себя самого, совершить какую‑нибудь лихую глупость, сорвать парики с каких‑нибудь почтенных идолов, снабдить каких‑нибудь взбунтовавшихся школьников вожделенными билетами до Гамбурга, растлить девочку или свернуть шею нескольким представителям мещанского образа жизни» [10]. Дух бьется меж двумя полюсами: инстинктом и разумом [31]. Гарри Галлер упоминает араукарию, свои прогулки по городу, годы юности, свои раздумья, в которых подтверждается его статус: «Как же не быть мне Степным волком и жалким отшельником в мире, ни одной цели которого я не разделяю, ни одна радость которого меня не волнует!» [10]. Он выражает свое негативное отношение к американской музыке – джазу, которую он называет «музыкой гибели», рассматривая ее как признак упадка эпохи.

«Трактат о Степном волке» дает научно обоснованный анализ. Само название трактат настраивает нас на восприятие чего то более серьезного, чем просто субъективный самоанализ. Прерывающий течение «Записок» «Трактат» поднимает частную историю до уровня общего опыта. Трактат объективизирует судьбу и натуру героя, рассматривая ее в масштабах структуры человеческого общества [26, с. 78]. В нем Гарри видит себя со стороны. Эта часть романа представляет собой эссе и стилистически, а также сюжетно является «чужеродным» включением в произведение [5, с. 25]. Основными идеями, касающимися личности Гарри Галлера, являются следующие определенные в «Трактате»: «… у Степного волка было две природы, человеческая и волчья… особенность его заключалась в том, что, когда он был волком, человек в нем всегда занимал выжидательную позицию наблюдателя и судьи, – а во времена, когда он был человеком, точно так же поступал волк… Никто никогда не испытывал более страстной потребности в одиночестве, чем он… Другой отличительной чертой была его принадлежность к самоубийцам… По собственному его представленью, Степной волк пребывал совершенно вне мещанского мира, поскольку не вел семейной жизни и не знал социального честолюбия. Он чувствовал себя только одиночкой, то странным нелюдимом, больным отшельником, то из ряда вон выходящей личностью с задатками гения, стоящей выше маленьких норм заурядной жизни. Он сознательно презирал мещанина и гордился тем, что таковым не является. И все же в некоторых отношениях он жил вполне по‑мещански: имел текущий счет в банке и помогал бедным родственникам, одевался хоть и небрежно, но прилично и неброско, старался ладить с полицией, налоговым управлением и прочими властями… Ему нравилось иметь свои маленькие пороки и причуды, чувствовать себя посторонним в мещанской среде, каким‑то отшельником или гением, но он никогда не жил и не селился в тех, так сказать, провинциях жизни, где мещанства уже не существует… Гарри обнаруживает в себе «человека», то есть мир мыслей, чувств, культуры, укрощенной и утонченной природы, но рядом он обнаруживает еще и «волка», то есть темный мир инстинктов, дикости, жестокости, неутонченной, грубой природы… В действительности же любое «я», даже самое наивное, – это не единство, а многосложнейший мир, это маленькое звездное небо, хаос форм, ступеней и состояний, наследственности и возможностей. А что каждый в отдельности стремится смотреть на этот хаос как на единство и говорит о своем «я» как о чем‑то простом, имеющем твердую форму, четко очерченном, то этот обман, привычный всякому человеку (даже самого высокого полета), есть, по‑видимому, такая же необходимость, такое же требование жизни, как дыханье и пища… И все же наш Степной волк открыл в себе по крайней мере фаустовскую раздвоенность, обнаружил, что за единством его жизни вовсе не стоит единство души, а что он в лучшем случае находится лишь на пути, лишь в долгом паломничестве к идеалу этой гармонии. Он хочет либо преодолеть в себе волка и стать целиком человеком, либо отказаться от человека и хотя бы как волк жить цельной, нераздвоенной жизнью…» [10].

В «Трактате» Гессе говорит о том, что Гарри принадлежит к породе самоубийц. Но самоубийцы не только те, кто накладывает на себя руки, но также и те, кто, как Гарри, сами постепенно обрывают свои связи с обществом. Гарри кажется, что своей смертью он обманет и общество, и свои физические и духовные недуги, но он боится смерти, боится всякого нарушения раз установленного порядка, всякого выхода за рамки устоявшихся представлений и правил [5, с. 40]. Текст «Трактата» вносит существенное усложнение: в нем говорится о тысячах душ Гарри, каждая из которых существенна и необходима, ибо и волк, например, часто является лучшей частью человечества [26, с. 82].

Последняя перспектива – «Магический театр». Он представляет собой проекцию внутреннего мира героя на некий волшебный экран, «превращение внутренних процессов душевной жизни героя в зрительно воспринимаемые события» [26, с. 84].

Очень важно не упустить то, какое влияние оказывала Гермина на Гарри Галлера. Она воплощает практическую жизнь без утонченных духовных переживаний, знакомых Гарри. Под влиянием Гермины в сознании Гарри постепенно происходит переоценка ценностей. Глядя на себя прежнего, он замечает, что основная особенность его жизни – бездействие, наполнение размышлениями, эмоциями, абстрактным накоплением отвлеченных знаний [5, с. 37].

Злочевская А. В. Считает, что важная композиционная скрепа «Степного волка» – образ автора. Присутствие его тайно и в то же время всеопределяюще. Сперва он дважды появляется под личиной загадочного случайного прохожего со странным плакатом, призывающим в «Магический театр», и вручает герою «Трактат о Степном волке», а чуть позже подсказывает путь к Гермине. Благодаря этим таинственным появлениям повествование переключается в план мистический. Отвечая на тайные желания, точнее, крики о помощи из глубин сознания героя, автор указывает ему путь к познанию себя и спасению. В «Трактате о Степном волке» лик автора проступает уже отчетливо, прихотливо пересекаясь с образом бессмертных. Отличительная особенность авторской интонации в романе – отчужденно ироничное отношение к герою, к его проблемам и страданиям, при глубоком понимании их трагической сути.

Разгадка образа автора зашифрована в одной из ключевых сцен «Записок Гарри Галлера»: пытаясь отгадать имя своей новой подруги, герой вдруг замечает, что перед ним «мальчишеское лицо», как две капли воды похожее на лицо друга из его отрочества, которого звали Герман. Так он угадывает, что девушку зовут Гермина. Но ведь и Гессе звали Герман. А Гермина –двуполое создание, что усиленно подчеркивается в романе. И это имеет смысл не только эротический. Всепонимающая Гермина, проникающая в сокровенные глубины сознания героя, – не кто иной, как alter ego автора. Но в равной мере – и героя. Гарри смотрится в свою роковую подругу, как в зеркало: убивает ее по ее же приказу, о котором она сказала ему при первой их встрече и который он угадал тогда сам. Он знал этот приказ до того, как она о нем сказала. Причиной этого становится то, что герой встречает ее тогда, когда уже готов к самоубийству. Она отводит его руку с ножом от его горла, направив на себя. Но ведь это убийство произойдет в зеркальном «Магическом театре», а следовательно, нож будет направлен на самого героя – так свершится «ритуальное» самоубийство, с предощущения которого начался роман и мотив которого неизменно присутствовал в его подтексте. Кстати, Пабло, вынося приговор Гарри, загадочным образом говорит об убийстве-самоубийстве зеркальным ножом. Если же вернуться к тому, что за образом Гермины просматривается лик Германа Гессе, то станет окончательно ясно: «Степной волк» воссоздает, в форме многоликого театрального действа, бытие творящего сознания автора. Воплощает и решает в художественных образах его собственные проблемы. Сквозь персонажей просвечивает лик автора – являясь в обличии то странного прохожего, то Пабло или Моцарта, то Гермины – Германа – Гарри Галлера. Иронично-насмешливая и всепонимающая интонация, а также инициалы Г.Г. – сигнальный знак автора. В сущности, кукловод и кукла у Гессе одно лицо.

Гарри Галлер, как и остальные «реальные» и трансцендентные персонажи романа, не что иное, как зеркальные воплощения личности автора. Перед нами – воссозданная игра автора с самим собой, а «Степной волк» – метароман о построении средствами искусства модели души автора. Эту главную тайну произведения раскрывает заключительная его фраза: «Когда-нибудь я сыграю в эту игру получше» [15]. Человек, такой, каким он показан в романе «Степной волк», – это «не только до некоторой степени разумное животное, но он – дитя богов и он бессмертен» [5, с. 47].

Таким образом, несмотря на то, что представленная Германом Гессе модель человека на первый взгляд кажется одинокой, единой в своем роде, образ Гарри Галлера является в некотором смысле обобщающим.