Стихотворение и.И.Дмитриева "Стонет сизый голубочек..."

"Стонет сизый голубочек" Ивана Ивановича Дмитриева считает­ся классическим образцом поэзии русского сентиментализма. Оно было опубликовано в шестой части "Московского журнала" Н.М. Ка­рамзина за 1792 г. под заглавием "Сизый голубочек". Благодаря изя­ществу слога и глубине лирического чувства стихотворение стало по­пулярным в обществе, а его создатель попал в число модных поэтов. Собратья Дмитриева по литературному труду дружно восхищались маленьким шедевром. Карамзин в письме к Дмитриеву от 18 июля 1792 г. сообщал: "...Херасков "Сизого голубка" твоего называет пре­краснейшею пиесою". В другом письме он делился с другом радостью: "..."Голубок" твой ожил в Петербурге! Ты знаешь, как я люблю его!" (Письма Н.М. Карамзина к И.И.Дмитриеву. СПб., 1866. С. 29,42). i Год спустя композитор Федор Михайлович Дубянский положил текст стихотворения на музыку, и нежная, трогающая сердца мелодия за­звучала в столичных гостиных, на шумных балах в губернских городах, в тиши помещичьих усадеб. "Голубок" Ивана Дмитриева вызвал нема­ло подражаний в литературной среде: даже такой маститый поэт, как Н.П. Николев, в 1793 г. опубликовал песню "Полно, сизенький, кру­житься, голубочек, надо мной".

В конце жизни И.И. Дмитриев, оценивая пройденный в литерату­ре путь, указывал на этапный характер этого стихотворения:"...начал­ся новый период в моей поэзии, песня моя "Голубок" и сказка "Мод­ная жена" приобрели мне... известность в обеих столии,ах"(Дмитри-вв ИМ. Взгляд на мою жизнь. М., 1866. С. 69). "Пиеса" о верном го­лубке получила популярность в силу высоких идейно-художественных достоинств произведения, актуальности проблематики, свежести форм выражения интимных чувств. Несмотря на кажущуюся простоту и незамысловатость стихотворения, в нем автор сумел поставить це­лый комплекс серьезных этико-философских проблем, касающихся взаимоотношений мужчины и женщины. Имея репутацию "дамского стихотворца", Иван Дмитриев создал особую философию любви, по­казал красоту духовного общения, встал на защиту непреложных нравственных принципов в жизни человеческого сердца. Поэт дока­зывал в "Голубке", что высшая ценность любви заключается в чувстве ответственности за жизнь и счастье друг друга, в забвении личных эгоистических стремлений ради благополучия ближнего.

Стихотворение И.И.Дмитриева "Стонет сизый голубочек" нахо­дится на стыке двух поэтических традиций — сентиментальной и предромантической. С поэтикой сентиментализма песню о голубке 312

роднит тема разлуки, любовных переживаний, женского легкомыслия и неверности. Внутренний мир человека, по мысли "чувствительных поэтов", оказывался беззащитным перед реалиями бытия. Трогатель­ный в наивности своего чувства голубок, тоскующий в одиночестве и погибающий от неразделенной любви, вызывал сопереживание, со­чувствие у автора и читателей. Как сентименталист, Дмитриев пред­почитал изображать "этического" человека в интимной сфере жизни и рассказывать в стихах только о возвышенном, прекрасном.

С предромантизмом стихотворение "Стонет сизый голубочек" сближает тема рока, преследующего неординарную личность, мотив несостоявшейся любви, ведущей к преждевременной гибели героя. Двуплановость и аллегоричность песни (мир природы — мир челове­ка; голубок и голубка — мужчина и женщина) предвосхищают идею романтического двоемирия. В традиционном "любовном треугольни­ке" роль антигероя выполняет "злая судьбина", что усиливает знако­вый характер образной системы произведения. Для героя предроман-тизма характерны культ одиночества и противостояния року, непри­ятие мира, духовный максимализм по отношению к себе и окружаю­щим, состояние внутреннего смятения, персонификация какого-либо нравственного качества (голубок — постоянство и верность в любви, голубка — кокетство и легкомыслие). В предромантической поэзии И.Дмитриева лирическое начало преобладало над эпическим: в стихо­творении важным был не столько сюжет, сколько впечатление, им произведенное.

Отказ поэта от классицистической нормативности в искусстве, процесс эмансипации творчества сказался прежде всего на свобод­ной форме стихотворения, которая являет собой образец сложной жанровой контаминации. Иван Дмитриев называл свое творение "нежной песней", подразумевая под этим термином небольшое ли­рическое стихотворение, предназначенное для вокального исполне­ния и отличавшееся простотой содержания, любовным сюжетом, на­личием автологичного языка и стиля, монострофичностью и точной рифмовкой. Жанр литературной песни получил широкое распро­странение в середине XVIII в., когда в русской лирике безраздельно господствовал А.Сумароков и поэты его школы. В последнем десяти­летии "безумного и мудрого" столетья логизированная поэзия люб­ви, а также идиллическое изображение чувств пастушков и пасту­шек, перестали нравиться утонченной публике. Новое время требо­вало от поэзии новых песен. Русские поэты сентиментального и предромантического направлений открыли подлинный мир челове­ческих страстей, сумели показать красоту, сложность и драматизм любовных переживаний. Их песни учили стремиться к гармонии чувств и оберегать ее от ударов судьбы, людского невежества и рав­нодушия. Главным объектом поэтизации стала не буколическая лю­бовь, невинность и чистота, как у классицистов, а интимные отноше­ния между мужчиной и женщиной.

Во времена Дмитриева любовь и влюбленность расценивались в обществе как новация, вошедшая в моду; в дворянский обиход нача­ли входить понятия "искусство любви", "наука страсти нежной". Вот почему особой популярностью в конце XVIII — начале XIX в. стали пользоваться литературные песни Ивана Дмитриева: "Ах, когда б я прежде знала", "Тише, ласточка болтлива", "Видел славный я дво­рец", "Всех цветочков боле", "Други, время скоротечно", "Юность, юность, веселися". В 1796 г. поэт издал "Карманный песенник", куда, кроме его собственных произведений, вошли стихотворения Ю.А. Нелединского-Мелецкого, Н.М. Карамзина, В.В. Капниста и народные песни.

В "Голубке" И.Дмитриева сильно элегическое начало. Об этом свидетельствуют общий эмоциональный настрой песни, пронизываю­щее стихотворение чувство утраченной любви, мысль о недостижимо­сти идеала, мотив быстротечности бытия. В произведении Дмитриева органически слились традиции, идущие от философской, тренической и любовной элегии. Философичность песни проявилась в размышле­ниях поэта о несовершенстве мира, слабости человеческой природы, призрачности земного счастья. Любовная элегия привнесла в стихо­творение исповедальность тона, поэтическую взволнованность пове­ствования, интимность темы. Следуя канонам тренической элегии, Дмитриев ввел в текст мотивы финалистичности бытия, скорби об умершем и прославления его нравственных достоинств. Как и в клас­сицистических тренических элегиях, стихотворение было осложнено приемом психологического параллелизма (голубка — Хлоя). Однако именно И.Дмитриев одним из первых в русской поэзии сумел в изящ­ной и не ранящей душу форме рассказать о смерти прекрасного живо­го существа:

Он ко травке прилегает;

Носик в перья завернул;

Уж не стонет, не вздыхает;

Голубок... навек уснул!

Из буколической поэзии в эту песню пришли элементы идиллии и эклоги. В "Голубке" И.Дмитриева, как и в идиллии, воспеваются есте­ственность чувств героев, природная потребность в любви как залог продолжения жизни. С эклогой стихотворение сближает эпическое начало, полный внутреннего драматизма рассказ о страданиях голубка и голубки. Традиции буколической поэзии сказались на общем пас­торальном тоне повествования, на безыскусной условности образов. Дмитриев тем не менее сознательно отказался от классицистических образов пастушка и пастушки, заменив их сентиментально-предромантическими образами влюбленных голубков, что позволило поэту освободиться от необходимости описания атрибутики "золотого века" (овечки, свирель, песни и танцы, невинные радости любви на лоне природы) и использовать устойчивые фольклорные образы, введение в текст которых не требовало авторского комментария.

У стихотворения Дмитриева есть много общего и с любовной бал -ладой, жанром, характерным для сентиментально-романтической по­эзии. В "Голубке" развито эпическое начало, его сюжет имеет балладный характер; усиливает сходство наличие в песне мотивов не­разделенной любви и добровольного ухода из жизни, а также строгая строфическая форма стиха. Как и басня, произведение Дмитриева иносказательно и дидактично по своей направленности. Нравствен­ный "урок", выраженный в двух последних строках стихотворения, на­поминает басенный пуант:

Но... увы! прелестна Хлоя!

Не проснется милый друг!

Аллегоризм образов песни, ее простой, автологический язык, где практически отсутствует метафора, подчеркивают связь этого произ­ведения с салонной басней конца XVIII столетия. Таким образом, в жанровом отношении "Стонет сизый голубочек" И.Дмитриева — ли­тературная песня, осложненная элементами самых различных жан­ров, популярных в русской поэзии рубежа веков: элегии и идиллии, баллады и басни.

Макроструктура произведения тесно связана с его идейно-тема­тическим содержанием и особенностями образной системы. В первой части стихотворения рассказывается о страданиях и кончине влюб­ленного голубка (1—5 строфы), во второй — о судьбе его ветреной подруги (6—7 строфы). Двучастность построения подчеркивает антитетизм содержательного рода: верность-измена, жизнь-смерть, ви­на-искупление. Связь между частями стихотворения осуществляется на идейно-тематическом, сюжетном, образном, пространствен­но-временном и языковом уровнях. Внешняя структура текста имеет кольцевую композицию, созданную на основе трех пар синтаксиче­ских анафор: "стонет сизый голубочек" — "плачет, стонет, сердцем ноя"; "миленький его дружочек отлетел надолго прочь" — "вдруг го­лубка прилетела"; "голубок навек уснул" — "будит, будит голубка".

315

Иван Дмитриев воспользовался привычным для русской песни любовным сюжетом, осложнив его мотивами разлуки и гибели влюб­ленных. Темологичность в развитии действия контрастирует с финаль­ной сценой, характерной для амбивалентных сюжетных построений с их неожиданной развязкой. В стихотворении выделяются две темати­чески взаимозависимые, в композиционном отношении последова­тельные и логически завершенные сюжетные линии. Дмитриев ис­пользовал так называемый "зеркальный сюжет", в котором вторая часть произведения как бы зеркально повторяет первую, дополняя ее. При этом автор упоминает о предыстории событий, акцентируя вни­мание на любовной драме, медленном увядании и кончине героев. Схематически сюжет стихотворения можно представить в виде пере­крещивающихся синусоид:

Компоненты сюжета строго следуют строфическому рисунку сти­ха: экспозиция ("миленький его дружочек отлетел надолго прочь" — 1 строфа); завязка ("все тоскует, все тоскует, и тихонько слезы льет" — 2 строфа); развитие действия ("и подружку дорогую ждет к себе со всех сторон" — 3 строфа); кульминация ("сохнет, со­хнет неприметно страстный, верный голубок" — 4 строфа); развязка ("голубок... навек уснул" — 5 строфа). Вторая сюжетная линия, свя­занная с судьбой голубки, строится по закону экономии художествен­ных средств, опускает ненужные с точки зрения логики развития дей­ствия компоненты и в стяженном виде являет собой кульминацион­ную сцену ("будит, будит голубка") и развязку ("не проснется милый друг!"). Новеллистичность развязки — примета как первой, так и второй сюжетных линий: легкомысленная голубка покидает возлюб­ленного, который от тоски и отчаяния гибнет; голубка оказывается жертвой собственной ветрености, осознание утраты и чувство вины ведут ее к повторению печальной участи голубка.

Традиционная система образов любовной песни была двухчлен­ной. Повествование велось от лица либо любящего мужчины, либо от лица влюбленной женщины. Автор "Голубка" вводит в образную сис­тему стихотворения образ повествователя, взволнованный рассказ которого помогает проникнуть в суть любовной драмы. Образы голуб­ков в стихотворении очень условны, лишены индивидуальной непо­вторимости. В них поэт лишь персонифицирует нравственные качест­ва, присущие влюбленным; при этом естественная потребность серд­ца в любви, гипертрофируясь, начинает граничить со всепоглощаю­щей страстью быть любимым, страстью роковой, ведущей героев к ги­бели. Не было новацией использование И.Дмитриевым двух главных приемов создания образов голубков — прямой авторской характери­стики и показа героев в действии. Однако поэт акцентирует внимание не на внешнем плане поступков героев ("отлетел" — "прилетела"), а на внутреннем, психологическом действии ("стонет", "тоскует", "при­уныв" и т.п.).

Символика образов стихотворения связана с мировой и нацио­нальной культурой. В раннехристианской литературе голубь олице­творял духовное начало, генетически восходя к третьей ипостаси Свя­той Троицы. По мифологическим поверьям древних славян, голубь представлял собой вместилище души умершего человека. Образ це­лующихся голубей, как символ верности в любви и святости семейных уз, зафиксирован в русской былине "Добрыня и Маринка".

В необычной роли литературного героя предстает перед нами по­вествователь, от лица которого излагается эта незатейливая любов­ная история. Это духовно богатая личность, глубоко и тонко чувствую­щий чужую боль человек, дидакт, философ и эстет. Он находится в ду­ховном родстве с автором песни. Иван Дмитриев — светский чело­век, прекрасно знакомый с культурой салона, наделяет повествовате­ля не только даром сопереживания, но и искусством слова, талантом рассказчика, восходящим к истокам народной поэзии.

Хронотоп "Сизого голубочка" во многом определяется специфи­кой сюжета и идейно-тематическим содержанием стихотворения. Пространство в первой части песни организовано поэтом так, что дви­жение голубка ("с нежной ветки на другую перепархивает он", "он ко травке прилегает") вырастает в аллегорию пути к смерти. Дерево как метафорический образ дороги в загробный мир встречается в славян­ских поверьях. Мир несчастного влюбленного изображается как вер­тикаль, по которой герой неуклонно скользит вниз, к печальному кон­цу земной юдоли. Пространство сизой голубки, напротив, представле­на в виде горизонтали, ибо она еще не исчерпала отпущенного ей жиз­ненного срока. Для нее характерно плоскостное движение по кругу ("плачет, стонет, сердцем ноя, ходит милого вокруг"), центром кото­рого стал скончавшийся голубок. Круговое движение символизирует бесконечность, безнадежность, отчаяние. Таким образом, простран­ство голубка и пространство голубки оказываются замкнутыми мирами, за пределы которых герои не могут вырваться в силу роковой пре­допределенности судьбы. Несчастные любовники добровольно обрек­ли себя на заточение: голубок не покидает "древа любви", а голубка не отходит от умершего "милого друга".

Время героев организовано таким образом, чтобы достоверно пе­редать физиологическое и психологическое состояние влюбленного, утратившего родственную душу и мечтающего о смерти как избавле­нии от страданий. Голубок и голубка воспринимают время физиологи­чески, для них это медленно уходящая с любовью жизнь. Глаголы дви­жения ("перепархивает", "прилетает", "прилетела", "села") сменя­ются глаголами состояния ("тоскует", "сохнет", "плачет", "ноет"). Преобладание в поэтическом тексте глаголов несовершенного вида подчеркивает томительную долготу страдания и умирания. Однако глаголы, характеризующие героев, имеют временную разнонаправленность: для голубка — это движение времени от настоящего к про­шедшему, для голубки — от прошедшего к настоящему, что помогает автору расподобить характеры и судьбы влюбленных.

Художественное творчество Н.Карамзина и И.Дмитриева способ­ствовало выработке стилистических норм салонно-литературной речи, причем, согласно меткому замечанию В.А. Жуковского, "вкус, свойст­венный Карамзину в прозе, являлся свойством Дмитриева в стихах" (Жуковский В.А. Эстетика и критика. М., 1985. С. 322—323). В задачу писателей-сентименталистов входило очищение языка художественной литературы от просторечий, профессионализмов, церковнославяниз­мов, макаронизмов, научно-терминологической лексики. Критерием изящества слога были объявлены языковой вкус и речь просвещенной и утонченной светской женщины, на что должны были ориентироваться в своей литературной практике писатели.

Н.Карамзин в письме к И.Дмитриеву от 22 июня 1793 г. в образ­ной форме дал следующую характеристику "нового вкуса": "Один му­жик говорит "пичужечка" и "парень": первое приятно, второе отвра­тительно. При первом слове воображаю красный летний день, зеле­ное дерево на цветущем лугу, птичье гнездо, порхающую малиновку или пеночку и покойного селянина, который с тихим удовольствием смотрит на природу и говорит: "Вот гнездо, вот пичужечка!" При вто­ром слове является моим мыслям дебелый мужик, который чешется неблагопристойным образом или утирает рукавом мокрые усы свои, говоря: "Аи, парень! Что за квас!" Надобно признаться, что тут нет ни­чего интересного для души нашей. Имя "пичужечка", — продолжает Карамзин, — для меня отменно приятно потому, что я слыхал его в чистом поле от добрых поселян" (Письма Н.М. Карамзина к И.И.Дмитриеву... С. 39).

Доказывая необходимость преобразования русского литературно­го языка по образцу западноевропейских стилевых канонов, сенти­менталисты тем не менее отказались от чрезмерного насыщения язы­ка поэзии иностранными "речениями". Следуя этому правилу, "не уничижая свой природный русский язык", Иван Дмитриев не исполь­зовал в "Сизом голубочке" иностранной лексики, а обратился к выяв­лению скрытых потенциальных возможностей эстетически вырази­тельной народной речи.

Карамзинисты считали, что задача поэта состоит в том, чтобы "не оскорбить вкус" дурным стихом, неудачно выбранным словом, стиле­вым диссонансом. Н.М. Карамзин, напутствуя своего друга, писал: "Высокая гармония да будет всегда душою песней твоих" (Письма Н.М. Карамзина к И.И. Дмитриеву... С. 13). Создавая особый, салон­ный, стиль поэзии, Дмитриев предпочитал использовать существи­тельные с уменьшительно-ласкательными суффиксами ("голубочек", "голубок", "дружочек"), что усиливает интимный характер лирики, рождает атмосферу "чувствительности сердца".

Поэт был сторонником этико-эстетической идеи "мучительной радости", учил современников находить "приятность в грусти", сча­стье — в сопереживании ближнему. Главной особенностью психоло­гизма "Голубка" Дмитриева является приглушенный трагизм. Поэт строго дозирует страсти, рассказ о бедном голубке лишен чувства эмоционального исступления, стихотворение проникнуто чувством умиротворения, покорности судьбе.

Иван Дмитриев стремился к предельной ясности и смысловой точ­ности стиха, поэтому с достаточной осторожностью пользовался сис­темой тропов. Эпитетика песни связана либо с фольклором ("сизый" голубочек) и в этом случае носит устойчивый характер, либо с тради­циями сентиментально-предромантической литературы, где эпитет усиливает эмоциональный настрой произведения. Это, в основном, эпитет эмоционально-оценочного, часто тавтологического типа: "ми­ленький дружочек", "дорогая подружка", "нежная ветка" и пр. В кон­це текста Дмитриев обращается к метонимии — "прелестна Хлоя", проецируя происходящее на мир человеческих чувств. Имя Хлои по­сле романа Лонга стало нарицательным, указывая на идеальность лю­бящей женщины, и неоднократно использовалось в поэзии Дмитрие­ва ("Всех цветочков боле", "Ночь", "Куда мне сердце страстно"). Из стилистических приемов поэт предпочитает обращение к уподобле­нию, возникающему на основе сравнения и выявления общих черт ме­жду миром природы и человека. Строки "сохнет, сохнет неприметно // страстный, верный голубок" указывают на параллелизм образов: голубок "сохнет" как сорванный и брошеный цветок, он умирает как страстный мужчина, потерявший любимую женщину

Для создания музыкальности стиха сентименталисты обращались к эвфонии. Заботясь о благозвучии, напевности речи, Иван Дмитриев активно использует ассонансы и аллитерации. Нагнетение в стихе гласных "о" в сильной, ударной, позиции и "е" в слабой, безударной, передает ощущение тревоги, беспокойства, меланхолической грусти:

Стонет сизый голубочек,

Стонет он и день и ночь,

Миленький его дружочек

Отлетел надолго прочь

Аллитерация на глухие согласные "с" и "т" помогает поэту создать образ "тоскующего сердца", подчеркнуть мотивы одиночества и стра­дания: '

Все тоскует, все тоскует

И тихонько слезы льет

Лексические глагольные повторы, содержащиеся в 1,2,3,6 стро­фах ("стонет" — "стонет", "тоскует" — "тоскует", "сохнет" — "со­хнет", "будит" — "будит"), синонимические сочетания в функции лексических повторов в 5 и 7 строфах ("стонет" — "вздыхает", "пла­чет" — "стонет"), рефренное звучание 4 и 7 строф ("ждет ее... Увы!" — "но .. увы") создают ритм, способствующий "гладкости" и "легкости" стиха.

В плане ритмического рисунка стихотворение Дмитриева следует устоявшейся в русской поэзии традиции. Песня написана характер­ным для "легкой" поэзии размером — четырехстопным хореем с пиррихиями, с использованием перекрестного типа рифмовки. Знамена­тельно, что поэт не обращается здесь к тонической системе стихосло­жения, что подчеркнуло бы фольклорность песни, в то время как она сознательно ориентирована на литературные вкусы салона, атрибута дворянской культуры

"Сизого голубочка" И.Дмитриева многое роднит с русской народ­ной поэзией. Исследователи фольклора в качестве источников стихо­творения указывали на народные песни "Как на дубчике два голубчи­ка" и "Ах, что ж ты, молодчик, невесел сидишь". Процесс взаимодей­ствия фольклора и литературы имел двухсторонний характер: в сере­дине XIX в. песня Дмитриева, получив фольклорную обработку, под названием "Стонет сизенький да голубочек" вошла в репертуар рус­ской народной поэзии.

Творчество Ивана Дмитриева пользовалось неизменным интере­сом А.С. Пушкина, который называл своего предшественника "нежным" поэтом Под влиянием Дмитриева юный Пушкин отдал дань ув­лечению литературной песней, чувствительной элегией Поэтические штампы его ранней лирики ("моей любви забуду ль слезы", "мне дорого любви моей мученье", "пускай умру, но пусть умру любя", "я слезы лью, мне слезы утешенье") восходят к традициям русской любовной песни XVIII столетия, в частности к традициям "Сизого голубочка" Ивана Дмитриева.

В конце 20-х — начале 30-х годов XIX в., когда в русской поэзии властвовал романтизм, стихотворение Дмитриева про верного голуб­ка стало восприниматься как образец мещанского вкуса. В поэме А.С. Пушкина "Домик в Коломне" главная героиня — Параша, ску­чающая девица из мещанского сословия, испытывающая пристрастие к "слезным" песням.

Играть умела также на гитаре '

И пела. "Стонет сизый голубок",

И "Выйду ль я", и то, что уж постаре,

Все что у печки, в зимний вечерок,

Иль скучной осенью при самоваре,

Или весною, обходя лесок,

Поет уныло русская девица,

Как музы наши, грустная певица