3.2 Роль семантической деривации в обновлении образного регистра языковой картины мира

Семантические дериваты, в том числе и по своей частеречной принадлежности являющиеся именами существительными, обладая повышенными образными или экспрессивными возможностями, оказывают определенное влияние на языковую картину мира носителей языка, прежде всего в аспекте ее прагматизации, что обусловлено повышенным изобразительно-выразительным потенциалом некоторых их разновидностей. «Языковая картина мира и семантическая деривация находятся в отношениях взаимозависимости: семантическая деривация участвует в формировании языковой картины мира, языковая картина мира опосредованно, через образ мира и стереотипы мировосприятия, «фильтрующиеся» через сито языковой картины мира, предопределяет общие направления семантической деривации. Влияние языковой картины на процессы семантической деривации может быть и непосредственным: семантическая деривация, как правило, проходит по моделям, являющимся достоянием языковой системы и языковой картины мира», – пишет по этому поводу Н. П. Тропина [54, с. 269].

Непосредственно участвуя в формировании языковой картины мира, семантическая деривация, с одной стороны, поддерживает ее стабильность, с другой стороны, участвует в ее обновлении, неологизации и прагматизации. Это прежде всего связано с тем, что семантические инновации образуются не хаотично, а на основе архетипов – моделей высокого уровня обобщения. «Архетипичность семантической деривации предопределена этническими стереотипами мировосприятия и отражает константы мировосприятия и его новые векторы» [54, с. 300].

Семантические дериваты, в том числе по своей природе относящиеся к именам существительным, служат обновлению и поддержанию образных потенций системы языка. По мнению Н. П. Тропиной, «образность и оценочность заложена в семантические инновации самим способом деривации, при котором благодаря единству плана выражения не только вполне «зримо» сохраняется связь между мотивирующим и мотивированным значениями, но и сублимирует эффект и закладывается возможность эмоциональных оценок и рационального домысливания» [54, с. 267].

Однако разные семантические дериваты обладают различной степенью образности. Больше влияние в данном случае оказывает тот семантический механизм (процесс), который положен в основу создания нового имени существительного семантическим способом.

Данной точки зрения придерживается и Н. П. Тропина. По наблюдениям ученого, «образный потенциал напрямую зависит от мотивационного признака, на основе которого протекала вторичная номинация» [54, с. 268]. Прежде всего это касается имен существительных, возникших на основе метафорического переноса. По мнению Н. П. Тропиной, современная семантическая деривация русского языка метафорического типа сохраняет архаичные черты: «она по- прежнему отражает в виде продуктивности антропоморфных, зооморфных, пространственных моделей деривации антропоцентрическое, антропометрическое и биоморфное мировосприятие. Традиционные модели семантической деривации продолжают использоваться, по их образцу образуются новые номинативные единицы (оценочные номинации лиц зооморфными именами: жучок – «жуликоватый человек», волк – «рвач»; сниженные номинации артефактов зооморфными именами: слон – «тягач», стрекоза – «вертолет» и др.)» [54, с. 270]. Вместе с тем, внутри традиционных архетипов возникают новые модели, вызванные к жизни номинативными потребностями общества. Так, внутри архаичного антропоморфного архетипа метафорической номинации во второй половине XX века появилась новая модель «отношения родства > иерархические отношения» – материнское и дочернее предприятие.

Вместе с тем во второй половине ХХ века происходят характеризуется появлением и формированием нового технократического стереотипа мировосприятия и основанного на нем нового технократического архетипа семантической деривации – при которых окружающее «видится» и номинируется как нечто техническое. Технократическое мировосприятие породило развитие нового архетипа метафорической деривации – технократическую семантическую деривацию, расширив тем самым номенклатуру архетипов семантической деривации. На основе неологического технократического мировидения происходит метафорическая номинация различных онтологических сфер: человек, его состояния, чувства; социальные действия и институты; естественный биологический мир.

Образно говоря, призма стереотипов, через которую современный человек воспринимает и номинирует действительность, не является монолитной, она составлена, как калейдоскоп, из фрагментов, причем из фрагментов разного возраста, в результате чего в языке одновременно действуют и архаичные и неологические архетипы семантической деривации. Обновляется не только номенклатура архетипов – обновляются и модели внутри архетипов, обновляется языковая картина мира

Однако если сравнивать различные типы и разновидности метафорических образований на современном этапе развития русского языка (в том числе и по критерию «традиционности, стереотиности – инновационности»), то вполне можно сделать вывод, что большей образностью обладают дериваты-метафоры, возникшие на основе номинативных мотивировок (типа зубр или стрекоза). Значительна образность дериватов на основе внешнего признака (типа грибок, зебра, жучок, барабан, коробейник). Нередко не менее дериваты, возникшие в результате номинации на основе мотиваций по внутреннему сходству или сходству функций, проявлений (память компьютера, жаворонки рано ложатся спать, моржи занимаются спортом).

Также хорошим выразительным потенциалом обладают так называемые «когнитивные метафоры» (типа база данных, мантия земли, амплитуда мнений, угольный бассейн), которые тем не менее, по мнению Н. П. Тропиной, собственно образностью не обладают. Но при этом необходимо подчеркнуть тот факт, что образность этих дериватов переходит в другую ипостась: «сопряжение с мотивирующим концептом, иррадирования связей концепта «поставщика» признака служат формированию нового концепта – концепта инновации. Метафорически выражаясь, образность способствует когнитивному освоению мира и превращается в таком случае в интеллектуальное основание концепта» [54, с. 269]. Однако, на наш взгляд, даже когнитивные метафорические дериваты обладают весомым элементом образности. Ср.: герметизм общества (герметизм – больше чем замкнутость, коннотация усиления возникает именно благодаря образности, благодаря знанию того, что герметизм – это абсолютная замкнутость), девальвация морали (в слове девальвация «сильнее» сказывается коннотация «научности»), в контексте последних событий не только шире по значению, чем ввиду (событий), но не только включает все, связанное с событиями, но и «красивее» и «моднее», чем ввиду).

В незначительной степени образность присутствует в дериватах метонимического типа (боксеры (вышли) на ковер (ринг), плоские дипломаты черного цвета были в моде в 80-е годы, (сделал) все нужные звонки, (мечтал) о своих собственных колесах, земля (дала) добро на посадку), которые призваны обслуживать интеллектуальную и коммуникативную функции языка и возникли в результате действия вторичной номинации. Хотя и такие номинации не лишены коннотативного элемента в значениях. Так, в случае с колесами в значении «автомобиль» инновация обладает коннотацией, но не столько коннотацией образности, сколько стилистической (разговорное) и коннотацией «антиофициозности», «корпоративности» (употребляется между лицами одного круга или для манифестации отсутствия дистанции между собеседниками). Земля в значении «центр управления полетами» также является неофициальной номинацией, используемой в кругу профессионалов, и ей также присуща коннотация корпоративности.

Образность отсутствует у большинства семантических дериватов, появившихся в результате функционального переноса: калькулятор, заправщик, имитатор, лесоруб – названия этих приборов не ассоциируются с образами людей, профессионально выполнявших когда-то подобные функции, между тем экспрессивный потенциал у них все же присутствует за счет уже упомянутой выше коннотации корпоративности, возможного присутствия стилистической окраски, а также ориентированности говорящего на экономию языковых средств.

Семантические дериваты, образованные с помощью других механизмов (сужения или расширения значения производящего слова, энантиосемии) и в плане образности, и в плане выразительности значительно уступают новообразованиям, в основе производства которых лежат метафорический или метонимический виды переноса. Между тем велика и их роль в прагматизации языковой картины мира носителей языка в целом.

Как видим, семантическая деривация – вторичная номинация обладает огромным потенциалом как средство выражения языковой прагматики, активно участвует в прагматизации языковой картины мира, обновлении его образного потенциала. Прагматизация языковой картины мира современного русского этноса осуществляется семантическими инновациями по двум направлениям: интеллектуализация, проявляющаяся в активной детерминологизации, и демократизация, проявляющаяся в активности вторичной номинации прагматического и смешанного типа, в обновлении семантическими инновациями коннотативно- образного потенциала языка, особенно его сниженного регистра.