Опера „Катерина Измайлова”.

„Катерина Измайлова” по самому существу замысла представляет драму синтетического жанра. Ее основа – психологическая трагедия личности, показанной на сатирически изображенном социальном фоне (челядь, полицейские, поп) и обогащенной чертами народной эпической драмы в финале. По жанру „К.И.” – трагедия-сатира.

Автор „К.И.” решает общечеловеческую тему социально-конкретно: смещение нравственных устоев в Катерине, ее преступления – форма пусть уродливого, но протеста против аморальности купеческого образа жизни.

Трагический исход противоречий между Катериной Измайловой и окружающей ее средой предопределен ее одиночеством: она не может ничего изменить честным, не преступным путем, но и совершая преступления, добиваясь свободы, не делается счастливее, терзается страхом возмездия, страдает от внутренней раздвоенности. Катерина Измайлова – не „плохой” или „хороший” человек, она – прежде всего человек, меняющийся на глазах.

Драма Катерины по своей направленности перекликается со многими симоническими концепциями Шостаковича, в которых борьба со злом показана, как ряд метаморфоз. Зло в данной опере выступает в двух обличьях: в конфликте Катерины с пошлостью, жестокостью, эгоизмом окружающих ее людей, и в борьбе со „злым бесом” насилия, поселившимся в ее собственной душе. Ее конфликт с миром завершается поражением. Борьба с собой заканчивается победой человечности (раскаяние, верность в любви).

Среди сюжетно-смысловых линий оперы, связанных со взаимоотношениями Катерины и ее окружением, выделяются две. Первая – конфликт Катерины и ее свекра Бориса Тимофеевича (1-4 картины), вторая – антагонизм между Катериной и массы обывателей, нейтральных или враждебно настроенных к ней (1,2,4,7,9 картины).

В связи с этим в опере сталкиваются две враждебные интонационные сферы. Принципиальное отличие партии Катерины от всех остальных персонажей (кроме Старого каторжника) заключается в серьезном и искреннем воспроизведении мелодических особенностей народных протяжных женских песен в ее вокальных репликах. В ариозо из 1-й картины „Воздух на дворе весенний” в ниспадающих интонациях ощущается близость к народным женским плачам, в ариозо из 3-й картины „Я однажды в окошко увидела” – к русским романсам первой половины Х1Х столетия. В эпизодах, где Катерина страдает от внутренней раздвоенности, ее интонационна характеристика сближается с партиями Сергея, Бориса Тимофеевича, Зиновия Борисовича (ее тема из 2-й картины, плач в 4-й, дуэт с мужем чз 5-й).

Остальных персонажей в опере (кроме Каторжника) сближает жанрово-бытовая основа. Так, многоплановая фигура Бориса Тимофеевича показана при помощи сочетания маршевой размеренности басов и синкоп в верхнем голосе (1-я картина, первое появление персонажа). С первой по четвертую картину его сопровождают жанры галопа, польки, венского вальса, мазурки. Пародийно звучит в устах Б.Т. намек на „арию мести” – обращение к Катерине перед поркой Сергея „Глянь, Катерина, я вора поймал”.

Интонации Сергея при обращении к Катерине приторно-нежны и вкрадчивы (3-я, 5-я картины „Катерина Львовна, Катенька”). Сергей часто повторяет интонации Катерины: цитирование интонаций, инородных для данного персонажа – излюбленный прием Шостаковича. Интонационная характеристика Б.Т. как и Сергея построена по принципу „срывания масок”: композитор показывает внешность – и тут же, рядом, сущность, прямо противоположную ей; из под личины все время показывается лицо. Сергей искренен только в финале оперы. Его интонационная лексика делается резкой, с „решительными” квартовыми интонациями, а затем, в сцене с Сонеткой – опереточно-пошлой.

Индивидуальную интонационную характеристику имеет дворовая челядь Измайловых, выступающая как целое, с самостоятельными эпизодами трижды: в 1-й картине (хор „Зачем же ты уезжаешь”), во 2-й („Уморил он нас сосмеху”) и в 4-й („Видно, скоро уж заря”). В них черты народных хоровых песен из-за невокальной интервалики (б.7, ум.5) приобрели явно сатирический смысл. Песня Задрипанного мужичка, своего рода запевалы хора прислуги, „У меня была кума” представляет собой пародию на фабричную песню.

В создании целостной музыкальной драматургии оперы громадную роль играет оркестр. Оркестр и голоса в „Катерине” – два равноправных участника драмы. Оркестр комментирует „от автора” все, что происходит на сцене. Это голос нашего современника, дающего оценку событиям далекого прошлого. Некоторые оркестровые антракты (между 2-й и 3-й картинами, между 7-й и 8-й картинами) обобщают музыкальный материал предыдущей сцены и тематически готовят слудующую.

Широко развита в „Катерине Измайловой” тембровая драматургия. Композитор применяет здесь лейттембры. Так, образ Бориса Тимофеевича связывается со звучанием фагота. Оркестровые реплики, комментирующие действие иронически, пародийно, связаны, как правило, с тембрами флейты и флейты-пикколо.

„Катерина Измайлова” – произведение ярко новаторское. Этой опере свойсвенны такие характерные для искуства ХХ века черты, как психологическая сложность образов, обнаружение глубоких „слоев” в характерах действующих лиц, лаконичнорсть, сдержанность в выражении чувства.