Глава VII. Ономастические реалии § 1. Понятие ономастической реалии

Ономастические реалии всегда национально окраше- ны. Имена собственные, как единицы языка, выступают носителями определенного национального колорита. Не- смотря на открытость и взаимопроницаемость антропо- логических систем, фонетический и графический образ имени в каждом языке свой. При заимствовании имени оно проходит сложный процесс ассимиляции, полностью превращаясь в единицу антропонимической системы но- вого языка.

Каждый язык отличается структурно-словообразова- тельным своеобразием своих имен собственных. Однако этим содержание национально-культурного компонента имен не исчерпывается. Оно определяется не только функциональным статусом в антропонимической или топонимической системах и соотношением с другими типами имен собственных, но и особенностями конно- таций, возникших на основе культурно-исторического развития имени.

Еще более привязаны к национальной культуре то- понимы. Даже попадая в другой язык, топоним пре- образуется в соответствии с закономерностями этого языка и приобретает ассоциации, свойственные обозна- чаемому им объекту в новой культуре.

Поэтому ономастическая лексика в целом и ее на- ционально-культурный фон в частности представляют большой интерес для лингвострановедения.

Минимум знаний об именуемом объекте, который необходим для понимания имени в акте коммуникации, считается особым типом языкового значения. Его можно считать аналогом понятия в именах нарицательных. Однако функционирование имен в речи убедительно показывает, что их семантика не сводится к указанию на объект. Весьма существенны для функционирования имен те дополнительные сведения, ассоциации, которые

197

в терминах лингвострановедческой теории слова назы- ваются лексическим фоном.

Общеизвестные имена собственные приближаются к именам нарицательным за счет расширения объема понятия (в отличие от обычных имен собственных). С другой стороны, они приобретают характер единичнос- ти, и поэтому, возможно, именно они (в силу своей языковой, доречевой актуализации) являются подлинно “именами собственными”, в отличие от остальной массы имен собственных, существующих до их актуализации в речи в качестве знаков с неопределенной референт- ностью.

В лингвострановедении принято считать, что весь комплекс знаний о предмете, обозначаемом данным именем собственным, и есть языковое значение имени собственного. Конкретизированное и актуализованное в речи значение становится его речевым значением. Учитывая индивидуальный характер речи и обобщаю- щий характер языка, следует считать языковое значение имени собственного общим, национально-кодифицирован- ным, в то время как речевое значение, хотя и осно- ванное на языковом, может быть во многом субъективным и индивидуальным. Что же касается энциклопедической информации, то она действительно является достоянием ученого, как правило не входит в фоновые знания носителя языка и культуры и именно поэтому не вклю- чается в общеязыковые филологические словари, а явля- ется достоянием энциклопедий. Если бы энциклопеди- ческие знания были доступны всем носителям языка в их полном объеме, не было бы необходимости в энциклопедиях. В то же время какой-то минимум знаний об объектах, обозначаемых именами собственными и относимых поэтому к именам с широкой известностью, является достоянием каждого носителя данного языка и культуры, и этот минимум знаний не ограничивается информацией, необходимой лишь для введения имени в речь, типа “Кирк — название острова”.

Действительно, введение опосредствующего лингвис- тического звена (“имя”, “название”) перед экстралингвис- тическим (“остров”, “человек”), нахождение родового определяемого (понятийного слова), с которыми это имя соотносится, создает минимум языковой информации, необходимой для понимания слова.

Однако, когда речь идет об именах собственных, актуальных в массовом обыденном сознании носителей

198

данного языка и культуры, обладающих массой различ- ных культурно-исторических ассоциаций, видимо, отне- сение имени только к определенной категории недо- статочно. В сознании говорящего и слушающего должен возникнуть образ обозначаемого именем объекта во всей полноте связанных с ним ассоциаций, общепринятых в данном этно-культурном коллективе. (Ср., например, ассоциации в сознании советских людей: “Как Магнит- ка — это металл, а целина — хлеб, так Курилы — это рыба. Деликатесный цех страны, поставщик дальневосточного лосося” (“Правда”, 14.10.1979 г.) Менее известный образ вводится в данном случае через установившиеся в фо- новых знаниях советского человека ассоциации.

Показателем актуальности имени собственного являет- ся его использование как хорошо известного носителю языка при сопоставлении с объектами другой куль- туры:

"Moscow is... Detroit, Hollywood, Pittsburgh, Los Alamos and Oak Ridge, Washington and New York all together... Moscow is the Big Apple in every field." (Детройт — центр автомобильной про- мышленности США; Голливуд — центр американского кино; Питтс- бург — центр металлургической промышленности; Лос-Аламос, Оук-Ридж — центры атомной промышленности; Вашингтон — сто- лица США; Нью-Йорк — финансовый центр США.)

Из общей массы ономастической лексики выделяются собственно ономастические реалии, которые, в отличие от обычных имен собственных, являются опредмечен- ными единицами языка (в антропонимии принято го- ворить об “олицетворенных именах”) и относятся к числу “общеизвестных”, “значащих” имен собствен- ных.