Прозрение будущности… борис николаевич чичерин (1828 – 1904)

Борис Николаевич Чичерин – выдающийся русский юрист, публицист, историк, философ, общественный деятель, оставивший заметный след в отечественной юридической науке. Выходец из дворянской семьи, 

Основные идеи

Центральное внимание в трудах Чичерина занимает проблема личности, защита ее прав и свобод. Свободу как таковую Чичерин разделял на отрицательную и положительную по степени независимости от чужой воли. Право он считал взаимным ограничением свободы под общим законом. С его точки зрения право – носитель уникальной самостоятельной природы, и в нем нельзя усмотреть низшую ступень нравственности, как полагали его зарубежные коллеги, например, Георг Еллинек.

Неотъемлемым элементом личной свободы Борис Чичерин считал собственность: стеснение прав владельца и собственника, а также любое государственное вмешательство в область частной собственности по Чичерину безоговорочно являлось злом. Государство, считал Чичерин, обязано охранять права и свободы граждан.

Примечательно, что, выступая за моральное и правовое равенство всех граждан, исследователь отвергал возможность материального равенства, считая это принципиально неосуществимой ситуацией.

Б.Н. Чичерин ратовал за идею мирного сосуществования людей и человеческого общежития, полагал структуру гражданского общества более устойчивой, нежели какой-либо государственный механизм.

Высшей стадией развития государственности и самой совершенной формой правления Борис Николаевич считал конституционную монархию, он принципиально отвергал самодержавие за притеснения и реакционность. Однако сильную власть монарха Чичерин почитал как необходимую и как нельзя подходящую для особенностей российского территориального устройства и национального менталитета.

Современник Великих реформ Александра II и контрреформаторской активности Александра III, вдохновленного бывшими единомышленниками Чичерина, вчерашними либералами Катковым и Победоносцевым, Борис Николаевич настоятельно обосновывал насущную необходимость реформ. Но его идеи и проекты не увидели свет – впав в опалу, основоположник науки русского государственного права был лишен возможности участвовать в делах государственного управления.

Плодотворная деятельность и творчество Бориса Николаевича Чичерина служит примером и образцом выдающихся заслуг светлого аналитического ума, досконального понимания глубинных проблем России.

Иван Александрович Ильин (1883-1954) представляет собой уникальное явление не только в русской, но и мировой общественной мысли. Он принадлежит к плеяде выдающихся русских философов XIX-XX веков, для которых ко­ренным вопросом был вопрос религиозный. Для них главное - не пост­роить "систему", а осмыслить место человека в мире, сотворенном и спасённом Господом Иисусом Христом. Они видели себя как бы миссио­нерами духовного пространства, приводящими ко Христу все новые и новые территории духовной и телесной деятельности человека, не ох­ваченные непосредственно православным вероучением. Для Ильина таким пространством явилась Россия как социальный организм, требующий духовного и телесного уврачевания. В основу своей философии общества Ильин кладет веру в Бога, Пра­вославие. Верность Православию для него является не только личным убеждением, но абсолютно необходимой предпосылкой для служения Рос­сии. Он прекрасно понимает, что Россия создана православной верой, вся культура, весь быт, вся мощь и вся жизнь России зиждутся на Православии и вне его Россия существовать не может. Для Ильина Пра­вославие - не просто идеология, исторически оказавшаяся в основе государства, но истина, основываясь на которой могут быть найдены верные конкретные контуры будущей России. Работы Ильина полны поразительных пророчеств, точность и глубину которых мы смогли оценить только сейчас. О западе и национальном предательстве: "Западная Европа и Америка... не имеют ни малейших оснований навязывать нам какие бы то ни было политические формы, - ни демократические, ни фашист­ские... Мы готовы повторить это сто раз: Россия не спасется никакими видами западничества, ни старыми, ни новыми... Мы должны понимать и помнить, что всякое давление с запада, откуда бы оно не исходило, будет преследовать не русские, а чуждые России цели, не историчес­кий интерес, не благо русского народа, а интерес давящей державы и вымогающей организации. Поэтому поведение русских людей и партий, потихоньку сговаривающихся с той или иной иностранной державой или закулисной международной организацией о будущем устройстве России, представляется нам проявлением или безответственного политического легкомыслия, или прямого предательства". О демократических свободах и правах человека: "Понятно, что всё это сразу обезоруживает государство перед лицом его врагов и разлагателей; и в то же время обеспечивает этим врагам и разлагателям полную свободу и безнаказанность. Государство и правительство обязаны обеспечивать народу свободу соблазняемости, а разлагателям и предателям - свободу соблазнения; естественно, что очередное голосование подводит итоги - успеху обеспеченного соблаз­на ". О расчленителях России: "Не умно ждать от неприятелей - доброжелательст­ва. Им нужна слабая Россия, изнемогающая в смутах, в революциях, в гражданских войнах и в расчленении. Им нужна Россия с убывающим на­родонаселением... Им нуж­на Россия безвольная, погруженная в несущественные и нескончаемые партийные распри, вечно застревающая в разногласии и многоволении, неспособная ни оздоровить свои финансы, ни провести военный бюджет, ни создать свою армию, ни примирить рабочего с крестьянином, ни построить необходимый флот. Им нужна Россия расчлененная, по наив­ному "свободолюбию" согласная на расчленение и воображающая, что ее "благо" - в распадении. Но единая Россия им не нужна". Долгие годы работы И.А.Ильина не были известны на родине, в России, но Иван Ильин стал крайне нужен России именно в период нового смутного времени, переживаемого нашим отечеством. Люди принялись настойчиво искать в трудах мыслителя благодатные рецепты выхода из духовного кризиса, в поисках путей спасения страны, познания сокровенной сущности русского духа.

Новгородце Павел Иванович (1866–1924) – правовед, философ, социолог.

Провозгласив необходимость поворота к философско-правовому идеализму, П. И. Новгородцев стал признанным главой школы «возрожденного естественного права» в России. Его непосредственными учениками были Н. Н. Алексеев, И. А. Ильин, В. А. Савальский, А. С. Ященко и др. Новгородцев – один из участников сборников «Проблемы идеализма» (1902) и «Из глубины» (1918), принципиально поддерживал концепцию «Вех» (1909).

Стремясь дополнить субъективную этику Канта отдельными положениями этики Гегеля и установить тем самым односторонность этих систем, Новгородцев создал свою оригинальную естественно-правовую философию. По Новгородцеву, разумное начало личности есть автономное нравственное начало. Разум является единственным источником идеи должного, морального закона, который представляет собой факт чистого сознания, безусловно достоверен сам себе, независим от исторической необходимости. Эволюционировав от защиты естественного права к либеральному консерватизму, умеренному славянофильству и православию, Новгородцев уделял серьезное внимание исследованию социалистических и анархических теорий как наиболее влиятельным формам западного социологического утопизма. В России, считал он, «яд социалистических и анархистских идей», глубоко проникших во все миросозерцание общества, привел к отрыву от религиозных начал, гибельной борьбе с властью, разрушению государства. Православие, по мнению Новгородцева, сохранило дух первоначального христианства, верность апостольским и святоотеческим учениям. Такие принципы православной веры, как взаимная любовь всех во Христе и чувство всеобщей и всецелой взаимной ответственности, позволят создать национальное государство, объединяющее общество на началах подлинно правовых и нравственно-христианских.

Невозможность достижения совершенного общественного строя в условиях существования на земле, на котором настаивали русские религиозные философы, получило разъяснение в работах Новгородцева. Он обосновывал свою точку зрения путем анализа отношений между личностью и обществом. «Гармония между личностью и обществом, – писал Новгородцев, – возможна только в умопостигаемой сфере свободы, где абсолютная, всеохватывающая солидарность сочетается сбесконечными индивидуальными различиями. В условиях исторической жизни нет такой гармонии, и ее не может быть». Это объясняет факт, указывает Новгородцев, « падения веры в совершенном конституционном государстве», а также веры в социализм и анархизм, одним словом, «крах идеи рая на земле». Новгородцев не отрицает, что достижения современного конституционного государства, так же как и устремления социализма и анархизма, являются относительным благом, но он показывает, что они несоизмеримы с идеалом абсолютного блага. Поэтому если мы хотим избежать безнадежного тупика, то должны создать наш идеал общества на земле, имея в виду «свободу бесконечного развития личности, а не гармонию совершенства» («Об общественном идеале»).

Незадолго до смерти Новгородцев написал для сборника «Православие и культура» статью о русском религиозном сознании, что весьма характерно отражало идейную эволюцию Новгородцева – от защиты «естественного права» и метафизики к прямому исповеданию религиозных начал.

Опыт русской революции заставил Новгородцева пересмотреть свой взгляд и на значение наследия славянофилов и Достоевского в их отношении к философии права. Считая их ранее правовыми нигилистами, теперь он находит, что самые глубокие основы и условия построения правового государства затрагивались именно в их трудах. Не этническое или хозяйственное единение является основой государственного единства, но национальная культура, национальные святыни, идеалы истины, добра и красоты. Путь автономной морали и демократической политики привел к разрушению в человеческой душе вечных связей и вековых святынь. Правовое государство высшей своей

История философии права. Под ред. Керимова Д. А. – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.505

целью ставит защиту человеческой свободы, однако признать это люди могут, только глубоко осознав отношение свободы к высшим ценностям жизни, осознав свободу как проводник благодатных сил. Именно христианское понимание свободы составляет глубочайшую основу идеи правового государства.

В этом Н. Н. Алексеев — верный последователь своего учителя П. И. Новгородцева, который неоднократно формулировал эту идею невозможности рационального счисления общественных отношений, утверждая, что никогда в течение всей истории ни один народ не переустраивал существующий миропорядок, опираясь на ум и науку, что русское понимание жизни и истории, права и государства основывается не на постижении законов естественного развития человеческих отношений, а на ожидании их чудесного перерыва, катастрофы и спасения мира. Последовательно анализируя механистические общественные теории XVII—XIX вв., Алексеев приходит к выводу, что «мир не делится на разум без остатка» и что «культурно-историческое бытие не есть бытие логического». Он полагает, что иррациональное начало является «стихийным признаком» действительности, но не видит в современной ему рациональной науке достаточной методологической базы познания иррациональной действительности. Он полагает, что в будущем в принципе возможно разработать такую философию права, метод и основания которой могли бы решить эту задачу.

В годы крушения в России старой системы государства и права, Алексеев публикует одну за другой свои работы по философии права. Это «Введение в изучение права» — М., 1918; «Очерки по общей теории государства. Основные предпосылки и гипотезы государственной науки» — М., 1919; «Общее учение о праве» — Симферополь, 1919; «Основы философии права» — Прага, 1924. Эти работы представляют собой цикл исследований, посвященных не только чисто научным проблемам, но и практическим целям. Алексеев справедливо полагает, что в период разгула массового анархизма, вызванного революционными событиями в России, необходимо укрепить идею права в народе. Сделать это можно только внимательно изучая исторический опыт. Как и большинство представителей либеральной интеллигенции в те годы он надеется, что «из разрушенных революцией правовых и государственных форм… возникнут новые элементы порядка, неизбежно воспроизводящие основные черты всякого права»^[3].