Итоги выборов в Государственную Думу 19.12.1999*

Избирательные объединения, блоки	% голосов
КПРФ	24,24
"Единство" ("Медведь")	23,32
ОВР	13,33
СПС	8,52
" Блок Жириновского"	5,98
"ЯБЛОКО"	5,93
Не преодолели 5%-й барьер: Коммунисты, Трудовая Россия за Советский Союз Женщины России Партия пенсионеров НДР	2,22 2,04 1,95 1,19
Против всех	3,3

*Участие в выборах приняли 61,85%.

Результаты этих выборов существенно отличались от предыдущих.

1. Изменения в законе о выборах привели к уменьшению числа участвовавших в кампании игроков с 43 до 26.

стр. 178

2. Пройти в Думу в этот раз смогли не четыре, а шесть объединений. Существенно уменьшился разброс голосов. При этом разрыв между партиями-победителями и аутсайдерами увеличился.

3. Значение законодательной власти, как и "цена" думского мандата существенно возросли, соответственно возросло и значение парламентских партий. На первых местах партийных списков оказались четыре бывших премьера. У Е. Примакова и С. Кириенко были "собственные" партии (ОВР и СПС, соответственно). С. Степашин стоял на втором месте в списке "Яблока", правда, не вступая в партию, что он мотивировал поддержкой Путина. В. Черномырдин, избранный по одномандатному округу, вступил в "Единство". Показательно и активное участие олигархов в этой кампании: так, Р. Абрамович и Б. Березовский посчитали необходимым участвовать в этих выборах, и также были избраны по одномандатным округам.

В итоге, рассчитывая на стабильность, граждане поддержали правящие элиты, отдав свои симпатии административным партиям. Но число "партийцев" среди депутатов, избранных в одномандатных округах, увеличилось с 77 до 105. При этом самым надежным источником успеха оказалась комбинация властных ресурсов и партийной поддержки [Гельман и др. 2002: 51 - 61].

Хотя уровень партийной фрагментации несколько сократился, партийная система оставалась электорально неустойчивой, что было вызвано, как показывает В. Гельман [Гельман 2006: 46 - 47], следующими факторами:

- высоким уровнем фрагментации, т.е. наличием многообразного предложения во всех сегментах электорального рынка;

- сохраняющимся на электоральном рынке эластичным спросом, несмотря на постепенное формирование партийной идентификации;

- по-прежнему важной ролью непартийных кандидатов (как на федеральном, так и на региональном уровнях), опиравшихся на секторальные или региональные группы и использовавших их ресурсы.

В этом избирательном цикле начинает формироваться новый тип административных партий, или "партий власти". Это квазиполитические структуры, рекрутирующие своих членов среди чиновников разного ранга. Сформировавшийся "класс чиновников", опирающийся на им же созданный класс крупных собственников, уже не только осознает себя в качестве правящего класса, но и умело организуется для защиты своих интересов, открыто используя находящиеся в его распоряжении административные, финансовые, медийные и иные ресурсы [Политические партии... 2000: 229].

Результаты этих выборов были обусловлены цепочкой предшествующих событий: началом второй чеченской кампании и взрывами домов в Москве и Волгодонске. Страх пред возможными террористическими актами и стремление решить "чеченский вопрос" любыми средствами были господствующими общественными настроениями. Ожидаемые успехи второй чеченской войны компенсировали горькое чувство национального поражения, связанное с распадом СССР, потерей статуса сверхдержавы, поражением в первой чеченской войне. Появилась надежда, что новый, молодой, энергичный президент усмирит Чечню и установит порядок в стране. Именно поэтому население было готово голосовать за любую политическую организацию или кандидата, поддерживаемых Путиным.

стр. 179

Результаты выборов создали совершенно новую ситуацию для Кремля - вместо раскола правящей элиты и запрограммированных конфликтов исполнительной и законодательной власти, когда последняя блокировала все реформы, большинство в парламенте было теперь у исполнительной власти [см. Благовещенский 2004; ГД... 2003].

Хотя коммунисты и располагали значительным числом голосов, а в ряде голосований к ним присоединялись и представители агроиндустриальной группы, они уже не имели блокирующего пакета, что делало практически беспроблемным прохождение законопроектов, касающихся даже самых радикальных реформ. При этом ни одна из фракций не отказывалась от регулярных переговоров с кремлевской администрацией.

Но тактически фракции и группы действовали по-разному. "Единство" единогласно и безусловно поддерживало все законопроекты президента и правительства. В случаях, когда инструкций из президентской администрации не поступало, фракция голосовала вразнобой. В целом, как показывает помесячный анализ ключевых голосований в Думе этого созыва, проведенный Фондом ИНДЕМ, ключевыми факторами размежевания были отношение к президенту и проводимым им реформам, к стратегии проведения реформ, в которой ключевая роль отводится либо государству, либо гражданскому обществу. Авторы работы обозначают этот конфликт как размежевание между либералами и государственниками [Благовещенский 2004]. Но чем ближе был следующий избирательный цикл, тем больше совпадали границы "группы лояльности" и "группы государственности".

Результаты выборов в Думу подготовили поле для президентских выборов. Опасаясь потери широкой поддержки населения из-за поражений во второй чеченской войне, правящая элита приняла решение провести выборы как можно скорее, не ожидая предусмотренного срока в июне 2000 г. Б. Ельцин был вынужден досрочно уйти в отставку, о чем он заявил в новогоднем обращении 31 декабря 1999 г. Тем самым официальный "наследник" - действующий председатель правительства В. Путин - стал исполняющим обязанности президента, что еще больше усилило его позиции.

Назначение преемника в целом было благожелательно встречено и обществом и элитами: Ельцин, утративший популярность и неспособный к управлению, покинул свой пост; элиты были готовы признать Путина в качестве доминирующего актора; думские выборы показали, что он располагает массовой поддержкой. Президентские выборы фактически легитимировали уже принятое в ходе элитного сговора политическое решение, шансы преемника на победу были неоспоримы.

По ходу кампании в лагерь Путина, который и так имел поддержку региональных и бизнес-элит, переходили новые политические и общественные организации и известные общественные деятели, в том числе идейные оппоненты, например, АПР и СПС. При этом речь не шла ни о каких-то обязательствах Путина в обмен на поддержку, ни о содержательной стороне его политики [Гельман и др. 2002: 29]. Другие кандидаты решали либо "оборонительную задачу" удержания собственного электората, либо участвовали в выборах не в политических, а в рекламных целях.

И в этих выборах все серьезные кандидаты, включая фаворита, имели "собственную" партию. "Единство", КПРФ, ЛДПР и "Яблоко" организовывали

стр. 180

раздачу агитационных материалов, их представители были направлены в избирательные комиссии всех уровней и работали наблюдателями на участках.

Среди других участников кампании следует отметить А. Тулеева, члена руководящего органа НПСР, участвовавшего в президентских выборах уже в 1991 г. и снявшего в 1996 г. свою кандидатуру в пользу Г. Зюганова. В июне 1999 г. Тулеев основал федеральное движение "Возрождение и единство" (своего рода "осколок" КПРФ, по мнению специалистов), которое, как выяснилось после выборов, как и большинство административных партий предыдущего периода, имело "одноразовый характер".

В рядах своей партии не смог найти поддержки своим президентским амбициям и К. Титов. Одна часть руководства СПС (Кириенко, Чубайс, Гайдар) выступали в поддержку Путина, другая (Немцов и Хакамада) - публично поддерживали Явлинского. Позже Титов, наученный этим горьким опытом, основал, вместе с М. Горбачевым, Социал-демократическую партию.

Президентская кампания 2000 г. протекала относительно спокойно. Не было ни скандалов, ни телевизионных войн. Все знали, что результат практически предрешен. Единственную неопределенность вносил Г. Явлинский: необходимо было понизить его рейтинг, исключив второй тур выборов. Дорогая и сложно построенная агитационная кампания Явлинского была нейтрализована клеймом "предателя" (имелась в виду его позиция по Чечне) в телевизионной дискуссии с Чубайсом, а в последние дни перед выборами ОРТ показала Явлинского как пособника террористов, действующего на западные деньги.

Путин, как и планировалось, с результатом 52,94% был избран в первом туре [Российская газета 2000].

Если мы сравним поддержку избирателями лидеров и их партий, то увидим неравномерную картину. Авторитет лидеров реально существующих и имеющих поддержку общества партий выше, чем у самих партий. Зюганов получил на четыре миллиона, а Явлинский - на 400 тысяч голосов больше, чем КПРФ и "ЯБЛОКО" на парламентских выборах, за "Блок Жириновского", наоборот, проголосовало на два миллиона избирателей больше, чем за него самого.

Само собой разумеется, что Путин получил в 2,6 раза больше голосов, чем партия, которая считала себя "путинской". Это были первые президентские выборы в России, когда фаворит имел собственную, напрямую с ним связанную партию, хотя и не являлся ее лидером.

Итак, партии постепенно становятся важным ресурсом для консолидации власти. После проведения федеративной реформы элита осознает необходимость создания помимо государственных институтов дополнительной "вертикальной опоры" власти в виде административной партии, которая бы обладала большинством голосов в парламенте, гарантирующим прохождение любого закона. Но для этого необходимо было внести коррективы в нормативную базу, принять закон о партиях и внести соответствующие изменения в избирательном законодательстве.

Эти изменения вряд ли укрепляли партийную систему, - если рассматривать партии как институты демократические, выполняющие классические функции агрегации, артикуляции и представительства интересов групп граждан и формулирования новых политических функций. В свое время С. Фиш предложил для анализа развития партийной системы России шесть показателей:

стр. 181

численность, стабильность, дифференциация, политический вес, внутренняя интеграция, уровень региональной разветвленное™ [Fish 1995]. По каждому из них анализ следует проводить дифференцированно, так как выборы влияют на административные и гражданские партии по-разному: для административных партий увеличение численности в разы и даже на порядок не является проблемой; численность же постоянных участников выборов КПРФ и партии "ЯБЛОКО" остается стабильной (на этом этапе законодатель еще не требует от партий наращивания численности).

Политический вес партий в условиях второстепенности парламентских выборов и уменьшения значимости парламента не может увеличиваться, в данном избирательном цикле это касается и административных партий.

Внутренняя интеграция административных партий зависит не от самих партий, а от неформальных решений и договоренностей, принимаемых помимо них, в первую очередь, Кремлем. Внутренние конфликты в парламентских оппозиционных партиях имеют второстепенный характер, руководящие органы остаются стабильными, как и фигуры лидеров. Укрепление партии власти, которая смогла бы обеспечить реализацию сценария "навязанного консенсуса" российских элит не силовыми методами [Гельман 1995: 53], становится принципиальным вопросом для Кремля. Именно "Единая Россия" смогла обеспечить принятие законов в рамках федеративной реформы, ограничивших автономию региональных элит, а также законов, направленных на снижение роли государства в экономике и сокращение его социальных обязательств. Тем самым существенно были уменьшены транзакционные издержки Кремля.

Уровень шетитуционализации партий в этот период существенно повышается, что происходит одновременно с изменением избирательного законодательства и подготовкой к принятию закона о партиях.

Идеологическая ориентация партий разного типа существенно различается. У административных партий она не значима и схожа друг с другом, оппозиционные партии по-прежнему предлагают альтернативные политические курсы.

Характер социальной поддержки становится все более определенным, укрепляются в ориентациях, хотя и частично сокращаются "ядерные электораты" оппозиционных партий, административные партии ориентированы на все социальные группы и начинают практиковать различные методы административного давления для расширения электората.

Внутренние организационные характеристики кардинально меняются. Теперь партии вынуждены выстраивать разветвленную структуру и увеличивать число членов, которые для основной деятельности партий становятся скорее обузой.

Уровень автономии минимизируется, при этом системные партии зависимы, прежде всего, от правящей группы, которая опосредует их отношения не только со спонсорами, но и с важнейшими СМИ.

Увеличивается уровень согласованности: в административных партиях из-за их бюрократической природы, в оппозиционных - за счет мобилизации в ответ на внешнее давление.

Вовлеченность рядовых членов в разных типах партий существенно различается. В административных партиях она минимальна, часто люди вступают в партию вследствие прямого или косвенного принуждения или взамен на

стр. 182

получаемые блага или возможности. Гражданские партии вынуждены увеличивать мобилизацию рядовых членов в том числе в ходе избирательных кампаний для компенсации отсутствующих финансовых и медийных ресурсов.

В стратегии и тактике партий продолжает доминировать соревновательность.

Правительственный статус партий в этом цикле формально повысился, но в отличие от прошлого не партии, а правящая группа определяет, кто из членов правительства должен быть членом партии, позиционируемой как доминирующая или значимая.

"Парламентские" партии увеличили число своих членов и активно, правда, с разной результативностью, принимали участие как в региональных выборах, так и в выборах в органы местного самоуправления. О некотором росте роли партий в политической жизни свидетельствовали и выборы глав исполнительной власти всех уровней, начиная от президентских и кончая выборами глав местного самоуправления. Партия оказывалась не только политическим лейблом, обозначающим общеидеологичскую направленность кандидата, но и значимым организационным ресурсом, позволяющим экономично и эффективно провести избирательную кампанию.

Неинституциональными факторами, тормозящими развитие партий в стране, оставались:

- слабая социальная структурированность общества и, соответственно, недостаточная артикуляция групповых интересов;

- низкий уровень гражданского участия;

- низкий уровень доверия к партиями;

- неверие в выборы как механизм смены политического курса страны и изменение условий собственной жизни.

Все демократические институты и механизмы стали постепенно устраняться, сворачиваться или выхолащиваться. Избранный преемник Ельцина благодаря ряду обстоятельств смог получить массовую поддержку, которая позволила ему воспользоваться всеми преимуществами президенциализма. Электоральная легитимация обеспечивала президенту свободу действий в отношении различных сегментов элит. Он смог существенно ограничить автономность региональных элит и воздействие крупного бизнеса на принятие политических решений. Лояльный парламент позволил последовательно изменять законодательство для укрепления позиций и расширения ресурсных возможностей президента и его окружения. В конечном счете, реальный политический режим уже к следующим выборам 2003 - 2004 гг. принял вид, наиболее приближающийся к формальному конституционному описанию, и получил подтверждение в законодательстве, где были усилены заложенные в Конституции положения, крайне ограничивающие политическую конкуренцию. Парадоксальным образом именно в этот период партии получают окончательную легитимацию и постепенно превращаются в основной инструмент элиты не только для завоевания, но и для сохранения власти, при этом впервые административное партийное строительство заканчивается успехом. Основная административная партия становится из инструмента разового использования стабильным и укрепляющимся институтом, стремящимся к доминированию на политическом поле.