Кочующий этноним

Имя мало какого народа пережило, наверное, такие приключения, как этноним «татары». За скудностью места ограничимся лишь самым кратким рассказом. Скорее всего, первоначально это было имя одного из племен – монгольских или тюркских, но так уж получилось, что именно татарами западные соседи стали называть монголов. (Так нередко бывает в истории: весь народ называют именем наиболее известного его племени; так, для латышей русские – «криеви», по племени кривичей, а для эстонцев – «вене», от венедов.) На Руси и в Литве грозную опасность, пришедшую с Востока, тоже стали звать татарами, хотя, кстати, предков нынешних казанских татар называли булгарами, а кочевых тюрков – половцами.

И когда говорят «татарское нашествие» и «татарское иго», имеют в виду монгольское нашествие и иго. Потом название перешло на многие народы Востока, в основном тюркоязычные. Татарами именовали потомков булгар, и мишарей, и ногайцев, и балкарцев, и карачаевцев…

Но не только. На Дальнем Востоке пролив назвали Татарским не потому, что на его берегах жил, скажем, смотритель маяка Губайдуллин, а потому, что русские землепроходцы увидели там смуглых раскосых людей. Совершенно, кстати, непохожих на известных нам всем лиц с записью в паспорте «татарин».

Надо сказать, что казанские татары, например, отнюдь не монгольские пришельцы в своей стране, а коренной здешний народ, недолюбливали этот этноним по отношению к себе и долго боролись за имя «булгар». Но теперь, кажется, привыкли, и вот уже появилась Республика Татарстан. Жители Крыма тоже сами себя называли крымцами, различая южнобережных – татов, горцев яйлы – болу и степняков‑ногаев. Но теперь тоже называют себя татарами. С добавлением: крымские.

Продолжать можно долго. Но не очень нужно, ибо смысл здесь не в этом. А в том, что, когда люди применяют один этноним к разным, пусть и родственным, народам, возникает непонимание того, что эти народы – разные. Тогда и появляются наивные вопросы вроде того, что задал один весьма ответственный товарищ делегации крымских татар:

– Что вы так уцепились за этот Крым? Казани вам, что ли, мало? Есть же там республика…

Один мой хороший знакомый востоковед по имени Вали‑ахмед, занимающийся изучением тюркских народов, забрался в хакасскую глубинку. По‑хакасски он с пятого на десятое понимал (тюркские языки все‑таки сходны), да и по‑русски договориться можно. И вот, зная, что хакасы называют себя «тедер», гордо объявил им, что и он тедер – татарин. Но старики, послушав его, засмеялись и поставили его на место:

– Какой ты татарин! Ты – мусульманин…

Я рассказал все это потому, что о татарах Литвы и Белоруссии знали за их пределами очень мало. Но потом появилась – сейчас мода на этнографию! – одна заметка, другая…

Опять кочующий этноним сыграл свою роль. И вот уже пылкий корреспондент казанского журнала «Идель» сообщает нам, что татарские села в Литве отличались от других селений опрятностью и архитектурой, а все местные татары мечтают изучить казанско‑татарский язык. А автор дорогого журнала на глянцевой бумаге свел всех литовских татар вообще в одну деревню, но уж зато с такой архитектурой! Прямо маленький Самарканд.

В наше время вспыхнувшей и вдруг запылавшей этничности (если будет позволено мне такое выражение) чуть ли не все поголовно кинулись искать свои корни. И, как правило, их находят. А с ними вместе обиды далекого прошлого, часто мнимые или реальные, а иногда и вовсе придуманные претензии. Не в этом дело – но кто и когда смог бы их удовлетворить? При этом не многие себе представляют, что народы в истории меняются, имена их переходят на другие этносы, а язык и раса – совершенно разные вещи и не связаны между собой. Да перечислишь ли все, чего способен не знать человек, особенно увлеченный собственной генеалогией?

Я намеренно взял для своих суждений – и на большее я и не претендую – маленькую этническую группу, не угрожающую никому и ничему и ни на что существенное не претендующую. Четко выраженную и своеобразную. Но даже малое прикосновение к чужой этнической истории показывает, сколь сложна и неоднозначна она.

Любезная пани из Департамента по делам национальных меньшинств при Совете министров Литвы была готова уделить столько времени, сколько мне нужно, и дать любую информацию. Да, департамент занимается духовным и культурным возрождением татарского меньшинства, поддерживает его. Выписали преподавателя крымско‑татарского языка, народ его теперь вспомнит. Есть и другие мероприятия.

Мы договорились, что я снова позвоню, когда посмотрю, что возможно, сам.