(В это мгновение раздался вдруг звонкий, сильный удар колокольчика).

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА (вскричала). А! Вот и развязка наконец — то! Прошу вас садиться, господа, это развязка!

ПТИЦЫН (пробормотав). Рогожин и сто тысяч — сомнения нет.

КАТЯ (входит, говорит быстро и испуганно). Там бог знает что, Настасья Филипповна, человек девять ввалились и все хмельные, сюда просятся, говорят, что Рогожин и что вы сами знаете.

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Правда, Катя, впусти их всех тотчас же!

КАТЯ. Неужто... всех-с, Настасья Филипповна? Совсем ведь безобразные. Страсть!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Всех, всех, впусти, Катя! Господа, я очень сожалею и прощения прошу, что я такую компанию при вас принимаю, но так надо, а мне очень, очень желалось, чтоб вы все согласились быть при этой развязке моими свидетелями.

(Гости шептались, переглядывались. Епанчин встал, взял со стола жемчуг и собрался уходить).

Ах, генерал, я вас не удерживаю, хотя бы мне очень хотелось именно вас при себе теперь видеть, но если вы боитесь...

ЕПАНЧИН. Позвольте! Настасья Филипповна! Кому вы говорите! Да я из преданности одной останусь теперь подле вас.

ЕПАНЧИН (шепотом Тоцкому). Как вы думаете, Афанасий Иванович, не сошла ли она с ума, то есть без аллегорий, а настоящим медицинским манером? А?

ФЕРДЫЩЕНКО. Сам Рогожин.

(Входит Рогожин с компанией. Рогожин на мгновение остановился и потом, шатаясь, подошел к столу и положил большую пачку, завернутую в «Биржевые ведомости»).

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Что это такое?

РОГОЖИН (шепотом). Сто тысяч!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. А! Сдержал — таки слово, каков? Садитесь, пожалуйста, вот тут, вот на этот стул. Я вам скажу что – нибудь, потом…Кто с вами? Вся давешняя компания. Ну, пусть сядут. Что же они не хотят, что ли?

(Компания конфузилась и нерешительно расселась подальше от

стола).

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Это, господа, сто тысяч, вот в этой грязной пачке. Давеча у Ганечки вот он закричал, как сумасшедший, что вечером привезет мне сто тысяч, и я все ждала его. Это он торговал меня. Начал с восемнадцати тысяч, потом скакнул на сорок, потом вот и эти сто! Сдержал — таки слово! Фу, какой он бледный!

ЕПАНЧИН (укоризненно). Настасья Филипповна!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Что такое, генерал? Неприлично что ли? Да полно форсить-то! Что я в театре-то во французском, в ложе, как неприступная бельэтажная добродетель сидела, да всех, кто за мной гонялся как дикая бегала и как гордая невинность смотрела, так ведь это все дурь меня доехала! После пяти – то лет невинности! Вот перед вами же пришел да положил сто тысяч на стол. Во сто тысяч меня оценил!

ДАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (гневно). Настасья Филипповна, полно, матушка, полно, голубушка, уж коли тебе так тяжело от них стало, так сто тысяч возьми, а его прогони, вот как с ними надо делать, ах, я бы на твоем месте их всех... что в самом-то деле!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Да ты не сердись, Дарья Алексеевна. Я ведь не сердясь говорю. Я не понимаю как на меня дурь нашла, что я в честную семью войти хотела. Я ведь давеча издевалась у тебя, Ганечка, я хотела посмотреть, до чего ты сам можешь дойти? Удивил меня, право, всего ждала, а этого нет. Ганя, да неужто же правду про тебя Рогожин сказал, что ты за три целковых на Васильевский ползком доползешь?

РОГОЖИН (тихо, с величайшим убеждением). Доползет.

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. И добро бы ты с голоду умирал, а ты ведь жалованье, говорят, хорошее получаешь? Да ко всему-то в придачу, кроме позора-то, ненавистную жену ввести в дом! Потому что ты меня ненавидишь, я это знаю! Нет, теперь я верю, что этакий за деньги зарежет! Такая жажда обуяла, так их. Ну бесстыдник же ты! Я бесстыжая, ты – хуже.(На Тоцкого.) А про этого мусье я уж и не говорю...

ЕПАНЧИН (прерывая). Вы или это, вы или это, Настасья Филипповна! Вы, такая деликатная, с такими тонкими мыслями — и вот! Какой язык! Какие слова!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА (засмеялась). Я теперь во хмелю, генерал, и гулять хочу! Сегодня мой день, я его давно поджидала... Дарья Алексеевна! Видишь ты вот этого мосье, вот он сидит да смеется на нас...

ТОЦКИЙ (с достоинством). Я не смеюсь, Настасья Филипповна, и только с величайшим вниманием слушаю.

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Ну вот, за что и его мучила целые пять лет и от себя не отпускала? Стоил ли он того? Ведь воспитание дал, как графиню содержал, денег-то, денег-то сколько ушло, честного мужа мне сперва приискал, а потом Ганечку, и что ж бы ты думала: я с ним эти последние пять лет не жила, а деньги — то от него брала и думала, что права. И временем думала не выйти ли. И так мне мерзко, что если бы и сам присватался, не пошла бы. Или разгуляться с Рогожиным. Или завтра же в прачки уйти. Потому что где мне и следует быть. Нет, уж лучше на улицу пойду — все ему брошу, последнюю тряпку оставляю...А без него меня никто не возьмет? Да меня и Фердыщенко не возьмет!...

ФЕРДЫЩЕНКО (перебивая). Фердыщенко, может быть, не возьмет, Настасья Филипповна, я человек откровенный, зато князь возьмет! Вот вы сидите да плачетесь, а вы заглянте — как на князя! Я уж давно наблюдаю...

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА (обернулась, с любопытством). Правда?

МЫШКИН. Правда!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Возьмете как есть, без ничего?!

МЫШКИН. Возьму, Настасья Филипповна...

ЕПАНЧИН (почти про себя). Вот и новый анекдот! Ожидать было можно!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Благодетеля нашла! А впрочем, правда, может, про него говорят, что он... того. Чем жить — то будешь, коль уж так влюблен, что рогожинскую берешь за себя — то, за князя — то?..

МЫШКИН. Я вас честную беру, Настасья Филипповна, а не рогожинскую.

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Это я — то честная?

МЫШКИН. Вы.

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Ну, это там... из романов! Это, князь, голубчик, старые бредни, а нынче свет поумнел, и все это вздор! Да и куда тебе жениться, за тобой за самим еще няньку нужно.

МЫШКИН. Я ничего не знаю, Настасья Филипповна, я ничего не видел. Вы правы, но я... я сочту, что вы мне, а не я делаю честь. Я ничто, а вы страдали и из такого ада чистая вышли, а это много. К чему же вы стыдитесь да с Рогожиным ехать хотите? Это лихорадка... Вы господину Тоцкому семьдесят пять тысяч отдали и говорите, что все, что здесь есть, все бросите, этого никто здесь не сделает. (Стал на колени.) Я вас... Настасья Филипповна... люблю. Я умру за вас, Настасья Филипповна. Я никому не позволю про вас слова сказать, Настасья Филипповна. Если мы будем бедны, я работать буду, Настасья Филипповна...

(Почти все засмеялись)

Но мы, может быть, будем не бедны, а очень богаты. Настасья Филипповна. Я, впрочем, не знаю наверняка, но я получил в Швейцарии письмо из Москвы от господина Салазкина, и он меня уведомляет, что я будто бы могу получить очень большое наследство. Вот это письмо...

ЕПАНЧИН (пробормотал). Да он уж не бредит ли? Сумасшедший дом настоящий.

ПТИЦЫН. Вы, кажется, сказали, князь, что письмо к вам от Салазкина? Это очень известный ходок по делам. Если бы вы дали мне взглянуть, может быть, мог бы вам что — нибудь и сказать.

(Мышкин молча протянул ему письмо. Мрачный

Рогожин выхватил его и передал Птицыну.

Все молча, с чрезвычайным любопытством,

устремили взгляды на Птицына).

ЕПАНЧИН (в большом волнении). Да что такое, что такое? Да неужто наследство?

ПТИЦЫН (складывая письмо и передавая его Князю). Верное дело. Вы получаете без всяких хлопот, по неоспоримому духовного завещанию вашей тетки чрезвычайно большой капитал. (Передает письмо Князю, все разинули рты).

ЕПАНЧИН (вскрикнул). Быть не может!

ПТИЦЫН. Поздравляю вас, князь. Миллиона полтора получите, а пожалуй, что и больше.

ФЕРДЫЩЕНКО (завопил). Ай да последний в роде князь Мышкин!

ЛЕБЕДЕВ (пьяным голосом). Виват!

ЕПАНЧИН (ошеломленный от измуления). А я — то ему давеча двадцать пять целковых ссудил, бедняжке, ха ха ха! Фантасмагория да и только! Ну, поздравляю, Князь, поздравляю! (Обнял князя, все бросились обнимать и поздравлять)

ФЕРДЫЩЕНКО. Шампанского!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА (почти шепотом). Значит, в самом деле княгиня! (Вдруг засмеялась). Развязка неожиданная... Я... не так ожидала... Да что же вы, господа, стоите, сделайте одолжение, садитесь, поздравьте меня с князем! Кто-то, кажется, просил шампанского! Фердыщенко, сходите, прикажите... Да садитесь же подле меня, князь, вот так. А вот и вино несут. (Вошедший с подносом Кате). Катя, я замуж выхожу! За князя. У него полтора миллиона, он князь Мышкин и меня берет. Ну, поздравьте же, Господа!