Глава 3. Понимание коммуникативных действий

не ограниченные конкретной жизненной ситуацией. И такое раз-

деление определило направленность размышлений многих после-

дующих авторов. В особенности такой подход характерен для но-

сителей средневековой культуры.

Стремление увидеть за меняющимися обыденными значениями

слов и выражений некое устойчивое, постоянно сохраняющееся со-

держание, предшествующее и определяющее повседневное бытие

человека, характерно не только для европейского Средневековья. Оно

отчётливо различимо и в культуре арабского Востока. Так, А. В. Смир-

нов отмечает, что арабское слово «фикх» (понимание) означает дей-

ствия по приспособлению вечных установок Корана к динамичным

условиям реальной жизни людей¹0. Средневековый европеец тоже,

как было показано выше, постоянно соотносил конкретные собы-

тия, происходившие с ним, с какими-то «высшими образцами», опии-

санными в религиозной литературе. Осмысливая происходящее

«здесь и сейчас», люди старались подобрать подходящий пример из

прошлого, с которым были связаны представления о Вечности, по-

нимаемой как постоянная повторяемость событий.

Высшее мыслилось в качестве предпосылки существования низ-

шего, обыденного. Правда, сложившаяся параллельно с подходом

Филона антиохийская школа настаивала на преимущественном зна-

чении обыденного (исторического) смысла языковых выражений,

но её представители свою главную задачу видели не столько в вы-

делении различных уровней текста (наличие которых они не отри-

цали), сколько в установлении связей между этими уровнями. Так

или иначе, осознание возможности по-разному понимать получае-

мые сообщения заставляло задумываться о природе оснований, по-

зволяющих отделить правильное толкование текста от неправиль-

ного. Средневековая герменевтика была связана, главным образом,

с комментированием Библии, а потому истинности теологических

рассуждений могла ещё опираться на идею «откровения».

Однако к XIX веку искусство толкования приобрело светский

характер и оказалось связанным с различными текстами, что по-

Предпосылки понимания

требовало использования каких-то иных оснований для доказа-

тельства правдивости предлагаемых интерпретаций сообщений,

передававшихся от одного члена общества другим. Начало разра-

ботки «новой герменевтики» связано с именем Ф. Шлейермахера,

который предложил различать искусство понимания и искусство

изложения понятого¹1. С его точки зрения, искусство речи появля-

естся там, где субъект осознаёт потребность закрепить возникающие

у него мысли с помощью языковых средств. Речь, таким образом

(прежде всего мысленная речь), оказывается способом конструи-

рования субъективной реальности индивида, создания «внутрен-

него» текста, содержанием которого являются различные идеи и

представления человека.

И в этом смысле предпосылкой понимания сказанного является

способность осознать языковую организацию сообщения, его грамм-

матическое устройство. Хотя сам Шлейермахер считал равноправ-

нами уровни грамматического и психологического восприятия

текста, рассматривая их как взаимопроникающие, тем не менее,

именно в грамматической структуре высказываний он видел осно-

ву целостности текста¹2. Следовательно, способ организации сооб-

щения является предпосылкой его содержательного понимания

(выявления получателем его психологического содержания – по-

буждений и мотивов, определивших обращение данного человека

у другим людям). Но способность одинаково воспринять грамма-

тическусю форму текста предполагает сходство языков говорящего

и слушающего.

Требование общей языковой базы для людей, вступающих в об-

щение друг с другом, составляет содержание «первого канона»,

формулируемого Шлейермахером в своих лекциях по герменевти-

ке. И с этим же, по сути, связан его «второй закон», ставящий смысл

слова в зависимость от других слов, окружающих данное. Ведь

каждое слово, по мысли Шлейермахера, задаёт определённую об-

ласть ожиданий получателя сообщений. И то, что не входит в такую