Глава 2. Коммуникативная сущность субъективной реальности

свои усилия с поведением разных членов данной группы одновре-

менно, что делает его внутреннюю картину ситуации ещё сложнее).

Но на какой-то стадии данная точка зрения может существенно из-

мениться, и человек станет оценивать в качестве «центра» позиции

некоего другого члена группы.

Тогда комплекс внутренних состояний будет выглядеть по-дру-

мому:

- кажется, что он собирается продолжить взаимодействие и я,

пожалуй, соглашусь с ним;

- видимо, он считает цель достигнутой, я тоже так думаю;

- возможно, что он собирается прервать контакт. В таком слу-

чае я поступлю так же;

- он намерен продолжать общение, а я не вижу для этого ни-

каких возможностей;

- он полагает цель достигнутой, но для меня это далеко не так;

- он демонстрирует убеждение в необходимости прекратить

общение, а я вижу дальнейшие возможные перспективы.

Принципиально важным соображением в данном случае пред-

ставляется то, что ситуации, выражающие позиции «я – центр» и

«он – центр» не симметричны и потому не могут подвергаться

простой инверсии. Различия в понимании людьми того, что собой

представляет некая конкретная ситуация, обусловливают их раз-

ные действия в ней. Иногда это может случайно привести к иско-

мому результату, иногда способствует разрушению группы, но в

любом случае предположение о существовании какого-то универ-

сального алгоритма, гарантированно обеспечивающего одинаковый

взгляд на существующее положение дел со стороны всех участни-

ков взаимодействия, - является слишком сильной абстракцией.

Ведь различная направленность действий людей часто порождает-

ся тем, что несогласованность их индивидуальных позиций чаще

всего просто не осознаётся.

Тем более что представления как о состоянии собственно субъ-

ективной реальности, так и о намерениях и планах действий дру-

гого человека не всегда оформлены в виде целостного текста. Чаще

всего люди действуют в ситуации сильной информационной не-

-104-

Ситуативный контекст индивидуальных стратегий

определённости, когда приходится предпринимать специальные

усилия для того, чтобы связать воедино фрагментарные представле-

ния о своём и чужом поведении. Как уже не раз говорилось, только

часть текстов, содержащихся в субъективной реальности каждого

человека, прочитывается им явным образом. Одни из перечислен-

ных конструктивных элементов психического мира человека пред-

ставленны для него более эксплицитно, о других он лишь смутно

догадывается. И сама неопределённость связей между ними порож-

дает всевозможные диссонансы в интеллектуальной практике ин-

дивида, а также и в его отношениях с другими людьми.

Постоянное внимание к последовательности рассуждений, тре-

бование устранять возникающие в интеллектуальной сфере протии-

воречия (что характерно для классической логики) – эффективны

ьам, где результаты мыслительных процессов уже оформлены в

виде конкретных высказываний. Но существенная часть коммуни-

кативных действий связана как раз с выбором наиболее эффектив-

ных языковых средств, позволяющих человеку осознать свои, ещё

не до конца осознанные намерения и выразить их вовне, стимули-

руя определённые действия своих собеседников. Всё было бы про-

ще, если бы содержание субъективной реальности и впрямь было

представлено в виду вполне организованного текста. В этом случае

несовместимые между собой фрагменты текста можно было бы от-

фильтровать ещё в рамках мыслительной работы, а в речевом акте

передавать лишь упорядоченное содержание.

В действительности всевозможные противоречия проявляются

не только в процессах межчеловеческого общения, но и в сфере

индивидуальной психической активности. Т. Н. Иванова, напри-

мер, считает, что так называемые «когнитивные диссонансы» обу-

словлены столкновением между различными представлениями ин-

дивида об окружающей действительности, о своём месте в ней, о

способах взаимодействия с миром и людьми¹3. Но такое столкно-

вение возможно лишь там, где подобные представления осознанно