Глава 6. Коммуникативные действия и познание

исследованиях. Однако постепенно стала осознаваться чрезмерная

условность попыток отождествить чувства и переживания разных

людей лишь на основании сходства их биологической природы.

Экстраполяция содержания своей субъективной реальности на

внутренний мир других людей ведёт к слишком условному пони-

манию их действий. Ведь индивид часто не может быть уверен в

устремлениях и действия. Его фиксация каких-то своих сиюминут-

ных переживаний не является достаточным основанием для надёж-

ного предвидения его поведения в какой-то следующей момент.

Хорошо известно, что даже прогнозы естествоиспытателей имеют

лишь вероятностный характер. Предсказывать же реакцию разных

людей на одинаковое внешнее воздействие ещё сложнее. Поэтому

понимание себя и других базируется на такой форме логических

рассуждений, как аналогия.

Понимающий субъект рассматривает своё представление о си-

туации в качестве «отправной точки», своеобразного «прецедента»,

определяющего взгляд на будущее, а потому старается оценить воз-

можную точку зрения собеседников по обнаруживаемому (или вооб-

ражаемому) сходству их действий со своими. В практической сфере

люди не доказывают истинность своих убеждений, а обосновыва-

ют их приемлемость и эффективность. И в качестве обосновываю-

щего аргумента индивид довольно часто использует образ «желае-

мого результата». Таким образом, отсутствующее «здесь и сейчас»

положение дел оказывается фактором, определяющим действия лю-

дей в конкретной реальной ситуации. Во многом это обусловлено

влиянием эмоциональных элементов субъективной реальности.

Может быть, именно поэтому невозможно установить какие-то

общие правила, регулирующие процесс создания нарративов. Но,

как отмечает Анкерсмит, есть правила, позволяющие оценивать от-

носительные достоинства той или иной формы нарратива, что оп-

ределяет предпочтение одной из них в качестве наиболее адекват-

ной в которых данных условиях³4. Структура языковых средств,

Нарратив и «возможные миры»

с помощью которых конструируется любой нарратив, играет в этом

определяющую роль. Как уже отмечалось, слова связываются друг

с другом и образуют сложнее цепочки, относительно независимые

от человека, создающего некоторый текст. Сама конструкция текста,

скрытое взаимодействие его элементов начинает с определённого мо-

мента влиять на способ восприятия полученного сообщения.

Нарратив и «возможные миры»

Сегодня понимание того, что любая система знаний является пи-

санием некоторого состояния окружающего мира, фиксируемого в

какой-то определённый момент, достаточно широко распространено

в практике научного познания. В связи с этим в языках разных дис-

циплин приобрело популярность понятие «возможный мир», пере-

несённое из философской системы Лейбница в логическую семан-

тику, а сегодня используемое в весьма разнообразных контекстах.

Функциональное значение данного понятия во многом аналогично

тому, которое связано с нарративом. Это обусловлено тем, что оба

они являются языковой формой выражения либо представлений о

положении дел в действительности, либо намерений изменить су-

ществующее положения.

И то и другое понятие представляет собой некий рассказ. Но при

анализе нарратива исследователи не отвлекаются от излагаемого

содержания, тогда как использование термина «возможный мир»

в большей мере связано с отображением структуры повествования,

способа его упорядочения. В этом случае организационные харак-

теристики изучаемого текста, зафиксированные в символической

форме возможного мира, не зависят от того, какое сообщение он

передаёт. Описываются ли в нём особенности внешней среды или

внутренние состояния духовного мира человека - значения не име-

ет. С точки зрения формально-логического подхода, возможный мир

представляет собой некоторое множество высказываний, упорядо-

ченное в соответствии со следующими правилами:

- во-первых, такое множество должно состоять из «атомарных»

предложений (простых суждений);

-333-