Глава 5. Ситуативная логика

общения обеспечивает устойчивый характер повседневной челове-

ческой жизни. А это, в свою очередь, стимулирует формализацию

локальных частных актов, посредством которых члены общества

выражают друг для друга свои намерения, цели и ожидания.

Формализация коммуникативных действий, разумеется, не озна-

чает использования в межчеловеческом общении исключительно

языковых средств математики и символической логики. Речь идёт,

скорее, о том, что общественная жизнь предполагает устойчивый

характер восприятия одинаковых способов действий при по-

вторении локально сходных ситуаций. Способы действия, ока-

зывающиеся в каких-то условиях успешными, люди пытаются вос-

производить снова и снова, и если их успех повторяется, то эти

способы становятся привычными, традиционными и закрепляются

в виде определённых норм. Именно наличие системы норм, регули-

рующих взаимодействие членов общества в различных жизненных

ситуациях, становится одним из оснований целостности обещствен-

ной структуры.

И стремление к созданию и воспроизведению подобным норм про-

является уже на самых древних этапах истории человечества. Спе-

циалисты, изучающие архаические культуры, не раз обращали на

это внимание⁴8. Обращался, в частности, к этой теме и такой чуткий

поэт как А. Блок. В одной из своих статей, посвящённых народных

поверьям, он утверждал, что заговоры и заклинания древних кудес-

ников не менее формализованы, чем юридические или нравствен-

ные нормы⁴9. Подобная формализация выражалась в ритмической

организованности заклинаний по определённому канону, обязатель-

но воспроизводимому каждый раз с абсолютной точностью.

Очевидно, для носителей архаической культуры точность повто-

рения служила гарантом устойчивости мирового бытия, обеспечи-

вала уверенность людей в наступлении будущего (представлявшего-

Глава 5. Ситуативная логика

ся повторением настоящего). И Блок высказал предположение

о том, что словесное оформление магических действий стало кла-

дываться тогда, когда возникла необходимость обучать помощников

и преемников колдуна. Интуитивно переживаемые экстатические

состояния постепенно облекались в языковую форму, постоянное

воспроизведение которой стимулировало соответствующие пережи-

вания и в обучаемых. Так осуществлялась инверсия дела и слова.

Первоначальное ритуальное поведение подменялось (а затем и вы-

теснялось) произнесением определённых фраз, ритмическая упоря-

дочнность которых была обусловлена когда-то реально совершав-

шимися действиями.

Возникновение и широкое распространение технических средств,

опосредствующих взаимодействие людей с природными объектами

и явлениями, укрепило отношения «учитель-ученик» и превратило

его в один из наиболее важных элементов общественной жизни,

представленных на самых различных её уровнях. А это, в свою оче-

редь, привело к усилению значимости в процессах обучения стан-

дартных, постоянно повторяющихся языковых формул. Слова и

предложения теперь обеспечивали не только возможность трансля-

ции образов действия, но и передавали представление о желаемом

конечном результате этих действий, превращая индивидуальный об-

раз в коллективный. Тем самым коммуникативные действия вызы-

вали действия предметные, мотивировали соответствующие пове-

дение людей.

В конце концов сходство технологических навыков и умений

оказалось более эффективным средством объединения людей, чем

даже сходство эмоциональных состояний. Современная жизнь уже

достаточно наглядно демонстрирует «вторичность» внутренних ду-

ховных стимулов человеческого поведения. Важным оказывается

то, что индивид говорит и каковы внешние формы его поведения.

Если он соответствует распространённым в данном обществе (или

в данной группе) стандартам, то он воспринимается им в нём как

«свой». Так средства становятся важнее цели, интерес к тому, как

действовать оставляет в тени вопрос о том, для чего совершать те

или иные действия. В современной социальной действительности

-279-