Глава 5. Ситуативная логика

рассуждения, допускающие определённые отклонения от строгих

формально-логических схем. Без этих нарушений, считают они, ре-

ально эффективное общение людей друг с другом было бы весьма

затруднительным. В самом деле, из утверждений, принимаемых в

определённой ситуации, выводимо множество следствий, само оби-

лие которых способно разрушить коммуникативный процесс, водя

получателя сообщения «в сторону» и затрудняя восприятие и адек-

ватную интерпретацию действительного содержания переданной

ему информации. Выбор происходит не только при создании текста,

но и при его освоении.

Так, например, Хофштадтер отмечал, что во многих жизненных

случаях дедуктивные рассуждения оказываются неэффективными

не потому, что приводят к неправильным результатам, а лишь в силу

существования огромного множества истинных суждений, выводи-

мых из некоторого данного, но не важных именно для данной кон-

кретной ситуации¹0^. Действительно, когда некто сообщает, что он

видит, допустим, синее небо, его собеседники редко делают из это-

го вывод о том, что у автора имеется орган зрения, что, возможно,

этото орган является глазами, не размышляют о количестве глаз или

о том, как определяется синий цвет и т. д. Контекст конкретной си-

туации неявным образом обуславливает действие «семантических

фильтров», заставляющих человека не воспринимать сведения, в

данном конкретном случае ему не нужные.

Человек не автомат и его мыслительные процесса не могут быть

абсолютным аналогом программ, лежащих в основе систем «ис-

кусственного интеллекта». Об этом ещё в 80-х годах говорил такой

авторитетный специалист как Н. Н. Непейвода. Он отмечал, что

современная технология программирования неявно стимулирует

использование людьми таких логических форм, которые «искажа-

ют логику человека»¹1^{. Скрытое уподобление человека создаваемых}

^{им технических устройствам маскирует принципиальную ситуа-}

Идея «ситуационной логики» К. Поппера

тивность мыслительных действий людей. Правда, в последнее вре-

мя логики начинают задумываться над необходимостью обратить-

ся к изучению операций, характерных именно для человеческого

интеллекта.

Е. Д. Смирнова, например, в своё время отмечала, что для эф-

фективности применения современной логики важно выяснить, какие способы рассуждения зависят от соотвествующей предмет-

ной области, а какие определяются концептуальным аппаратом, ис-

пользуемым познающим субъектом. Позднее она же писала о том,

что анализ влияний, оказываемых установками и предпосылочны-

ми представлениями индивида на способ обоснования логически

форм и законов, является одни из важнейших и перспективных

направлений в современном логическом исследовании. Видя в этом

одну из «точек роста знания», Е. Д. Смирнова высказывала пред-

положения о том, что назревает проблема пересмотра общей кон-

цепции логики¹2^.

Сегодня подобное мнение высказывают и другие авторы. Напри-

мер, в тезисах одной из логических конференций, проводившихся

в последнее время в Киеве, И. Н. Грифцова также обращала внима-

ние на важность «антропологической» ориентации логических ис-

следований, полагая одной из главных задач современной логики

изучение того, как основные законы и правила логических рассуж-

дений применяются в конкретных реальных ситуациях человеческой

жизнедеятельности¹3. Обращение к подобным темам демонстриру-

ет растущее понимание исследователей того, что анализ языковых

структур вне ситуаций их использования в реальных ситуациях меж-

человеческого общения на сегодняшний день себя исчерпывает.

Соображения подобного рода позволяют предположить, что ос-

новная функция уровня «повседневной логики» связана с обеспече-

нием условий протекания коммуникативного процесса, тогда как