Билеты по ТП / 9

Значение является языковой категорией. Все проблемы, связанные со значением различных языковых единиц, будь то лексических или грамматических: слов и их форм, словосочетаний, предложений или последовательности предложений (языкового контекста) — их полисемии, синонимии, антонимии, омонимии, — изучаются в отрасли лингвистики, каковой является семантика. Значение как языковая категория имеет историко-социальную природу. Это означает, что значение любой языковой единицы всегда будет иметь объективный характер для социально-культурного сообщества, потому что «значение — это социально кодифицированная форма общественного опыта». Любой тип значения имеет свою референцию в действительности, даже если она является воображаемой. Последовательность высказываний, правильно выстроенная с точки зрения норм языка и логически связанная, имеет значение, но не имеет смысла, то есть она не является текстом и не будет им до тех пор, пока не будет соотнесена с релевантными факторами данной коммуникативной ситуации. Это лишь языковой контекст, имеющий контекстуальное значение, се­мантику или, что то же самое, языковое содержание текста. Одно и то же языковое содержание может породить много текстов с различным, порой даже противоположным смыслом, в зависимости от разных коммуникативных ситуаций.

В литературе достаточно примеров, которые свидетельствуют о невозможности понять смысл и риске остаться только на уровне понимания значения текста из-за игнорирования того или иного релевантного фактора коммуникативной ситуации.

Слово — мельчайший самостоятельный носитель значения в языковом коде, и в тексте оно оказывается мельчайшей части­цей комплексного содержания текста. В зависимости от типа текста слово или комплекс слов может относиться к разным ступеням иерархии компонентов содер­жания, и поэтому может случиться, что необходимость в его передаче совсем отпадет.

В науке сложилось представление о слове как о знаке, отражающем помимо обобщенного значения совокупный комплекс ассоциаций, т.е. окруженного более или менее устойчивым ассоциативным ореолом, который может оказаться особенно продуктивным в теории перевода и, в частности, в связи с художественным текстом. Словарное соответствие – весьма бледное и бедное отражение того реального богатства, которым это слово сопровождается в личном опыте автора текста. Сообщение о картине мира, явленной нам в совокупности слов художественного текста, по необходимости облачено в такую смутную и неопределенно-текучую материю, как слова».

Английские лексические единицы - очень широкой семан­тики, а в русском языке они более экспрессивны и конкретны, поэтому при переводе с английского языка они часто генера­лизируются и конкретизируются. Дифференциация, генерализация и конкретизация ос­нованы на отношениях подчинения — когда объем одно­го понятия составляет лишь часть объема другого поня­тия. Дифференциация и конкретизация—сужение объема понятия; генерализация — расширение.

Смысловое развитие в переводе лексических единиц основано на категории перекре­щивания: часть объема одного понятия входит в объем другого понятия, и в свою очередь часть объема второго понятия входит в объем первого понятия. Суть этого при­ема состоит в углубленном смысловом толковании той или иной лексической единицы или словосочетания. К нему от­носятся все метафорические и метонимические замены.

Слово может обладать однозначной, независимой от контек­ста соотнесенностью со словом или словосочетанием языка перевода и передается в этом случае с помощью эквивалент­ного соответствия.

Слово может обладать многозначностью, и тогда его значение разрешается контекстом, и оно передается с помощью вариант­ного соответствия.

Слово может обладать неполной соотнесенностью со словом языка перевода и в таком случае вызывает при переводе необходимость трансформации: лексической замены (генерализа­ции, конкретизации и др.).

Слово может выступать в процессе перевода как самостоятель­ная единица перевода с точки зрения семантики, но это далеко не единственная единица перевода в тексте; как правило, в тексте переводчик находит сочетания разных единиц перевода, и слово — только одна из них.

Кроме общих проблем, возникают проблемы перевода лексики, связанной с определенной парой языков, поскольку она имеет лингвоэтническую специфику.

Мы уже знакомы с общими принципами передачи лексики под­линника в переводе из предшествующих разделов, вводящих в круг проблем теории перевода. Обобщим то, что мы знаем.

Слово — мельчайший самостоятельный носитель значения в языковом коде, и в тексте оно оказывается мельчайшей части­цей комплексного содержания текста.

В зависимости от типа текста слово или комплекс слов может относиться к разным ступеням иерархии компонентов содер­жания, и поэтому может случиться, что необходимость в его передаче совсем отпадет.

Слово может обладать однозначной, независимой от контек­ста соотнесенностью со словом или словосочетанием языка перевода и передается в этом случае с помощью эквивалент­ного соответствия.

Слово может обладать многозначностью, и тогда его значение разрешается контекстом, и оно передается с помощью вариант­ного соответствия.

5. Слово может обладать неполной соотнесенностью со словом " языка перевода и в таком случае вызывает при переводе необ­ ходимость трансформации: лексической замены (генерализа­ ции, конкретизации и др.).

6. Слово может выступать в процессе перевода как самостоятель­ ная единица перевода с точки зрения семантики, но это далеко не единственная единица перевода в тексте; как правило, в тексте переводчик находит сочетания разных единиц перевода, и сло­ во -— только одна из них.

Однако, кроме общих проблем, возникают проблемы перевода лексики, связанной с определенной парой языков, поскольку она имеет лингвоэтническую специфику. Мы рассмотрим их по отдель­ным группам лексики, которые в принципе можно выделить в лю­бом языке, но особенности их соотнесенности с подобными группа­ми в каждом языке перевода различны. Поэтому мы постараемся привлечь материал различных языков, но делать акцент в первую очередь на немецко-русских взаимосвязях.

7.2. Экзотизмы

Экзотизмами или словами-реалиями принято называть такие лек-семьГв-яз-ыке, которые обозначают реалии быта и общественной жизни, специфичные для какого-либо Народа, страны или мёстно-SSTH.ТТо тематическому принципу их можно подразделить на 3 группы:

A. Г е о г р а ф и ч е с к и е р е а л и и : 1) термины физической гео­ графии: степь (Россия), фиорд (Норвегия), прерия (Латинская Аме­ рика), саванна (Африка), фен (Австрия). Как мы видим по примеча­ ниям в скобках, географические реалии часто связаны не со страной и народом, а некоей местностью и особенностями природы и клима­ та, хотя само слово-реалия имеет конкретный языковой источник; 2) эндемики: секвойя, баобаб, кенгуру.

Б. Э т н о г р а ф и ч е с к и е р е а л и и : 1)одежда и обувь: кимоно (Япония), лапти (Россия); 2) строения и предметы быта: изба (Россия), сауна (Финляндия), иглу (Аляска); 3) национальные виды деятельно­сти и названия деятелей: скальд (Исландия), бард (Ирландия), скомо­рох (Россия), миннезингер (Германия), икебана (Япония); 4) обычаи, ри­туалы, игры: вендетта (Сицилия), тамада (Грузия), лапта (Россия); 5) мифология и культы: Д е д Мороз (Россия), тролль (Скандинавия), в а л ь -кирия (древние германцы), вурдалак (Россия), ксендз (Польша), пагода (буддизм), мечеть (мусульманство); 6) реалии-меры и реалии-деньги: аршин (Россия), рубль (Россия), лира (Италия), марка (Германия).

B. О б щ е с т в е н н о - п о л и т и ч е с к и е реалии: кантон (Швейцария), виги и тори (Англия), большевики (Россия).

Уже по приведенным в классификации примерам, которые пред­ставляют собой экзотизмы, усвоенные русским языком (за исключе­нием собственно русских реалий), мы ощущаем, что эти слова явля­ются, по-видимому, их приблизительным воспроизведением в языке, откуда заимствованы. Действительно, экзотизмы передаются в ПЯ в основном методом транскрипции, т. е. — пофонемного уподобления:

Fon — фен, Minnesinger — миннезингер, Ftihrer — фюрер, пере­стройка — Perestroika, квас — Kwas, шапка — Schapka.

Экзотизмы, пройдя этап транскрипции, используясь в языке пе­ревода, постепенно обрастают грамматическими показателями ПЯ:

die Marke — марка, die Walkure — валькирия, die Kirche — кирха, гусли —Husla.

Иногда при переводе экзотизмов некоторую роль играет графи­ческий образ:

водка [вотка] — Wodka. В переводе на немецкий одна фонема [т| заменена по принципу транслитерации на [d].

Итак, ведущим способом передачи экзотизмов является межъязы­ковая транскрипция (см. таблицу транскрипционных соответствий в главе 9). Это емкий способ создания в тексте национального коло­рита, так как он позволяет ввести в текст звуковые подобия иност­ранной речи. Однако слово-экзотизм обладает полностью затемнен­ной формой, и его семантика может выявиться только через контекст: «Я еще бегивал босиком да играл в бабки» (О. М. Сомов. «Кикимо­ра»). — «Ich lief noch barfuss und spielte Babki» (перевод К. Павло­вой). Только из сочетания с глаголом «spielen» читатель может дога­даться, что «Babki» — это игра. Но зачастую минимальный контекст не раскрывает семантику экзотизма. Тогда переводчику приходится либо вводить краткое добавление в текст, чтобы прояснить понятий­ную ситуацию, либо сопроводить текст примечаниями. Кстати, так поступают и авторы текстов, вводя экзотизм в свое повествование, выступая в качестве переводчиков одной лексемы:

Vor dem Fenster flog Puch, die weisse Wolle der Pappeln, wie ein dichtes Schneetreiben.

(J. Marte. Solomon Apt)

Таким д в о й н ы м вводом экзотизма часто пользуются авторы публи­цистических текстов, если текст посвящен описанию какого-либо на­рода или страны и нужно придать ему экзотический колорит. В этом случае, как и в предыдущем, перед нами тоже факт перевода, но не текстового, а лексемного (переводится отдельное слово из иностран­ного языка и переносится в текст на родном языке). В целях создания национального колорита в текст могут вводиться не собственно экзо-тизмы, а просто иностранные слова, однако они все равно выполняют в таком тексте функцию экзотизмов:

А. В семье двое детей — бой энд герл. Б. Жареные чикенз.

В приведенных знаменитых примерах К. Чуковского контекст помогает угадать значение иностранных слов.

Путем транскрипционного перевода вошли в русский язык реа­лии времен фашизма: хайль, вермахт, гитлерюгенд, гауляйтер, — хотя практически все из них могли найти готовое соответствие в русском языке. Сам способ транскрипции придал этим словам статус экзо-тизмов и создал представление о фашизме как особой, отличной от известных прежде, общественной системе.

При переводе текста, изобилующего экзотизмами, которые пе­реводчик транскрибирует, возникает опасность эффекта «непрозрачности» содержания. В таком случае переводчик вынужден не­которые из экзотизмов передавать с помощью семантического со­ответствия по принципу родовидовой замены (церковь, кирха, паго­да, мечеть, храм). Вот пример передачи экзотического японского быта: «Прямо перед зрителем — токонома. На стене висят рейсши­ны и угольники. Перед токономой — японский столик, рядом, за створчатой фусума, — домашний алтарь» — выделенные слова представляют собой экзотизмы, переданные способом родовидовой замены.

Некоторыми особенностями с точки зрения перевода обладают реалии-меры и реалии-деньги. От прочих экзотизмов они отлича­ются тем, что имеют соотнесенность с цифровой знаковой системой.

Наименование мер, обозначающих единицу веса, длины, площа­ди, объема жидкости и т. д., обнаруживают национальные традиции передачи.

Выявим основы для принятия переводческих решений при их пе­редаче. Во-первых, переводчику необходимо знать реальную величи­ну каждой меры в соотношении с метрической системой. Ведь наиме­нование меры может иметь в разных языках различное содержание.

Характерный случай — мера длины — миля (от лат. milia passum —тысяча шагов). Она имеет свыше 25 разных соответствий.

Египетская миля — 580 м. Английская миля — 1524 м. Сухопут­ная миля (США, Англия) —1609 м. Морская международная миля — 1852 м. Географическая немецкая миля — 7420,44 м. Старая русская миля — 7467,6 м. Шведская миля — 10 ООО м. Старая чешская миля — 11 200 м.

Около 100 вариантов длины имеет фут, около 20 вариантов веса обозначает фунт. В зависимости от типа текста и его тематики пере­водчику далее следует определить, какое соответствие метрической системе имеется в виду (например, в немецком географическом тек­сте скорее всего будет иметься в виду немецкая географическая миля), и ориентироваться на ее значение при переводе. В научном и научно-техническом тексте реалии-меры носят характер терминов и переда­ются с помощью однозначного соответствия.

Другими свойствами могут обладать реалии-меры в публицисти­ческом и художественном тексте, где участвуют в системе образов и оформляют передачу эмоциональной и эстетической информации:

A.О высоте пальмы: «На пять сажен возвышалась она над верхушками всех других растений» (В. И. Гаршин).

Б. «В дьяконе было около девяти с половиной пудов чистого веса» (А. И. Куприн).

B. Герой сетует, что живет далеко от города: «В сотнях верст от городской жизни» (А. И. Куприн).

Для реалий-мер в таком употреблении характерна приблизитель­ность, а мера количества (много-мало) выводится из узкого контекста:

А. «Всего 50 футов над уровнем моря» (мало).

Б. «Мы обрабатываем целых 14 танов земли» (много).

Сама же реалия-мера транскрибируется.

Если обозначение меры является международным (например, метрическая система), то оно к реалиям не относится и передается с помощью однозначного соответствия. Но встречаются междуна­родные обозначения мер с одинаковым обозначением единицы меры, но относящиеся к разным системам мер. Типичный пример — обо­значение температуры:

Джек Лондон в «Северных рассказах» говорит о морозе (!) в 5 градусов (по шкале Фаренгейта, что соответствует -15 градусам по Цельсию).

Б. И. Гончаров в одном из произведений отмечает страшную жару — ...+ 20-23 градуса (по шкале Реомюра, что соответствует +30 градусам).

Джек Лондон в «Южных рассказах» отмечает жару в 85 (!) градусов (по шкале Цельсия +30 градусов).

Реалии-меры, обладающие ярким историческим и национальным колоритом, рассматриваются как обычные экзотизмы, т. е. как носители колорита, и передаются с помощью транскрипции (вер­ста — Werste).

Особо следует отметить особенности передачи лексики, связан­ной с обозначением времени. Международная шкала времени имеет одинаковое членение в русском и немецком языках, и в принципе ее единицы передаются с помощью однозначных соответствий:

Minute — минута (60 секунд), Stunde — час (60 минут), Tag — сутки (24 часа), Woche — неделя (7 дней), Monat — месяц (4 недели).

Но в немецком тексте (устном и письменном) мы чаще встретим обозначение: 48 Stunden — чем 2 Tage, 14 Tage — чем 2 Wochen, чаще 12 Wochen, чем 3 Monate. В немецком тексте, таким образом, про­слеживается традиция более дробного членения в обозначении вре­мени, поэтому, если нет особых запрещающих причин, переводчик передает в переводе с немецкого, встречая обозначение времени, крат­ное 2, 3, 4 — с помощью более крупной единицы: 24 Monate — 2 года; 16 Wochen — 4 месяца; 21 Tag — 3 недели, и наоборот, в пе­реводе на немецкий может использовать, особенно в деловом тексте, более мелкое членение: в течение двух недель — im Laufe von 14 Tagen. Вот несколько примеров:

Der Bezirkarzt, der meinte, der ganze Zauber wird in vier Wochen zu Endc sein. — Окружной врач считал, что вся эта петрушка через месяц кончится (/. Tielsch. Ahnenpyramide).

Vierzehn Monate spater... — Через год и два месяца... (там же).

In vier Wochen wird das Haus wieder einmal versteigert. — Через месяц дом снова поставят на торги (Ch. Nostlinger).

Реалии-деньги в переводе часто оказываются антиподами реа­лий-мер. Если меры, как правило, передаются с учетом их смыслового содержания, то реалии транскрибируются практиче­ски всегда, поскольку являются ярким символом экзотики страны (лира, динар, доллар и т. п.). Тем не менее соотнесенность их с од­ной определенной страной часто оказывается мнимой и связана с традиционной устойчивой известностью лишь некоторых стран, где в ходу данная денежная единица. Например, рупия для нас преж­де всего связана с Индией, но используется она не только в Индии, но также в Непале, Пакистане, Бирме, Индонезии. Франк исполь­зуется как национальная денежная единица в 30 странах, доллар — в 31 стране. Итак, есть истинные реалии-деньги, которые однознач­ны ив ходу только в одной стране (лев, драхма, аустраль, шекель, рубль), и многозначные, которые при переводе требуют уточнения (например: швейцарский франк, гонконгский доллар, ирландский фунт). Переводчику для эквивалентной передачи текста необходи­мо также знать, что многозначные реалии-деньги имеют в каждой стране свой курс, и, кроме того, неодинаковым бывает деление на разменную монету (египетский фунт = 100 пиастрам, английский фунт стерлингов = 100 пенсам), итальянская лира = ЮОчентези-мо, турецкая лира = 100 пэнни). Отличаются и названия разменной монеты, использующиеся по отношению к разным реалиям-день­гам. Например, цент — это одна сотая доллара, рупии, гульдена, ранда.

Названия денежных единиц в высшей степени подвержены вре­менным изменениям; старые, вышедшие из употребления названия иногда приобретают другое, переносное, как правило, обобщенное значение. Французская денежная единица су вышла из употребле­ния, но применяется в значении «мелкая монета». То же можно ска­зать о судьбе русского слова «грош» и немецкого слова «Groschen». Такие денежные реалии-историзмы теряют часть коннотативного значения, приближаясь к оценочным словам: «грошовая опера», но «копеечные расходы». Второй пример показывает, что обобщенное значение может развиться и у «живой» денежной реалии. Если сло­во, обозначающее денежную реалию, употреблено в обобщенном значении, перевод осуществляется не с помощью транскрипции, а с помощью функционального аналога: «копеечные расходы» —«nich-tige Summe».

Особую проблему представляет перевод реалий-денег с ярко вы­раженной грубо-просторечной или жаргонной окраской: целковый, два с полтиной, рваный, капуста, красненькая и т. п. Главное при их передаче — сохранение принадлежности к тому же стилю, т. е. функциональный принцип, — благо что синонимика названий де­нег в сниженных слоях языка чрезвычайно развита: нем. Fucb.se, Ней, Marie и мн. др. Часто удается найти такое соответствие и сре­ди сниженных синонимов названий конкретной купюры: стольник (купюра в сто рублей или сто тысяч рублей) = der Hundi (купюра в сто марок).