Гриббе а.К. Граф Алексей Андреевич Аракчеев (Из воспоминаний о Новгородских военных поселениях 1822-1826) // Аракчеев: Свидетельства современников. – м., 2000. – с. 179.

На случай проезда Государя⁵ установлен был особый церемониал, ко­торый и соблюдался всегда во всех поселенных полках: поселяне-хозяева, с своими женами и детьми, становились каждый перед домом своего ну­мера; постояльцы каждого хозяина помещались по левую сторону его се­мейства; все, как хозяева, так и постояльцы, были в мундирах, фураж­ках и в штиблетах; женщины и дети также наряжались в свои лучшие праздничные костюмы.

Государь ехал в коляс­ке вместе с Аракчеевым, сидевшим по правую его руку. Иногда Государь приказывал остановиться, входил в дом, осматривал житье-бытье посе­ленцев, пробовал кушанье, приготовленное в этот день хозяевами (а в этот день хозяева ухо остро держали!) *.

За прием и угощение Царя хозяйка дома получала в подарок сарафан, очень нарядный, обшитый серебряною бахромой и усаженный такими же пуговицами. Об этом подарке объявлялось впоследствии в приказе по полку, причем объяснялось, что такая-то за примерный порядок в хозяй­стве Всемилостивейше жалуется штофным сарафаном в 150 рублей.

Брадке е.Ф. Фон. Автобиографические записки // Аракчеев: Свидетельства современников. – м.: Новое литературное обозрение, 2000. – с. 123-125.

Если теперь спросить: были ли военные поселения плодом мудрости и человеколюбия, сделали они солдата счастливее и его семейные отношения разумнее, доставили они государству опору, ратующие за свой очаг силу и сократили ли они огромные затраты на содержание действующих армий? – то на все эти вопросы приходится отвечать решительным «нет». В Могилевской губернии была избрана обширная волость, и ее население в несколько тысяч человек было переселено в Херсонскую губернию, но из них лишь весьма немногие достигли места своего назначения, остальные погибли с отчаяния, с тоски по родному жилью, от пьянства, от голода, по собственной вине причиненного, и от полнейшего уныния, и сошли в безвременную могилу во время самого переселения. На их место поступил баталион солдат, отвыкших от земледелия, вполне не знакомых с местностью, недовольных своим новым назначением, лишенных опытных руководителей, и потому они страшно бедствовали и долго не могли обеспечить себе даже самое жалкое существование. На Севере, где без удобрения ничего не произрастает, составляло громадный труд при одном лишь удабривании полей, так как луга и пастьбы находились за полями, и скот приходил на пастьбу совершенно изнуренным. Накупили дорого заграничного скота, а луга еще не были подготовлены, и скотина падала от голода и злокачественности болотных трав. Внешний порядок был тягостен, так что соблюдение его отвлекало поселян и их жен от работы. Все это и еще множество других затруднений, проистекавших от неумения и деспотического произвола, при полнейшем невежестве, возбудило среди солдат неудовольствие и отчаяние, еще усугубленные бесцельной жестокостью обращения, так что это учреждение в общей его сложности представляло по своему внешнему поверхностному виду нечто весьма блестящее, но внутри его преобладали уныние и бедствие.

Окунь с.Б. История ссср. Лекции. Ч. 2. 1812-1825. – л.: Издательство Ленинградского университета, 1978. – с. 130-131.

Тяжелая работа, жестокая муштра наполняли каждую минуту жизни военных поселян. Положение гласило, что «фронтовой солдат может быть вместе и земледельцем», что «земледельческие труды отнюдь не требуют ослабления приличных воину бодрости и осанки и что нельзя равным образом ослабеть при них и в военной экзерциции, имея на повторение ее довольно времени без всякого расстройства для хозяйства».

Военным приемам поселенцы обучались с 6 часов утра до полудня. Затем они отправлялись на сельскохозяйственные работы. На поселян ложилась и вся тяжесть работ по устройству поселения.

Военная форма, которую поселенцы должны были носить постоянно, превращалась в источник бесконечных взысканий. Как свидетельствуют поселяне, «на работах нужно быть в казенных шинелях, а поддерживать ее в исправности невозможно. Когда приходят с работы, то все вещи оборвавшись, но времени не имеют починиться. Заставляют ночью плести лапти к будущему дню».

Жизнь поселян была полностью регламентирована. Не только распорядок дня, но такие подробности, когда и по каким улицам выгонять скот, как следует кормить его и пр., были предусмотрены уставом. «Все, что составляет наружность, - пишет о военных поселениях один офицер, - пленяет глаз до восхищения, все, что составляет внутренность, - говорит о беспорядке. Чистота и опрятность есть первая добродетель в этом поселении. Но представьте себе дом, в котором мерзнут люди и пища, представьте сжатое помещение, смешение полов без разделения, представьте себе, что корова содержится как ружье… Но при этом не забудьте, что поселянин имеет землю по названию, а общий его образ жизни – ученье и ружье». К этому следует добавить, что поселян систематически обворовывали.

1 Здесь: языку.

^ Такое.

2 В Царстве Польском.

^ Т.е. конституционных.

3 Таким.

4 Здесь: строевая подготовка, муштра.

^ Сыновья Павла I: Александр, Константин, Николай и Михаил.

5 Александра I