2.4.Квалификация по субъекту преступления и субъективной стороне

Для признания лица субъектом преступления первоначально нужно достоверно установить, это ли физическое лицо совершило содеянное - общественно опасное и уголовно-противоправное деяние? При том лично, т.е. собственно, или могло исполь­зовать силы природы, животных, технические механизмы, электрические приборы, Химические вещества, различные яды и т.п., а также с помощью невменяемых - психи­чески больных, малолетних. Субъектом преступления являются и соучастники (организатор, подстрекатель, пособник), виновные в предварительной умышленной пре­ступной деятельности (в стадиях приготовления и покушения) и прикосновенные к преступлению по действующему УК (недоносительство - пассивное поведение лица, укрывательство, заранее не обещанное - активное его поведение).

То же следует сказать о двух других общих (основных) признаках субъекта преступления: возрасте и вменяемости - психофизических свойствах человека. По первому устанавливается достоверность факта достижения или не достижения определенного возраста. По второму - подтверждается, что лицо могло отдавать себе отчет в своих действиях, или руководить ими. А.Н. Трайнин эти признаки рассматривал в качестве условий уголовной ответственности, находящихся вне состава преступления. Признаками же, которые характеризуют субъект обществен­но опасного и противоправного деяния, он считал должностное лицо, военнослу­жащего, представителя власти, имеющих место в соответствующих составах. А.Н. Трайнин исходил из своего суждения, что «законодатель предусматривает составы с конкретным (выделено автором) кругом субъектов и составы со специ­альным (выделено автором) кругом субъектов».

К признакам субъекта преступления В.Н. Кудрявцев относит еще судимость лица, повторность и рецидив преступлений. Это кроме понятия и признаков спе­циального субъекта преступления.

Специальный субъект преступления понимается как физическое лицо, которое обладает наряду с общими признаками субъекта еще и дополнительными призна­ками, обязательными для данного состава преступления. В этом случае обычно говорят о должностных лицах, военнослужащих, лицах, имеющих определенную профессию или занимающихся определенной деятельностью. Здесь выделены со­циальное положение и специализация индивида.

В истории специального субъекта преступления, определении такового и ус­тановлении его признаков имеется несколько различных точек зрения. Идет спор и о понятии «должностного лица», является ли оно общим для всех отраслей пра­ва или приемлемо лишь в сфере уголовного права. Этот вопрос пока не нашел своего окончательного решения. Хотя в примечании к статье 307 «Злоупотребле­ние должностными полномочиями» УК дается определение таких лиц. Примеча­ние к статье 307 УК обязательно должно учитываться при квалификации должно­стных, хозяйственных и некоторых других преступлений.

В Уголовном кодексе нашей республики выделены две главы, в которых сосре­доточены составы преступлений со специальным субъектом: глава 13 «Преступле­ние против интересов государственной службы» и глава 16 «Воинские преступле­ния». Кроме того, в диспозиции отдельных статей Особенной части УК непосредственно указываются либо логически из ее содержания определяются при­знаки специального субъекта преступления. Они являются обязательными для дан­ного состава преступления. К примеру, статья 305 «Неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие» и статья 350 «Вынесение заведомо неправосудното приговора, решения или иного судебного акта».

Следует особо отметить, что правоохранительные органы обязаны учитывать социальную характеристику личности рецидивистов. Среди них есть и немало та­ких, которые упорно не желают соблюдать правила общежития и приобщаться к труду, несмотря на уже состоявшееся осуждение.

Практика борьбы с рецидивом преступлений, являющимся детищем професси­ональной преступности убеждает, что его невозможно искоренить без применения к рецидивистам специальных уголовно-правовых мер. Надо сказать, что в советс­кий период было время (1929-1958 годы), когда понятие рецидива и рецидивиста исчезло из уголовного законодательства под тем предлогом, что в СССР не было и нет почвы для рецидивной преступности. Естественно, такая декларация-заявле­ние без какого-либо подтверждения и обоснования, в том числе научного, иными словами, голословного утверждения, отрицательно сказалась на состоянии кри­минала в целом по стране. Именно профессиональная и рецидивная преступность значительно способствовали становлению организованной преступности. В связи с чем реалии жизни потребовали от Верховной власти принятия и проведения в повседневный быт соответствующих государственных мероприятий, в их числе новых уголовно-правовых норм, усиливающих ответственность и наказание. Ра­зумеется, это непосредственно повлекло определенную сложность в теории и прак­тике квалификации преступлений.

В контексте с изложенным, следует одобрить предложенную в УК классифика­цию рецидива преступлений. В самостоятельной норме статьи 13 «Рецидив пре­ступлений» предусмотрено три вида рецидива: простой, опасный и особо опасный. Наука же уголовного права еще в 60-е годы различала общий, специальный и особо опасный рецидив преступного поведения и предлагала обязательно учитывать это обстоятельство при вынесении судом обвинительного приговора с назначением наказания и процессом его отбывания.

Что касается квалификации преступлений, совершенных рецидивистами, то она по своим принципам, - пишет П.Ф. Гришанин, - не отличается от квалификации преступлений не судимых ранее лиц. Специфика лишь в одном; в тех случаях, когда повышенная ответственность рецидивиста за данный вид преступления выделенa в специальную норму Особенной части Уголовного кодекса, деяние виновного должно квалифицироваться по этой специальной норме, если нет оснований квалифицировать его как наиболее тяжкую разновидность преступления». Верно отмечено и, главное, нормативно обосновано.

Квалификация по субъективной стороне преступления представляет наибольшую сложность. Это обусловлено тем, что она отражает связь сознания и воли преступника с совершенным им общественно опасным деянием. Субъективная сторона преступника слагается из вины, мотива и цели. Отдельные ученые относят сюда и эмоции. Признаки делятся на основные (обязательные) и факультативные (дополнительные). К основным (обязательным) относится вина, точнее ее формы: умышленная и неосторожная. В реальной действительности это означает, что умысел или неосторожность (их виды соответственно прямой и косвенный, самонадеянность и небрежность) в зависимости от сути и характера преступления имеют место в любом его составе, выступая в качестве обязательных признаков субъективной стороны. Хотя в диспозиции статей Особенной части УК это весьма часто не оговорено, т.е. не указываются формы вины. К примеру, статья 257 -«хулиганство», статья 241 - «Массовые беспорядки», статья 177 - «Мошенничество», статья 130 - «Оскорбление», статья 312 - «Дача взятки», статья 310- «Незаконное участие в предпринимательской деятельности», статья 317 - «Оскорбление военнослужащего».

Вторая группа признаков - мотив и цель преступления. Для одних составов они являются обязательными, а для других - факультативными признаками состава. Так, согласно статье 173 УК, диверсия только тогда может быть признана таковой, если она совершена с целью подрыва безопасности и обороноспособности Республики, а по статье 364 УК, по которой преследуется недонесение об особо тяжком преступлении, цель этого недонесения не предусмотрена и поэтому она может быть любой. Отсюда следует, что в первом случае цель преступления есть обязательный признак субъективной стороны данного состава. Во втором случае - это дополнительный ее признак, который вообще может отсутствовать.

Или статья 96 часть 2 - убийство (при отягчающих обстоятельствах) предусматривает повышенную уголовную ответственность за умышленное противоправ­ное лишение жизни человека, в частности, когда оно совершается из корыстных Побуждений (п. «3»), хулиганских побуждений (п. «и»), либо с целью скрыть дру­гое преступление или облегчить его совершение (п. «к»). Здесь в первых двух деликтах мотив преступления является обязательным признаком субъективной стороны, так же, как и в последнем — цель преступления.

Признаки субъективной стороны составов преступлений либо вытекают из са­мого текста закона, либо определяются при помощи различных приемов толкова­ния диспозиции статьи УК.

Рассмотрим содержание этих признаков применительно к квалификации преступлений. Начнем с вины. Учение о ней - одно из важнейших в науке уголовного права, которая вину определяет как «психическое отношение лица к совершаемо­му им общественно опасному действию (бездействию), предусмотренному уголов­ным законом, и его последствиям, выражающееся в форме умысла или неосторож­ности» Законодатель Казахстана не дает дефиницию вины, ограничивается отдельными сведениями, относящимися к ее понятию (ст. 19 УК).

Теперь о формах и видах вины. Их определения содержатся в статье 20 «Преступление, совершенное умышленно» и статье 21 «Преступление, совершенное по неосторожности» УК. В этих статьях (соответственно) даются формулы прямого и косвенного (эвентуального) умысла, преступной самонадеянности и преступной небрежности. Первые две формулы совокупно определяют умышленную форму вины, раздельно же представляют ее виды, а именно: прямой умысел и косвенный умысел. Также последующие формулы вместе составляют содержание неосторож­ной формы вины, отдельно - ее виды: самонадеянность и небрежность. Значит, каждая сформулированная и узаконенная форма содержит две разные формулы своего вида.

Определение, даваемое УК есть квинтэссенция, самая суть вида вины и представ­ляет лишь его остов. Об этом не следует забывать, особенно при квалификации пре­ступления. Ибо хорошо известно, что каждому преступному деянию присущи в прин­ципе не только «свои» форма и вид вины, но и их реальное содержание, которое конкретно подтверждает виновность лица Субъективно это в обыденном толкова­нии выражается в понимании и предвидении субъектом произошедшего либо случив­шегося, как и возможного наступления последствий, а также в отношении этого лица, его волеизъявлении к последствиям и вообще в целом к тому, что произошло и насту­пило. Отсюда явствует, что основу настоящего пояснения составляет психическое от­ношение, т.е. сознание и воля человека. В соответствии с этим вина характеризуется двумя моментами: интеллектуальным и волевым.

Взаимодействие сознания и воли это сложный психологический процесс. Волевому акту предшествует осознание побуждений, в том числе «борьба» мотивов, учет последствий действия (бездействия), принятие решения, зарождение намере­ний реализовать решение, планирование реализации решения, знание обстановки и окружающей среды. К тому же перечисленное непосредственно связано с лично­стными предпосылками человека, совершившего противоправное деяние, как-то: целью, надлежащим намерением, порожденным интересом, потребностями, при­вычками лица.

В том случае, когда преступлению предшествует определенный мыслительный процесс, непосредственно связанный с подготовкой и совершением деяния, и уже идет его реализация, то содержанием вины, ее соответствующей формой и видом охватывается эта часть механизма преступного поведения. Настоящий вопрос обус­ловлен тем, что некоторые преступления совершаются, как и все остальные, во времени и пространстве, но при этом проходят надлежащие стадии (этапы) от на­чала до их реального завершения.

В связи с этим уголовный закон (ст. 24, 25 и 26 УК РК) констатирует, а) стадии совершения преступления возможны только при прямом умысле, б) есть три стадии: приготовление, покушение и оконченное преступление, в) уголовная ответственность предусмотрена: за приготовление только к тяжкому или особо тяжкому преступлению; за покушение только на преступление средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое преступление; г) предусмотрен добровольный отказ от совершения преступления при условиях, указанных в УК.

Названные стадии совершения преступления, отражающие развитие преступной деятельности, предусмотрены законом. Они возможны только в умышленных преступлениях повышенной опасности и полностью находятся в наказуемом пространстве. Законодатель определил границы подготовительной «работы» к совершению общественно опасного деяния, выделил из ее содержания характерные черты, логически сгруппировал их в стадии по отношению к реализации задуманного, сохранив природную последовательность, и признал преступными. Однако, обнаружение умысла, процесс его формирования, стадией предварительной преступной деятельности не признается. Ибо такое признание противоречит статье 9 «Понятие преступления» УК РК, по которой преступление есть, в первую очередь действие или бездействие, а не намерение совершить то либо иное общественно опасное деяние.

Заметим, что теории и практике уголовного права известны и другие виды (подвиды) умышленной вины, которые существуют в ее рамках, не составляя при этом самостоятельных ее видов, не заменяя понятий прямого и косвенного умысла. Они, подвиды, различаются по степени обдуманности преступления: 1) умысел заранее обдуманный; 2) умысел, возникший в общих чертах до совершения преступления; 3) умысел, возникший во время совершения преступления. Некоторые из них по своей направленности могут быть определенным и неопределенным, простым и альтернативным умыслом, в принципе, повышенную социальную опасность представляет заранее обдуманный умысел. Внезапно возникший умысел в степени физиологического аффекта следует рассматривать как обстоятельство, смягчающее ответственность. Этот умысел - аффектированный - лежит в основе в общей нормы уголовного закона об ограничении вменяемости - статья 17 УК «Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемость».

Переходя к мотиву и цели преступления, напомним, что они являются факультативными (дополнительными) признаками субъективной стороны состава преступ­ления. Понимаются же: мотив как внутреннее побуждение, вызвавшее намерение лица совершить общественно опасное деяние; цель - то, чего хочет достичь лицо, к чему оно стремится при совершении преступления. Для отдельных составов пре­ступления они (мотив и цель) могут быть основными признаками, тогда в диспозиции статьи особенной части УК специально указывается либо цель, либо мотив со­вершения преступления.

В уголовно-правовой теории мотиву и цели преступления уделяется должное внимание, о чем свидетельствует наличие целого ряда серьезных и спорных вопро­сов. Например, являются ли они признаками только умышленных преступлений или же они присущи преступлениям неосторожным? Также и о их соотношениях в совершении общественно опасного деяния, с учетом схожести цели с понятием последствий (результата).

Кроме того, высказано предположение, что каждой форме и виду вины соот­ветствует лишь определенная группа мотивов, к умыслу относятся корысть, рев­ность, ненависть, месть и т. п.; к неосторожности – хвастовство, бахвальство, со­мнение, эгоизм, черствость и т.д. Нередко, мотивы преступлений разделяются на низменные и лишенные низменного характера.

По своей природе и содержанию мотивы, как и цели преступления, могут быть разными, притом простыми и сложными. Это определяется характером и особен­ностями реальной обстановки, в которой оказывается лицо, его взглядами и пред­ставлениями, преломлением окружающей обстановки в сознании человека, усло­виями нравственного формирования его личности и т. д. Только учитывая все перечисленные обстоятельства в совокупности, можно дать правильную оценку сущности мотива и цели, а также их возникновения и формирования. В то же вре­мя выяснение данных обстоятельств составляет необходимую предпосылку для правильной квалификации преступления. Это особенно важно, если учесть, что многие преступные деяния совершаются по мотивам, которые не предусмотрены уголовным законодательством. Например, жена убивает своего мужа, чтобы из­бавить свою больную мать от издевательства зятя; мать убивает ребенка для того, чтобы облегчить себе вступление в брак; криминальный аборт произведен из жа­лости к абортируемой, опасавшейся, что легальный аборт скомпрометирует ее; подлог документа о болезни совершен для того, чтобы скрыть подлинный диагноз болезни (травму, полученную в пьяной драке) и т.д.

Цель преступления имеет место только при прямом умысле. При косвенном умысле, а также при неосторожности ее быть не может. Цель и мотив преступле­ния нельзя смешивать, объединять. За схожестью нельзя отожествлять цель и по­следствия (результат) преступного деяния. Необходимо их просто правильно по­нимать и толковать. Хотя в первом случае цель и мотив совместно характеризуют субъективный единый процесс в сознании лица при совершении им общественно опасного действия (бездействия). Во втором случае – последствия есть объектив­ный фактор, имеющий место в окружающем нас мире, а цель – субъективный фактор, характеризующий процесс мышления, а значит, показывающий и меру соци­альной опасности преступника, что обязательно должно повлиять на вид и размер наказания. Неправильное понимание цели преступления, как и других его призна­ков, ведет к неправильной квалификации преступления.