Третий раздел: церковь

1. В какой мере церковь может быть фактором, способствующим установлению порядка в обществе и экономике, является вопросом, который вводит в проблемы теологии. Что касается нашей работы, то можно и нужно сделать лишь несколько замечаний.

Хотя в силу своего предназначения церковь и не должна вмеши­ваться в спор политических партий, с другой стороны, она не мо­жет остаться безучастной к тому, в каких порядках живут вверен­ные ее попечению люди. И там, где эти порядки подрывают основы нравственной и религиозной жизни, церковь неизбежно вызывается на сцену.

Но судьба церкви как института, созданного человеком, и в этом, пожалуй, заключается наиболее сложная проблема ее поло­жения в мире, такова, что в ходе исторического развития ей стано­вилось, да и сейчас становится, все труднее оставаться в стороне от политических битв за власть. История церкви свидетельствует о пе­ременчивом влиянии, которое сменявшие друг друга идеологии раз­личных элит оказывали на нее. Говоря словами Парето: в одних случаях господствует идеология элиты «А 1», в других — элиты «В 1» или «А 2».

В целом же при отрыве от средневековья здесь перевешивал оп­ределенный запаздывающий момент. За индустриализацией, кото­рая все более и более освобождала человека от всех прошлых обя­зательств, церковь наблюдала с обоснованной озабоченностью и в силу этого с определенным неприятием. Средневековье — даже с учетом его экономических институтов, в особенности с его цеховой организацией труда, — выступало в ретроспективе в преображен­ном свете идеализирующей романтики. В противоположность этому необходимо дать возможность осознать то, что сегодня речь идет о гораздо большем: об экономическом и общественном порядках в тот момент, когда внутренняя беспомощность так же велика, как внеш­няя угроза. Однако решение вопроса порядка, исходя из непосред­ственного опыта, ныне уже больше невозможно. Оно столь же мало вероятно и на основе прямых выводов естественного права. Необхо­дим научный анализ. В действительности надлежит от­крыть конструктивную закономерность, знание которой только и сделает возможным формирование порядков в том смысле, к кото­рому стремится церковь.

В построении свободного и справедливого общества в полностью изменившемся мире — в поисках порядка, который сделает это воз­можным, — церковь смыкается с наукой. Могут ли они здесь действо­вать совместно как силы, устанавливающие порядок? А если такое со­трудничество столкнется с трудностями, в чем они будут состоять?

2. Мышление категориями порядка само по себе близко католи­ческой церкви в силу ее больших традиций, исходящих еще от Фо­мы Ливийского. Ее точка зрения на социальные проблемы совре­менности определяется обеими крупными папскими энцикликами, «Рерум Новарум», 1891, и «Квадраджесимо Анно 1931». В соответ­ствии с ними высшим принципом формирования социальной жизни является принцип субсидиарное™: построение общества должно протекать в направлении снизу вверх. То, что отдельные лица или группы могут совершить самостоятельно, они должны делать по свободной инициативе и с максимумом усилий. А государству над­лежит вмешиваться только там, где без его поддержки никак нельзя обойтись.

Совместимость принципа субсидиарности с конкурентным по­рядком вполне очевидна. И в условиях конкурентного порядка ос­новной упор делается на развитии индивидуальных возможностей, причем деятельность государства ограничивается только такими задачами, которые не могут быть решены свободной игрой индивиду­альных сил. В любом случае конкурентный порядок является тем единственным порядком, в котором принцип субсидиарное™ может проявиться в полной мере.

Тем не менее, определенные трудности вытекают из того факта, что в декларативных заявлениях католической церкви, особенно в «Квадраджесимо Анно 1931», существенную роль наряду с принци­пом субсидиарности играет сословный принцип, хотя и без катего­рического требования сословного государства. Причины тому в меньшей степени коренятся в экономической области. Определяю­щим здесь, однако, является скорее стремление вновь социально обустроить нынешнего человека, оторванного от привычных жиз­ненных устоев. Но сословное государство и конкурентный порядок несовместимы друг с другом, как уже было показано при рассмот­рении профессионально-сословного порядка. Неизбежным следст­вием было бы неравновесие.

Поэтому необходим четкий выбор между принципом субсидиар­ности и сословным принципом. Если церковь будет твердо стоять на том, что принцип субсидиарности должен стать высшим соци­альным принципом, то в конечном счете выбор может быть сделан лишь в пользу конкурентного порядка¹.

3. Иные подходы к данной проблеме наблюдаются у евангеличе­ской церкви. Руководствуясь своей основной теологической пози­цией, она более критически оценивает возможности найти заданный порядок в реальной действительности. На протяжении последних десятилетий в евангелической церкви неоднократно наблюдалась тенденция к тому, чтобы порядки в мире определялись сами по себе и чтобы сама церковь полностью возвратилась в область теологии. Но перед лицом того, что ситуация усложняется, в лагере евангели­ческой церкви множатся голоса тех, кто требует, чтобы она внесла свой вклад в дело решения социальной проблемы².

В самом первом ряду здесь стоят труды Эмиля Бруннера³. В них также проявляется исключительно большое соответствие конкурент­ному порядку, основные идеи которого частично получили однознач­но свое признание. Впрочем, и здесь нет недостатка в некоторых от­клонениях, обусловливаемых тем, что мыслитель от теологии со своей точки зрения недостаточно учитывает факт экономической интердепенденции. Примером может служить вопрос о проценте. Подобно другим представителям этических взглядов в науке, Брукнер пришел к выводу о том, что оправдан лишь низкий процент,' а взимание высокого процента, скажем свыше 5%, является неспра­ведливым и аморальным. Однако имеются ситуации, в которых толь­ко высокая процентная ставка может воспрепятствовать инфляции. Если вместо этого политика низких процентов фактически вызовет инфляцию или создаст благоприятные условия для нее, то сложится несправедливое положение: в результате нанесения ущерба вкладчи­кам или их разорения, ущемления интересов рабочих и в результате того, что другие группы лиц получат незаработанные доходы. Этиче­ская рефлексия и этические требования, следовательно, стимулиро­вали принятие политико-экономических мер, которые оказывают не­справедливое воздействие. В чем же ошибка подобных представите­лей этического направления? Они не видят того, что процент облада­ет определенной функцией в совокупном экономическом процессе и что каждое отдельно взятое экономическое явление должно рассмат­риваться в рамках этого совокупного процесса, если только пункту­альное вмешательство не приведет к нежелательным последствиям. Интердепенденция всех экономических явлений, а вместе с ней и по­литико-экономическая проблема не осознаются. В отдельном пункте, скажем в случае с процентом, справедливость не может быть реализо­вана. Это возможно только при создании форм порядка, которые по­зволяют осуществлять справедливое регулирование совокупного процесса. В остальном сторонники этического направления не осоз­нают также и «тенденции» политики порядков (с. 292 и ел.), которую они помогают «запустить» через одобрение политики низких процен­тов. Если при этом возникает подавленная инфляция, то незамедли­тельно формируется тенденция перехода к использованию методов регулирования централизованно управляемой экономики. Следова­тельно, если сторонники этического направления одновременно от­вергают идею централизованно управляемой экономики, то их требо­вания понизить процент вступают в противоречие с их намерениями, прямо связанными с политикой порядков. Где бы ни сталкивались два образа мышления, скажем взгляды юристов и техников, синтез оказывается затруднен. Точно так же дело обстоит и тут. Любой образ мышления предрасположен к то­му, чтобы утверждать свое право. Но в свете неотложности и масш­табности задачи эту трудность необходимо преодолеть. Религиоз­ная и нравственная цели церкви сами по себе не могут быть достиг­нуты, если конструктивной закономерности, в данном случае эконо­мической интердепенденции, равно как и интердепенденции поряд­ков, не будет уделено должного внимания. Нельзя допускать того, чтобы стремления церкви и науки к порядку расходились даже на волосок. Их следует привести к одному знаменателю, и это можно достичь в рамках конкурентного порядка.