III. Социальная политика

А. Предварительные замечания

Между социальными желаниями многих людей и знаниями, не­обходимыми для решения социальных вопросов, зачастую сущест­вует глубокая пропасть. Имеется много людей, проявляющих по­длинный интерес к социальным проблемам и желающих принимать участие в их решении. Но существуют немногие, которые интересу­ются вопросами общего экономического и общественного порядка, руководствуясь которыми только и можно понять социальный воп­рос во всех формах его проявления. Недостатка в отдельно взятых мерах социальной политики не было. Они, и это следует здесь на­стоятельно подчеркнуть, во многом способствовали тому, чтобы улучшить положение рабочих в индустриальном обществе. С тече­нием времени выяснилось, однако, что мерами регулирования, по­рождаемыми пунктуальным мышлением, не могут быть в достаточ­ной степени решены социальные вопросы.

Существенным в связи с этим является то, что собственно соци­альная политика представляет собой нечто совершенно иное, чем то, что прежде часто понималось под этим. Здесь увеличить зара­ботную плату, там предотвратить несчастные случаи на производст­ве или создать благотворительные организации — все это, несом­ненно, важно, но этого еще недостаточно. Такой пунктуальный под­ход к проблеме должен отступить на задний план. Но не потому, что задачи социальной политики в прежнем смысле слова якобы стали несущественными. Совсем наоборот. Поскольку задачи в вы­сшей степени актуальны, они должны наряду с другими стать опре­деляющим фактором общего мышления категориями экономического порядка. Более того, определенные формы социальной политики в состоянии поставить человека в положение, недостойное его суще­ствования. Рабочие и все те, кто находятся в зависимости или в бед­ственном положении, могут требовать большего, чем просто состра­дания, отзывчивости или социальной помощи от случая к случаю. Они имеют право на порядок, который они могут принять, посколь­ку он делает возможной жизнь, достойную человека, для них самих и их близких.

Одна из главных задач настоящей книги состояла в том, что­бы постоянно разъяснять, что социальную политику не следует рассматривать как бесплатное приложение ко всей остальной эко­номической политике. Она должна быть, прежде всего, политикой экономического порядка. Независимо от того, идет ли речь о де­нежной, кредитной, валютной либо картельной политике, о поло­жении рабочего на рынке труда, на предприятии или о его семей­ных делах, неизменно существует интердепенденция экономиче­ской политики, что постоянно затрагивает интересы рабочих. Нет ничего, что не было бы важно в социальном плане. Нет никаких мер экономической политики, которые бы одновременно, пусть прямо или косвенно, не влекли за собой социальных последствий и не имели социального значения. Тот, кто хочет представлять со­циальные интересы, должен в силу этого уделять внимание в пер­вую очередь формированию общего порядка. Необходимо попы­таться с помощью общей политики порядков препятствовать воз­никновению социальных проблем. Если же они возникают, то вначале необходимо проверить, не идет ли речь о вторичном воз­действии каких-либо других мер, относящихся к совершенно иным сферам. То, что даже при проведении самой лучшей поли­тики порядков возникает необходимость в принятии вспомога­тельных социальных мер, не удивит того, кто привык мыслить категориями взаимосвязей человеческих порядков. Ведь совер­шенных решений здесь не дано. «Эта задача является поэтому са­мой трудной из всех, ее совершенное решение невозможно: из та­кого искривленного дерева, из которого сделан сам человек, нель­зя смастерить ничего прямого. И только приближение к этой идее возложено на нас самой природой» (Кант).

Правильно понятая социальная политика носит универсальный характер. Она идентична политике экономического порядка или политике экономического конституирования. В этих рамках можно говорить также о специальной социальной политике, причем необ­ходимо тотчас же добавить, что ее надлежит проводить также в со­ответствии с общим решением, присущим политике порядков, если только она должна иметь успех и она не перечеркивает остальную политику порядков, равно как и порождает новые формы социаль­ного вопроса.

Б. Политика экономического порядка как социальная политика

1. Снабжение

Снабжение членов общества, а тем самым и рабочих, пенсионе­ров и прочих практически полностью зависимых в социальном от­ношении лиц, обусловливается прежде всего работоспособностью всего производственного аппарата. Самая лучшая социальная поли­тика не может дать никаких удовлетворительных результатов, если производительность труда человека невелика¹. Создание функцио­нирующей системы регулирования экономического порядка, бази­рующегося на разделении труда, является в силу этого важнейшей предпосылкой решения всех социальных проблем.

В условиях конкурентной экономики это означает прежде всего реализацию ее основного принципа, а именно создание функциони­рующего механизма цен полной конкуренции. Здесь каждое домаш­нее хозяйство и каждое предприятие в состоянии проводить точный экономический расчет и, что практически важнее, действовать в собственных интересах в строгом соответствии с принципом издер­жек, то есть так, как их заставляет поступать конкуренция. Но эко­номическая производительность и снабжение людей в большой сте­пени зависят также и от реализации других конституирующих и ре­гулирующих принципов. Если нестабильная денежная система или денежная политика порождает инфляцию или дефляцию, то это не только искажает структуру цен, фальсифицирует балансы и делает невозможным правильный экономический расчет, но и парализует хозяйственную инициативу и волю к расширению масштабов хозяй­ственной деятельности. Естественно, все это вместе взятое должно отрицательно сказаться на эффективности отдельно взятых хо­зяйств и экономики в целом. Закрытые рынки уменьшают способ­ность конкуренции побуждать к активизации хозяйственной дея­тельности, ограничивают отбор наиболее способных агентов. То, как неопределенность отношений собственности отрицательно ска­зывается на регулировании экономического процесса, на осуществ­лении в нужное время и в правильных пропорциях капиталовложе­ний и на трудовом энтузиазме, наглядно показали периоды экспе­риментов с собственностью, проводившиеся во всех европейских странах после окончания обеих мировых войн. Но поскольку боль­шинство людей привыкли мыслить больше идеологическими кате­гориями, а не категориями взаимосвязей порядков и их влияния, то подобный опыт очень медленно трансформируется в научные выводы. Знание того, что присущая свободе заключения договоров сила, которая повышает производительность путем мобилизации воли каждого отдельно взятого человека заниматься производительным трудом и одновременно за счет того, что конкуренция вынуждает повышать производительность труда, должно было стать составной частью начального политического образования точно так же, как и тот факт, что та же самая свобода заключения договоров может вес­ти к уменьшению социального продукта, если она стимулирует воз­никновение монополистических властных структур.

Словно в фокусе, все мероприятия политики порядков сходятся в вопросе об их воздействии на работоспособность производствен­ного аппарата. Следовательно, если правильно то положение, со­гласно которому можно распределять только то, что было до этого произведено, то первый вопрос всех социальных реформаторов должен быть адресован экономическому порядку, имеющему наи­высший показатель экономической эффективности. Только в каче­стве дополнения к этому можно ставить другие вопросы. Если в рамках созданного того или иного порядка все люди одинаково го­лодают, то это не является решением проблемы ни справедливого распределения, ни безопасности, ни какой-либо другой формы про­явления социального вопроса. Она не будет решена и в том случае, если станут предприниматься попытки сделать это влияние плохого порядка приемлемым путем этического приукрашивания его и ши­рокой апелляции к общим интересам всех людей.

2. Социальная справедливость

1. Задачу достижения социальной справедливости нельзя вос­принимать недостаточно серьезно. В последние десятилетия она вновь обратила на себя внимание мыслящих людей, осознающих свою ответственность, и побудила их усомниться в существующем порядке. Однако надежду, овладевшую перед первой мировой вой­ной умами представителей широкой общественности, на то, что эту задачу можно решить путем введения государственного управления экономикой и обобществления собственности, разрушил накоплен­ный за это время опыт. Приходится возвращаться к более свобод­ным формам порядка. Это — поворот, совершить который, впро­чем, многие еще не решаются.

Формирование меновых процессов зависит от экономического развития в целом, в силу чего и осуществление социальной справед­ливости зависит не только от реализации основного принципа конку­рентной экономики, но и от использования всех конституирующих и регулирующих принципов. Независимо от того, будут ли вкладчики лишены собственности в результате обесценения денег, а продавцы, покупатели и рабочие в результате закрытия рынков лишатся воз­можности получать доходы или будут поставлены в одностороннюю зависимость от определенных условий, независимо от того, будет ли в результате злоупотребления свободой заключать договоры ограниче­на свобода других заключать договоры или будет ли переложен риск на одну из сторон в договоре в результате ограничения ответственно­сти, подобного рода манипуляции одновременно парализуют также и справедливый обмен результатами хозяйственной деятельности. По­этому проблему справедливого распределения следует рассматри­вать в ее интердепендентной обусловленности.

2. Разница в уровнях доходов существует во всех экономических системах. Эта разница обусловливается только тем, каким образом получены доходы. И в централизованно управляемой экономике цен­тральный аппарат руководства также бывает вынужден использовать сдельную заработную плату в качестве стимула, причем он прибегает как к сверхпропорциональному повышению или снижению заработ­ной платы, так и к особым премиям и штрафам, чтобы добиться хоро­ших результатов или избежать плохих. Это приводит к дифференци­ации в уровнях доходов работающего населения, которая намного больше, чем в странах с рыночной экономикой. Это — факт, слишком мало воспринимаемый общественным сознанием. Существование этой разницы следует объяснять функционированием системы цент­рализованных оценок, и она вряд ли соответствует реальному вкладу каждого отдельно взятого работника в социальный продукт. Однако еще большие различия должны были бы возникнуть между доходами трудящихся и доходами руководящего слоя. По общечеловеческим причинам центральное руководство вынуждено также экономически заинтересовывать руководящий слой в сохранении политической си­стемы. Вытекающие из этого различия в уровнях доходов трудящих­ся и руководящего слоя, по-видимому, ничуть не меньше, если не больше, чем в странах с экономическим порядком рыночного типа и частной собственностью. Разница в уровнях доходов в централизо­ванно управляемой экономике объясняется отчасти психологией до­стижений и отчасти тем, что руководящий слой должен быть заинте­ресован в существующей системе порядка. Это дает основание по меньшей мере предполагать наличие эксплуатации в пользу руково­дящего слоя.

Разница в уровнях доходов в рамках рыночной экономики объяс­няется частично различными результатами хозяйственной деятель­ности, идущими на удовлетворение потребностей потребителей, час­тично монополистическими или иными властными позициями на от­дельных рынках. Проблемой справедливости в экономическом смыс­ле распределение доходов в рыночном хозяйстве становится только в том случае, если уровень доходов определяется исходя не из пропорций ограниченности, а из властных позиций, занимаемых на рынке. Также и появление в последнее столетие широко известных крупных состояний объясняется не столько фактом получения доходов от вла­дения имуществом, сколько скорее теми прочными властными пози­циями, которые занимали на рынке Рокфеллер, Карнеги и другие. Нельзя также упускать из виду того, что выдающиеся и частично об­разцовые социальные достижения некоторых предприятий, такие, как, например, благотворительный Фонд Карла Цейса, стали воз­можными лишь благодаря их сильной позиции на рынке. Можно не­достаточно высоко оценивать их как доказательство социального на­строя, но их никоим образом нельзя рассматривать в качестве доказа­тельства асоциального настроя других предпринимателей, которые занимают менее сильные позиции на рынке и которые поэтому могли обеспечить более скромные социальные достижения.

Следовательно, достижение социальной справедливости следует искать на путях создания совокупного функционирующего порядка, и прежде всего на путях подчинения процесса образования доходов строгим правилам конкуренции, риска и ответственности. Не следует искать ее в ликвидации частной собственности. Нужно усвоить, что частная собственность может приводить к сбоям, коллективная соб­ственность должна приводить к ним. Все решения, нацеленные на огосударствление собственности и централизованное регулирование, уменьшают стимулы к производительному труду, ухудшают расчеты издержек и делают неизбежной бюрократизацию хозяйственного уп­равления. Снижение производительности труда, ухудшение снабже­ния и ограничение свободы — вот та цена, которую приходится пла­тить за каждую попытку отойти от конкурентной экономики, причем не остается никакой надежды на то, что будет обеспечено более спра­ведливое распределение социального продукта.

3. Социальная обеспеченность

Потребность в обеспеченности является универсальной пробле­мой. Каждая эпоха обладала своей формой необеспеченности и не­уверенности. Однако сегодня потребность в обеспеченности выросла в такой степени, какой не знала вся прежняя история человечества. И это вопрос, который касается не только того или иного социального слоя. Он затрагивает все группы населения одновременно или попе­ременно и волнует в большей или меньшей степени весь мир.

Одной из серьезных причин этой потребности в обеспеченности является нужда, естественные причины которой коренятся в огра­ниченности хозяйственных продуктов. Правда, разделение труда проявило себя как поистине замечательное средство существенного преодоления этой нужды за счет постоянного повышения в ходе исторического развития эффективности труда человека. Однако то же самое разделение труда породило и новую неуверенность. Это неу­веренность двоякого рода. Человек попадает в зависимость от чудо­вищно сложного совокупного экономического процесса, и в рамках этого процесса его существование становится зависимым от партне­ров, то есть от других людей. Здесь таятся опасности, которые как бы образуют другую причи­ну мучительной тревоги и беспокойства, в которых живут люди. В со­временном мире, покоящемся на разделении труда, отдельно взятый человек должен опасаться не только экономической нужды, но и ут­раты своих возможностей как личности. Последнее происходит двоя­ким образом. Человек вынужден считаться с тем, что по причинам, которые не обязательно следует искать в нем самом, он может быть исключен из социальной кооперации и оказаться на границе обще­ственных условий существования. Это означает не только угрозу эко­номическому существованию, но и, что также или даже более тяжело, невостребованность его сил, ограничение возможностей его развития и незаслуженное унижение чувства собственного достоинства. Дру­гая опасность состоит в потере его свободы, которой реализация вла­стных прав в состоянии нанести большой ущерб независимо от того, идет ли речь о частной власти¹ или, в худшем варианте, о власти тота­литарного государства. Эта вторая опасность применительно к пер­вой опасности — массовой безработице — сегодня зачастую осознает­ся не в полном объеме, хотя именно опыт последнего времени пока­зал, что человек в определенных условиях может причинить другим людям.

Правда, коллектив может избежать безработицы, но он же одно­временно порождает гораздо более серьезную опасность личной не­обеспеченности. С другой стороны, рыночное хозяйство в состоя­нии предоставить людям экономическую обеспеченность только тог­да, когда оно функционирует без перебоев.

Хорошо функционирующий конкурентный порядок может изба­вить человека не только от одной экономической нужды. Лишь он один защитит его от угрозы тоталитаризма.

В. Особая социальная политика

При всем том значении, которое придается конкурентной поли­тике, ее одной недостаточно для того, чтобы полностью соответствовать проблематике социальной жизни. Однажды Тэн цитировал вы­сказывание Екатерины II, которое метко отражает суть стоящей пе­ред нами задачи: «Мы работаем не на бумаге, а на чувствительной человеческой коже». Даже такая политика порядков, которая ори­ентируется на людей, не может учитывать индивидуальный случай как таковой. Но каждая допущенная ошибка, будь она результатом каких-либо действий или упущений, в конечном счете мстит за себя самому существованию человека. Поэтому кроме конкурентной политики нужны меры, призванные восполнять пробелы и смягчать ее жесткость. Для этого существует еще одна причина. Конституи-рование труда нашего времени приобретает целый ряд специфиче­ских особенностей, которые должна учитывать социальная полити­ка. Трудящийся человек принадлежит одновременно различным сферам. Он живет в домашнем хозяйстве, работает на производстве и предлагает свою рабочую силу на рынке труда. Каждая из этих сфер развивается по собственным законам. Домашние хозяйства и предприятия — это нечто иное, чем рынки. Кроме того, между рынками материальных благ и рынками рабочей силы существуют серьезные различия.

1. Конституирована домашнего хозяйства

Решающее значение по вопросу о том, может ли человек чув­ствовать себя нормально в рамках того или иного порядка, имеют те частные условия, в которых он живет. Серьезные сбои, харак­теризовавшие начальный период индустриализации также и в этом смысле, разумеется, способствовали тому, чтобы вызвать от­вращение к существующему порядку. Положительно отнесется к этому порядку лишь тот, кто располагает минимумом социальной защищенности и внешними предпосылками для здоровой семей­ной жизни. Опыт показал, чтб означает владение собственным до­мом и садом, особенно в тяжелые периоды времени, с точки зре­ния как компенсации односторонне напряженной работы по спе­циальности, так и экономической поддержки. Уже говорилось о том, что элементы собственного натурального хозяйства представ­ляют собой удачное дополнение конкурентной экономики. Здесь, как и в других случаях, человеку должна быть предоставлена возможность в случае крайней необходимости помогать себе само­му. Возможность осуществления накоплений лучше, чем благотво­рительная помощь или государственные субсидии. Инфляция с социальной точки зрения является одним из самых страшных зол, ибо она лишает человека возможности заблаговременно поза­ботиться о себе и своих близких. Именно здесь проявляется то, что центр тяжести достижения обеспеченности отдельно взятого человека должен находиться в формировании экономического по­рядка как единого целого. Долг и обязанность ответственных го­сударственных мужей состоят в том, чтобы предоставлять людям все возможности для индивидуального обеспечения самих себя. Теперь помимо таких общих рисков, как болезни и т.п., сущест­вуют еще и особые риски трудовой деятельности, которые рабо­чий хотя и обязан нести, но сам он не должен за них отвечать (несчастные случаи на производстве, профессиональные заболева­ния, безработица). В этом отношении страховое дело приобретает особое значение для рабочих. (Конечно, момент конкуренции здесь должен был проявить себя намного сильнее, чем это имеет место нынче во многих странах.) Если самопомощи и страхования оказывается недостаточно, то возникает необходимость в государ­ственных благотворительных учреждениях. Но там, где только возможно, акцент должен делаться на укреплении свободной ини­циативы индивида.

Но человеку нужны не только защищенность и обеспечен­ность. Он нуждается в большем, нельзя лишать его возможности всемерно развивать свои способности. Поэтому экономические причины не должны становиться препятствием на пути развития истинных дарований. Здесь необходимо особо отметить значение организации свободного от работы времени. Спонтанное образова­ние групп на основе общности интересов соответствует изначаль­ным потребностям людей. Сообщества, в которые индивиды объ­единяются по своему свободному побуждению, могут способство­вать формированию человека нового типа, который способен про­водить идеи свободного экономического и общественного поряд­ков и формировать их.

2. Конституирование предприятия

Решающим фактом, из которого надлежит исходить при об­суждении проблемы конституирования предприятия, является из­менение структуры предприятий, которое принесла с собой инду­стриализация. В отличие от крестьянских и ремесленных произ­водств, имеющих семейный характер, промышленные предприя­тия носят общественный характер. Это изменение структуры так­же должно найти свое отражение в предпринимательском праве. Главной проблемой при этом является положение рабочих на про­изводстве, которое именно сегодня вновь становится предметом спора в связи с регулированием права принимать участие в делах предприятия. Данный вопрос также необходимо рассматривать прежде всего с точки зрения общего порядка. В централизованно управляемой экономике право принимать участие в делах предприятия, осуществляемое снизу, противоречило бы самой системе. В интересах функционирования такой системы руководителям за­водов нельзя предоставлять свободы действий. Еще в меньшей степени речь может идти об участии рабочих в делах предприя­тия. В рамках конкурентной экономики, напротив, участие рабо­чих в делах предприятия в принципе вполне возможно. Более то­го, необходимо, чтобы интересы рабочих могли проявляться в до­статочной степени. Границы возможного влияния рабочих или производственных советов и в этом случае определяются общим экономическим конституированием.

Задача руководства завода или фабрики заключается в том, чтобы адаптировать его к меняющимся условиям. Если право принимать участие в делах предприятия в деловой сфере будет наносить вред автономии планирования отдельно взятого завода, то тем самым под угрозу ставится функционирование общего по­рядка, что в конечном счете пойдет в ущерб рабочим. Это проис­ходит не только потому, что рабочие заинтересованы в дальней­шем существовании своего завода или фабрики, но и потому, что они как потребители в высшей степени заинтересованы в беспере­бойном функционировании экономики в целом. В то время как взаимопереплетение планов индивидуальных хозяйств на уровне рынка происходит по пути свободного координирования, при пла­нировании и реализации планов в рамках завода вопрос заключа­ется в том, чтобы в деле доминировали четкие и ясные отношения соподчиненности. Этот постулат не исключает свободного сотруд­ничества всех рабочих и служащих завода или фабрики при ре­шении вопросов, которые касаются их всех.

Исключительно опасным для существования и функционирова­ния конкурентной экономики следует считать такое положение, когда планирование переносится с заводов или фабрик в инстан­ции, стоящие над ними. Такие инстанции ни в коей мере не могут брать на себя функции этих предприятий. Тогда решения станут принимать прежде всего лица, которые сами не несут издержек, возникающих в результате принятия ошибочных решений. С дру­гой стороны, если людей лишают возможности принимать участие в решении вопросов, которыми они должны заниматься каждый день, то это способствует обезличению, превращению людей в безликую массу.

Все частные вопросы, в том числе и социально-политической направленности, — и на этот счет не должно быть никаких со­мнений — необходимо всегда решать в рамках общего порядка. Если экономическая политика убедится в том, что социальные вопросы могут решаться только в свободном порядке, а в нем только тогда, когда конкурентные цены являются инструментом общехозяйственного регулирования, то она должна сделать соответствующие выводы и взаимоувязать все частные меры с этим принципом. Осуществляемое с благими намерениями, но выходя­щее за очерченные границы право производственных советов уча­ствовать в делах предприятия может оказать отрицательное воз­действие на порядок и повлечь за собой вмешательство, присущее централизованно управляемой экономике, которое приводит к со­всем нежелательным последствиям.

3. Конституирование рынка рабочей силы

Институт рынка рабочей силы воспринимается многими теми, кто понимает интересы людей, как нечто унизительное. Им ка­жется, что с человеком здесь обращаются просто как с объектом рыночных отношений, как со средством достижения целей други­ми людьми, но не как с тем, чем он единственно и может быть, то есть с самоцелью. В данном случае истинные чувства смешива­ются с определенными принципиальными ошибками. В противо­положность этому, а также и широко распространенным интел­лектуальным разговорам об институте рынка необходимо прежде всего поставить прозаический вопрос: что же такое рынок? Ры­нок — это универсальная форма жизни человека. На нем люди осуществляют обмен услугами и продуктами. Рынки отнюдь не представляют собой просто явления так называемого «капитализ­ма». Они, как учит история, существовали во все времена. И да­же в странах с регулированием, присущим централизованно уп­равляемой экономике, рынки до известной степени вновь и вновь прокладывают себе дорогу, пусть хотя бы в форме черного рын­ка. «Человек осуществляет обмен, ибо он единственное живое су­щество, способное к таким операциям, не имея ни малейшего представления о том, как гениально он при этом поступает» (Ф. Бём).

Тем не менее между товарными рынками и рынками рабочей силы существуют различия, которые необходимо учитывать. Труд не является товаром. Из-за социальной структуры современной экономики, которая разделила средства производства и рабочих и в которой для общего решения в духе политики порядков нет ме­ста формам, присущим собственному натуральному хозяйству, у нас имеется только один выбор, а именно между тем, следует ли подвергать рабочих опасности стать порабощенными централизо­ванно управляемой экономикой, и тем, хотим ли мы иметь конку­рентную экономику, в которой экономические отношения, базиру­ющиеся на разделении труда, неизбежно реализуются на рынках, в том числе и услуги.

Стремления ликвидировать договорные отношения наемного труда, движимые сами по себе добрыми желаниями, не могут пе­речеркнуть тот факт, что распределение рабочей силы между от­дельными заводами и фабриками в рамках конкурентной эконо­мики может осуществляться только через рынки. Если такие уст­ремления нацелены на устранение рынков рабочей силы, они, как и все прочие устремления, игнорирующие первичные элементы рыночной системы регулирования, весьма опасны.

Вопрос не в том, нужны ли рынки рабочей силы или не надо ни­каких рынков рабочей силы, а в том, какова правильная форма этих рынков. Речь идет о том, чтобы сформировать рынок рабочей силы, достойный человека. В этом смысле необходимо учитывать следующие точки зрения.

Рабочий не продает себя как личность, он продает выполненную им работу. Для предотвращения эксплуатации необходимо проти­водействовать тенденции к концентрации власти. В отношениях между партнерами должно существовать равновесие.

Проявление заботы об обеспеченности и сбалансированной спра­ведливости не должно зависеть от более или менее доброй воли от­дельно взятого индивида, то есть практически не должно быть пре­доставлено случаю. Оно — дело политики порядков.

Необходимы меры по охране труда рабочих. Многочисленные меры по охране труда рабочих в значительной степени устранили недостатки прошлого. Некоторые из них помимо достижения своих собственных целей оказали обратное воздействие на показатели рынка рабочей силы: они уменьшили предложение рабочей силы и повысили его эластичность. Тем самым определенные недостатки структуры, например отсутствие нижних границ издержек по зара­ботной плате и аномальная реакция предложения рабочей силы, были устранены или по меньшей мере ослаблены.

Помимо этих государственных мер по улучшению положения рабочих следует отметить также большие заслуги профсоюзов. Они являются обладающими чертами монополии организациями, которые, правда, вышли на арену в силу монополистического пе­ревеса предпринимателей. Все зависит от того, какую позицию они занимают. В рамках конкурентной экономики профсоюзы мо­гут либо стать институтом реального выравнивания сил, либо са­ми стать доминирующей властью. Это то развитие, которого ни­кто не может пожелать себе. Необходимо однозначное решение профсоюзов в духе политики порядков относительно того, стре­мятся ли они к централизованному регулированию, при котором они окажутся низведенными до роли инструментов центральной администрации, или захотят выбрать путь к конкурентной эконо­мике.

Во втором случае последовательную политику можно прово­дить только тогда, когда идея интердепенденции станет определя­ющей. К примеру, если профсоюзы любой ценой проводят поли­тику обеспечения полной занятости, то следствием может стать хроническое недоснабжение. Если же они, используя властные средства, вынудят установить уровень заработной платы выше уровня конкурентной заработной платы, то это приведет к безра­ботице. Из интердепенденции вытекает также и то, что политика более сильной профсоюзной группы может осуществляться за счет других, более слабых групп, причем условия труда послед­них ухудшатся и, чего доброго, приведут к безработице.

Главное следует рассматривать как главное. Избежать безрабо­тицы — центральная проблема экономической политики и с точки зрения сохранения свободы, особенно в наши дни.

Очень часто, и с полным основанием, говорят, что решение со­циального вопроса является проблемой социальной морали. На­строй людей в отношениях между собой имеет решающее значе­ние. Без изменения такого настроя вряд ли можно было бы до­стичь цели. Все это правильно. Впрочем, мало просто говорить об этом и как следствие не уделять должного внимания проблеме по­рядков. Скорее вопрос состоит в том, чтобы этот настрой нашел свое отражение и в формировании порядка. Чтобы быть совсем конкретными, скажем: какой-нибудь предприниматель, возможно, демонстрирует в рамках своего завода очень высокий социальный настрой. Однако если он, будучи решительным сторонником ста­новления монополии, создает угрозу построению свободного по­рядка, то он, с одной стороны, служит делу решения социального вопроса, а с другой — препятствует этому.

Сказанное касается, разумеется, и профсоюзов. Если профсо­юзы содействуют тому, чтобы сбалансировать ситуацию монопо­листического спроса и добиться установления уровня заработной платы, соответствующего уровню конкурентной заработной пла­ты, скажем на руднике, на котором могут найти работу только жители округи, то тем самым они способствуют реализации кон­курентного порядка. Здесь экономическая власть не вступает в противоречие с конкурентным порядком. Но профсоюзы стано­вятся властными структурами, которые ставят под угрозу конку­рентный порядок, когда они пытаются резко повысить заработную плату или когда ограничивают подвижность рабочей силы. Тем самым они создают угрозу построению свободного порядка, остановить который они сами желают.

Дело в том, что идея порядка, идея свободного порядка тоже Должна учитываться в социальном настрое. Если стремление, кото­рое претендует на то, чтобы соответствовать порядку и свободе, определяет повседневные действия, равно как и ответственные действия авторитетных руководителей, то построение свободного порядка возможно. И тогда они служат тому, что соответствует высоким немецким и европейским духовным традициям, служат интересам гуманности¹.

КНИГА ПЯТАЯ

НЕСУЩИЕ СИЛЫ