III. Открытые рынки

1. Закрытие спроса и предложения является тем методом, кото­рый использовался и используется чаще всего для того, чтобы нару­шить или воспрепятствовать сильной тенденции к конкуренции, ко­торая оказывается действенной как раз в индустриальной экономике. Современное государство, а также частные и полугосударственные властные группировки использовали необычно большой инструмен­тарий для того, чтобы «закрыть» спрос или предложение. Запреты на импорт, запретительные пошлины или монополия на внешнюю торг­овлю отделяют продавцов той или иной страны от зарубежных конку­рентов, то есть претворяют в жизнь локальное закрытие предложе­ния. Запреты на осуществление капиталовложений, уменьшение по­севных площадей, запреты на учреждение новых компаний и т.п. оказывают то же влияние. Ограничение притока и миграции населения, а также свободы выбора профессии, введение в торговле, ремес­ленном производстве и промышленности лицензионных систем с кон­тролем за спросом и установление numerus clausus¹ также относятся к упоминавшемуся выше комплексу средств, равно как и запрет на за­нятие одновременно несколькими промыслами.

До сих пор мы говорили о государственных мерах закрытия спроса и предложения. Но частные властные группировки и моно­полистические единоличные предприятия разработали систему для того, чтобы затруднять деятельность аутсайдеров и препятствовать самому их появлению.

Сюда же следует отнести и своеобразные методы «закрытия», по которым совместно работают государственные и частные власт­ные группы, когда государство оказывает поддержку с тем, чтобы частные лица имели возможность «закрыть» спрос. Это имело мес­то, например, в патентном праве или в деле охраны товарного знака путем установления единых картельных цен по вертикали.

В средние века и в эпоху меркантилизма также использовались весьма действенные меры с тем, чтобы ограничить приток населе­ния и капитала в тот или иной промысел. Не менее успешно подо­бные методы разрабатывались в период индустриализации².

2. Если какому-либо предприятию предоставляется исключитель­ная привилегия заниматься каким-либо определенным промыслом, например почте — заниматься доставкой писем или центральному банку — осуществлять эмиссию денег, то закрытие спроса и предложе­ния прямо создает монополию. Итак, сам факт закрытия спроса и пред­ложения способствует ликвидации всех немонополистических форм рынка. Однако нередко предложение закрывается применительно не только к отдельно взятому предприятию, но и в пользу большого числа оферентов. Сказанное имеет место, например, при ограничении допу­ска к занятию розничной торговлей, или при наложении на целые от­расли промышленности запрета на осуществление капиталовложе­ний, или при ограничении посевных площадей под сахарную свеклу и другие сельскохозяйственные культуры. Может быть, в подобных случаях закрытие рынков вполне совместимо с конкурентным поряд­ком? Разве не возможно, чтобы в рамках закрытых рынков возника­ла конкуренция, как это было, скажем, в Германии в 30-е годы XX в. с предложением табака? Действительно ли дело обстоит так, что за­крытие рынков несовместимо с полной конкуренцией и что для обес­печения последней следует по возможности открыть все рынки?

И в самом деле — именно так необходимо возразить на это, — в рамках закрытых рынков механизм конкуренции может стать эф­фективным. Тем не менее для экономической политики должен со­хранять силу принцип, в соответствии с которым нужно делать рынки открытыми, поскольку при их закрытии возникает реальная угроза ограничения полной конкуренции. В этом направлении дей­ствуют два фактора.

Во-первых, закрытие спроса и предложения существенно облег­чает образование монополий. Если существует запрет на осуществ­ление капиталовложений для цементных заводов или если закрыт доступ к занятию тем или иным ремеслом, то существует большая вероятность возникновения монополий. Если запреты на импорт или на осуществление капиталовложений ограничивают предложе­ние стали, то это создает солидную основу становления стальных картелей. И наоборот, там, где рынки не закрываются, где отмене­ны запреты на импорт, устранены препятствия на пути к рынку, не существует запретов на осуществление инвестиционной деятельно­сти, часто бывает очень трудно поддерживать монополию, а олиго­полии переходят к конкуренции. Вот почему открытие спроса и предложения является предпосылкой конституирования конкурент­ного порядка в промышленную эпоху.

Не менее важен второй момент. Даже если на отдельных закры­тых рынках возникает полная конкуренция, то закрытие спроса и предложения нарушает связи между рынками и вся система полной конкуренции не в состоянии функционировать в полном объеме. Ес­ли, например, государство запретит станкостроительным заводам осуществлять инвестиции, то хотя между заводами и может существо­вать конкуренция, однако запрет на осуществление капиталовложе­ний станет препятствовать тому, чтобы в станкостроительную про­мышленность направлялось такое количество капитала и, соответст­венно, рабочей силы, металла и других материалов, какое было бы возможно на основе соотношения цен. В результате предложение ме­таллообрабатывающих станков оказывается меньше, чем при отмене запрета на капиталовложения. Общее равновесие, то есть взаимо­увязку между собой многих рынков и отраслей производства, удается установить не полностью, если сохраняют свою силу запреты на инве­стиционную деятельность, а также другие меры по закрытию спроса и предложения. Функции регулирования и выбора, которые в усло­виях открытой, полной конкуренции выполняют цены, а через цены также и потребители, в результате закрытия спроса и предложения берут на себя те самые органы, которые принимали решение об этом закрытии. Впрочем, в закрытых промыслах возникают напоминаю­щие ренту доходы, которые открытие рынка смыло бы, словно вод­ный поток.

Итак, действует принцип: для конституирования конкурентного порядка необходимо открытие спроса и предложения. Исключения из этого правила встречаются редко, например, при предоставлении центральному банку исключительного права выпуска банкнот.

3. Государство не может ограничивать свою деятельность выдачей каждому разрешения на занятие промыслом, отменой запретов на ин­вестиционную деятельность, устранением препятствий на пути к рынку, отменой привилегий, запретительных и принудительных пра­вовых норм, предоставлением свободы занятия промыслом, а также права свободного перемещения и повсеместного проживания, недо­пущением установления запретов на импорт, то есть в общем и целом недопущением принятия государственных мер по закрытию спроса и предложения с тем, чтобы оставить процесс выбора за механизмом цен полной конкуренции. Скорее необходимо, чтобы не происходило закрытия рынков также частными властными группировками. Какой прок от провозглашенной государством свободы занятия промыслом, если она фактически сводится на нет политикой, проводимой в жизнь властными группировками? Что означает свобода промысла, если не может быть построен прокатный цех, поскольку существующий син­дикат препятствует этому, используя силовые методы? Следует за­претить любую разновидность «недобросовестной конкуренции», то есть барьеры всех видов, скидки с цен, предоставляемые за длитель­ные деловые связи, договоры, предоставляющие исключительные права, и «боевые цены», которые устанавливаются специально для того, чтобы уничтожить или по меньшей мере отпугнуть аутсайдеров.

Открытию рынков присущ смысл экономического конституирова­ния. Поэтому частным властным группировкам не должно предостав­ляться право закрывать их. Оно является составной частью политики порядков, которую нельзя передавать в руки частных лиц. Здесь вновь дает о себе знать существующее отличие от политики laissez-faire, в рамках которой частные властные группировки обладали пра­вом не только конституироваться как таковые, но и закрывать свои рынки, прибегая к использованию силовых мер.

4. В отдельных отраслях экономики проведение этого принципа в жизнь ставит на повестку дня важные и сложные частные вопро­сы. Попытаемся подробнее рассмотреть эту проблему на двух при­мерах, а именно на примерах таможенной и патентной политики.

Как же в соответствии с этим принципом следует смотреть на по­кровительственные пошлины, точнее сказать, на пошлины, кото­рые не носят запретительного характера и в силу этого не равно­значны запрету на импорт? Такого рода пошлины не закрывают предложения. В связи с этим стоит вспомнить большинство пошлин, которые существовали до 1914 г. в рамках так называемой центральноевропейской системы торговых договоров.

Подобные пошлины прямо не разрушают конкурентного поряд­ка. Они оказывают такое же влияние, как и увеличение расстояния между странами. Они изменяют соотношение цен. Но эти пошлины не исключают того, что механизм цен полной конкуренции осущест­вляет регулирование экономики. В этом отношении пошлины со­вместимы с конкурентным порядком. Более того, переход от систе­мы запретов на импорт или импортных лицензий к таможенной сис­теме является шагом в направлении к конкурентному порядку.

И все же, несмотря на это, пошлины опосредованно могут стать весьма опасными для конкурентного порядка, в частности там, где они облегчают возникновение монополий. Как известно, они спо­собны развить присущую промышленности страны, защищенной та­моженными пошлинами, способность к образованию картелей зача­стую именно тем, что они позволяют вычленить эту страну как ры­нок сбыта из мирового рынка и установить в ней монополистиче­ское господство. История металлургической промышленности Гер­мании дает тому многочисленные примеры¹. В таких случаях сни­жение пошлин может быть средством ликвидации тенденции к об­разованию монополии, и оно, следовательно, действует в направле­нии установления конкурентного порядка. Во многих отраслях гер­манской промышленности картели исчезнут сразу, как только сни­зятся пошлины. Соответствующая торговая политика — это важное средство реализации конкурентного порядка.

5. Формы экономики, несовместимые с конкурентным поряд­ком, то есть чуждые этой системе формы экономики, часто возника­ли в связи с современным патентным правом. И патентное право также относится к многочисленным более новым правовым институ­там, которые порождали совершенно другие последствия, нежели те, которые хотел бы видеть законодатель. Целью последнего было как стимулирование технического развития, так и защита изобрета­теля, а также обеспечение вознаграждения его труда. Вопрос о том, в какой степени удалось достичь этих целей, остается открытым.

Вопреки ожиданиям патентное право, несмотря на предусмотрен­ные законом меры предосторожности, породило четко выраженные тенденции к образованию монополий и концентрации промышленно­сти. Формирование этих тенденций обусловлено тем, что патент со­здает исключительное право производить какую-либо вещь, пускать ее в оборот, потреблять или продавать ее. Правда, многие патенты не закрывают предложения. Это такие патенты, которые имеют отношение лишь к незначительной части процесса производства товара и без которых можно обойтись, используя другие методы производства взаимозаменяемые продукты и т.п. Но существует также группа па­тентов другого рода: это так называемые основные патенты, которые закрывают предложение товаров. Таковыми в ряде других патентов были известные патенты фирмы «Телефункен» в производстве радио­ламп или же бензопурпуриновый патент 1884 г., имевший большое значение для организации химической промышленности.

Закрытие предложения товаров, обусловленное патентами, сти­мулировало развитие процесса концентрации двояким образом. Па­тент может предоставить отдельным фирмам индивидуальную моно­полию, как это, к примеру, нередко происходит в промышленности точной механики. С другой стороны, патенты способствовали образо­ванию картелей или концернов либо их укреплению. И такое воздей­ствие оказалось важнее. При этом имелись в виду не только собствен­но патентные картели, патентные тресты или патентные сообщества. Обмен лицензиями облегчает образование картелей, а угроза поте­рять право на определенные патенты, которая нависает над одним из членов картеля в случае выхода из него, связывает одной цепью мно­гие картели. И при создании современных концернов патенты играли поистине решающую роль, особенно в том, что касается их роста и борьбы с аутсайдерами. «Движущую силу патента следует искать и удостаивать вниманием скорее там, где развиваются формы концент­рации, которые не делают достоянием гласности ничего из того, что касается притязаний на патентную власть или лежащих в ее основе лицензионных соглашений, и которые в решающей степени обязаны этим элементам своим осуществлением, своими структурой и направ­ленностью. Их невозможно количественно рассчитать, они проявля­ются только как присущие этому явлению тенденции и скрыто суще­ствующие возможности» (Г.Гатер). В общем же реализация совре­менной экономики с монополиями или олигополиями решающим об­разом определялась патентами, охраной товарных знаков, связан­ным с этим установлением единых картельных цен по вертикали и ре­кламой, носящей характер внушения. В связи с этим стоит вспомнить об образовании концернов в химической промышленности, а также в отраслях промышленности, производящих моющие средства и сига­реты. Патентное бюро является здесь основой крупных концернов. Судебная практика в значительной степени стимулировала формиро­вание условий, дававших импульс процессу концентрации производ­ства и ускорявших его. Тем самым одновременно локализовалось и сводилось на нет действие тех сил, которые подталкивали к созданию условий полной конкуренции.

6. Патентная политика, делающая выводы из этого опыта, являет­ся—в сочетании с аналогичным отношением к охране товарных знаков, установлению единых картельных цен по вертикали и рекламе, нося­щей характер внушения, — важной составной частью экономической политики, ориентированной на установление конкурентного порядка. Ее цель состоит в том, чтобы ограничить или положить конец закрытию предложения, порождаемого выдачей патента. Как это возможно? Можно ли твердо придерживаться основной идеи нынешнего патентно­го права, то есть идеи предоставления исключительного права внедрять изобретения? В этом случае нужно было бы существенно ограничить за­крытие предложения, которое в цивилизованных странах проводит­ся в жизнь теперешним законодательством и судебной практикой. В этом направлении работают многочисленные предложения, к приме­ру, предложение о сокращении срока правовой охраны и об ограниче­нии возможностей выдачи принудительных лицензий.

Окажется ли достаточным одного ослабления исключительного права? Этот вопрос остается открытым. Быть может, следует вообще отказаться от предоставления этого права, а тем самым и от закрытия предложения и вместо этого ввести такую систему, в которой патенто­владелец обязуется, получив подобающее лицензионное вознагражде­ние, предоставлять каждому серьезно заинтересованному лицу воз­можность использовать изобретение. Как и во всех прочих монополи­ях, в патентной монополии существовало бы принудительное заклю­чение контрактов, а договорные условия в случае, если стороны не смогут прийти к согласию, устанавливались бы патентным ведомст­вом. В том же направлении могли бы развиваться и многочисленные предшествующие предложения, относящиеся к патентной политике¹.

7. Именно для принципа открытых рынков важно также то, чтобы усматривались и положительные достижения. Запреты, о которых шла речь, и реформы, к проведению которых следует стремиться, служат устранению чуждых системе форм рынка и достижению це­лей установления политики порядков. Последовательное проведение в жизнь этого принципа привело бы к существенному усилению эле­мента конкуренции в экономическом порядке и изменило бы общую картину конкретных экономических процессов в промышленно раз­витых странах и на мировом рынке. Могущественные силы конкуренции, порожденные современной техникой, окажутся весьма действенными для построения экономического порядка.