Глава XIII

Исторический факт. Вывод для экономической политики

Одной критики мифа об историческом механизме еще недоста­точно. Остается открытым вопрос: в какой мере в истории господст­вует необходимость и в какой мере возможна самостоятельная эко­номическая политика? Какой свободой располагает экономическая политика по отношению к историческим силам?

Нельзя отвечать на данный вопрос, противопоставляя мифу о неизбежности политико-экономического развития другой миф, ска­жем тезис о том, что экономическая политика является совершенно свободной, что она может делать и дозволять все, что захочет.

Здесь также необходим решительный поворот к реальности. От­вет на этот вопрос может быть получен только путем анализа исто­рических фактов. Необходимо исследовать конкретно отдельный исторический момент, отдельно взятый акт экономической полити­ки. Рассмотрение таких исторических отрезков дает ответ на прин­ципиальный вопрос о неизбежности и свободе.

I. Вопрос

Несколько примеров. Мировой экономический кризис 1929 — 1932 гг. почти во всех странах подвел к политике стимулирования капитальных вложений, а в Германии — к организации работ для безработных, к обеспечению ликвидности банков путем гарантиро­ванного государством вексельного оборота, к проведению в жизнь политики фиксирования валютных курсов, а позднее к установле­нию валютного контроля. Была ли эта политика вынужденной? Ес­ли да, то в какой степени? Или она была свободной?

После замораживания цен в 1936 г. в Германии развивалась по­давленная инфляция. На многих рынках спрос и предложение больше не находились в состоянии равновесия; случай решал, кто получает чугун, кожу, текстильные изделия по твердым ценам, а кто нет. В таких обстоятельствах экономическая политика была вы­нуждена централизованно распределять такие важные товары, как сталь или цемент, осуществлять проверку неотложности спроса, и в Результате она все больше и больше скатывалась к централизован­но управляемому хозяйству. Правда, многие рынки оставались сво­бодными. Было ли вынужденным такое развитие?

Приведем еще один пример. На немецком валютном рынке, где при фиксированных ценах обменный курс марки был слишком высок, объемы предложения и спроса расходились, что привело начиная с 1934 г. к централизованному распределению валю­ты. Тогда это был процесс, который как раз и определял даль­нейшую судьбу экономической политики Германии. И вот теперь встал серьезный вопрос, постоянно возникающий в подобных си­туациях: при завышенном курсе марки экспорт относительно со­кращается. Импорт хотя и дешев, но его объем незначителен, по­скольку только небольшая часть валюты, получаемой от экспорта, предоставляется для импорта. Следовательно, внешнеторговый оборот имеет тенденцию к уменьшению. Какова же реакция эко­номической политики? В то время Германия избрала путь увели­чить вывоз, а тем самым и ввоз, используя метод так называемого дополнительного экспорта, то есть путем использования экспорт­ных дотаций. Таким образом, была предпринята попытка как можно полнее заменить создающий препятствия механизм обмен­ного курса валют и товарных цен. Была ли необходима эта эко­номическая политика? Или же хозяйственные политики Германии могли бы тогда действовать так же, как поступали в 1947—1948 гг. англосаксонские оккупационные власти, которые при за­вышенном курсе марки приводили импорт в соответствие с огра­ниченным экспортом, то есть не пытались создавать полной заме­ны механизму обменного курса валют?

Еще один пример, имеющий отношение к рынкам рабочей си­лы. Если на них возникают двусторонние частичные или полные монополии, если профсоюзы и объединения работодателей проти­востоят друг другу, то стабильное равновесие не образуется. Воз­никает опасность забастовок и локаутов. При таких формах рын­ка государство часто создавало третейские суды, наделяло их осо­быми полномочиями и объявляло, что их решения носят обяза­тельный характер. Так было, например, в Германии после 1919 г. Тем самым конституция трудовых отношений изменялась в на­правлении регулирования, характерного для централизованно уп­равляемой экономики. Было ли неизбежным это развитие? Долж­ны ли были неравновесные рынки рабочей силы с присущей им монополистической борьбой превратиться в рынки, находящиеся под контролем государства?