II. Система регулирования

Своеобразное решение этой проблемы регулирования, которое повела централизованно управляемая экономика, обладало двумя значительными признаками. Планирование и регулирование осуществлялись на основе «глобальных», а не «индивидуальных» оценки без расчета предельных издержек. Это — первый признак. Второй состоит в том, что экономический расчет не обладал силой принуждения. Поэтому такой метод регулирования мог использо­ваться в течение длительного периода времени.

Первый признак

1. Органы централизованного управления использовали в своей работе глобальные оценки с привлечением количественных расче­тов, базировавшихся на статистических данных.

Кто проводил эти оценки? Вначале они составлялись отраслевы­ми отделами. В нашем примере отраслевой кожевенный отдел на базе своих оценок сначала предлагал порядок распределения кожи по различным сферам ее использования, к примеру, для нужд вер­махта, для производства рабочей обуви и т.п. Таким образом, он оценивал то значение, которое то или иное применение кожи имело для удовлетворения спроса, то есть он давал глобальные оценки. В результате переговоров с «носителями потребностей» происходили определенные сдвиги в оценках, иными словами, делались попытки привести в «состояние равновесия» предварительные оценки отрас­левых отделов, потребляющих кожу. При этом речь всегда шла о совокупных величинах, когда оцениваются не отдельные частичные объемы, а расчет ведется совокупными величинами, скажем, 5000 или 8000 тонн. Этим глобальным оценкам и тем самым регулирова­нию средств производства и потребительских товаров, осуществ­лявшемуся отраслевыми отделами, вышестоящие центральные ве­домства пытались оказать поддержку, устанавливая «степень сроч­ности». Об этом мы только что говорили. Но эти оценки, так или иначе, должны были оставаться недостаточными. Они слишком не­точны, к тому же каждая степень включает в себя многочисленные виды потребностей (например, степень 3 потребностей в горючем: «Для обеспечения сельскохозяйственного производства»), Во-вторых, они недостаточно учитывают снижение интенсивности потребностей при росте удовлетворения отдельных видов этих потребности, и, наконец, они не принимают в расчет положение со снабжением взаимодополняющими товарами. В этом плане очень четко проявила себя директива центрального планового ведомства, издания в Декабре 1944 г. Там говорится: «Чем скуднее удовлетворение спроса, тем проблематичнее представляется управление производством путем использования крупноячеистого метода распределения по степеням срочности. Виды производства, которые не важны, следует не только отодвигать на задний план, их необходимо вообще закрывать. Установление в рамках важных производственных программ последовательности, ориентирующейся исключительно на изготовляемое изделие, должно приводить к серьезным заблуждениям и ошибочным решениям, если только она не учитывает положения со снабжением у носителей потребностей. Поставка всего нескольких болтов, которых не хватает для завершения выпуска се­рии сельскохозяйственных машин, является, к примеру, более не­отложным делом, нежели поставка тех же болтов с указанием высо­кой степени срочности на завод, производящий танки, которому они понадобятся только через несколько месяцев. Разнообразие то­чек зрения на потребности, которые выявляются в хозяйственной структуре, страдающей дефицитом, не может регулироваться рас­поряжениями, определяющими степени срочности. Как раз при су­ществующем исключительном напряжении всех производительных сил от регулирующих производство органов следует ожидать, что они в достаточной степени держат в поле зрения круг своих задач с тем, чтобы и в деталях осуществлять управление с помощью произ­водственных программ. Поэтому я считаю, пришло время для того, чтобы принцип «планирование вместо срочности» завоевал всеоб­щее признание, и настоящим отдаю распоряжение начиная с 1 янва­ря 1945 г. считать утратившими силу все установленные степени срочности».

Если отдельно взятые отраслевые отделы не могли добиться со­глашения по своим глобальным оценкам, то решение должно было приниматься вышестоящими центральными органами. Это нашло четкое выражение в одном из изданных в 1942 г. распоряжений, в котором говорилось: «Следует стремиться к тому, чтобы плановый орган в полном согласии с носителем потребностей сам увязывал за­явленные потребности с производственными возможностями. Лишь в исключительных случаях, когда решение этим путем невозможно, оно должно приниматься соответствующим министерством. Если же планирующий орган и носитель потребностей не подчинены од­ному и тому же министерству, то решение, в конечном счете, следует принимать общему для них вышестоящему органу».

«Индивидуализация» расчета стоимости не была возможной. Приходится ежедневно принимать решения по каждой тонне стали или меди или по каждому рабочему. Где и с какой целью их следует использовать? Какую стоимость они приобретут в каждом из самых разнообразных случаев их применения? Где и как они оптимально служат удовлетворению спроса? Все эти вопросы не могут быть решены при такого рода глобальных оценках. Если предстояло решить вопрос о 1000 кубометрах древесины, то ее распределяли гло­бально на дрова, на нужды горных предприятий, целлюлозной промышленности и т.д. в определенных количествах и без какой-либо возможности полного учета индивидуального сортимента.

2. В рамках этого метода регулирования осуществлялся опреде­ленный расчет издержек. Впрочем, и данный расчет издержек но­сил глобальный характер. Если отраслевой отдел выделял извест­ное количество бензина или кожи отдельным потребителям, то он постоянно сопоставлял выгоду с упущенной выгодой, возникнове­нию которой здесь или там могли бы в общем и целом способство­вать бензин и кожа. И если в спорных случаях приходилось обра­щаться в соответствующее министерство за решением, скажем, воп­роса о том, какое количество кожи следовало бы выделить на про­изводство приводных ремней или рабочей обуви, то такое решение выносилось также на основе общего сопоставления издержек. Сооб­ражения по расчету издержек базировались на общих представле­ниях о целях экономического процесса. Взвешивали, что принесет большую пользу общим целям — использование кожи в производ­стве рабочей обуви или ее расходование на изготовление привод­ных ремней. Таким образом, сопоставлялась польза, которая была ориентирована на выполнение плана в целом по одному из направ­лений, с той пользой, которую теряли из-за невозможности иного использования материалов. Такого рода учет издержек носил весьма общий характер и был неточен. И все же это был учет издержек.

Правда, расчет предельных издержек был невозможен. Приведем еще один пример. В Южном Бадене после 1945 г. предстояло распре­делить 1000 тонн стали. В ней крайне нуждались различные отрасли экономики: ремесленное производство, машиностроение, текстиль­ная промышленность, железные дороги, ремонтные мастерские и т.д. Сколько же тонн стали должны были получить отдельные отрасли и отдельные предприятия? Может быть, текстильной промышленно­сти следовало выделить 80 тонн? А может, больше или меньше? Нуж­но было сделать выбор. И здесь в расчет принимались издержки. В этом случае сопоставлялась выгода, которую сталь могла приносить здесь или там. Однако нельзя было рассчитать, какую стоимость тонна стали могла бы иметь в каждом из этих мест. Вот почему давались глобальные оценки, а распределение осуществлялось соответственно на основе подобных общих оценок.

3. Как было показано, в плановых органах все же проводились сопоставления плановых показателей с фактическими, чтобы иметь возможность в длительной перспективе сравнивать фактические процессы с планами. Однако истинной экономической адаптации не про­лило. Количественные показатели, фигурировавшие в планах, сравнивались с фактическими показателями потребления или производства отдельных предприятий. Но правильно ли в экономическом отношении использовались эти объемы средств производства, иначе говоря, действительно ли плановые показатели соответствовали по­ложению дел или нуждались в корректировках — об этом нельзя было узнать из данных сопоставления плановых показателей с фактиче­скими. Чтобы привести хотя бы один пример из множества возможных, скажем, что кирпичному заводу было выделено намного больше угля, чем было необходимо ему, а корректировки в план были внесе­ны лишь много месяцев спустя. Поскольку фактические показатели соответствовали плановым, то и необходимости внесения соответст­вующих корректировок в план не было. Подобного рода сопоставле­ние плановых показателей с фактическими не давало никакого пово­да к тому, чтобы нащупать оптимальное комбинирование производст­ва. Это также было хорошо известно плановым органам.

Второй признак

1 . Механизм цен рыночной экономики — это не только «нехваткомер» или «вычислительная машина». Скорее он является одновременно аппаратом контроля. Он обладает силой принуждения. Если расходы превышают доходы, то эта диспропорциональность вынуж­дает предприятие в перспективе перестраиваться или уходить с рын­ка. Иными словами, если соотношения цен таковы, что цены на сред­ства производства, необходимые для изготовления единицы товара, выше цены, которую можно получить за данную единицу товара, то перестройка производства становится вынужденной мерой.

В централизованно управляемой экономике оценки, кстати гово­ря, совершенно другой природы, играют иную роль. Подтвердим сказанное примером. Во время войны в городе Ц. была построена шелкоткацкая фабрика. Даже глобальные оценки позволяли уви­деть, что ее местонахождение было неблагоприятным и что шелко­ткацкие фабрики в Крефельде могли производить ткани из шелка намного дешевле. Использование стали, цемента, машин и рабочей силы было на этой стройке ненужным и являлось ошибочным вло­жением капитала. С самого начала это можно было установить, проведя глобальное сопоставление стоимости и издержек. Иное ис­пользование средств производства в большей степени отвечало ой плановым потребностям. Вопреки этому было принято решение о строительстве. Личностные моменты сыграли решающую роль. В рыночном хозяйстве предприятие в городе Ц. было бы обречено на гибель. В централизованно управляемой экономике, которая не располагает методом автоматического отбора, фабрику можно было построить, и она могла работать. Ведь глобальные оценки не обладал силой принуждения. Науке следовало бы обращать больше внимания на это своеобразие экономических расчетов в централизованно управляемой экономике, которое оказывает существенное влия­ние на ход экономического процесса.

2. Как объясняется данное обстоятельство? Почему экономиче­ский расчет в централизованно управляемой экономике не обладает силой принуждения?

Смысл расчета издержек в экономике полной конкуренции изве­стен из учебников. Издержки показывают, какие «стоимости» мог­ли бы быть реализованы при ином использовании средств произ­водства. Весьма разнообразные потребности, обладающие покупа­тельной силой, носителями которых являются получатели доходов, участвуют в борьбе за средства производства. Использование по­следних весьма многообразно, а принятие решения зависит от рас­чета цен и издержек, в котором издержки отражают упущенную вы­году. Производство должно быть приведено в соответствие с по­требностями, обладающими покупательной силой, и эта необходи­мость проявляется в силе принуждения, присущей экономическому расчету. С помощью расчетов издержек потребности, обладающие покупательной силой, контролируют производственные процессы. Конечно, в условиях монополистических или олигополистических форм рынка регулирующая сила потребителей существенно ограни­чивается, и она проявляется гораздо слабее.

В централизованно управляемой экономике существует совер­шенно другое соотношение между потребностями и их удовлетворе­нием. Внутренняя напряженность между ними не проявляется на рынках. Спрос и предложение стали, угля и всех прочих товаров не исходит от различных самостоятельных индивидуальных хозяйств, имеющих собственные планы экономического развития. Более того, определение потребностей и регулирование производства находятся в одних руках. В силу этого плановые органы могут действовать таким образом, что они вначале устанавливают потребности в хле­бе, жилье и т.д. и, базируясь на этих потребностях, пытаются затем ориентировать производственные процессы с помощью своих гло­бальных оценок и производственных инструкций. Но они никак не обязаны делать это. Они могут также задним числом вносить кор­ректировки в потребности. После этого потребности ориентируются на производство. Неожиданно здесь могут быть уменьшены разна­рядки на текстильные товары или может быть приостановлено стро­ительство новой фабрики. Из-под контроля со стороны потребителя централизованное управление, в котором сконцентрирована вся экономическая власть. По этой причине оно не подпадает под действие какого-либо механизма контроля.

Возможно, кто-то склонен видеть в этом слабость централизо­ванно управляемой экономики. В действительности же это является слабостью, если рассматривать максимальное удовлетворение потребностей как цель производства товаров. Однако отсутствие силы принуждения у оценок и расчетов издержек одновременно является и сильной стороной экономики этого типа. Это отсутствие позволя­ет с легкостью обеспечить полную занятость. Ниже мы более под­робно остановимся на данном вопросе. Кроме того, централизован­но управляемая экономика ставит политическую власть в такое по­ложение, когда в экономической сфере можно, не принимая во вни­мание расчета издержек, проводить такие изменения, которые отве­чают политической воле этой власти.