Сказка думного дво­рянина п.К.Елизарова в Московской сыск­ной комиссии (1662 г., июля 29)

Июля в 29 день сказал бояром князю Алексею Никитичю Трубецкому с товарыщи думной дворянин Прокофей Кузмичь Елизаров: того же де числа сказывал ему Стретенские сотни соцкой Павлик Григорьев: как де стрелец Куземка Нагаев на Лубянке воровское писмо чол всем вслух и на все стороны кричал, чтоб все слушали и чтоб за то на изменников миром стоять, и в то де время ево, Куземку, видел и те речи от нево слышал той же сотни тяглец Бориско Лазарев.

Допрос тяглеца Сретенской сотни б.Лазарева в Московской сыскной комиссии (1662 г., июля 29)

И того же числа Бориско Лазарев сыскан и про то допрашиван, а в допросе сказал: июля де в 25 день по­утру шол он из двора своего в город на Вологодцкое подворье к государеве казне с юхотным новым таваром и, идучи, увидел: на Лубянке у решотки стоят многие люди и из них чтет писмо, которое было приклеено у решотки, неведомо какой человек. И в то же де вре­мя пришод к той решотке Артемонова приказу Мат­веева стрелец Куземка Нагаев и, отбив того человека, которой то писмо до него, Куземки, чол, учал то письмо честь всем вслух и кричал шумко, чтоб слушали все. И того же де часу приехали к той решотке Земского приказу дворянин Семен Ларионов да дьяк Афонасей Башмаков. И он де, Куземка, то писмо, не дочет, поки­нул. И Семен де Ларионов и дьяк, то письмо взяв, поехали в город. А он де, стрелец Куземка, пошол за ними же и, идучи, говорил, что того письма в город они не отвезут, а отвезут де то письмо к боярину к Илье Даниловичю Милославскому и там де то дело так и изойдет; и за то де воровское дело вы, православные крестьяне, всем миром постойте. А сотцкой Павлик Григорьев был тут же; и как де Семен Ларионов и дьяк поехали в город, и он, Павлик, шол за ними ж. А как де у Семена Ларионова и у дьяка то письмо отняли и ему, соцкому, отдали, и он, Бориско, того не видел, по­тому что он пошол к государеве казне на съезжей двор.

Сказка второго судьи (начальника) Земского приказа дворянина с.Ларионова в Московской сыскной комиссии (1662 г., июля 29)

170-го июля в 29 день сказал Семен Ларионов: нынешняго 170-го году июля в 25 день в Земском приказе Стретенской сотни сотцкой Павел Григорьев извещал словесно: шол де он, Павел, в город из двора своего и как будет у Стретенской, и тут де у решотошного стол­ба прилеплено воском писмо, написано на дву столп­цах, чтут многие люди. А он де, сотцкой, чол то писмо, а написано в том писме: изменник Илья Данилович Ми­лославской да окольничие Федор Михайлович Рти­щев, да Иван Михайлович Милославской, да гость Василей Шорин. И того же числа по приказу боярина князя Федора Федоровича Куракина с товарыщи для того писма посылан я, Сенка, да дьяк Офонасей Баш­маков, а велено нам то писмо взять и принесть перед бояр, перед князя Федора Федоровича Куракина с товарыщи. И того числа я, Сенка, да дьяк Офонасей по то писмо ездили. И у решотки то писмо чтут многие люди розных чинов. И как то писмо взяли, и в те поры закричали многие люди всяких чинов на меня, Сенку, и на дьяка, а говорили: вы де то писмо везете к измен­никам, а государя де на Москве нет, а то де писмо надобно всему миру, и изымали меня, Сенку, и дьяка за лошедь и за ноги и то писмо отняли, и за нами гнались до Спаских ворот, и кричали, чтоб нас перенять. И я, Сенка, и дьяк ушли в город. А честь того писма мне, Сенке, не дали. А то письмо вырвал у меня, у Сенки, из рук тот сотцкой Павел, которой извещал, а хотел с того письма принесть боярам список.