15. С.Маскевич1 о Лжедмитрии II

<...> По злодейском умерщвлении в 1606 году первого царя Дмитрия, мужа Марины, дочери воеводы Сандомирского, о чем я кратко упомянул в своем месте и впоследствии расскажу подробнее, Меховецкий, бывший у царя не в последней чести, нашел в 1607 году одного Москаля, телосложением похожего на покойника, решился его возвысить, и стал разглашать в народе, что Дмитрий ушел от убийственных рук Москвитян теми же средствами, коими еще в младенчестве спасся от Годунова; но как этот Царик был мужик грубый, обычаев гадких, в разговорах сквернословный, то Меховецкий для своих выгод учил его вежливости и нашим обыкновениям по примеру первого Дмитрия, более учтивого и светского. Без нас обойтись, однако, было нельзя: почему именем Царика, рассылая письма к кому хотел, Меховецкий набирал войско: по 70 злотых на коня гусарского и по 50 на казацкого. Для большего удостоверения людей в истине своих слов, Меховецкий, зная все тайны покойного, зная, кому и что он поверял изусно и письменно, присоветовал Царику написать письма к пану воеводе Краковскому и припомнить ему как изустные условия, так и письменные обещания. Подобными средствами, во имя первого Дмитрия, Царик привлек к себе множество народа, тем скорее, что в республике войско было без дела; оно радовалось случаю и весьма охотно шло на войну, как на мед. Прежде всех явился к нему князь Роман Рожинский. После по­беды, выигранной в 1606 году в присутствии Короля над рокошанами под Гузовом, князь около полугода оставался без дела; когда же войско из-под Завихоста частью разошлось по квартирам частью отправилось в Валахию, Рожинский, собрав до 1000 всадников, прибыл к Царику, который стоял в Орле на границе, ожидая наших. Туда же, после Гродненской конфедерации, отправился пан Андрей Млоцкий с несколькими сотнями всадников. За ними шло все, что жило. Вскоре явились к Царику пан Ян Сапега, староста Усвятский с несколькими тысячами всадников, пан Александр Зборовский с 500 гусар, пан Веламовский, избранный товарищами в полковники, с 700 всадников, далее с своими отрядами Руцкий, Орылковский, Копычинский и весьма многие другие, которых имен для краткости не упоминаю.

Не миновало и года, когда Царик двинулся прямо к Москве, укре­пил свой лагерь в Тушине и пресек подвоз съестных припасов к столи­це; отряды же свои разослал в разные места, приказав осаждать горо­да, не сдавшиеся добровольно, и брать их силою. Таким образом Поль­ское войско, служившее Царику, расположилось в Московской земле семью лагерями: считали в нем 40 000 одних копейщиков, кроме казаков Запорожских, которых было еще более — они находились в каждом лагере и сверх того, действуя особо в разных местах, где кому вздумалось, рассыпались по всей Московской земле, как муравьи. Мос­квитяне толпами стремились к Царику, одни из преданности, считая его своим государем, другие из ненависти к Шуйскому, а третьи для своеволия. Было их в Тушинском лагере от 200 до 300 тысяч. Заруцкий, родом Волынец, по взятии Подолья татарами прибывший в Россию, где прославился своею храбростью, также пришел к Царику, и, получив от него значительный отряд Московитян, оказал ему важ­ные услуги. <...>

Дневник Маскевича // Памятники Смутного времени. Тушинский вор: личность, окружение, время. Документы и материалы. - М.: Изд-во МГУ,2001. – С.60-62