В. Голод 1601-1603 гг.

12. Из «Сказания» Авраамия Палицына1

[Глава] 2

О НАЧАЛЕ БЕДЫ ВО ВСЕЙ РОСИИ И О ГЛАДЕ ВЕЛИЦЕМ

И О МОРУ НА ЛЮДИ

И яко сих ради Никитичев², паче же всего мира за премногиа и тмочисленыя грехи нашя и безакониа и неправды вскоре того же лета 7109-го³ излиание гневобыстрое бысть от бога. Омрачи господь небо облаки и толико дождь пролиася, яко вси человецы во ужасть впадошя. И преста всяко дело земли и всяко семя сеянное, возрастши, разседеся от безмерных вод, лиемых от воздуха; и не обвея ветр травы земныя за десять седмиц дней и прежде простертиа серпа поби мраз силный всяк труд дел человеческих и в полех, и в садех, и в дубравах всяк плод земный, и яко от огня поядена бысть вся земля. Году же сему прешедшу, праведному же наказанию от бога на нас бывшу, мы же никако же от злоб своих престахом и к покаанию не обратихомся, но на горшая и злейшая прострохомся и безаконие к безаконию приложихом. И сего ради во вторый год злейши того бысть, такожде и в третие лето; и всякому естеству, ох! и горе! восклицающу. Царь же Борис в таа лета многу милостыню творяше к нищим паче перваго, не помянув же словесе вселенней покаянию наставника: иже убо от лихоимениа и от неправды творяй милостыню, подобится сей зарезавшему сына у отца и кровь его принося в златой чаши, да пиет от нея ко здравию си. Той Борис сему же подобно сотвори: домы великих боляр сосланных вся истощив и принесе в царскиа полаты и древ­няя царскаа сокровища вся сим оскверни, от сего же милостыню творяше. О сих же Исаиа пророк глаголет к цар­ствующим во Июдеи: сице глаголет господь вседержитель: «аще убо едину сребреницу неправедну присовокупите ко име­нию вашему, ея же ради вся сокровища вашя огнем потреблю».

Мнози же тогда от ближних градов пририщуще к цар­ствующему граду, препитатися хотяще от милостыни царевы: славе бо велице проходящи о милостыни. И тии убо приходя­щеи такожде погибаху скудости ради пища. По отцех же богоносных речению, мнози тогда ко второму идолослужению уклонишяся и вси имущеи сребро и злато, сосуды и одежда отдааху на закупы и собираху в житница своя вся семена своя всякого жита и прибытков восприимаху десяторицею и вящи. Мнози бо имущеи к разделению братии на милость не прекланяхуся. И зряще богатии по стогнам царствующаго града от глада умерших, ни во что же вменяху; и не толико бревн и дров на возилех, яко же мертвых нагих телес влечаху по граду всегда, такожде и по всем градом. И за два лета и четыри месяца счисляюще по повелению цареву погребошя в трех скудельницах¹ 127 000, толико во единой Москве. Но что се? Тогда бысть в царствующем граде боле четырех сот церквей, у всех же тех неведомо колико погребше христолюбцы гладных. А еже во всех градех и селех никто же исповедати может: несть бо сему постижениа. И пси бо и зверие и птица небесныя преизообильствоваху сицевою пищею; и аще не бы царским повелением погребахуся, то всяко бы от смрада мертвости и от снедениа пес возсмерделся царству­ющий град. Толика же беда належаше, яко всяку нечистоту бедным и неимущим снедати. И аще не бы господь прекратил дьней тех, то уже начинаху и друг друга ясти.

В та же лета мнози имущеи глаголаху к просящим: не имамы ничто же. Во время же пленениа от всех околних язык, наипаче же от своих то обретеся бесчислено расхищаемо вся­кого хлеба и давныя житница неистощены, и поля скирд стояху, гумна же пренаполнены одоней и копен и зородов, и до четырехнадесяти лет, отнеле же смятение бысть во всей Руской земли. И питахуся вси старыми труды, такожде и убивающих их питаху: орание бо и сеятва и жатва мятяшеся, мечю на выи всегда у всех належащу. Се убо да разу­меется грех во всей Росии, чесо ради от прочих язык пострада. Во время бо искушениа гнева божиа не пощадехом братию свою и жита и благаа своя заключихом себе. Тако и нас не пощадешя врази наши.

[Глава] 3

О ЗАЧАЛЕ РАЗБОЙНИЧЕСТВА ВО ВСЕЙ РОСИИ

Последова же царь Борис в неких нравех царю Ивану Васильевичю, еже бы наполнити на край предел земли своея воинственным чином, дабы против сопостат крепцы были украиныя городы, паче же польскиа и северскиа. И егда кто от злодействующих осужден будет к смерти, и аще убежит в те грады польскиа и северскиа, то тамо да избудет смерти своея. И много времени сего бысть собраниа злодеем, от лет царя Ивана Васильевича даже и до розстриги Григориа. Разу­мом же и жестостию царя Ивана Васильевича не смеюще двизатися таковии змиеве; царь же Феодор, яко ужем¹ твердом мо­литвою своею всех связа. В правлении же при сем велицем государе блаженнем царе Феодоре Борис Годунов и инии мнози от вельможь не токмо род его, но и блюдомии ими, мно­гих человек в неволю к себе введше служити, инех же ласка­нием и дарьми в домы своя притягнувше; и не от простых токмо ради нарочита рукоделиа или какова хитра художества, но и от честнейших издавна многим имением и з селы и с вотчины, наипаче же избранных меченосцов и крепких во оружии и светлы телесы и красны образом и возрастом излишьствующих. Мнози же и инии, начальствующим последствующе, в неволю порабощающе, с кого мощно и написание служивое силою и муками емлюще. Во время же великого глада сего озревшеся вси, яко немощно питати многую челядь, и начашя рабов своих на волю отпущати; инии убо истинно, инии же лицемерством. Истинствующеи убо с написанием и з заутвержением руки своея, лицемерницы же не тако, но токмо из дому изгонит; и аще к кому прибегнет, той зле продаваем бываше и мног снос и убытки платяху; инии же ради воровства нигде не приемлеми бываху; инии же от неразумиа и безремества погибаху; инии же, срама ради, скончевахуся бедне за оте­чества ради. Мнози же и того злее сотворишя имущеи чем препитати на много время домашних своих, но восхотевше много богатства собрати, и того ради челядь свою отпущающе; и не токмо челядь, но и род и ближних своих не пощадешя; и гладом скончевающихся туне презрешя. Бяше же и се зло и лукаво во многих: лето убо все тружаются, в зиму же не имеют где и главы подклонити; и паки в лето в делех зле стражут у господей своих. В сицевых же озлоблениих велико зло сотворися во всяких местех, их же несть возможно исписати. Домы же великих боляр зле от царя Бориса распуженых и вси раби распущены бышя, заповедь же о них везде поло­жена бысть, еже не приимати тех опалных боляр слуг никому же. Инии же сами поминающе благодеяние господей своих и в негодовании на царя пребывающе, но времени ждуще, зле распыхахуся, инии же от глада зле скончевахуся инии же ремеством кормящеся, овии же от родитель своих питахуся. А иже на конех обыкше и к воинскому делу искусни, сии к великому греху уклоняхуся; во грады бо вышереченныя украйныя отхождаху. И аще и не в вкупе, но боле двадесяти тысящь сицевых воров обретшеся по мнозе вре­мени во осаде в сидении в Колуге и в Туле, кроме тамошних собравшихся старых воров. <...>

Сказание Авраамия Палицына. – М.;Л.: Изд-во АН СССР, 1955. – С.105-108