План.
1. Несколько слов о Тукае...
2. Биография Габдуллы Тукая.
3. Габдулла Тукай и женщины.
4. Лирика Тукая.
5. Стихотворения поэта.
6. Заключение.
7. Список использованной литературы.
Несколько слов о Тукае.
На небе поэзии есть плеяда поэтов, имена которых не смогли стереть из памяти людей ни пламя войн, ни пыль веков. На востоке это Рудаки, Хайям, Навои и Кул Гали.... На западе - Байрон, Данте, Гёте, Гейне, Пушкин. На стыке Востока и Запада светлой звездой горит татарский поэт Габдулла Тукай. Наследие Тукая очень велико: сатира, стихи о природе, социальные мотивы и стихи о любви. Его жизнь и среда давали множество тем: неприятие окружающего, жалобы, горести и печали народа, ощущение его трагедии. Но особое место занимает лирика поэта.
Биография Г. Тукая.
Габдулла Тукай (Тукаев Габдулла Мухаммедгарифович) родился 14/26 апреля 1886 года в деревне Кушлауч Казанской губернии (ныне Атнинского района РТ) в семье простого приходского муллы. Будучи пятимесячным младенцем, он лишился отца, а в возрасте четырех лет стал круглым сиротой. Дальнейшая судьба мальчика зависела от милости и доброты людей, усыновивших его, хотя и не надолго, и проявивших к нему родительские чувства. Так, в 1892-1895 гг. его жизнь проходит в семье крестьянина Сагди в деревне Кырлай, недалеко от Кушлауч. Здесь Габдулла начал приобщаться к трудовой крестьянской жизни, испытал ее радости и горечи, стал учиться и, как он сам потом признавался в своих воспоминаниях, Кырлай открыла ему глаза на жизнь. Действительно, впечатления кырлайского периода оставили в памяти и творчестве поэта неизгладимый след любви к родной земле и ее простым чистосердечным людям. В дальнейшем детство Габдуллы продолжалось в городе Уральске. Будучи взятым туда в семью купца Усманова, где была хозяйкой его тетя по линии отца, он учился в медресе прогрессивно настроенных Тухватуллиных, кроме того посещал русский класс и проявил высокую одаренность. Начавшаяся в стране революция всколыхнула жизнь и в таком небольшом городке, как Уральск. Здесь появились первые татарские газеты и журналы "Фикер", "Аль-Гасраль-джадид", "Уклар" и другие. Г. Тукай сотрудничает в них и выступает с многочисленными стихами и статьями на темы, поднятые революцией. В начале 1907 года Тукай покинул медресе "Мутыгия" (Тухватуллиных). Началась его "вольная жизнь". Немало трудностей было на пути поэта. Революция шла на убыль. В начале 1907 года власти запретили издание тех татарских периодических изданий, в которых работал и сотрудничал Тукай. Осенью 1907 года Тукай приехал в Казань, чтобы посвятить свою деятельность новым творческим задачам. Он здесь быстро входит в литературные круги и сближается с молодежью, группировавшейся вокруг газеты "Аль-Ислах" ("Реформа"). Однако его никогда не покидала мысль о необходимости продолжать традиции национальной сатирической печати, без которой он не мог представить развитие своего творчества и вообще татарской литературы. Частично это осуществилось в издании сатирико-юмористических журналов: "Яшен" ("Молния"), "Ялт-юлт" ("Зарница"). Все свои творческие возможности Тукай, можно сказать, посвятил этим журналам. Через них он яростно боролся со всевозможными проявлениями реакции. Уже ранний период творчества Г.Тукая был отмечен страстной проповедью бескорыстного служения народу, хотя при этом у него преобладала еще риторика любви к нации. Поэт быстро пережил такую просветительскую романтику, все глубже проникая в реальный мир народа. Позднее, в условиях жестокой реакции, он с болью отмечал, как бесчинствующее в стране зло подтачивает "душу народа, силы народа". Поэтому он провозглашал: "Если хочешь волновать народную душу, пусть
будет полон напев твой горькой печалью" ("Без заглавия", 1908). В творчестве Тукая возникает целый цикл замечательных поэтических и очерково-публицистических произведений, в которых исчерпывающе ясно выражено отношение к народу. Такие его стихотворения, как "Осенние ветры", "Гнет", "Дача" (1911), "Чего не хватает сельскому люду?" (1912), "Надежды народа..." (1913) и другие являются классическими образцами социальной лирики, в которых с потрясающей силой реализма раскрыта трагедия народных масс. В основе тукаевской поэзии лежит не разговорная, а напевная интонация. Поэтому она быстро подбирает для себя музыкальный ключ. Однако из этого не следует делать вывод, что он отвергал усилия некоторых поэтов, своих современников (например, С.Рамиева), обогатить разговорной интонацией татарское стихосложение. Тукай утверждал, что "беда не велика, что размеры, ритмика, гармония различны. Важен только смысл и умение в совершенной форме пояснить этот смысл.., кроме разве написанного без каких-либо размеров произведения Тургенева "Отцы и дети".В нем нет стихотворных рамок. А между прочим - поэзия". В годы реакции было непоправимо подорвано здоровье Тукая. Он находился в бедственном материальном положении. Коммерческое отношение книгоиздателей к его произведениям и незаинтересованность самого поэта в личном благополучии, несомненно, сыграли при этом немалую роль. Он вынужден был влачить нищенское существование в холодных номерах гостиниц.
В пору нового революционного подъема происходят значительные изменения и в жизни поэта. Несмотря на резкое ухудшение здоровья, в 1911-1912 гг. он совершает путешествия, имевшие для него большое значение. В начале мая 1911 года пароходом приехал в Астрахань, по пути знакомясь с жизнью Поволжья ("Дача", очерк "Маленькое путешествие"). Здесь Тукай был гостем своего друга поэта С.Рамиева, встретился с азербайджанским общественным деятелем и писателем Нариманом Наримановым, сосланным сюда за революционную деятельность в родном краю.
Весной 1912 года Тукай решается на более значительное путешествие по маршруту Казань-Уфа-Петербург. В Уфе он встречается с М. Гафури. Эта встреча оставила глубокий след в жизни обоих народных писателей, укрепила их симпатии друг к другу. Петербург встречает Тукая холодно. Здесь он не находит людей, подобных Гафури. Разумеется, передовая национальная интеллигенция Петербурга не осталась равнодушной к визиту любимого поэта. Узнав о нем с опозданием, она стремилась оказать свое внимание. Прожив в Петербурге 13 дней, 6(19) мая, Тукай покинул столицу и отправился в Троицк, а затем в казахскую степь - пить кумыс, надеясь этим поправить свое здоровье. В Казань вернулся в начале августа. Работал в удушливой атмосфере типографии и, несмотря на плохое самочувствие, продолжал писать. Последние годы жизни и деятельности Тукая свидетельствуют о том, что писатель, все ближе постигая народную действительность, резко ощущал разлад с враждебным народу обществом и беспощадно осуждал все то, что могло бы лечь тенью на его гражданскую
совесть ("Первое мое дело после пробуждения", "По случаю юбилея" и др.). Поэт вынужден был вести постоянную, непримиримую борьбу не только с жестокой действительностью, но и с собственными заблуждениями и иллюзиями, которые рождались в мучительных поисках правды и справедливости.
2 (15) Апреля 1913 года в 20 часов 15 минут Габдуллы Тукая не стало. Он ушел из жизни в расцвете своего таланта.
Га б дул л а Тукай и женщины.
С конца 1907 по 1908 год Тукай напечатал в газете «Эль-ислах», в сатирическом журнале «Яшен» («Молния») около шестидесяти стихотворений, одну небольшую поэму и две поэмы-сказки. Эти произведения, дополненные стихами, не публиковавшимися в периодике, составили два сборника: «Утеха» и «Сборник стихотворений Г. Тукая». Очевидно, их он имел в виду, когда писал сестре Газнзе: «После приезда в Казань написал две книги и получил по пятьдесят рублей за каждую - итого, сто». Правда, книжки эти не толще тетрадки. Но если сюда добавить еще отдельное издание - сказку «Золотой петушок» (вольный перевод из Пушкина) н сатирическую поэму «Сенной базар, или Новый Кисекбаш», то окажется, совсем немало. Присовокупим также около двух десятков статей и фельетонов.
Все это было написано после читки чужих корректур, утомительной беготни с посылками, в перерывах между встречами с разгульными приятелями.
Как мы знаем, Габдулла рос удивительно чутким человеком. Крошечная радость становилась для него праздником, ничтожное горе рисовалось трагедией. Хотя внешняя жизнь его довольна бедна событиями, духовная была исключительно богата.
Под его пером впечатления от окружающей жизни преображаются, становятся поводом для пронзительных по своему лиризму стихов.
Трудное детство, необходимость самому защищать себя научили его схватывать и высмеивать недостатки сверстников. Чем старше он становился, тем больше развивалась в нем способность отмечать комические стороны жизни.
Старая татарская поэзия в основном носила религиозно-проповеднический характер. Иначе и быть не могло; убеждения, что человек - раб божий, что «от судьбы не уйдешь» и что «без воли божьей волос с головы не упадет», отводили поэзии чисто служебную роль: ей полагалось лишь иллюстрировать заранее известные религиозные истины. Лирика была в ней представлена слабо, и та занималась выяснением отношений личности с божеством.
Надо было выразить языком поэзии мысли и чувства нового человека, в душу которого революция заронила искру надежды. Новое время потребовало новых лириков.
Революция, обострив социальные противоречия, помогла яснее увидеть те силы, которые противостояли народу. То были духовенство, старозаветное купечество, державшиеся за обычаи средневековой давности и сопротивлявшиеся всему новому. Феодальные пережитки, за которые цеплялись эти сословия, превратились в анахронизм, их бытие, их претензии обрели, комедийный характер. Новое время потребовало новой сатиры.
В нежной и страстной лирике Тукая, в его желчной, язвительной сатире эти требования нашли свое выражение.
Между тем Амирхан в статье «Тукай и женщины» писал: «При рассмотрении всей
поэзии Тукая не может не броситься в глаза бедность его лирики». Из самого названия статьи видно, что под лирикой Амирхан имел в виду исключительно лирику любовную. По его мнению, «бедность» связана с тем, что поэт сторонился женщин, бегал даже от девушки, которую любил, и не открыл ей своего чувства. Такое мнение о поэзии Тукая разделялось и некоторыми другими критиками.
А какую же роль сыграла в его жизни любовь?
Рассказывают лищь, будто в Уральске он заглядывался на девушку, которая жила со старухой матерью но соседству с медресе. Но каких-либо заметных следов это первое увлечение ни в творчестве, ни в его памяти не оставило. 1 Правда» до переезда в Казань он написал три-четыре возвышенно-романтичсских стихотворения о любви, но они свидетельствуют лишь о влиянии на него восточной, в частности турецкой, лирики.
Весной 1908 года в редакцию газеты «Эль-ислах» пришли три девушки. Одна из них, Зайтуна Мавлюдова, давно хотела познакомиться с Тукаем. Зная, что Тукай, если ему заранее сказать об этом, сбежит, кто-то из друзей поэта привоз их в редакцию и представит. Первой в комнату вошла Зайтуна, Тукай поднял глаза и тут же их опустил. Все так же глядя перед собой, поздоровался. Девушки посидели и, не дождавшись от него ни слова, ушли. Тукай так и не поднял глаз. После этого посещения друзья заметили в Тукае перемену. Если ему чудилось неуважение, когда говорили о Зайтуне, он выходил из себя.
Один из современников рассказывал: «Однажды, когда мы ехали с "Тукаем в трамвае по Екатерининской, он заметил в окно идущую по улице 3. Тукай поклонился и залился при этом каким-то младенческим румянцем. Прошло несколько дней, и в печати появилось стихотворение Тукая, посвященное .....не", то есть „Зайтуне". Подпись- .ДИурале .
Внезапно возникшее чувство прячется в стихах за шутливой иронией. Встретив девушку на улице, поэт и этим уже счастлив. Ему на ум приходит кораничеекое восхваление красавицы: она так хороша, что подобной «ни на Западе нет. ни на Востоком Пораженный, откуда в Коране мог взяться портрет его возлюбленной, лирический герой стихотворения бежит в книжную лавку «Сабах» и покупает священную книгу мусульман.
По поводу другого стихотворения, связанного с именем Зайтуны, сам Тукай писал Амирхану: «Понравилось ли Вам стихотворение „Странная любовь" в ,.Эль-ислахе"? Как еж прячется в свои иголки, так и я, стоит что-нибудь написать про любовь, укрываюсь за ложной подписью». Это стихотворение опубликовано под псевдонимом Меджнун. Так звали героя древней арабской легенды, сошедшего с ума от любви. Этим псевдонимом Тукай никогда больше не пользовался.
Поведав притчу о чудаке, который пожелал искупаться, но, боясь холодной воды, плеснул ее из ведра через плечо и радовался толпе что вода не попала на его тело, Тукай продолжает:
Я это потому пишу, что случай данный — Подобие моей любви, такой же странной. Я горячо влюблен, но как-то бестолково: Я милой сторонюсь, как чудища лесного. При встрече не смотрю, ее не вижу будто,
Не выдаю себя, хотя на сердце смута.
Подписывая стих, чужое ставлю имя,
Боюсь: она поймет, что ею одержим я,
Она заговорит - я холодно отвечу,
Хоть втайне я горю, едва ее замечу.
Я слышал, что она уехала отсюда.
И что ж? К ней от меня помчалась писем груда?
Какое там! Чудак, я рад, забыл тревогу.
«Исчезла, не узнав», твержу, п слава богу!
Нет, это сказано не от имени «лирического героя». Это сам Тукай. Такова тукаевекая любовь.
О, как сладки муки эта, муки тайного огня? Есть ли кто-нибудь на свете, понимающий меня:
Нетрудно себе представить переживания Тукая после внезапного отъезда Зайтуны из Казани: ему вдруг показалось, что погасло солнце, весь свет стал немил. Осенью 1912 года он поведал одному из своих друзей, что все еще любит Зайтуну, тоскует, не может ее забыть. И в то же время доволен: хорошо, что уехала, так ничего и не узнав. Пока она жила в Казани, очень трудно было при встречах скрывать сжигавшее его пламя. Любить, не видя, спокойнее.
После первого знакомства с Тукаем Зайтуна продолжала приходить в «Эль-ислах». Амирхан писал: «Как сейчас помню, я высказал ему, что не понимаю, по какой причине он избегает любимой девушки, и считаю это неестественным.
Он помолчал немного, а потом показал на свой глаз: «Печать проклятья». И тут я почувствовал в его голосе трагическую безнадежность».
Вряд ли Амирхан стал говорить об этом с ''Гукаем, если бы не надеялся на взаимность Зайтуны.
После смерти Тукая, летом 1913 года, Галимжан Шараф встретился с Зайтуной и оставил нам ее словесный портрет: «Среднего роста, чернобровая, востроглазая, с
правильными чертами лица, во взгляде какая-то притягательная сила, голос звонкий и красивый».
Зайтуна Мавлюдова родилась и выросла в Чистополе, в трудовой семье. То была бойкая, любознательная и довольно начитанная девушка.
В начале 1908 года, пятнадцати лет от роду, она с матерью приехала в Казань к братьям, служившим приказчиками, надеясь здесь обосноваться. Зайтуна была хорошо знакома с татарской литературой, знала и любила стихи Тукая. Ее желание увидеть самого поэта, познакомиться с ним было вполне естественным. Тукай действительно невысоко ставил свою внешность. Но это, думается, было не главной, во всяком случае, не единственной причиной его застенчивости.
Предположим, что молодые люди объяснились. А что дальше? На семейную жизнь у Тукая свой устоявшийся взгляд. Он ясен из его произведений. В стихотворении «Наставление» поэт советует остерегаться любви: она иссушит, испепелит, принесет страданья. Даже если ты соединил жизнь с любимой, счастье будет недолгий. Однажды, нагрянет старость, и ты, увидев морщинистый лик
старухи, будешь горько рыдать в тоске м горе, душа твоя будет отравлена воспоминаниями о прежних днях, когда на ее щеках горел жар румянца.
И все-таки он не считал брак вообще чем-то нежелательным. «Мнение мое о семье определенно, - делится он в одном из писем. - Если ты в молодости попусту не растратил своих сил и потому не загубишь надежд своей подруги, если вы близко знаете и любите друг друга, да к тому же имеется возможность зарабатывать не меньше пятисот рублей в год, чтоб семья не испытывала унижения, жениться следует всякому».
Летом 1908 года, когда Зайтуиа уехала и поэт, казалось, даже обрадовался этому, друзья стали замечать, чтр порой его снедает глубокая тоска, которую он пытался
заглушить в обществе беспутных приятелей. Они решили принять свои меры
женить его на девушке, которая, зная, кто он такой, смогла бы упорядочить его жизнь. Такая девушка, нашлась. Мать Фатыха уговорила и ее родителей, Подыскали даже квартиру.
А что же Тукай? Под давлением друзей поэт как будто покоряется. Затем отказывается, снова соглашается. Потом опять упрямится. В результате, конечно, дело разлаживается.
В этот момент на сцене снова появляется та самая ханом, которая советовала Тукаю изучать немецкий язык. Она сообщает Фатыхе, что собирается снять квартиру и обосноваться в Казани. Говорит о своем сочувствии Тукаю, выражает огорчение по поводу его образа жизни и довольно прозрачно намекает, что была бы не прочь ее наладить. Прослышав об этом, Габдулла бросает занятия немецким языком, Он пишет стихотворение «Ей», которое, по-видимому, посвящено этой даме.
Говоришь ты: «За поэта замуж выхожу! >>
Нет, поэт тебе не пара, вот что я скажу.
«Ведь поэт поет, как птица», -- ты мне говоришь,
«Любо песней насладиться!» ты мне говорить.
Чем так делать, по-другому лучше поступи, — Ты пойди и в лавке птичьей соловья купи. Посади певца ты в клетку, пододвинь к окну, Несть, красу хозяйки славя, чахнет он в плену.
После переезда в Казань Тукай часто болеет. Заключение призывной комиссии, которая списала его в «брак», утвердило Габдуллу в убеждении, что он не доживет до седых волос. А раз так, зачем; связывать любимую девушку (он имел в виду Зайтуну). губить ее будущее? Он должен отказаться от личного счастья, так просто дающегося другим людям. Тукай никогда не отступал от своего решения. Позднее из-под его пера вышли эти потрясающие душ) строки, обращенные к матери:
Стой поры, как мы расстались, страша грозная любви Сына твоего от двери каждой яростно гнала. Всех сердец теплей и мяте надмогильный камень твой. Самой сладостной и горькой омочу его слезой.