4.Проблема научного познания;

Особенности научного мышления

Психология научного познания базируется на том, что любой акт научной деятельности совершается конкретными людьми с субъективным мышлением, которое подчиняется определённым психологическим закономерностям.^[2]:28-29.

Творческое мышление преимущественно происходит бессознательно, научные открытия в большей степени совершаются в виде внезапного озарения, чей механизм лежит за пределами осознанного восприятия, что тем не менее не мешает учёным управлять своим творческим мышлением^[2]:29-30. В процессе творчества логические понятия отступают на задний план, поскольку основным способом творческого мышления являются зрительные образы.^{[K 1][2]:30}

Использование зрительных образов — неотъемлемое свойство ума человека, который визуализирует любые понятия перед тем как их помыслить, что справедливо и для научного познания.^[6] Образы имеют некоторые преимущества перед понятиями, но они не альтернативны. Исследования показали, что визуализация решения творческой задачи всегда предваряет его осознание. Свидетельством бессознательности и зрительной образности мышления в этом случае выступают движения глаз испытуемых^[7]. Среди учёных распространены и другие формы мышления, а их использование обуславливается характером их научной деятельности и личными особенностями. Так, образное мышление свойственно физикам и биологам в большей степени, чем гуманитарным учёным.^[8]

Формальная логика оказывает на творческое мышление весьма умеренное влияние. Понятия и правила логики используются для изложения результатов образного мышления для их соответствия научным стандартам, а само творчество не придерживается логической последовательности.^[9] В связи с этим представляется естественным, что мышление учёных в реальности систематически отклоняется от законов формальной логики, что подтверждается эмпирическими данными, и может быть охарактеризовано в виде вывода: «учёные не логичны или, по крайней мере, не более логичны, чем другие люди».^[10] Отклонения от формальной логики не говорят об отклонении научного мышления от истины, поскольку именно внелогичность даёт возможность построения нового знания. Анализ М. Вертгеймера показал, что если бы Галилей и Эйнштейн ограничивались правилами формальной логики, то никогда не совершили бы своих открытий^[11].

Творческий характер научного мышления обусловлен одной из функций научного познания — нацеленностью на объяснение изучаемых явлений.^[12][13] Потребность человека в объяснении в целом связана с присущими уму качествами, а также с причинно-следственной организованностью нашего мира.^[14] Психологические исследования выявляют склонность людей видеть мир упорядоченным и подчинённым закономерностям. Такое стремление «имеет глубокий онтологический смысл и немалое функциональное значение» и находит своё отражение в научной деятельности также, как и все ключевые свойства ума, обуславливающие закономерности научного мышления.^[15]

Неотъемлемой компонентной научного познания является не только объяснение учёным своих идей, но и понимание их научным сообществом, или, в терминологии М. Г. Ярошевского, оппонентным кругом.^[16] «Построение объяснения выступает как свёрнутый диалог»^[17]. Обращаясь к воображаемому оппоненту, учёный творчески строит его образ путём проекции (alter ego), стереотипизации и т. д.,^[18] основывая своё объяснение на убеждении, предполагая изменить смысловую структуру своего оппонента, убедить его.^[19] Вместе с объяснением знания учёный передаёт социальный контекст, в котором оно было получено, что предполагает наличие у учёного социальной рефлексии, заложенной в структуру объяснения.^[20] Таким образом внутренний диалог учёного и его социально-психологические составляющие становятся частью научного познания.^[21]

Ещё одним важным аспектом научного мышления является использование им продуктов обыденного познания^[21]. Социальная среда всегда являлась генератором знания, которое науке оставалось лишь изложить в соответствии с его нормами.^[22] Наблюдаемые учёными социальные связи и отношения часто служат основой для научного знания, что ведёт к ярко выраженной антропоморфности.^[23] Гейзенберг по этому поводу сказал следующее: «наша привычная интуиция заставляет нас приписывать электронам тот же тип реальности, которым обладают объекты окружающего нас социального мира, хотя это явно ошибочно»^[24][25].

Вся наука является не чем иным, как усовершенствованием повседневного мышления.

Альберт Эйнштейн ^[26]

Наука использует обыденное знание самыми разнообразными способами. Используемые наукой виды обыденного знания могут быть разделены на две группы: специализированные виды знания (мифология, религия, алхимия и др.), ранее противопоставлявшиеся науке, и «живые» знания, приобретаемые человеком лично в его повседневной жизни.^[27] Личный жизненный опыт учёного направляет его профессиональную деятельность, что, например, часто проявляется у работников наук о человеке, особенно в психологии и медицине,^[28] но до некоторой степени это справедливо для всех учёных, которые всегда склонны «уяснять отдаленное, неизвестное и трудное в терминах близкого, самоочевидного и известного по опыту повседневной жизни»^[29].^[30] Самоанализ и порождаемое им «живое» знание, осмысление обыденного опыта являются одним из условий развития научного знания.^[31]

Благодаря исследованиям научного и обыденного познания между ними были выявлены значительные сходства, учёный стал рассматриваться как живой субъект с присущими ему человеческими чертами.^[32] Ошибки научного мышления были рассмотрены в тесной связи с обыденными заблуждениями. В частности, оба вида познания подвержены общим нарушениям правил познания — когнитивным искажениям.^[33] Наиболее характерной ошибкой является предпочтение проверять гипотезы верифицирующей, а не фальсифицирующей стратегией, что, как ни странно, поощряется научным сообществом.^[34] Учёные также склонны проявлять в своей профессиональной деятельности закономерности обыденного восприятия (например, объяснять свои достижения выгодным для себя образом), что может порождать конфликтные ситуации.^[35]

Чаще всего учёным в своей работе необходимо занимать позицию стороннего наблюдателя. Для того, чтобы избежать ошибки обыденного сознания и, например, не наделять наблюдаемое человеческое поведение собственным смыслом и рациональностью, от учёного требуется особое совмещение позиций субъекта и наблюдателя с осознанием их различий и преодолением каждой из них.^[36]

Таким образом обыденное мышление и восприятие влияет на научное мышление в двух формах:^[37]

• когнитивной — структура научного познания формируется сферой обыденного мышления;

• социальной — научная деятельность учёного связана с его взаимодействием с социальным окружением (взаимные симпатии и антипатии учёных и пр.).