1.Психология как наука: объект и предмет, метод, задачи, категориальный строй психологии;
2.Центральная проблема психологической науки;
3.Уровни психологического знания и основные проблемы психологии;
4.Проблема научного познания;
5.Проблема закона в психологии;
Начнем рассмотрение этой проблемы с того момента, на котором мы остановились в предыдущей главе, — представлений о законе в психологии XX в., когда в период после кризиса ассоциативной психологии образовались новые психологические школы. Но сначала важно указать, что отношение к понятию закона как к строгой закономерности, предполагающей причинно-следственный характер психологических связей и действующей «всегда и везде», было разным в связи с разделением психологии на области «низших» и «высших» душевных процессов или явлений. Разделение психологии на описательную и объяснительную произошло не по дильтеевскому критерию отказа от звена «спекулятивных» гипотез (см. далее главу 9), а по типу научной практики, различающей решение вопросов о феноменальных свойствах явлений и вопросов об их детерминации. В статье «Закон и эксперимент в психологии» К. Левин, реализуя идею перехода к галилеевскому мышлению (т. е. классическому представлению о разделении дедуктивно полагаемых идеальных объектов, но;(действующих сил и описываемых с их помощью взаимодействий между реальными явлениями), ввел в психологию представление о кондиционалъно-генетическихзаконах [Левин, 2001а]. Тип «научной практики», которая, по его мнению, всегда важнее «философской идеологии» исследователя, привел к пониманию, что психологические закономерности, выходящие за область психологии ощущений (и далее идущие к процессам памяти и мышления, воли и чувств, т. е. высшим в традиционном[28] разделении видов психических явлений), описываются скорее «полузакономерностями» или регулярностями с достаточной долей отклонений от нормального их протекания. Включение статистических методов для оценивания разброса данных привело к тому, что в метод обоснования (доказательства законообразного их характера) был введен критерий количества данных. Этому Левин противопоставил «другую веру в закономерность психического», основанную на содержательном развитии психологических знаний. Апеллируя к представлениям Фрейда, вюрцбургской школы, гештальттеории, он противопоставляет ушедшей эпохе «психологии элементов» эпоху «психологии целостностей». Сущность закона должна соотноситься не с понятием множества (случаев), а с понятием типа. Для научного описания в принципе достаточно одного случая, если он является индивидуальным представителем типа. Тип же отражает каузальные связи в ситуации, или каузально-генетические свойства, которые не сводятся к феноменальным свойствам явлений, доступных непосредственному восприятию. Вывод закономерности на основе множества случаев — проблема индуктивного обобщения. На основе же содержательного развития теории возможно различение динамических факторов, одинаково причинно действующих в различных ситуациях. То есть закон может кондиционально-генетически объяснять последовательности внешне совершенно разнородных процессов как представляющие один и тот же тип. И напротив, внешне (фенотипически) схожие процессы могут существенно отличаться по структуре своей каузальной обусловленности. Распознавание «действительных» целостностей, по Левину, — это и есть предпосылка «для установления законов психических процессов». Закон отражает тем самым каузально-генетический тип процесса. Решающим для каузально-генетических взаимосвязей является «величина и длительность существования системы сил, определяющих обсуждаемый процесс. Однако мы не имеем здесь возможности вдаваться в этот вопрос о зависимости целостных процессов от динамических в узком смысле слова факторов» [Левин, 20016, с. 124].
Учитывая концептуальные положения школы Левина, можно говорить о формулировке им понятия кондиционально-генетического закона как динамического закона (в представлении сил психологического поля). И в этом понимании важны обе составляющие: 1) общая, связанная с пониманием закона как сущности явлений, относимой к их причинно-следственному генезу; 2) специальная для этой теории составляющая — представление о целостностях и динамических силах, стоящих за каузальностью. Таким образом, эта первая развернутая трактовка психологического закона в период дифференциации психологических школ показывает, что без содержательного, т. е. концептуального представления психологических понятий говорить о законах в психологии бессмысленно. В последующем развитии психологических методов вероятностной оценке стали уже подвергаться не законы, а статистические гипотезы, отделенные от уровня психологических гипотез и претендующие только на выполнение одного из условий причинного вывода: оценки достоверности, или значимости результатов, с точки зрения отвержения гипотез о том, что переменные не связаны. Иной тип психологического закона был предложен в концепции Ж. Пиаже. Он рассмотрел закон как «логическую координацию», относимую к тем или иным психологическим (онтологическим) реалиям. За таким пониманием стояли три методологических основания. Во-первых, декартовское causasiveratio, что означает утверждение причины мыслью, а не выведение закона из природы. Во-вторых, общая методология, которой придерживался Пиаже: принятие той позиции, что логика может выступать средством описания структур интеллекта, и в представлении процессов адаптации и аккомодации уравновесить биологическую и психологические составляющие причинного объяснения. В-третьих, этот психолог был одним из немногих, кто последовательно реализовывал идею атеоретичности психологического подхода, который черпает свои основания именно из области эмпирии, не будучи отягощенным использованием тех или иных теоретических понятий. О мнимости такого рода методологии как «атеоре-тической» писал уже Выготский [Выготский, 19826]. Развитие психологии в школах XX столетия показало, что психологические законы действительно необходимо стали определяться посредством использования понятий, раскрывающих содержание теоретической гипотезы о происхождении процесса.
То есть Левин оказался нрав если не в смысле определения каузального статуса закона, то в том, что о его сути нельзя говорить безотносительно к содержанию психологической теории. А содержание теорий действительно не совпадало в разных школах. Не динамика сил поля, а механизм опосредствования был предложен Л. С. Выготским для понимания происхождения и структуры высших психических функций. И закон, названный впоследствии законом «параллелограмма развития», не может сводиться к его внешнему выражению, а фиксирует определенное объяснение этого внешнего выражения отнесенностью к становлению стимулов-средств, преобразующих структуру психической функции.
6.Проблема объекта психологической науки;
Следующая проблема, которая вызывает много вопросов, а зачастую и непонимание ее, - это проблема объекта в психологии. При рассмотрении ее, в целом, можно выделить следующие позиции.
В ряде учебных пособий и монографий объект психологии просто не выделяется.
В ряде других источников объект психологии трактуется следующим образом: «Объект психологии ... основным объектом психологии ... является человек. В качестве Объекта исследования ДЛЯ психологии выступает также Группа Людей или высших ЖИВОТНЫХ ». «... Еще одну группу объектов исследования в психологии человека составляют материальные продукты его деятельности или, как их еще называют, артефакты »[84, с. 20-21; 59 и др].. «Объектом психологии как науки выступает психика» [22, с. 21 и др.].
Проанализируем эти подходы и обоснованность данных точек зрения на объект психологии как науки.
О позиции тех авторов, которые не выделяют четко объект психологии, можно лишь догадываться. Ибо, если мысль не высказана, это еще не означает, что отсутствует какая-либо позиция по отмеченной проблеме. Со своей стороны, мы можем лишь предположить, что авторы, ограничившись главным, т. е.определив науку, ее предмет, не считают нужным умножать сущности до бесконечности, выделяя при этом объект исследования. Такая позиция может быть вполне приемлема для учебного пособия, монографии. Но в любом научном, теоретико-прикладном исследовании требуется четко определить предмет и объект исследования. Возникает проблема практического плана: каким методологическим подходом при этом руководствоваться? Приходится выбирать между сторонниками второй и третьей обозначенных нами точек зрения.
Сторонников второй позиции при выделении объекта психологии или психологического исследования достаточно много. Ибо чем проще, тем яснее и понятнее. Аргументация и логические обоснования в этом случае просты и достаточно прямолинейны. Общий ход рассуждений примерно таков. Если психология - наука о психике, а ее предметом являются закономерности психической сферы и жизнедеятельности, которая [сфера] присуща человеку, группе людей, высшим животным, сообществу животных, то вполне естественно, что именно они ( человек, группа людей, высшее животное, сообщество животных) и являются объектом психологии или психологического исследования.
Но вполне ли методологически верно обоснован данный подход? Дело в том, что определять объект психологии, психологического исследования подобным образом не так уж безобидно, как это может показаться на первый взгляд. Ибо тогда из психологии, теоретико-прикладного психологического исследования выхолащивается методологическая основа, исключается специфика Объекта психологического исследования.
Вполне обоснованно возникает вопрос: человек, общество - это объект преимущественно психологической науки или объект для исследования многими, в основном гуманитарными, науками?
В свое время Б. Г. Ананьев назвал свою знаменитую монографию «Человек как предмет познания» [3], и, видимо, неспроста, вкладывая в это название столь глубокий смысл.
Итак, человек, общество - ЭТО Предмет или ЭТО для объект какой-либо из гуманитарных наук? И что имеется в виду, когда мы, с одной стороны, определяем их как предмет, а с другой - как объект изучения?
Прежде чем ответить на эти вопросы, обратимся к мыслям классиков отечественной психологии по проблеме предмета и объекта в психологии. Еще С. Л.Рубинштейн в книге «Основы общей психологии» [86] писал: «Специфический круг явлений, который изучает психология, выделяется отчетливо и ясно - это наши восприятия, чувства, мысли, стремления, намерения, желания и т. п., т. е. все то, что составляет внутреннее содержание нашей жизни и что в качестве переживания как будто непосредственно нам дано ».
Таким образом, объектная область психологии - ЭТО психика И Весь мир психических феноменов в бесконечном многообразии ИХ проявлений, которые присущи, несомненно, любому человеку, группам людей, высшим животным, их сообществам. Ибо без своих материальных, телесных носителей они просто не существуют. Именно это и есть, говоря философским языком, та объективная, идеальная (субъективная) реальность, которая существует до, независимо и после исследователя и которая является объектом психологии и психологического исследования.
Такова же позиция по данной проблеме Б. Г. Ананьева, КОГДА ОН определяет Человека КАК Предмет познания ДЛЯ Всех НАУК О человеке И человечестве, каждая из которых в качестве предмета исследует те или иные закономерности, а в качестве объекта - стороны человека и различные области его жизнедеятельности.
Подчеркивая необходимость создания единой теории человекознания, Б. Г. Ананьев отмечает: «Естественно, основу такой общей теории должна составлять философия, для которой человек - великая, вечная и универсальная проблема» [3, с. 11].
В русле этих взглядов низводить человека как предмет теории человекознания до объекта в психологии методологически, мягко говоря, не вполне корректно.
Поэтому наиболее приемлемым и методологически грамотным является подход сторонников третьей обозначенной нами позиции. В соответствии с этими взглядами объектом психологии КАК Науки является психика И Весь мир психических феноменов в ИХ бесконечном многообразии проявлений, присущий ИХ Вполне конкретным материальным носителям. Поскольку естественно, что «психика» и «психические феномены» - понятия не абстрактные, они не могут существовать и не существуют вне материального, телесного содержания и во всех своих проявлениях принадлежат человеку, животным, группам людей, сообществам животных. Поэтому следует полностью согласиться с Л. В. Куликовым, что, определяя материального носителя прикладного исследования (учащихся, служащих, специалистов и т. Д.), Следует указать, какое же именно психологическое свойство, сторону, характеристику вы собираетесь у них изучать [41, с. 12].
При этом объектом психологического исследования выступят уже психические феномены (любознательность, интеллект, внимание, агрессивность, эмпатия и т. Д.), Присущие их конкретным материальным носителям (младшим школьникам, юношам, женщинам, специалистам экстремального профиля деятельности и т. Д.).
В заключение уточним некоторые моменты, которые, на наш взгляд, позволили бы углубить понимание специфики объекта и предмета в психологии и психологическом исследовании, понять их методологическую значимость.
Анализируя вышеприведенные взгляды, следует отметить, что предметное содержание психики человека составляет не психика, а закономерностипсихической деятельности Человека. НО сама психика И Весь мир психических феноменов выступают КАК объектная область психологии КАК Науки, в которой каждое конкретное теоретико-прикладное психологическое исследование выделяет свой предметисвойобъектизучения.
Поэтому при определении объекта психологии как науки (как, впрочем, и для любой другой науки) правильнее говорить ОБ объектной Области Науки. Каждая наука в окружающем нас целостном и многообразном мире выделяет свою объектную область и специфический предмет исследования.
7.Проблема возникновения и развития психики. Критерии психического;
Эта проблема рассматривается в двух аспектах:
1 — на каком уровне развития материи могла возникнуть психика,
2 — в какой первоначальной форме проявляется психическое или что считать критерием психического.
1. Уровень развития материи. Существует несколько точек зрения:
Панпсихизм: психикой обладает все.
Антропопсихизм: психика есть только у человека.
Биопсихизм: психикой обладает вся живая материя.
Фитопсихизм: психика есть у растений и у всего живого.
Нейропсихизм: психика есть у тех, кто имеет нервную систему.
Анималпсихизм: все животные обладают психикой.
Критерии психики у растений: электрические явления в росте и способность двигаться.
Выделают следующие типы движений растений: тропизм — движение растения, которое обращено в сторону действия на него (e.g. движение листа к свету); настия — движение растения не совпадает с действием на него фактора. Различают термонастию (тюльпан раскрывается в тепле), сейсмонастию (от ударов, вибрации мимоза складывает лист, хемонастию (росянка реагирует на белковую природу).
Проблема критерия психического.
Леонтьев: критерием психики является ощущение воздействия, не имеющего для существа биологического значения. Такие ощущения — сигналы, сообщающие о появлении важного биологического объекта (например, сигнал о приближении хищника для актиний — вибрация, для улитки — колебание воды, для других животных — звук, запах и т. д. ).
Платонов: эмоция, переживание нужды организма в чем-либо; где есть внешнее выражение эмоции, там есть и психика. Таким образом, психикой обладают все животные.
Гальперин: в процессе эволюции способность ощущать возникает одновременно со способностью переживать воспринятое. Эмоционально окрашенные ощущения нужны для того, чтобы сигнализировать животному о положительном или отрицательном воздействии.
Симонов: поддерживал точку зрения Гальперина; он ввел понятие эмоционального тона ощущений.
Бернштейн, Вилюнас: способность организма целенаправленно действовать в ситуации с учетом конкретных обстоятельств (например, обойти забор).
Поздниебихевиористы: только организм, способный получать и использовать опыт, рассматривается как организм, обладающий психикой (способность учиться).
Необходимо использовать каждую точку зрения, т. к все они по-разному раскрывают стороны одного процесса — психического отражения. Проблему критерия психики необходимо рассматривать в эволюции.