2.3. Экономический психологизм

Неоклассика, расширительно толкуя экономику в целом, избирает исторический путь экономической науки. И в этом плане появляется много значительных теоретических работ, расширивших горизонты диалектического мышления с точки зрения гносеологии. Другая особенность неоклассики в том, что рассматривая и изучая экономику в целом, она толкует экономическую жизнь с позиций экономического психологизма, то есть с точки зрения чувственных восприятий мира единичных товаров. В этом плане формой исследования предмета экономической науки являются рассудочные определения человеческого сознания, которую неоклассика заимствует из философии позитивистов, прежде всего Огюста Конта. Основная идея философии позитивизма заключается в том, что всякое совершенство состоит в единстве, что само по себе не вызывает никаких сомнений. Политическая экономия унаследовала эту идею и в лице Дж.С. Милля объявила: «Единство» и «систематизация» необходимо требуют, чтобы весь мир взял пример с Конта»¹⁴. Философия позитивизма – это своеобразный образ мышления, которую политическая экономия использовала в качестве этико-психологического приема в исследовании экономических явлений, прежде всего в трактовке закона спроса и предложения.

Этико-психологические постулаты неоклассики правильны, но не истинны, так как закон спроса и предложения, выраженный в этико-психологических терминах, не раскрывает сущностные отношения, а является лишь видимостью явления и уводит мышление в сторону, не затрагивая сферу диалектики разумного мышления. Уход от проблемы не есть метод разрешения проблемы. Экономический психологизм исходит из внешнего начала, которое он находит в единичных товарах, тогда как классика исходит из внутреннего начала, которое он находит в тождестве товара и выделяет в нем всеобщее. Отталкиваясь от единичных товаров экономический психологизм вместо раскрытия сущности товара неизбежно переходит к простому описанию внешних сторон товара как потребительной стоимости. Между тем такое описание это лишь ступень для выделения всеобщности «товар» и относится к области рассудочного мышления, тогда как разумное, диалектическое мышление из описания внешних сторон товара как единичного, формирует дефиницию всеобщего, сводя богатство многообразных определений к простейшим моментам. «Единичное – это сам объект как непосредственное представление, то, что подлежит дефиниции»¹⁵. Поскольку единичное не определено как всеобщее, то мышление, столкнувшись с непосредственной вещью, что называется лоб в лоб, неизбежно оперирует чувственными представлениями конкретных, единичных товаров, вызывая психологические аффекты.

Маржинализм выдвинул субъективную психологическую теорию предельной полезности, которую одновременно и независимо друг от друга разработали: в Англии – У.С. Джевонс, в Австрии – Карл Менгер и в Швейцарии – Леон Вальрас¹⁶. Основополагающие постулаты субъективной психологической теории восходят к социалистам – утопистам. Так, еще Н.Чернышевский подметил, что «… экономическая часть системы … исследуется у фурьеристов на основании психологической их теории, которая и служит корнем всего учения …»^17. Отталкиваясь от психологической теории предельная полезность определяет цену как денежное выражение стоимости товара не затратами общественно-необходимого труда как в классике, а интенсивностью потребности в данном, конкретном, единичном товаре, и убывает по мере насыщения этой потребности, достигая своего предела на последней единице товара, необходимого покупателю.

Анализируя теоретические взгляды Джевонса, Б.Селигмен отметил, что «представления о полезности основываются на бентамовской психологической теории наслаждения и страдания, которая имеет два измерения: интенсивность и продолжительность. Можно даже различать валовое и чистое наслаждение, где «Чистое наслаждение = Валовое наслаждение – Валовое страдание»¹⁸. Использование в экономической науке психологических понятий облек в экономический предрассудок те определения капитала, которые характеризуют материально-вещественную сторону содержания экономических отношений. По хлесткому выражению Маркса, «принцип полезности не был изобретением Бентама. Он лишь бездарно повторил то, что даровито излагали Гельвеций и другие французы XVIII в.»¹⁹. Французские просветители XVIII века не оперировали категорией «капитал», который в то время был окутан флером романтизма и не выражал истину капитала как целостного понятия.

Вплоть до кризиса 2008-2010гг. теории предельной полезности и производительности подпитывались экономическим ростом развитых стран запада. Основной постулат неоклассики: стоимость порождается предельной полезностью, а меновая стоимость определяется спросом и предложением, стал фундаментальной базой для основателя неоклассики Альфреда Маршалла в конце XIX в., его учеников и последователей профессора Пигу и лорда Кейнса в 30-е годы XX в, Пола Самуэльсона, синтезировавшего «микроэкономику» Маршалла с «макроэкономикой» лорда Кейнса во второй половине XX в и новой плеяды экономистов конца XX в и начала XXI в., разрабатывающих новые направления экономической науки на базе старых представлений экономического психологизма.

При использовании правил рассудочного мышления вне контекста разумного, диалектического мышления, маржиналистские конструкции теряют логическую связь. Поскольку причинно-следственные отношения трактуются категориями рассудка, то есть эмпирическими наблюдениями, в основе которых лежат понятия экономической психологии, то неизбежно возникает соблазн трактовать экономические отношения чувственным восприятием. Поэтому П. Самуэльсон пишет, что «важнейшими силами, которые формируют экономику, являются вкусы и технологии»²⁰. В этом случае экономические явления рассматриваются в статике, без учёта изменений, происходящих в содержании экономических явлений во времени. Исчисление, например, производственной функции, основывается на гипотезе и допущениях. Так, «… предельным продуктом такого фактора как труд, является прирост продукции, вызванный применением дополнительной единицы труда, при условии, что количество земли и других факторов остается неизменным. Под предельным продуктом земли мы понимаем увеличение объёма производства, вызванное добавлением одной единицы земли при условии, что количество труда постоянно. Сформулируем теперь закон убывающей отдачи: увеличение количества одного из факторов при постоянных значениях других факторов повлечет за собой уменьшение предельного продукта данного фактора ».²¹ Кроме того, что здесь дается чисто психологическая оценка, «закон убывающей отдачи» рассматривается только с количественной стороны. Экономический психологизм, опирающийся на такие понятия рассудка как «вкусы» и другие, игнорирует целостный характер экономической системы и акцентирует своё внимание на количественной стороне исследования. В результате нарушается мера, которая в диалектической логике определяется как «имманентное количественное отношение двух качеств друг к другу»²², то есть как непосредственное единство качественных характеристик с количественными изменениями.

Одним из примеров драматических последствий нарушения меры как качественно определенного количества, «поскольку в мере качество и количество находятся лишь в непосредственном единстве»²³, является крушение одного из крупнейших хедж-фондов LTCM в 1998 г., инвестиционный портфель которого составлял 125 млрд. долларов США. По описанию экс-председателя ФРС США Алана Гринспена, партнерами этого фонда были лауреаты нобелевской премии по экономике за 1997 г. Роберт Мертон и Майкл Скоуз «чьи ультрасовременные математические модели являлись основой финансовой деятельности фонда. Российский дефолт (1998г.) оказался тем айсбергом, который потопил этот финансовый «Титаник»»²⁴. Американский мультимиллиардер Уоррен Баффет резюмировал: «Бойтесь компьютерщиков, программы приносящих!» Согласно даосской диалектике превышение меры – это доведение до крайностей. Так мировая финансовая пирамида в 500 трлн. долларов, состоящая из производных финансовых продуктов или дериватов, эта та крайность, которая привела к мировому финансовому кризису. Мера есть определенное количество, которое имеет свое качественное обоснование, например, в трудовой теории стоимости. Поэтому, когда неоклассика трактует предельную полезность с количественной стороны, это приводит к нарушению меры, то есть качественных характеристик количественного отношения. Поэтому Лаоцзы говорит: «Кто знает меру, у того не будет неудачи. Кто знает предел, тот не подвергается опасности»²⁵.