5.3.Дисциплинарные гуманитарные научные картины мира.

Осознание ограниченности наивного натурализма характерно для всех гуманитарных дисциплин, в том числе для современной психологии как одной из гуманитарных наук: «…психологическое исследование весьма специфично по сравнению с сциентистски-натуралистическим образом психологии: из психологического исследования невозможно исключить самого исследователя, его присутствие в качестве одного из условий существования изучаемого объекта» [Психология и новые идеалы научности (материалы круглого стола) / Вопросы философии, 1993. – №5. – С. 3-43., с.42]. Подобное осознание характерно для культурологии, политологии, истории. Действительно, объект исследования, например, психология данного индивида или историческое событие обычно находится под влиянием исследователя, а то и фактически сконструировано им или находится в стадии конструирования, например в психотерапии, когда корректируется личность пациента, или в избирательных технологиях, когда создается имидж кандидата или формируется общественное мнение.

Существенно, что конструируемый объект, особенно, если речь идет о личности, например ее психологических характеристиках, почти никогда не соответствует в полной мере не только картине мира, но даже теории. Например, установки и формы поведения психоаналитического клиента после соответствующей работы психиатра, стали другими, более соответствующими норме, но все равно не вполне соответствующими теории [Розин В.М. Типы и дискурсы научного мышления. – М.: Эдиториал УРСС, 2000. – 248 с., с. 80.]. Это свидетельствует о том, что влияние исследователя-творца не безгранично, а исследуемый и конструируемый объект обнаруживает свою относительную независимость. Здесь также проявляется необходимость взаимодополнительного подхода, включающего и диалогичность, и монологичность, в исследовании гуманитарной реальности и построении ее картины.

Иное, чем в естествознании, соотношение реальности и картины демонстрируют и исторические науки, особенно квалитативные теории, в которых также бросается в глаза диалогичность, изменчивость и неопределенность исследовательского поля, и проблематичность независимого от познающего субъекта существования объекта познания, и невозможность точного и однозначного описания прошлых событий и целых эпох. В то же время квантитативные исторические теории демонстрируют существенную аналогию с естественными науками и пользуются классическими представлениями о картине мира. По-видимому, и здесь двойственность картины мира имеет место. Даже если не учитывать идеологическую заангажированность, все же поверить в однозначность, объективность, «холодность» исторического описания трудно, хотя без выполнения этих требований о научности истории не может быть и речи. Сама же исходная историческая картина должна осознаваться в своей объективности и субъективности, диалогичности и монологичности.

Картина мира в исторических дисциплинах выполняет такую же важную, как и в других дисциплинах, методологическую роль, определяя горизонт исторического исследования, задавая основания научного поиска. Она продуцирует модели, схемы, объяснительные принципы, как например, безличный экономический механизм, якобы предопределяющий деятельность людей или столкновение классовых интересов, обеспечивающее динамику общественной жизни или борьба выдающихся индивидуальностей, если последние обявляются творцами истории и т.д. Очевидно, что в определенном смысле можно говорить о дисциплинарной картине мира в гуманитарных науках.

Двойственный характер картин мира гуманитаристики проявляется также и в том, что они не только отражает реальность гуманитарного мира, но и задают представления о нем, творят его. Конституирующая функция важнее познавательно-отражательной, ибо без нее не было бы гуманитарного мира. Но без второй не было бы самого гуманитарного знания. В этом существенное отличие картин мира гуманитарных наук от естественнонаучных дисциплинарных картин. В последних познавательно-отражательный аспект более существенен, а конституирующая функция относится не к реальному миру, а к организации знания о нем.

Важными элементами естественнонаучных картин мира являются идеальные объекты, представляющие собой существенные, общие, закономерные, устойчивые черты исследуемой реальности. Возможно ли это в гуманитарных картинах? Ведь, если квантитативные гуманитарные теории продуцируют такие объекты, то у квалитативных – иная направленность. В исторических науках они нередко отдают предпочтение уникальному и случайному, в психологии выделяют единичное, повседневное, кажущееся, субъективное, в литературоведении – аналогично. Действительно, в гуманитарном познании часто особое значение имеет случай, прецедент, особенно в исторических и психологических дисциплинах. Там способность замечать индивидуальное и особенное так же важна как и умение обобщать и отыскивать закономерности. Но прецедент имеет и более общее значение: он играет роль своеобразного первотолчка, способного запустить логико-рациональный механизм мышления. Поэтому в дисциплинарной гуманитарной картине может оказаться нетипичное, которое благодаря метафоричности своего выражения в состоянии породить новый ассоциативный ряд и вообще дать толчок научному творчеству.

В целом, не вызывает сомнений возможность адекватного описания, а значит и рационального представления познавательных ситуаций, методов, проблем и способов их решения в гуманитарных науках, о чем свидетельтсвуют их успехи. В этой связи положительный ответ на вопрос о возможности дисциплинарных гуманитарных картин мира не кажется невозможным. Тем более, что история развития гуманитарного знания свидетельствует о том, что общие представления и схемы исследуемых гуманитарных миров, как и всей гуманитарной реальности, напоминающие по своему строению и функциям картины мира, подобные естественнонаучным, имели место, хотя и не конституировались в качестве особой системы знания, именуемой картиной мира, как это было в методологии естественных наук. Но эти представления и схемы аккумулировали знания об основных объектах реальности, строились коррелятивно схеме метода, выражали идеалы и нормы соответствующей дисциплины, имели философские основания, то есть соответствовали основным характеристикам научной картины мира. Поэтому их можно назвать зародышами, прообразами дисциплинарных гуманитарных научных картин мира.

Картины мира представляют собой известное обобщение. В таком обобщенном виде они усваивается будущим ученым по мере получения образования и вхождения в круг проблем его специальности. Не всегда картина осознанна полностью, бывает, что осмысленны и сознательно применяются отдельные элементы картины. Но возможно применение разных картин, особенно на дисциплинарном уровне и с учетом их двойственности. Аналогично обстоит дело в естествознании. Наличие современной постнеклассической картины мира не означает, что исследователь не может работать в рамках классической картины при исследовании определенных объектов, не требующих привлечения флуктуационных идей или нелинейного стиля мышления. В гуманитаристике тем более картины мира могут дополнять друг друга

Представляется важным в этой связи еще раз подчеркнуть различие между конструктивными и познавательными функциями научных гуманитарных картин мира. Их полезно различать и в естественнонаучных картинах, ведь уже вряд ли кто верит в зеркальное отражение теорией объективной реальности. В гуманитарной деятельности конструктивная функция, присущая теориям, распространяется и на соответствующую картину реальности, когда объект может «давать сдачи» познающему субъекту, когда «теплое» отношение субъекта к объекту превращается в «горячие», личностные взаимоотношения субъекта и объекта-субъекта. Однако этот факт не отменяет необходимости изучения и правильного познания такой конструкции, будь это описание исторического события или «выправленная» психотерапевтом психология индивида, тем более, что современными технологиями и психопрактиками возможно создание любых мифов, внушение любых побуждений, формирование потребности в любом товаре, манипулирование массовым сознанием.

Важная особенность гуманитарных картин мира, обусловленная спецификой гуманитарных теорий, состоит в том, что сначала создается картина реальности или теория конкретного объекта, под которую формируется сам объект. Можно привести много примеров из литературы и искусства, психологии и истории. Это отнюдь не означает, что объект уже познан до своего создания: вопрос о многих его свойствах остается открытым, ведь картина не может быть полной копией. Просто познавательные вопросы приобретает иную направленность. Если в естественнонаучной картине правомерен вопрос о соответствии картины реальности, то в гуманитарном познании наоборот: насколько реальность соответствует картине? Картина в этом случае вполне может быть объективной, т.е. не зависеть от произвола субъекта, выражать определенные назревшие потребности общества, человечества, государства, быть признанной научным сообществом, интерсубъективной. Это может быть общепринятый идеал или норма, например, общепринятая норма здоровой психики как картина, которой должен соответствовать больной. Она получена не только изучением больных, но не в меньшей степени и здоровых людей. В этой связи большое значение приобретает понятие нормы как аналога природной закономерности и отклонений от нее как источника не только патологии, но и развития, прогресса. Норма является определенным стандартом, закрепленным в культуре и также входит в картину мира. «Стремясь понять и обьяснить поведение других (т.е. ответить на вопросы «что происходит» и «почему»), особенно поведение, весьма отличное от нашего и даже вступающее в противоречие с т.н. «здравым смыслом», мы также вынуждены ввести идею «картины мира». Иначе говоря, оперирование термином «картина мира» позволяет осознать, что ответ на вызов, который бросает жизнь, оказывается предопределенным не ею, а исторически сложившимся комплексом культурных стандартов» [Сыров В.Н. Значение «картины мира» в современной науке и философии // http://siterium.trecom.tomsk.su/syrov/Syrov_14.htm].

Если естественнонаучные картины мира даже при учете влияния субъекта все-таки так или иначе репрезентируют реальность, вторичны по отношению к ней, то гуманитарные картины выполняет двойственную функцию. С одной стороны, они репрезентирует социокультурную реальность, с другой стороны – конструируют и конституируют ее, создавая не только теоретические, но и реальные миры. В этом втором качестве они предшествуют реальности, первичны по отношению к ней.

Таким образом, можно констатировать следующее.

Дисциплинарные картины мира в гуманитарных науках, как и общая научная гуманитарная картина, двойственны в двух отношениях: во-первых, как сочетание объективистского, «холодного» общенаучного подхода с интенциональным, «теплым» личностным, субъективистским, ценностным, во-вторых, как совмещение репрезентативной и конституирущей свой мир функций.