Моя собственная утрата души

Задолго до того, как я освоила шаманские техники и стала работать с сотнями клиентов, мне самой пришлось пережить утрату души. Знакомство с шаманской традицией «раненого целителя» я начала не с изучения теории или наблюдения за другими людьми, а с попытки разобраться с собственными страданиями. Чтобы дать вам более глубокое представление о том, как ощущается утрата души, я хочу описать именно собственный опыт.

В детстве я была всем довольна. Я даже не знала, что бывает иначе. Сколько я помню себя, я всегда испытывала глубокую любовь к природе. Мне доставляло наслаждение петь или насвистывать мелодии птицам и облакам. Каждый день по дороге из школы домой я останавливалась у большого дуба, росшего перед нашим домом, и пела ему песни. Я проводила счастли­вые часы в своей комнате, сочиняя рассказы и рисуя картины. Мне нравилось ходить в школу и играть с друзьями на улице. Я любила своих родителей.

Когда я стала подростком, что-то изменилось. Столкнувшись с физической и эмоциональной неразберихой периода полового созревания, я потеряла физическую координацию, которой наслаждалась в детстве. Запутавшись в попытке понять, кто я есть и где в этом мире моё место, я согрешила и этим грехом был пропитан мой ранний опыт.

Такого рода стрессы вряд ли можно отнести к числу необычных для юности, но, по-видимому, я пережила больше, чем обычную потерю, и по мере того, как я взрослела, жизнь не становилась легче. У меня никогда не оставалось излишков энергии. Я постоянно боролась с хронической депрессией и чувством физического истощения. Я уже больше не знала здорового ощущения «быть в теле».

У меня вошло в привычку, наблюдая за людьми, задаваться вопросом: неужели они чувствуют себя так же плохо, как и я? Ощущают ли все они эту неприятную отделенность от тела?

Ощущают ли они себя в стороне от жизненного потока? В детстве я знала, что есть другой способ существования в этом мире, но у меня не было ни малейшего понятия, как вернуться в это состояние. И часто мне казалось, что жить не стоит.

Попытка воссоединения

Будучи человеком самостоятельным, я никогда не стремилась к психотерапевтической помощи и полагалась только на себя. Вероятно, на каком-то подсознательном уровне я знала, что мой кризис в основе своей был духовным. Я разыскивала священную связь с жизнью, которую я утратила.

Когда эта связь разорвана, люди часто прибегают к алкоголю и другим наркотикам, изменяющим сознание. Как дитя 1960-х, я полагала, что наркотики могут помочь заполнить пустоту. Под воздействием психоделиков я вновь однажды на мгновение почувствовала, что жизнь священна, и ощутила, как во мне опять разгорается любовь к Богу.

Но одной из связанных с наркотиками проблем было то, что я уносилась так далеко от времени и пространства, что не могла переводить свои впечатления в понятия обычной жизни. То, что я испытывала под действием наркотиков, было слишком далеко от простого удовольствия спеть песню дереву по пути из школы или ощутить себя живой и связанной со своим телом. Другой неизбежной проблемой, связанной с наркотиками, было возвращение к повседневной жизни. Когда исступление восторга улетучивалось, я проваливалась в темноту. Снова и снова моя попытка убежать от депрессии уводила меня с пути истинного.

Мой последующий опыт работы в качестве консультанта и руководителя семинаров показал, что выпавшие на мою долю испытания не были чем-то необычным. История изгнания из рая Адама и Евы не дает покоя художникам и писателям Запада: она задевает нас за живое потому, что воскрешает в памяти архетип грехопадения, через которое проходит каждый из нас.

Каждый из нас и каждый по-своему изгоняется из рая. Говоря языком шамана, мы утрачиваем свои души.

Все мы сталкиваемся с утратой души, и у каждого эта утрата происходит единственно возможным для него способом. Некоторые грехопадения менее драматичны, чем мое. У меня был опыт долгого счастливого детства, и я хорошо знала, какой радостной может быть жизнь. Одни меньше меня терзаются от контраста между тем, что возможно, и тем, что есть. Другие, осознавая свою духовную изоляцию, приходят к «темной ночи души», как трактуют это состояние христианские мистики.

Мое собственное путешествие за утраченной душой приводило меня к самым разным духовным поискам. Ответ я нашла в древней традиции шаманизма и, в частности, в современном возрождении шаманских техник, возглавляемом антропологом Майклом Харнером, моим учителем и наставником. Эти техники могут сосуществовать с самыми разными религиозными верованиями. Возвращение утраченных частей моей собственной души вернуло мне целостность. Я испытала такую радость и полноту жизни, какие мне вряд ли когда-нибудь придется испытать.