ВВЕДЕНИЕ

Изучение института соучастия в науке уголовного права имеет почти 200-летнюю историю. Несмотря на то, что проблемам от­ветственности за соучастие в преступлении посвящено много на­учных трудов, в теории уголовного права многие аспекты соуча­стия продолжают оставаться дискуссионными. По этой причине и из-за нечеткой регламентации их в уголовном законе судебные и следственные органы испытывают определенные трудности при применении норм о соучастии. Изучение судебной практики свидетельствует, что многие ошибки связаны с определением оснований, пределов и объема ответственности соучастников. Подобные и другие ошибки не уменьшаются в условиях приме­нения норм нового уголовного законодательства России и Арме­нии.

Одной из малоисследованных и дискуссионных проблем уче­ния о соучастии является вопрос о соучастии специальных и об­щих субъектов.

Квалификация соучастия — основная проблема института со­участия. Составную и наиболее сложную часть этой проблемы занимают случаи квалификации соучастия в преступлениях со специальным субъектом, а вернее, со специальным составом.

Преступления, совершенные специальными субъектами, пред­ставляют повышенную опасность, так как вред специальным объектам прежде всего причиняется «изнутри», самими участни­ками специальных отношений. В случаях группового посягатель­ства степень общественной опасности содеянного повышается. Соучастниками таких преступлений могут быть как специальные субъекты (участники данных или иных специальных отношений), так и лица, не наделенные признаками специального субъекта (частные лица).

Основная проблема ответственности за соучастие в преступ­лении со специальным составом состоит в необходимости пол­ного и правильного освещения двух взаимосвязанных важных вопросов: как отражается ограничение круга исполнителей (спе­циальных субъектов преступления) на ответственности других соучастников и какое значение имеет уголовно-правовая харак-

теристика функций специального субъекта для оценки его пре­ступного деяния.

Вопрос об особенностях ответственности за соучастие в пре­ступлении со специальным субъектом всегда привлекал внима­ние ученых и практиков. Однако имеющиеся исследования тра­диционно проводились на уровне отдельных вопросов, излагае­мых в трудах, посвященных основным проблемам соучастия. До сих лор отдельных монографических исследований, касающихся соучастия в преступлениях со специальным составом, не имеет­ся. Рассмотрение данной проблемы на уровне отдельных пара­графов или научных статей не могло охватить весь комплекс ос­новных аспектов отмеченной проблемы. Многие из них носят фрагментарный характер или не затрагивались вообще.

В советском уголовном законодательстве правовой основой для признания возможности соучастия в преступлениях со спе­циальным субъектом лиц, не наделенных признаками специаль­ного субъекта, признавалась ст. 237 УК РСФСР {ст. 245 УК РА 1961 г.). В ч. 3 этой статьи говорилось, что «соучастие в воин­ских преступлениях лиц, не упомянутых в настоящей статье, влечет ответственность по соответствующей статье настоящего закона». Такая формулировка имела неточность, поскольку из приведенного положения следовало, что невоеннослужащие (гражданские лица) могут нести ответственность за совершение воинских преступлений в качестве исполнителя (соисполнителя). Воспользовавшись этим, некоторые ученые стали отрицать воз­можность посредственного совершения воинского преступления в тех случаях, когда военнослужащий из мести командиру (на­чальнику) за его служебную деятельность склоняет своих знако­мых гражданских лиц к насилию над ним, мотивируя тем, что при посредственном причинении вреда ответственность лица, его нанесшего, либо исключается вовсе, либо наступает за неосто­рожное преступление. Соучастие же есть умышленная деятель­ность двух или более лиц, могущих нести ответственность за со­вместное преступление'. Несмотря на эту неточность, в теории военно-уголовного права и в целом на практике признавалось,

¹ Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство. Опыт критического анализа. - Санкт-Петербург, 2000. - С. 81 и др.

что гражданские лица не могут быть соисполнителями воинских преступлений.

В основе исследования проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами, лежали различные, а порою и диаметрально противоположные точки зрения ученых. Анализ теоретической разработанности рассматриваемой про­блемы позволяет выделить несколько основных позиций по это­му вопросу.

Еще в середине прошлого столетия некоторые ученые вообще отрицали возможность соучастия частных лиц в преступлениях со специальным субъектом¹. В качестве обоснования на примере должностных преступлений приводились доводы о том, что по­добные преступления совершаются путем нарушения субъектом своего служебного долга. А. А. Пионтковский и другие ученые высказали критику в адрес этой позиции, отмечая, что «частное лицо, помогая ему в этом или подстрекая его к совершению должностного преступления, нарушает свой общественный долг и совершает также опасные действия»².

Другие ученые, посвятившие часть своих научных исследова­ний данной проблеме, предложили дифференцированный подход в решении вопроса о соучастии в преступлениях со специальным субъектом, заключающийся в учете законодательной характери­стики специального субъекта³.

В связи с этим П. Ф. Тельнов заметил, что отмеченные уче­ные допускают возможность соучастия частных лиц в преступле-

¹ Меркушее Т. А. Соучастие в преступлениях со специальным субъ­ ектом. Ученые записки Белорусского гос. ун-та. — Мн., 1957. — Вып. 34. — С. 5; Ткаченко В. И. , Царегородцев А. М. Правовые последствия соучастия в преступлениях со специальным субъектом // В кн.: Проблемы борьбы с преступностью. - Омск, 1976. (Эти ученые возможность соучастия частных лиц допускали только в во­ инских преступлениях.)

² Пионтковский А. А. Учение о преступлении по советскому уголов­ ному праву. - М., 1961. - С. 584.

³ Курс советского уголовного права. Особенная часть. Т. 2. - М., 1959. - С. 266; Галиакбаров Р. Р. Групповые преступления. - Свердловск, 1973. — С. 116; Зелинский А. Ф. Соучастие в преступ­ лении. — Волгоград, 1971. — С. 35.

ниях "С обшей законодательной характеристикой» специального субъекта и отрицают ее в преступлениях с «узким кругом кон­кретно названных законодателем субъектов»¹.

В дальнейшем эти концепции подвергались справедливой критике ученых-юристов, обосновывающих возможность соуча­стия частных лиц во всех без исключения преступлениях со спе­циальным субъектом².

В настоящее время эта точка зрения является господствующей и получила свое законодательное закрепление в новых УК Рос­сии и Армении (ч. 4 ст. 34 УК РФ, ч. 3 ст. 39 УК РА).

Спорным всегда был вопрос о возможности признания част­ного лица соисполнителем преступления со специальным субъ­ектом. Одни ученые категорически отрицают такую возмож­ность³, другие допускают к отдельным составам преступлений⁴,

¹ Тельное П. Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. - М., «Юр. лит.», 1974. - С. 149.

² Трайнин Л. И. Учение о соучастии. - М., 1941. - С. 120-121; Ко­ валев М. И. Соучастие в преступлениях. В 2-х частях. — Сверд­ ловск, 1962. - С. 49; Леонтьев Б. М. Ответственность за хозяйст­ венные преступления. - М., 1963. - С. 61; Гришаев П. И., Кри- гер Г. А. Соучастие по советскому уголовному праву. - М.: «Го- сюриздат», 1959. - С. 234-240; Тельнов П. Ф. Указ. раб. - С. 150; Ушаков А. В. Ответственность за групповые преступления. - Кали­ нин, 1975. — С. 66-67; Ахметшин X. М. Основные вопросы теории военно-уголовного законодательства и практики его применения: Дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 1975 и др.

³ См.: Тельнов П. Ф. Указ. соч. - С. 149; Погребняк И. Г. Квалифи­ кация хищений, совершаемых по предварительному сговору группой лиц // В кн.: Борьба с хищениями государственного и общественного имущества. — М., 1971. — С. 196; Преступления против военной службы (военно-уголовное законодательство РФ). - М., 1999. — С. 20-21; Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. - Санкт- Петербург: «Юридический центр Пресс», 2001. — С. 319 и др.

⁴ Северин Ю. Важнейшая задача суда — охрана социалистической собственности // БВС СССР, 1962. - № 4. - С. 23; Кригер Г. А. Квалификация хищений социалистического имущества. — М., 1971. - С. 234; Орымбаев Р. Специальный субъект преступления. — Ал­ ма-Ата: «Наука», 1977. - С. 131-132; Волженкин Б. В. Некоторые

исходя из особенностей законодательной конструкции соответст­вующего состава, а также объективной стороны преступления.

Согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ, «лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в соверше­нии преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголов­ную ответственность за данное преступление в качестве его орга­низатора, подстрекателя либо пособника».

Однако с введением данной нормы имеющиеся проблемы не только окончательно не решены, но и еще более обострились, причем на таком уровне, что некоторые ученые пришли к выводу об излишности отмеченной теоретической посылки.

Так, проф. Б. В. Волженкин отмечает, что «законодательное положение, сформулированное в ч. 4 ст. 34 УК, не является аб­солютным, применимым ко всем без исключения случаям соуча­стия в преступлении, совершаемым специальным субъектом». В связи с этим возникает серьезное сомнение в целесообразности включения в уголовный закон этого и подобного ему положения теории уголовного права, нуждающихся в дополнительных уточ­нениях и оговорках¹.

То, что данная норма не является универсальной, отмечается верно. Однако предложение о полном отказе от урегулирования данной проблемы законодательным способом неприемлемо. Проблема соучастия в преступлениях со специальным субъектом в отечественной теории уголовного права и на практике обсуж­далась свыше одного столетия, и только в новом уголовном за­конодательстве сделана попытка законодательного урегулирова­ния столь сложного и важного вопроса.

Любое законодательное новаторство должно пройти опреде­ленную апробацию. Не составляет исключения и данная норма.

Несмотря на то, что в связи с принятием данной нормы в теории и на практике возникло множество проблем, а в некото-

проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами // Уголовное право. - 2000. — № I. - С. 12-16; Милю­ков С. Ф. Указ. соч. - С. 82.

¹ Волженкин Б.В. Указ. соч. - С. 15; Козлов А.П. Указ. соч. - С. 323.

рых ситуациях произошло отступление от нее, тем не менее дан­ное положение должно быть развито и уточнено в самом законе.

Отсутствие монографических исследований, посвященных комплексному освещению проблемы соучастия в преступлениях со специальным составом, можно объяснить рядом причин.

Научные разработки ученых как прошлого, так и нового сто­летия, посвященные данной проблеме, базировались на традици­онном понятии специального субъекта преступления, под кото­рым понимается лицо, наделенное кроме признаков общего субъекта и дополнительными признаками (свойствами, качества­ми), указанными или вытекающими из норм уголовного закона. Всестороннее изучение проблем соучастия в преступлениях со специальным составом возможно только на основе исследования различных аспектов специального субъекта преступления. В уго­ловном законе понятие специального субъекта не определено. От понятия статуса специального субъекта преступления и точного установления дополнительных признаков самого субъекта зави­сит вопрос о допустимости соучастия в преступлениях со специ­альными и специально-конкретными субъектами лиц, не наде­ленных признаками указанных субъектов.

Традиционно специальный субъект преступления и его до­полнительные признаки рассматривались в отрыве от взаимосвя­зи с другими элементами соответствующих составов преступле­ний. Кроме того, в теории уголовного права и на практике не всегда учитывалось то обстоятельство, что уголовный закон уста­навливает ответственность специальных субъектов за посягатель­ство как на общие, так и на специальные объекты. При опреде­лении понятия специального субъекта преступления не прини­малось во внимание наличие соответствия специального субъекта субъекту специальных отношений, участником которых он явля­ется. Как следствие этого, дополнительные признаки специаль­ного субъекта рассматривались в отрыве от особенностей специ­альных отношений.

Между тем уголовно-правовое значение должны иметь только те дополнительные признаки (свойства, качества) субъекта, ко­торые детерминированы особенностями соответствующих специ­альных отношений.

При исследовании проблемы соучастия в преступлениях со специальным субъектом принципиальное значение должно иметь

и то обстоятельство, что существуют составы преступлений, в которых только субъект специальный (убийство матерью ново­рожденного ребенка,' изнасилование, хищение имущества, вве­ренного виновному, и др.) и составы, в которых не только субъ­ект, но и остальные элементы имеют специальный характер, и прежде всего объект преступления (получение взятки, преступ­ления, связанные с нарушением конкретных специальных правил поведения, некоторые преступления против правосудия, порядка управления, преступления против военной службы и др.). Это преступления со специальным составом'. Проблеме специаль­ного состава преступления в данной работе посвящена отдельная глава.

В соответствии с принятой нами концепцией, если в составе преступления только субъект специальный, то соисполнителем данного преступления может быть и неспециальный субъект. В преступлении же со специальным составом исполнителем (соис­полнителем) может быть только участник данных специальных отношений, то есть специальный субъект, причем надлежащим образом включенный в данную сферу отношений.

В основе приведенной концепции - ряд основополагающих уголовно-правовых положений, позволяющих проблему соуча­стия в преступлениях со специальным составом исследовать комплексно и всесторонне.

К числу таких основных положений относятся:

1. Признание соответствия специального субъекта преступ­ ления субъекту специальных отношений, участником ко­ торых он является.

2. Обусловленность дополнительных признаков (свойств, ка­ честв) специального субъекта особенностями данных спе­ циальных отношений.

3. Рассмотрение понятия специального субъекта в тесной взаимосвязи с другими элементами состава преступления.

4. Необходимость включения в Общую часть УК нормы об условиях признания лица специальным субъектом престу­ пления.

¹ Аветисян С, С. Специальный субъект преступления и уголовная ответственность. - Ереван: «Гитутюн», 2003. - С. 36-54.

5. Учет особенностей механизма причинения вреда специ­ альным объектам (причинение вреда через нарушение ус­ тановленного специального порядка, а также через посяга­ тельство на сам интерес).

6. Выявление и учет особенностей объективной и субъектив­ ной сторон преступлений со специальным составом (на­ рушение специальных правил поведения как форма про­ явления деяния; опосредованный (нормативно-правовой) характер причинной связи; наличие специальной уголов­ ной противоправности и др.).

На основе новых методологических и уголовно-правовых под­ходов в решении всесторонних проблем соучастия в преступле­ниях со специальным составом в работе обосновывается необхо­димость включения в УК вместо ч. 4 ст. 34 отдельной нормы «Об ответственности соучастников в преступлениях со специальным составом». Предложенная норма является универсальной в смыс­ле ее распространения на все соответствующие составы преступ­лений и установления единых оснований ответственности в та­ких преступлениях.

Законодательный вариант отмеченной нормы — это не новая редакция ч. 4 ст. 34 УК. РФ (ч. 3 ст. 39 УК РА), а качественно новое решение проблемы ответственности соучастников в пре­ступлениях со специальным составом. Практическое значение этой нормы состоит в том, что она позволяет четко определить круг лиц, могущих нести ответственность за соучастие в данном преступлении в качестве организатора, подстрекателя или пособ­ника. Кроме того, ответственность соучастников четко ограничи­вается рамками преступления со специальным составом.

Отмеченная позиция может положить конец научным спорам по вопросу о квалификации соучастия в преступлении со специ­альным составом по признаку группы лиц или группы лиц по предварительному сговору.

В работе рассматриваются проблемы эксцесса исполнителя в преступлениях со специальным составом, а также условия добро­вольного отказа от соучастия в таких преступлениях.

Особое место уделено вопросу о соучастии в преступлениях с ненадлежащим (негодным) специальным субъектом, под кото­рым имеется в виду субъект, который не наделен хотя бы одним

ш

из признаков, необходимых для привлечения его к уголовной ответственности за посягательство на специальные объекты.

Одним из условий признания лица специальным субъектом является нормативный способ включения его в специальную сферу отношений. Нарушение этого требования должно исклю­чать ответственность специального субъекта за причинение вреда данным специальным отношениям. Ответственность за наступ­ление вреда должно нести должностное лицо, незаконно вклю­чившее данный субъект в конкретную сферу специальных отно­шений.

Большой теоретический и практический интерес представляют случаи соучастия в преступлениях с ненадлежащим специальным субъектом.

На основе проведенного исследования автором выделены пра­вила квалификации соучастия в подобных случаях, даны реко­мендации по правильному применению соответствующих уго­ловно-правовых норм. На этом фоне рассмотрены различные ситуации конкуренции норм при квалификации соучастия с не­годным специальным субъектом.

При написании работы использовались труды отмеченных и других ученых, исследовавших различные аспекты соучастия в пре­ступлениях со специальным составом. Большой вклад в изучение данной проблемы внесли работы и таких ученых, как Ф. Г. Бурчак, Л. Д. Гаухман, С. В. Дядько, В. Е. Квашис, Н. Г. Иванов, В. Н. Кудрявцев, Б. А. Куринов, О. В. Лукичев, А. В. Наумов, В. Г. Павлов, Н. А. Петухов, А. И. Рарог, Н. С. Таганцев, А. А. Тер-Акопов и др. Использованы Уголовные кодексы различных госу­дарств, а также данные криминологических исследований, отра­жающих суть исследуемых проблем. Работа снабжена материалами судебной практики.

В монографии представлен не весь аспект этой сложной проб­лемы. Автор предпринял попытку нового научного подхода к рассмотрению основных аспектов соучастия в преступлениях со специальным составом, базирующегося на концепции существо­вания преступлений с таким составом, в котором не только субъ­ект, но и остальные элементы имеют специальный характер, а также качественно новом понятии специального субъекта пре­ступления, дополнительные признаки которого детерминированы особенностями специальных объектов.

Формулируются и обосновываются общие и частные правила квалификации соучастия в рассматриваемых преступлениях.

Даны конкретные предложения по совершенствованию уго­ловного законодательства России и Армении.

Автор выражает искреннюю признательность заслуженному юристу Российской Федерации, доктору юридических наук, про­фессору Никите Георгиевичу Иванову, заслуженному юристу Российской федерации, доктору юридических наук, профессору Анатолию Анатолиевичу Толкаченко и кандидату юридических наук, доценту Олегу Климовичу Зателепину, оказавшим неоце­нимую помощь при написании этой книги.

Автор будет благодарен за высказанные читателем пожелания и замечания.

12

₁

Глава

Дискуссионные вопросы учения

о соучастии в преступлении по Уголовным

кодексам России и Армении

§1. Понятие и социально-правовая сущность соучастия в преступлении по Уголовным кодексам России и Армении

Соучастие в преступлении представляет собой одну из наиболее важных и сложных проблем уголовного права.

Проблемы истории развития института соучастия, а также ответ­ственности за соучастие в преступлении в русском, советском и современном уголовном праве достаточно полно раскрыты в рабо­тах многих ученых-юристов¹. Мы лишь остановимся на тех ключе-

¹ См., напр.: Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уго­ловному праву. - Киев, 1969; Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. - Киев, 1986; Бушуев И.А. Ответственность за укрывательство преступлений и недоноси­тельство. — М., 1965; Волженкин Б.В. Указ. соч.; Галиакбаров P.P. Групповые преступления. - Свердловск, 1973; Галиакбаров P.P. Совершение преступления группой лиц. - Омск, 1980; Гаухман Л.Д. Организованная преступность: понятие, виды, тенденции. Проблемы уголовно-правой борьбы. - М., 1993; Гуров А.И. Орга­низованная преступность и меры борьбы с ней. - М., 1989; Гриша-ев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по советскому уголовному праву. -М.: «Госюриздат», 1959; Джекебаев У.С., Вайсберг Л.М., Судакова Р.Н. Соучастие в преступлении. — Алма-Ата: «Наука», 1981; Звеча-ровский И. Совершение преступления в соучастии: проблема ква­лификации // Законность. - 1999. - №11; Зелинский А.Ф. Указ. соч.; Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголов­ном праве. - Саратов, 1991; Ковалев М.И. Указ. соч. 1960; Козлов А.П. Указ. соч.; Таганцев Н.С. Русское уголовное право: В 2-х т.

13

вых проблемах института соучастия, которые необходимы для все­стороннего исследования одной из малоразработанных и дискусси­онных проблем учения о соучастии - соучастии в преступлениях со специальным субъектом.

В нашем отечественном (бывшем Советском) уголовном праве общего определения понятия соучастия до принятия Основ уголов­ного законодательства не было.

В различных законодательных актах говорилось о деяниях, со­обща совершаемых группой лип (шайкой, бандой, толпой), и о сте­чении многих лиц в одном преступлении.

Выделялись только виды соучастников. Уголовные кодексы 1922 и 1926 гг. также ограничивались перечнем лиц, подлежащих ответ­ственности за соучастие.

Вместе с тем, до принятия в Основах уголовного законодатель­ства единого понятия соучастия теорией уголовного права были установлены общие признаки соучастия: совместность преступных действий и их умышленный характер. И только в Основах уголов­ного законодательства 1958 г. появилось новое определение соуча­стия, как «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления» (ст. 17 Основ). Просуществовавшее свыше трех десятилетий понятие соучастия хотя и закрепило важ­ные признаки этого института, но, тем не менее, дискуссии по по­воду объективных и субъективных признаков соучастия, а также возможности (или невозможности) соучастия в неосторожных пре­ступлениях продолжались достаточно долго.

На основе принятого единого определения соучастие одинаково характеризовалось в уголовных кодексах союзных республик, в том числе и Армянской ССР.

Наконец в новом Уголовном кодексе РФ 1996 г. законодательно решен вопрос о том, что соучастие возможно только в умышленных преступлениях.

В соответствии со ст. 32 УК РФ¹ «соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в

Часть Общая. Том 2. - Тула: «Автограф». - 2001; Тельнов П.Ф. Указ. соч.; Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизиче­ской причинности в уголовном праве. - М.: «Юркнига», 2003 и др. ¹ Уголовный кодекс Российской Федерации. - Принят Государст­венной Думой РФ 24.05.1996г., подписан Президентом РФ

14

совершении умышленного преступления». Суть его заключается в совместном совершении несколькими липами одного преступления.

Аналогичным образом определяется понятие соучастия в ст. 37 нового УК Армении¹.

Значение института соучастия помимо регламентирования уго­ловной ответственности заключается и в том, что он раскрывает объективные и субъективные признаки совместной преступной дея­тельности, определяет круг лиц, ответственных за эту преступную деятельность, регламентирует порядок и пределы ответственности соучастников, указывает особенности назначения наказания соуча­стникам.

В соответствии с действующим понятием соучастия в преступле­нии соучастие считается возможным в любых умышленных престу­плениях независимо от их категорий.

Это относится и к тем случаям, когда преступление совершается двумя формами вины, поскольку такое деяние в целом признается умышленным. В остальных случаях, когда преступление совершает­ся только по неосторожности, соучастие исключается.

Соучастие, являясь важным институтом Обшей части уголовного права, служит законодательной базой для теоретической характери­стики отдельных составов совместной преступной деятельности. Поэтому соучастие нельзя рассматривать в отрыве от норм Особен­ной части УК. Общие положения уголовного закона распространя­ются на все составы преступлений².

Нормы о соучастии соотносятся с конкретными составами умышленных преступлений как общее и отдельное (особенное). Всеобщность, универсальность норм УК о соучастии заключается в том, что они распространяются не только на умышленные преступ­ления, но и в ряде случаев находят свое отражение в нормах Общей части УК. Так, в соответствии со ст. 63 УК РФ (ст. 63 УК РА) со­вершение преступления в составе группы, группы лиц по предвари-

13.06.1996г., вступил в силу 01.01.1997г. - М.: «Ось-89», 1996.

¹ Уголовный кодекс Республики Армения. - Принят Националь­ ным Собранием РА 18.04.2003г., вступил в силу 01.08.2003г. - Ере­ ван: Изд-во «Тигран Men», 2003.

² Бражник Ф. С. Актуальные проблемы совершения и применения к военнослужащим норм Общей части уголовного законодательства Российской Федерации: Дис. д-ра юрид. на-ук. — М., 1995.

15

тельному сговору, организованной группой или преступного сооб­щества является обстоятельством, отягчающим наказание. К числу отягчающих наказание обстоятельств относится и привлечение к совершению преступления лиц, которые страдали тяжелыми психи­ческими расстройствами либо находились в состоянии опьянения, а также лиц, не достигших возраста, подлежащего уголовной ответст­венности. Совершение преступления группой лиц и другие формы соучастия часто используются законодателем в качестве квалифи­цирующих обстоятельств, влекущих иную квалификацию и более строгое наказание. В теории уголовного права бытует мнение, что соучастие не создает каких-либо особых, дополнительных основа­ний ответственности. Следовательно, в качестве как и преступни­ков-одиночек соучастники самостоятельно отвечают за конкретное, совершенное совместными усилиями преступление в пределах сво­ей личной вины. Совместное участие в преступлении может выра­жаться либо в непосредственном исполнении деяния, образующего объективную сторону состава преступления, либо в совершении иных действий, создающих условия для выполнения такого дея­ния¹.

Последнее обстоятельство не противоречит ст. 8 УК РФ (ст. 3 УК РА), указывающей на то, что единственным основанием уго­ловной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК. Состав преступления включает в себя не только признаки, указанные в статье Особенной части УК, но и признаки и положения Общей части УК. Поэтому для соучастника основанием ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, в котором он принимал участие, а также признаки, указанные в нормах о соучастии, где дано законодательное описа­ние его функциональной роли. Когда преступление совершается в результате совместной преступной деятельности нескольких соуча­стников, их действия (организатор, подстрекатель, пособник) ква­лифицируются по статье, предусматривающей наказание за совме­стно совершенное преступление, но со ссылкой на ст. 33 УК РФ (за исключением случаев, когда они одновременно являлись соиспол­нителями преступления). Действия же исполнителя (соисполните-

Тер-Акопов АЛ. Указ. соч. - С. 125-126.

ля) квалифицируются как преступление, совместно совершенное с соучастниками без ссылки на ст. 33 УК РФ (ст. 38 УК РА).

Уголовный закон устанавливает единое основание уголовной от­ветственности соучастников. Оно определяется характером и степе­нью фактического участия каждого из соучастников в совершении преступления, то есть каждый соучастник самостоятельно отвечает за содеянное и несет персональную ответственность. Вместе с тем деяния соучастников нельзя рассматривать в полном отрыве от деяния исполнителя.

В зависимости от того, является ли ответственность соучастни­ков самостоятельной или же зависит от характера действий испол­нителя и его ответственности, в отечественной и в зарубежной юридической литературе выделяются различные теории (концеп­ции) соучастия.

Всестороннее освещение обозначенной проблемы (соучастие в преступлениях со специальным составом) возможно на основе ана­лиза этих концепций.

Первая концепция именуется акцессорной теорией соучастия.

Эта теория возникла во времена Французской революции XVIII в. и впервые была законодательно закреплена во французском УК 1791 г. и, в особенности, в Кодексе Наполеона 1810 г. Эта теория исходит из признания акцессорного¹, т.е. несамостоятельного, при­даточного характера соучастия. Ответственность соучастников при этом связывается с ответственностью исполнителя. Основные по­ложения этой теории состоят в следующем:

1. Основанием уголовной ответственности соучастников явля­ ется совершение исполнителем обшественно опасного дея­ ния, содержащего все признаки состава преступления.

2. Уголовная ответственность соучастника допускается только в случае привлечения к ответственности исполнителя.

Наказуемость соучастника определяется, исходя из вида и раз­мера наказания, назначенного исполнителю.

В науке советского уголовного права акцессорная теория соуча­стия, как правило, отвергалась и считалась буржуазной, реакцион­ной². Действительно, вряд ли можно обоснованно уголовно-

¹ Акцессорность буквально означает принадлежность одного явле­ ния другому.

² См.: Гришаев П.И., Кригер Г.А. Указ. соч.; Курс уголовного пра-

17

правовую оценку действий соучастника полностью определять оценкой преступления, совершенного исполнителем. Иными сло­вами, в соответствии с этой теорией, каждый соучастник несет от­ветственность не за свое деяние, а за участие в чужом преступле­нии.

Ошибка отечественных исследователей в рассмотрении пробле­мы соучастия заключалась в том, что акцессорная теория соучастия рассматривалась как 'догма, имеющая буржуазное начало. Между тем именно основные положения этой теории были заложены в Основах уголовного законодательства 1958 г. И в настоящее время следует признать (с некоторыми оговорками), что в основе ответст­венности соучастников, по уголовному законодательству России и Армении, лежит именно эта теория.

В советской уголовно-правовой литературе имелись работы, ав­торы которых в акцессорной теории соучастия выделяли множество аспектов, свидетельствующих о самостоятельном характере ответст­венности соучастников преступления. Первым за признание логи­ческой теории акцессорное™ выступил М.И. Ковалев. Отвергая акцессорную природу соучастия в части механической зависимости размера наказания, назначенного подстрекателю и пособнику, а также размер наказания, определяемого исполнителю преступле­ния, он справедливо отмечал, что ответственность соучастников должна наступать лишь в том случае, если доказано, что исполни­тель совершил или начал совершать преступление¹.

О наличии самостоятельного характера ответственности соучаст­ников в теории акцессорное™ обоснованно высказался и П.Ф. Тельнов. По его выражению, в этой теории есть «известное рациональное зерно» — мысль об определенной зависимости судьбы соучастников от поведения исполнителя, облегчающая правильное решение вопросов о стадиях преступного деяния соучастников, о месте и времени его совершения, о значении квалифицирующих обстоятельств, влияющих на юридическую оценку содеянного пре­ступниками².

ва. Общая часть/Под ред. Н.Ф.Кузнецовой, И.М.ТяжковоЙ. — Т. 1. - М.: «ЗЕРЦАЛО», 1999 и др.

¹ Ковалев М.И. Указ. соч. - С.135—141.

² Тельнов П.Ф. Указ. соч. - С. 140-141.

18

Сторонниками акцессорной теории соучастия были также Ф.Г.Бурчак¹, О.КХамкрелидзе² и др.

Следует отмстить, что и противники данной теории, критикуя своих оппонентов, все же признают, что в части объема вменения квалификации действий соучастников в большинстве случаев есть прямая зависимость от действий исполнителя.

В качестве доводов, свидетельствующих о том, что в современ­ной уголовно-правовой доктрине соучастия лежат основные поло­жения акцессорной теории, можно привести следующие:

1. В соответствии с ч. 1. ст. 34 УК РФ «ответственность соуча­ стников определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления». По­ скольку объективная сторона преступления выполняется ис­ полнителем, то очевидно, что ответственность соучастников зависит от ответственности исполнителя.

2. Действия исполнителя (соисполнителей) квалифицируются по статье, предусматривающей ответственность за соответст­ вующее преступление (без ссылки на ст. 33 УК РФ о соуча­ стии).

Действия организатора, подстрекателя и пособника квалифици­руются по той же статье, по которой квалифицируются действия исполнителя, но со ссылкой на ст. 33, те се части, где дается поня­тие этих видов соучастников. Кроме того, соучастники (организа­тор, подстрекатель и пособник) несут ответственность и в тех слу­чаях, когда преступление совершается со специальным исполните­лем. То есть законодатель признал, что совершению специальных составов преступлений могут способствовать и неспециальные субъекты и, соответственно, быть соучастниками таких преступле­ний.

3) Об учете признаков акцессорности в установлении ответст­ венности соучастников в современном уголовном праве РФ свидетельствует и ч. 5 ст. 34 УК РФ, в соответствии с кото­ рой в случае недоведения исполнителем преступления до конца, по независящим от него обстоятельствам, остальные

¹ Бурчак Ф.Г. Указ. соч.

² Гамкрелидзе O.K. Соисполнительство и посредственное исполни­ тельство преступления по советскому праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Тбилиси, 1973.

19

соучастники несут уголовную ответственность за приготов­ление к совершению преступления или покушения на пре­ступление.

Аналогичное правило закреплено и в ч. 4 ст. 39 УК РА. Кроме того, в ч. 5 той же статьи установлено, что «в случае невыполнения действий организатором, подстрекателем или пособником по не зависящим от них обстоятельствам ответственность данных лиц наступает за приготовление к соответствующему преступлению».

В действиях (бездействии) соучастников признаки оконченного состава преступления будут присутствовать лишь тогда, когда ис­полнитель непосредственно достигнет стадии оконченного преступ­ления.

Причем при материальном составе преступления необходимо наступление преступного вреда, предусмотренного в конкретной норме. Если же состав преступления формальный или усеченный, то достаточно того, чтобы исполнитель совершил действия, запре­щенные законом.

4. Определенное влияние на квалификацию содеянного соуча­ стниками оказывает место и время совершения исполните­ лем преступления. Время и место деяний всех соучастников определяется по времени и месту совершения исполнителем оконченного или неоконченного преступления.

5. Акцессорность в соучастии проявляется и в том, что если в отношении исполнителя уголовное дело прекращается по признакам малозначительности деяния, то оно прекращается и в отношении других соучастников в том случае, если со­ вершение данного преступления охватывалось умыслом всех совместно действовавших лиц¹. Аналогичным образом реша­ ется этот вопрос и тогда, когда действия исполнителя пре­ рываются на стадии приготовления к преступлению, скажем, небольшой или средней тяжести.

Изложенное позволяет сделать вывод, что основания и пределы ответственности соучастников по действующему уголовному зако­нодательству России и Армении определяются в соответствии с уголовно-правовой оценкой деяния, совершенного исполнителем.

¹ Пушкин НА, Принципы акцессорной и самостоятельной ответст­венности соучастников преступления // Уголовное право. — 2002. — N3 - 2001. - С.29.

20

При этом сохраняется и самостоятельное значение ответственности соучастников, о чем будет сказано ниже.

Производный характер соучастия ставит вопрос о том, кто явля­ется главной фигурой при привлечении исполнителя и соучастни­ков к уголовной ответственности. Иными словами, в рамках акцес­сорной теории соучастия ставится вопрос, чем отличается произ­водный характер ответственности соучастника от ответственности исполнителя.

По этому поводу существуют две противоположные позиции. Первая из них состоит в том, что исполнитель должен быть при­знан виновным в совершении преступления. Вторая же предполага­ет, что исполнитель не должен быть признан виновным в соверше­нии какого-либо преступления, т.е. ответственность соучастников возможна вне зависимости от других обстоятельств.

Представляется, что каждая отдельно взятая позиция не может быть приемлемой для отечественной теории соучастия в преступле­нии.

Ответственность соучастников не должна исключаться и в тех случаях, когда исполнитель по тем или иным основаниям не при­знан виновным. Соучастники подлежат ответственности за собст­венные деяния, совершенные ими виновно, их ответственность ин­дивидуальна.

С другой стороны, ответственность соучастников не может быть полностью изолированной от деятельности и ответственности цен­тральной фигуры соучастия — исполнителя преступления.

Закон допускает возможность различной квалификации дейст­вий исполнителя преступления и других соучастников.

Поэтому анализ и сопоставление указанных позиций подводит нас к выводу о том, что существует и иная позиция — промежуточ­ная, которая позволяет определить те минимальные основания (не­обходимые и достаточные условия), которые позволяют определить ответственность соучастников при различных формах соучастия и различной деятельности исполнителя преступления.

Такую позицию можно именовать как «смешанную» теорию от­ветственности соучастников (выделено нами - С.А.)¹.

¹ Аветисян С.С. К проблеме концепции «смешанной» теории ответ­ственности соучастников преступления // Закон и действительность. - Юридический научно-популярный журнал. — Ереван, 2004. — №3.

21

Для решения вопроса об ответственности соучастников важное значение имеет совершение исполнителем деяния, предусмотрен­ного уголовным законом в качестве преступления. Это означает, что, по крайней мере, возникают следующие вопросы: кто совер­шил это деяние, чьи действия причинно связаны с этим деянием и наступившим последствием, кто и в какой степени должен отвечать за содеянное и должна ли связываться ответственность одного из них с ответственностью других участников преступления.

Отрицание самостоятельности составов преступления в действи­ях организатора, подстрекателя, пособника и исполнителя в интер­претации теоретиков уголовного права западных и многих других стран дает основание считать центральной фигурой в акцессорной теории соучастия исполнителя преступления, без самостоятельного значения ответственности других соучастников. Организатору, под­стрекателю и пособнику придается второстепенная, вспомогатель­ная роль, лишающая их самостоятельного уголовно-правового зна­чения. Отсюда следует категорический вывод сторонников такого понимания акцессорной теории соучастия: уголовно-правовое зна­чение действий соучастников и их ответственность полностью зави­сят от характера действий исполнителя и его ответственности. При этом освобождение исполнителя по любым причинам от уголовной ответственности или его добровольный отказ от совершения пре­ступления ведет к автоматическому освобождению от ответственно­сти всех соучастников.

Например, в соответствии с §20.05 УК штата Нью-Йорка соуча­стник освобождается от ответственности, если исполнитель престу­пления невиновен в силу уголовной безответственности, юридиче­ской недееспособности или других факторов. Соучастник не под­вергается преследованию или осуждению за какое-либо посягатель­ство, основанное на соответствующем поведении, либо происходит оправдание, либо же исполнитель имеет юридический иммунитет от его преследования за него.

Согласно этому же параграфу частные лица не могут быть соуча­стниками в преступлениях со специальным субъектом¹.

¹ Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии). — Сборник законодательных актов. - М.: Изд-во «Зерцало», 1999. - С.106.

22

Акцессорная теория соучастия в вышеприведенном понимании неприемлема для нашего уголовного права. На наш взгляд, правы те ученые, которые считают. Что признание акцессорности природы соучастия вовсе не означает абсолютной зависимости ответственно­сти соучастников от ответственности исполнителя¹. Разделяя пози­цию, согласно которой наше уголовное право основывается на ак­цессорной теории соучастия, но учитывая, что ответственность со­участников имеет также самостоятельный, индивидуальный харак­тер, следует отметить, что современная доктрина отвергает лишь ту сторону акцессорности, которая проявляется в абсолютной зависи­мости ответственности и наказания, назначаемого соучастнику, а также от ответственности и наказания, назначаемого исполнителю преступления. Именно этот аспект признания акцессорной приро­ды соучастия чужд современной теории и практике применения норм уголовного закона. Суть отрицания этой теории как раз и за­ключается в том, что основание ответственности каждого из соуча­стников состоит не в действиях исполнителя, а в характере собст­венных действий, совершаемых ими лично для достижения общего результата при содействии других лиц, т.е. в организации преступ­ления, подстрекательстве к нему или содействию его совершения в форме пособничества, которые рассматриваются законодателем как общественно опасные деяния, содержащие все необходимые при­знаки соответствующего состава преступления, достигшего той или иной стадии совершения.

Рассмотрение акцессорной природы соучастия в срезе абсолют­ной зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя преступления отрицает индивидуализацию наказания соучастников.

В американском и французском праве поддерживается позиция о равных ответственности и наказании всех соучастников. В праве Германии, России, Армении и других государств размер наказания связывается с вкладом того или иного соучастника в совершение преступления.

То есть соучастники, как правило, несут менее строгое наказа­ние, чем исполнитель преступления. На практике не исключаются

¹ Наумов А.В., Флетчер Дж. Основные концепции современного уголовного права. — М.: «Юристъ», 1998. - С.465.

23

случаи, когда организатору или подстрекателю назначается более строгое наказание, чем исполнителю.

Таким образом, признание акцессорное™ природы соучастия вовсе не означает абсолютной зависимости ответственности соуча­стников от ответственности исполнителя. Полное отрицание акцес­сорной теории соучастия, невидение в ней тех аспектов, которые фактически положены в основу современной теории соучастия, бы­ло бы методологически неправильным и не способствовало бы полному и всестороннему развитию уточненной доктрины ответст­венности соучастников.

Окончательное признание теорией уголовного права акцессор-ности соучастия в вышеприведенном контексте и ее дальнейшее совершенствование с новых позиций современного уголовного пра­ва является важной актуальной задачей науки уголовного права. Она способна правильно сориентировать сотрудников правоприме­нительных органов на более точное и тщательное установление конкретной роли каждого соучастника и проводить в жизнь прин­цип индивидуализации ответственности и наказания, а также спо­собствовать единообразному пониманию и применению норм зако­на, регулирующих ответственность соучастников за совместную преступную деятельность.

Комплексное освещение этих проблем не входит в круг нашего непосредственного исследования и требует отдельных исследований и усилий многих ученых.

Вторая концепция ответственности соучастников состоит в са­мостоятельном характере ответственности соучастников.

Теория самостоятельной ответственности соучастников, в отли­чие от акцессорной природы соучастия, предполагает независи­мость их ответственности от ответственности исполнителя. Эта тео­рия имеет ряд особенностей и преимуществ, состоящих в следую­щем:

1) О самостоятельной ответственности соучастников свидетель­ствует правило об эксцессе исполнителя, о котором уже го­ворилось выше. Совершение исполнителем преступления, не охватывающее умыслом других соучастников, не может им вменяться, и они уголовной ответственности за эксцесс ис­полнителя не несут. Получивший свое обоснование в теории и на практике институт эксцесса исполнителя окончательно закреплен в уголовном законе.

24

Это законодательное новшество созвучно уголовно-правовым принципам вины и справедливости и полностью вписывается в доктрину субъективного вменения.

В случае совершения исполнителем преступления менее опас­ного, чем предусматривалось соглашением с остальными соучаст­никами, исполнитель подлежит ответственности за фактически со­вершенное менее опасное преступление. Соучастники же должны отвечать за приготовление к совершению задуманного более тяж­кого преступления.

2) Определенное самостоятельное значение для ответственно­ сти соучастников могут приобрести их действия (бездейст­ вие), выразившиеся в добровольном отказе от доведения преступления до конца. В соответствии со ст. 31 УК России организатор и подстрекатель преступления не подлежат уго­ ловной ответственности, если они своевременным сообще­ нием органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Пособник не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все от него зависящее, чтобы предотвра­ тить совершение преступления. Это означает, что пособник может быть освобожден от уголовной ответственности даже и в тех случаях, когда исполнитель тем не менее совершил задуманное преступление.

В ст. 36 УК РА данный вопрос решен несколько иначе.

В ч. 3 ст. 36 говорится о том, что организатор, подстрекатель или пособник в случае добровольного отказа не подлежат уголов­ной ответственности, если они сообщением органам власти или. иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступ­ления исполнителем до конца.

3) Самостоятельным характером отличается ответственность соучастников и в случае их неудавшейся деятельности. Если организатор или подстрекатель сделали все возможное, что­ бы исполнитель совершил преступление, однако последний отказывается от задуманного, то действия указанных соуча­ стников не теряют опасности и должны квалифицироваться как приготовление к преступлению (к тяжкому или особо тяжкому). Исполнитель же освобождается от уголовной от­ ветственности, поскольку в его действиях нет состава пре-

ступления. По этим же правилам устанавливается ответст­венность за неудачное пособничество.

4) Каждый соучастник преступления несет ответственность в пределах своей личной вины. Как уже отмечалось, общность умысла соучастников не только не исключает, но и предпо­ лагает индивидуальность их вины, различия в содержании их сознания и воли.

Динамика субъективной стороны преступления при соучастии, а также характер вносимых исполнителем или другими соучастника­ми корректировок в процесс совершения преступления (об этом говорилось выше) свидетельствуют о том, что наряду с определен­ной зависимостью ответственности соучастников от ответственно­сти исполнителя соучастники тем не менее не должны разделять судьбу исполнителя, а должны отвечать за фактически совершенное ими преступление в пределах личной вины.

5) Самостоятельный характер ответственности соучастников проявляется и в том, что, несмотря на то, что при совмест­ ной преступной деятельности усилия соучастников направ­ лены на достижение единого преступного результата, их дей­ ствия и фактически содеянное исполнителем могут квали­ фицироваться по различным статьям УК (имея при этом в виду, что для уголовно-правовой оценки действий соучаст­ ников вовсе необязательно наличие тождества составов пре­ ступлений). В содержании умысла между соучастниками, с одной стороны, и исполнителем с другой могут быть расхо­ ждения. Поэтому в их действиях можно установить признаки различных, но по своей природе однородных составов пре­ ступлений.

При этом соучастие не распадается, а соучастники подлежат от­ветственности за фактически совершенное преступление.

6) Самостоятельный характер ответственности соучастников состоит и в том, что, как определено в законе, смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников (в особенности исполнителя), учи­ тываются при назначении наказания только этому соучаст­ нику.

Согласно общему правилу все соучастники преступления ответ­ственны в равном объеме за совершенное преступление. В то же время с учетом того, что каждый из соучастников выполняет опре-

26

деленную роль в совершении преступления, суд, разграничивая степень общественной опасности содеянного каждым из них и принимая во внимание все смягчающие и отягчающие обстоятель­ства индивидуально для каждого, а также данные о личности, нака­зание каждому соучастнику назначает персонально.

В ч. 1 ст.67 УК РФ устанавливаются правила назначения наказа­ния за преступление, совершенное в соучастии. В соответствии с этой нормой, при назначении наказания за преступление, совер­шенное в соучастии, учитываются характер и степень фактического участия лица в его совершении, а также значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда.

Смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику.

Как отмечалось, правильнее и целесообразнее было бы включить подобную норму в главу «Назначение наказания» нового УК РА. Вместо этого законодатель в ст. 39 (устанавливающей ответствен­ность соучастников) ограничился тезисом, что при привлечении соучастников к ответственности принимаются во внимание роль и характер участия каждого из них в совершении преступления.

7) Наконец, самостоятельное значение ответственности соуча­стников проявляется и в преступлениях со специальным со­ставом, исполнителем которого является специальный субъ­ект. В таких преступлениях возможно соучастие и не наде­ленных признаками специального субъекта лиц, которые могут нести ответственность в качестве организатора, под­стрекателя или пособника. Ограничение ответственности в таких преступлениях распространяется только на круг ис­полнителей (соисполнителей) данных преступлений. Вместе с тем ответственность соучастников в преступлениях со специальным составом имеет существенные особенности, в кото­рых прослеживаются признаки как акцессорности соучастия, так и самостоятельной ответственности соучастников. В частности, ис­следование проблемы того, каким образом отражается ограничение круга исполнителей специальных составов преступлений на ответ­ственность других соучастников и какое значение имеет специаль­ный уголовно-правовой статус субъекта для ответственности самого

27

исполнителя, приобретает важное не только теоретическое, но и практическое значение.

Изложенное позволяет прийти к некоторым выводам:

1) Умышленная, совместная преступная деятельность представ­ ляет собой определенную систему взаимодействия тесно свя­ занных между собой участников, деятельность которых на­ правлена на совершение задуманного преступления. В этой системе главную роль выполняет исполнитель преступления. От его деятельности зависит объем и пределы ответственно­ сти соучастников. Это свидетельствует о том, что в нашем уголовном праве акцессорная природа соучастия не может быть полностью исключена из теории соучастия. При этом акцессорная теория ответственности соучастников вовсе не означает абсолютной зависимости их ответственности от от­ ветственности исполнителя.

В свою очередь теория самостоятельной ответственности соуча­стников не подразумевает полной, абсолютной независимости от деятельности и ответственности исполнителя преступления. Иными словами, на наш взгляд, нет противоречия в том, что в целом док­трина самостоятельной ответственности соучастников предполагает в определенной мере производный характер их ответственности от действий исполнителя. Нет противоречия и в том, что акцессорная теория соучастия полностью не отрицает самостоятельного значе­ния ответственности соучастников.

2) Всякая деятельность человека неаморфна, она всегда дина­ мична. Динамична также и преступная деятельность, в осо­ бенности когда ее участниками является группа субъектов, постоянно корректирующая функциональные роли каждого из них, направленные на достижение единого преступного вреда. При этом роль каждого участника является сущест­ венной, а деяние любого из них содержит все признаки со­ ответствующего состава преступления, на совершение кото­ рого они сговорились. В основе достижения единого (взаи­ моприемлемого) преступного вреда лежит вполне законо­ мерное сочетание функций всех соучастников.

Совокупный вклад соучастников в соответствии с их преступ­ным планом является необходимым и достаточным условием для реализации этого плана — совершения исполнителем задуманного преступления. Совершенное же исполнителем преступление, по

28

общему правилу, обусловливает юридический характер и значение деятельности каждого соучастника. Этот вклад не произвольный, он имеет синтезированный, взаимообусловленный характер. *

3) При определении принципов ответственности соучастников необходимо руководствоваться как признаками теории само­стоятельной ответственности соучастников, так и признака­ми акцессорной теории соучастия. Раздельное рассмотрение этих теорий, как с методологической, так и с уголовно-правовой точки зрения, необоснованно и неприемлемо. В юридической литературе также отмечается, что «ни акцессор­ная теория соучастия, ни теория самостоятельной ответственности соучастников не могут (каждая в отдельности) разрешить проблемы соучастия, и в результате законодатель вынужден идти по пути их смешения»¹.

Автор отмечает, что «интегрированная деятельность соучастни­ков должна пониматься не как выполнение каждым соучастником своих функций в интересах других соучастников, а как состояние связанности функций соучастников в одно целое. Следовательно, общий результат достигается не руками исполнителя (как утвержда­ет акцессорная теория соучастия), а интегрированной деятельно­стью соучастников. В этой связи акцессорная природа соучастия не может быть признана приемлемой. Далее, поскольку общий пре­ступный результат нельзя разделить на отдельные самостоятельные части по количеству соучастников, то, значит, невозможно предста­вить интегрированную деятельность соучастников как сумму само­стоятельных действий каждого соучастника. Следовательно, приро­да соучастия не может быть объяснена и с позиций самостоятель­ной формы преступной деятельности каждого соучастника»².

Таким образом, сочетание и учет наиболее рациональных при­знаков основных теорий соучастия должны быть положены в осно­ву концепции ответственности за соучастие в преступлении. В свя­зи с этим было бы правильным условно именовать такую теорию -концепцию ответственности соучастников, к примеру, «смешан­ной», «комбинированной», «синтезированной», «промежуточной» и т.д.

¹ Арутюнов А. Проблемы соучастия: Автореф. дис. д-ра юрид. наук. -М., 2003.-С.17-18.

² Там же. - С. 19.

29

«Смешанная» ответственность обусловлена смешанностью вины каждого из соучастников, смешанными действиями в процессе планирования преступления, а также смешанной причинной связью между их действиями и наступившим вредом.

Научная состоятельность такого подхода подтверждается прежде всего тем обстоятельством, что различные системы права, провоз­гласившие ту или иную концепцию ответственности вообще и со­участников преступления в частности, фактически включают в уго­ловные законы и элементы других теорий.

Новые российское и армянское уголовные законодательства то­же не обошли данный подход. Задача же ученых заключается в при­знании и обосновании этой концепции в теории отечественного уголовного права.

Научное обоснование необходимости сближения различных сис­тем права, в том числе основных концепций современного уголов­ного праза различных государств, а также практическая значимость данного подхода обусловлены глобальными закономерностями ми­ра, в частности, стремлением самих государств — субъектов между­народного права к самостоятельности и независимости. При этом проблема заключается в признании того, что самостоятельность любого процесса, в том числе и человеческой деятельности, не мо­жет быть абсолютной и независимой от каких-либо факторов.

Процесс стремления к независимости всегда приводит к столк­новению факторов, которые влияют на степень и, самое главное, на качество независимости того или иного явления. Не составляют исключения и случаи совместной преступной деятельности челове­ка, в которой ни один из соучастников не может быть абсолютно независимым.

4. Постоянное стремление законодателя к дифференциации уголовной ответственности соучастников на основе принци­ па самостоятельной ответственности последних, основанной на личном вкладе в общую преступную деятельность, долж­ но оставаться приоритетным направлением в теории соуча­ стия согласно нашему уголовному праву. Однако при этом ответственность соучастников всегда будет находиться в оп­ ределенной зависимости от деятельности и ответственности исполнителя преступления.

5. Концепция «смешанной» теории соучастия полностью рас­ пространяется и на случаи соучастия в преступлениях со

30

специальным составом. Наличие специального исполнителя преступления, наделенного особым уголовно-правовым ста­тусом и обусловленного его специфической функциональной ролью, порождает некоторые особенности деятельности всех соучастников и, соответственно, определяет своеобразие ос­нований привлечения последних к уголовной ответственно­сти.

Отмеченная концепция ответственности соучастников имеет оп­ределенные особенности, свидетельствующие о необходимости вне­дрения данной концепции в теорию уголовного права и практику деятельности судебных и следственных органов.

К числу таких особенностей относятся следующие:

1. Отмеченная теория не создает дополнительных оснований для уголовной ответственности за соучастие в преступлении. Единственным основанием уголовной ответственности со­ участников является наличие в их деянии признаков соот­ ветствующего состава преступления.

2. Приведенная концепция требует постоянного выявления и учета в науке уголовного права, а также в законотворческой практике и в правоприменительной деятельности соответст­ вующих признаков всех теорий соучастия.

3. Придавая самостоятельный, индивидуальный характер ответ­ ственности соучастников, данная теория в максимальной степени позволяет учесть в определенных случаях зависи­ мость ответственности последних от деятельности и ответст­ венности исполнителя преступления. Ответственность соуча­ стников самостоятельна и не зависима и от ответственности других соучастников.

Но в определенньр; случаях ответственность одного соучастника может быть производной от ответственности другого соучастника.

Ответственность самого исполнителя не зависит от ответствен­ности соучастников и иных исполнителей. Вместе с тем, при соис-полнительстве, в определенных ситуациях ответственность одного исполнителя может зависеть от деятельности других исполнителей.

4) Учет этих и других отличительных черт теории «смешанной» ответственности соучастников более эффективно будет со­ действовать борьбе с групповой преступностью и др.

Уделение особого внимания основным концепциям соучастия в данной работе неслучайно и обусловлено тем, что всестороннее ос-

вещение избранного объекта исследования — .соучастия в преступ­лениях со специальным составом — возможно только на основе анализа и отражения общих концептуальных проблем современной теории соучастия.

Соучастие как форма преступной деятельности с объективной стороны характеризуется разнообразием действий соучастников, выполнением каждым из них определенной роли, сливающихся в единое преступление. Это разнообразие, а также роль и степень участия каждого соучастника главным образом зависят от способа соединения двух или более лиц в единое преступное посягательст­во. Своеобразные способы взаимодействия соучастников, а также конкретное выполнение ими определенной роли, подчиненной единому преступному деянию, придают ему специфически-качественные черты. В одних случаях все соучастники принимают участие в выполнении объективной стороны соответствующего пре­ступления, в других же - одни организуют преступление, вторые исполняют его, а остальные оказывают содействие исполнителям и т.д.

Все эти обстоятельства имеют принципиальное значение для оп­ределения оснований и пределов уголовной ответственности соуча­стников, уголовно-правовой оценки совместно совершенного пре­ступления, а также действий каждого соучастника. Установление этих обстоятельств приобретает важное значение для индивидуали­зации ответственности соучастников преступления.

В теории уголовного права нет единого мнения по поводу видов соучастия. Одни ученые выделяют только формы соучастия¹, другие - как формы, так и виды, и подвиды соучастия².

При этом часто происходит смешение форм и видов соучастия. В основе деления соучастия на формы лежат наиболее типичные варианты связи между соучастниками (характер и степень субъек­тивной связи соучастия; степень согласованности действий соуча-

¹ См., напр.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. - М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2003. - С.197; Григорян М.В- Учение о преступлении в уголовном праве. — Ере­ ван: Изд-во «ЗАНГАК», 2001. - С.291 и др.

² См.: Козлов А.П. Указ. соч. - С.186, 201; Советское уголовное право. Общая часть. - М.: Изд-во МГУ, 1988. - С.180-182 и др.

32

стников; характер объективной связи между соучастниками; способ взаимодействия между соучастниками и др.)¹.

Виды же соучастия образуют разновидности участия нескольких лиц в совершении преступления. Поэтому отнесение к видам со­участия по сути различных форм соучастия (соучастие без предва­рительного соглашения и соучастие с предварительным соглашени­ем) неверно.

Отнесение некоторыми учеными к видам соучастия только со-исполнительства (простое соучастие) и соучастия в тесном смысле этого слова (сложное соучастие)² не полностью раскрывает суть видов соучастия.

По этому вопросу проф. А.А. ТерАкопов в своих исследованиях отмечает, что «все разновидности участия нескольких лиц в совер­шении преступления перечислены в ст. 32 УК РФ, которые пока­зывают не виды соучастия, а виды соучастников преступления. Учитывая, что наименование деятеля дается по наименованию осу­ществляемой им деятельности, следует признать, указывает автор, -что виды соучастников отражают виды соучастия*³.

Разделяя данную позицию, следует заметить, что классификация соучастия на виды по такому критерию {характер деятельности со­участников) существенно отличается от иных критериев деления соучастия на виды, что исключает «искусственное» приравнивание данных понятий.

Уголовное законодательство России классифицирует соучастни­ков преступления по характеру выполняемых ими действий, по той функциональной роли, которую выполняет каждый из них в со­вершении преступления. «Соучастие, - как отмечал А.Н. Трайнин, — представляет собой комбинированное сотрудничество нескольких лиц, сотрудничество, в котором каждому отведено определенное место, определенные функции, определенная роль. Классификация соучастников, естественно, должна строиться применительно к этим реальным особенностям соучастия; она должна быть построе-

¹ Уголовное право России. Учебник для вузов. В 2-х томах. Т. 1. Общая часть. - М.: «НОР-МА-ИНФРА», 1998. - С.233.

² См.: Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. - Екатеринбург, 1999. — С.190-191; Ушаков А.В. Групповые преступления и смежные с ним формы преступной деятельности. — Калинин, 1978. С.8, 14.

³ Тер-Акопов А.А. Указ. соч. - С. 126.

33

на на учете конкретных функций соучастника. Конечно, в каждом отдельном случае очень пестра роль и очень различны действия, выполняемые каждым соучастником. Но они все же легко поддают­ся типовому различию. Можно и должно говорить о соучастниках, организующих преступление и склоняющих к его совершению, о соучастниках, содействующих совершению преступления, и, нако­нец, о соучастниках, непосредственно совершающих преступле­ние» ¹.

Действия участников одного и того же преступления, как прави­ло, бывают разными. Однако без установления различий между ни­ми, выделения особенностей их функций невозможно правильное определение пределов и оснований уголовной ответственности со­участников и правильной квалификации действия каждого из них.

Без уяснения этих обстоятельств невозможно правильно и спра­ведливо определить наказание каждому соучастнику. Иными сло­вами, квалификация совместной преступной деятельности и назна­чение наказания соучастникам невозможны без четкого выделения совместно действующих лиц.

Установление видов соучастников, а также их фактической роли и степени участия в совместной преступной деятельности относится к числу ключевых проблем института соучастия.

Соучастниками признаются лица, умышленно участвующие в совершении умышленного преступления. Наше традиционное уго­ловное право наряду с исполнителем преступления, непосредствен­но совершившим преступление, в зависимости от характера дейст­вий в совершении преступления выделяет еще и следующих соуча­стников: организатор, подстрекатель и пособник (ст. 33 УК РФ). Такой же позиции придерживается законодательство Республики Армения (ст.38 УК). Таким образом, виды соучастников отражают виды соучастия: исполнитель — исполнительская деятельность; ор­ганизатор - организаторская деятельность; подстрекатель — под­стрекательство; пособник - пособничество². Виды соучастников (соучастия), в соответствии с указанной нормой УК, отличаются друг от друга характером исполняемых функций, направленных на совершение единого преступления. Действия каждого из них опре­деляются индивидуальными признаками, указанными в законе.

¹ ТрайнинА.Н. Указ. соч. - С.98.

² Тер-Акопов А.А. Указ. соч. — С. 126.

34

Степень участия каждого соучастника в совершении единого преступления может быть различной. Во всех случаях подразделе­ние соучастников по характеру и по степени участия в преступле­нии тесно взаимосвязано. Деление их на виды, как отмечает П.Ф. Тельнов, «подчинено задаче выяснения степени участия ви­новного в преступлении»¹.

Закрепление в законе видов соучастников свидетельствует об из­вестной самостоятельности каждого вида соучастников. В юридиче­ской литературе высказывались мнения о том, что «исполнитель­ская деятельность поглощает всякую иную деятельность соучастни­ка преступления»².

Однако такая позиция не вытекает из содержания и структуры ст. 33 УК РФ. Между соучастниками нет соподчинения. Наряду с тем что ответственность соучастников во многом определяется дея­тельностью исполнителя, каждый соучастник, с учетом выполняе­мой им функции в совершении одного и того же преступления, не­сет личную ответственность. Степень фактического участия каждого соучастника в совершении преступления определяется судом с уче­том всех обстоятельств дела.

Деление соучастников (соучастия) на виды позволяет дифферен­цировать ответственность каждого соучастника. Распределение от­ветственности между соучастникам и участниками преступления является одной из сложных и актуальных проблем теории уголов­ного права. В одних системах права действует теория «эквивалент­ности», в соответствии с которой все участники являются исполни­телями и должны нести одинаковую ответственность (США, Фран­ция и др.).

В других системах (Германия, Россия и др.) исполнители и по­собники должны нести разную степень ответственности, соразмер­ную с их вкладом в преступление.

Отражение данного вопроса обусловлено необходимостью глубо­кого исследования обозначенной проблемы — ответственности спе­циальных субъектов; выделения оснований и пределов ответствен-

¹ Тельнов П.Ф. Кто отвечает за соучастие в преступлении. — М., 1981. - С.32.

² Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и право­ вые проблемы. - Киев, 1986. - С.137-143.

35

ности таких лиц, а также выведении правил квалификации соуча­стия в подобных преступлениях.

Вопросы о том, кто может стать исполнителем специального со­става преступления, каковы пределы и формы участия иных лиц в совершении преступления со специальным составом, а также како­вы основания ответственности соучастников в совершении подоб­ных преступлений, являются малоисследованными, и их комплекс­ное освещение возможно лишь на анализе понятия и раскрытия содержания видов соучастников (соучастия).

В соответствии со ст. 33 УК РФ, исполнитель — это лицо, непо­средственно совершившее преступление либо непосредственно уча­ствовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соис­полнителями), а также лицо, совершившее преступление посредст­вом использования других лиц, не подлежащих уголовной ответст­венности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных уголовным законом. Исполнитель - это наиболее распространенный вид соучастников. В общем числе совместно действующих лиц, как показывают данные судебной и следствен­ной практики России и Армении, исполнители составляют пример­но 90%.

Согласно законодательному определению понятия исполнителя преступления (лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами) исполнение преступления с объективной стороны состоит в выполнении деяния, описанного в статье Особенной час­ти УК.. Возникает вопрос: это является выполнением всех действий, указанных в данной статье или же их части?

Процесс исполнения преступления имеет определенные объек­тивные границы, очерченные законодателем при конструировании объективной (внешней) стороны преступного деяния.

Реализация исполнителем своих функций возможна только в рамках объективной стороны конкретного состава преступления. На практике же отступление от этого требования иногда приводит к ошибке в процессе квалификации преступления.

Например, действия лица, находящегося на месте преступления и содействующего исполнителю, но не связанные хотя бы с частью деяний, входящих в объективную сторону преступления, не могут рассматриваться как непосредственное участие в процессе исполне­ния преступления.

36

Поэтому при признании соучастника исполнителем необходимо, чтобы он полностью или частично выполнил бы объективную сто­рону преступления.

Исполнитель совершает оконченное преступление, приготовле­ние или покушение на преступление (ст. 30 УК РФ).

Объективная сторона преступления может выполняться несколь­кими лицами. При наличии нескольких исполнителей (соисполни­телей) каждый из них может принять непосредственное участие в совместном совершении преступления, а именно:

а) полностью выполнив посягательство; б) выполнив только часть действий, предусмотренных объективной стороной преступ­ления.

По поводу понятия выполнения объективной стороны преступ­ления в уголовно-правовой литературе единства мнений не имеется. Объективная сторона всегда включает в себя деяние, вредные по­следствия — когда они указаны в уголовном законе, иногда — спо­соб, время, место и другие обстоятельства совершения преступле­ния. Поэтому возникает вопрос: что конкретно должен выполнить участник преступления, чтобы его деятельность признать исполни­тельством или соисполнительством? Освещение данного вопроса не входит в круг нашего непосредственного исследования. Однако при исследовании объективной стороны преступлений, совершаемых специальными субъектами, мы будем придерживаться общепри­знанной точки зрения, согласно которой «главным для любого вида преступления является деяние»¹.

Исполнителем преступления по УК РФ и УК РА признается также лицо, совершившее преступление посредством использования таких лиц, которые в силу закона не подлежат уголовной ответст­венности.

В таких случаях имеет место так называемое посредственное причинение вреда, т.е. умышленное использование других лиц в качестве своеобразного орудия преступления.

Посредственное использование имеет место прежде всего в тех случаях, когда для выполнения объективной стороны преступления

¹ См.: Козлов А.П. Указ. соч. - С.19Ы92; Ушаков А.В. Указ. соч. -С.8, 14; Шеслер А.В. Групповая преступность: криминологические

и уголовно-правовые аспекты: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. -Екатеринбург, 2000. - С.25.

37

используются лица, не подлежащие уголовной ответственности (ма­лолетние; невменяемые; лица, совершившие преступления неви­новно; в результате физического или психического принуждения и ДР-).

Следует отметить, что законодатель РА (ч. 2 ст. 38 УК) признает исполнителем преступления и тех лиц, которые совершают престу­пления посредством действий лиц, действующих по неосторожно­сти, т.е. лиц, подлежащих уголовной ответственности.

Законодатель же России в ч. 2 ст. 33 УК не принял во внимание те ситуации, когда посредственное причинение вреда выражается в использовании лиц, способных нести ответственность (без их ведо­ма).

Например, за посредственное исполнение умышленного убийст­ва осужден Ромин, который, питая злобу к Жукову, подговорил Ти­това выстрелить в того из ружья, уверяя, что ружье заряжено только порохом. Титов выстрелил, ружье оказалось заряженным картечью, и Жуков был убит. Титов осужден за неосторожное причинение смерти другому человеку, так как действовал по неосторожности¹.

При любой разновидности посредственного исполнения дейст­вительный исполнитель непосредственно не выполняет объектив­ной стороны преступления. Поэтому некоторые ученые считают, что законодатель необоснованно признает посредственного причи-нителя исполнителем, поскольку последний в соответствии с зако­ном отнесен к соучастникам преступления. Так, например, в юри­дической литературе указывается, что «допущение существования отдельных соучастников вне рамок самого соучастия ведет к рас­ширению рамок рассматриваемого института и возрождению такого подхода к нему, который обычно связывается с именем А.Я. Вышинского»².

В связи с этим автор предлагает в УК закрепить положение о том, что «не признается соучастием посредственное причинение вреда, то есть умышленное использование для совершения преступ­ления других лиц, действовавших по неосторожности, или вообще не подлежащих уголовной ответственности в силу оснований, пре-

¹ Пример цит. из книги: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. - М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2003. - С.209.

² См.: Милюков С.Ф. Указ. соч. - С.79.

38

дусмотренных уголовным законом. Ответственность посредствен­ного причинителя наступает на тех же основаниях, что и при со­вершении преступления одним лицом»¹.

Однако проблема заключается в том, что многие ученые упуска­ют из виду то обстоятельство, что посредственное причинение пре­ступного вреда может иметь место и в тех случаях, когда исполни­тель склоняет к совершению объективной стороны умышленного преступления лицо, подлежащее ответственности за совершенное деяние. Речь идет об умышленной форме вины последнего.

Подобное проявление посредственного причинения вреда возможно в тех случаях, когда «состав соответствующего преступления требует в качестве исполнителя специального субъекта (выделено нами -С.А.), свойствами которого не обладает лицо, выполняющее его объ­ективную сторону, и которые имеются у лица, склонившего к совер­шению общественно опасных действий или способствовавшего совер-

Разделяя эту точку зрения, следует отметить, что применительно к соучастию посредственное исполнение имеет несколько значе-

Первое состоит в том, что в одних случаях виновный (исполни­тель) осуществляет свои преступные цели посредством привлечения лиц, не подлежащих уголовной ответственности, или лица, дейст­вующего неосторожно. В подобных случаях соучастие не возникает, поскольку не присутствуют хотя бы два лица, способных нести уго­ловную ответственность.

Второе значение состоит в том, что посредственное причинение не только по внешним, но по внутренним (субъективным) призна­кам может совпадать с соучастием. При этом возможны две ситуа-

а) два или более соучастника по совместному сговору склоняют лицо, не подлежащее уголовной ответственности, совершить пре­ ступление. В таких случаях имеет место совместное посредственное исполнение — соисполнительство;

б) в соответствии с ч. 3 ст. 39 УК РА (ч. 4. ст. 34 УК РФ), лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в

¹ Там же. - С.79-80.

² Курс советского уголовного права. Общая часть. Т.1. - Л., 1968. - С.612.

39

соответствующей статье Особенной части УК, но участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя или пособника. Это означает, что пре­делы ответственности специальных исполнителей в соучастии огра­ничены: исполнителем специальных составов преступлений могут быть только специальные субъекты, а остальные соучастники, неза­висимо от той роли, которую они выполняют для достижения со­вместного преступного результата, могут быть только организатора­ми, подстрекателями или пособниками.

В вышепривеленной статье УК говорится об участии в соверше­нии специального преступления лицом, не являющимся специаль­ным субъектом. При этом непонятно, идет ли речь о единоличном участии в совершении такого преступления или же совместном — со специальным субъектом.

Поскольку закон не конкретизирует эти случаи, но в обобщен­ном виде указывает на участие неспециального субъекта в соверше­нии преступления со специальным субъектом, то независимо от упомянутых случаев ответственность таких лиц за исполнительство должна исключаться.

Например, если военнослужащий, реализуя месть в отношении командира (начальника) за его служебную требовательность, скло­нил гражданских лиц к насилию над ним, и последние, выполняя просьбу военнослужащего, совершили насилие, то военнослужащий признается исполнителем воинского преступления, а гражданские лица, учинившие насилие, считаются пособниками в совершении воинского преступления. В юридической литературе подобные слу­чаи также относятся к посредственному причинению вреда специ­альным отношениям.

Аналогичной позиции придерживается и судебная практика. На­пример, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 10.02.2000г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» (п.!2) говорится, что «должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, предложившее подчиненному ему по служ­бе работнику для достижения желаемого действия (бездействия) в интересах своей организации дать взятку должностному лицу, несет ответственность как исполнитель дачи взятки, а работник, выпол­нивший его поручение, - как соучастник дачи взятки. В тех случа-

40

ях, когда должностное лицо в тех же целях своему подчиненному предлагает передать лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, деньги, ценные бумаги, иное имущество, несет ответственность как исполнитель коммерче­ского подкупа, а работник, выполнивший его поручение, как со­участник коммерческого подкупа»¹.

Однако в уголовно-правовой литературе по данному вопросу имеются и иные точки зрения, суть которых заключается в том, что подобные решения вопроса противоречат уголовному закону, по­скольку при посредственном причинении вреда ответственность лица, его нанесшего, либо исключается вовсе, либо наступает за неосторожное преступление.

Например, И.П. Малахов в своих исследованиях пришел к вы­воду, что соучастием должно признаваться не умышленное совме­стное участие двух или более лиц в совершении преступления, а «умышленное участие одного лица в преступном деянии другого»².

В качестве выхода из ситуации В.Г. Павлов считает, что при по­добных обстоятельствах гражданские лица как исполнители должны нести уголовную ответственность не за воинское преступление, а за преступление против личности.

Военнослужащий же, склонивший гражданских лиц к соверше­нию преступления, должен отвечать за подстрекательство по соот­ветствующей статье Особенной части УК со ссылкой на ст. 34 УК РФ³.

Представляется, что такая позиция неверна и не вытекает из со­ответствующих норм уголовного закона. Посягательство на специ­альные объекты возможно только со стороны участников данных специальных отношений.

Исполнителями (соисполнителями) таких преступлений являют­ся лишь те субъекты, которые наделены дополнительными, особы­ми качествами и признаками, т.е. специальные субъекты. Общест-

¹ Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ. - М: «Экзамен», 2002. - С.533.

² Малахов ИЛ. Соучастие в воинских преступлениях в свете общего учения о соучастии по советскому уголовному праву. - М., 1959. - СИ.

³ Павлов В.Г. Субъект преступления. — Санкт-Петербург: «Юриди­ ческий центр Пресс», 2001. - С.254.

41

венная опасность подобных преступлений состоит в том, что пося­гательство на специальные объекты совершается «изнутри», самими носителями этих отношений.

Кроме того, при посредственном исполнении соучастник (в данном случае специальный субъект), организовавший или под­стрекавший другое лицо к совершению преступления со специаль­ным составом, осознает свое деяние и желает причинить с помо­щью «других рук» преступный вред именно тем отношениям, уча­стником которых он является.

При таких обстоятельствах квалификация содеянного специаль­ным субъектом, а также частным лицом, выполнившим объектив­ную сторону данного преступления, не по специальной, а по ана­логичной норме, содержащейся в Особенной части УК, является нарушением уголовно-правовых принципов законности и вины.

Ошибочным является мнение о том, что действия гражданского лица в приведенной ситуации следует квалифицировать как воин­ское преступление.

В соответствии со ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответ­ственности только за те общественно опасные действия (бездейст­вие) и наступившие общественно опасные последствия, в отноше­нии которых установлена его вина.

То обстоятельство, что гражданское лицо допуская насилие в отношении военнослужащего желает или сознательно допускает причинение вреда интересам военной службы, еще не означает, что оно может нести ответственность за воинское преступление в каче­стве его исполнителя (соисполнителя). Наличие вины является не­обходимым, но недостаточным условием признания лица субъектом данного преступления. Вина является одним из признаков субъек­тивной стороны конкретного состава преступления. Основанием же уголовной ответственности является не наличие вины, а соверше­ние деяния, содержащего все признаки состава преступления, пре­дусмотренного уголовным законом (ст. 8 УК РФ). Гражданское ли­цо в соответствии с уголовным кодексом (ст. 331) не может быть исполнителем или соисполнителем преступлений против военной службы. Значит, в рассмотренной ситуации надлежащий (специаль­ный) субъект преступления отсутствует. Следовательно, действия гражданского лица, оказавшего по подстрекательству военнослужа­щего насилие в отношении другого военнослужащего, нельзя оце­нивать как исполнительство или соисполнительство.

42

Вопрос об ответственности специальных субъектов, а также о соучастии в преступлениях со специальным составом, является дос­таточно сложным и дискуссионным в теории уголовного права и в правоприменительной практике. Освещению данных проблем по­священы последующие главы настояшей работы.

Здесь необходимо сделать вывод, что применительно к посредст­венному причинению исполнителем преступления может быть призна­но и то лицо, которое совершило преступление посредством использо­вания других лиц, за те умышленные преступления, исполнителем ко­торого может быть специальный субъект. Это положение необходимо включить в ч. 2. ст. 33 УК РФ (ч. 2. ст. 38 УК РА).

Кроме того, следует заметить, что в подобных ситуациях речь идет о специальной форме соучастия, когда в качестве способа умышленного совместного совершения преступления со специаль­ным составом специальный субъект для выполнения объективной стороны данного преступления привлекает другое лицо, не наде­ленное признаками специального субъекта. Иными словами, при такой разновидности посредственного причинения вреда имеет ме­сто соучастие.

В связи с этим было бы правильным в теории уголовного права в качестве самостоятельного критерия деления соучастников (со­участия) на виды учитывать также способ вовлечения соучастников в совместную преступную деятельность, имея в виду посредствен­ное исполнение в тех случаях, когда подстрекательством специаль­ного субъекта иным лицом совершается преступление со специаль­ным составом.

Таким образом, одним из видов соучастия является исполни­тельская деятельность. Осуществление этой деятельности возможно исполнителем преступления, т.е. лицом, способным нести уголов­ную ответственность, обладающим общими признаками субъекта, а также дополнительными признаками, обязательными для того или иного вида или конкретного состава преступления. Следовательно, если в соответствии с конструкцией статьи Особенной части УК ответственность установлена для лица, обладающего признаками специального субъекта, лица, не наделенные такими признаками, не могут быть исполнителями (соисполнителями) данного преступ­ления.

Исполнительская деятельность в преступлениях со специальным составом может проявиться и в случае посредственного причинения

43

вреда специальным объектам, когда по подстрекательству специ­ального субъекта деяние выполняется неспециальным субъектом.

Организатор преступления (организаторская деятельность).

В соответствии с ч. 3 ст. 33 УК РФ организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество {преступную организацию) либо руко­водившее ими. (В новом УК РА о преступной организации ничего не говорится.)

Действия организатора могут состоять: а) в организации совер­шения преступления (выбор объекта посягательства, разработка плана преступной деятельности, выбор соучастников, подготовка орудий и средств совершения преступления и т.д.); б) в руководстве совершением преступления (распределение обязанностей между соучастниками, дача указаний в процессе совершения преступления и т.д.); в) в создании организованной группы или преступного со­общества либо руководстве ими.

Поэтому организатор является самым опасным субъектом в со­участии. С объективной стороны организатор объединяет усилия и направляет деятельность других соучастников на достижение пре­ступного результата. При этом организатор может непосредственно участвовать, быть соисполнителем преступления либо распоряжать­ся действиями других соучастников, находясь на месте совершения преступления или вне его пределов. Часто организатор действует в составе организованной группы или преступного сообщества.

С субъективной стороны действия организатора характеризуются только прямым умыслом. Являясь инициатором и руководителем совершенного преступления, он не только сознает общественно опасный характер своих действий и их последствий, но и желает наступления общественно опасных последствий, объединяя усилия других соучастников для достижения этих последствий.

Из законодательного определения организатора преступления следует, что организатором преступного сообщества (преступной организации) является лицо, создавшее такое сообщество (органи­зацию). Некоторые ученые считают, что понятие руководителя та­кого сообщества охватывается понятием организатора преступного сообщества¹.

¹ Уголовная ответственность за организацию преступного сообще-44

По многим объективным признакам деятельность организатора и руководителя сообщества совпадает, но термины «организатор» и «руководитель» имеют различное этимологическое значение и по­этому в законе употребляются самостоятельно.

Руководство преступным сообществом {преступной организаци­ей) возможно после организации таких структур или одновременно с их созданием. Лицо может приступить к руководству структурами, которые в прошлом занимались преступной деятельностью.

Организатор преступного сообщества временно может быть и его руководителем, но руководитель — только руководителем, но не организатором. Если руководитель является и организатором пре­ступления, то он в уголовно-правовом смысле признается только организатором¹.

В тех случаях, когда организатор непосредственно не участвует в выполнении объективной стороны состава преступления, его дейст­вия квалифицируются по соответствующей статье со ссылкой на ст. 33 УК РФ (ст. 38 УК РА).

Действия же организаторов преступлений, совершенных органи­зованной группой и преступным сообществом, подлежат квалифи­кации по соответствующим статьям Особенной части УК, без ссыл­ки на статью об ответственности соучастников.

Подстрекатель преступления (подстрекательство).

Согласно ч. 4 ст. 33 УК РФ (ч. 3 ст. 38 УК РА) подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступ­ления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом. Зако­нодатель выделил некоторые средства и формы подстрекательства, но с учетом того, что дать их исчерпывающий перечень не пред­ставляется возможным, указал, что подстрекательство может выра­жаться и иным способом.

Подстрекательство может быть осуществлено различными спо­собами в зависимости от личных качеств подстрекаемого, от харак­тера предполагаемого преступления, обстоятельств, при которых

ства: Учебник/Под ред. Л.Д.Гаухмана, Л.М.Колодкиной, СВ. Мак­симовой. - М.: «Юриспруденция», 1999. - С.13-14. ¹ Гришко ЕЛ, Организация преступного сообщества (преступной организации): уголовно-правовой и криминологический аспекты: Учебное пособие — М.: «Центр Юридической ли-тературы», 2001. -С.95.

45

осуществляется подстрекательство и должно совершиться преступ­ление.

Чаще всего подстрекатели пользуются подкупом, обманом, фи­зическим или психическим воздействиями, советами, уговорами, использованием своего служебного положения и др.

Свою преступную роль подстрекатель скрытым образом испол­няет через других, как правило, неустойчивых лиц, часто с привле­чением несовершеннолетних детей.

С объективной стороны подстрекательство характеризуется ак­тивной формой поведения — действием.

При определении формы подстрекательства и решении вопроса об ответственности подстрекателя необходимо иметь в виду, что взаимодействие соучастников не может выходить за рамки свобод­ных, не вынужденных отношений, при котором каждый из них по собственной воле участвует в совместном преступлении. Даже в случае физического или психического принуждения, когда подстре­каемый тем не менее имеет возможность отказаться от совместной преступной деятельности, но не отказывается от этого и по своему усмотрению фактически присоединяется, должен отвечать за свой действия.

Если же подстрекаемый действует с подавленной, вынужденной волей, он не может быть признан соучастником преступления.

Поэтому новые уголовные законодательства России и Армении к числу обстоятельств, исключающих преступность деяния, относят также исполнение приказа или распоряжения, физическое или пси­хическое принуждение. В подобных случаях уголовную ответствен­ность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незакон­ный приказ (распоряжение) или оказавшее принуждение.

Иными словами, в таких ситуациях проявляется посредственное исполнение преступления.

В результате бездеятельности подстрекательство невозможно. Содействие преступлению путем бездействия может при опреде­ленных обстоятельствах оцениваться как пособничество.

Подстрекательство всегда направлено на нарушение тех или иных отношений, на совершение конкретного преступления. В противных случаях неконкретные, общие призывы к совершению преступления, не адресованные определенному лицу, не могут рас­сматриваться как подстрекательство.

46

В некоторых случаях общие призывы к совершению преступле­ния могут содержать признаки самостоятельного преступления, предусмотренного в Особенной части УК. Например, публичные призывы к развязыванию агрессивной войны считаются окончен­ным преступлением с момента устного выступления с такого рода призывами или с момента, содержащего такие призывы в публика­циях ст. 354 УК РФ (ст. 385 УК РА).

Функции любого соучастника начинаются осуществляться с са­мого начала совместной преступной деятельности, со стадии приго­товления к преступлению. Поэтому действия лица будут признаны подстрекательством тогда, когда подстрекаемый не только дает со­гласие на совершение преступления, но и приступает к выполне­нию определенных преступных действий.

Одним из способов подстрекательной деятельности является провокация преступления, т.е. вовлечение другого человека в пре­ступление в целях его последующего разоблачения.

Несмотря на то что в бывшем и в современных законодательст­вах России и Армении нет каких-либо предписаний об ответствен­ности за провокационную деятельность, тем не менее, традиционно провокация и в нашем уголовном праве, и на практике рассматри­вается как преступление, квалифицируемое как подстрекательство. Например, в соответствии с постановлением Пленума Верховного суда РФ от 14.02.2000. №6 «О судебной практике по делам о взя­точничестве и коммерческом подкупе» (п. 21), лицо влечет за собой уголовную ответственность за мошенничество, если оно с целью завладевания ценностями склоняет взяткодателя к даче взятки и, получив ценности, присваивает их. Действия владельца ценностей в таких случаях подлежат квалификации как покушение на дачу взят­ки или коммерческий подкуп.

В УК РФ впервые установлена уголовная ответственность за провокацию взятки либо коммерческого подкупа. Аналогичная норма содержится и в УК РА (ст. 350).

В юридической литературе справедливо предлагается ввести в УК РФ статью «Провокация преступления»¹.

Подстрекатель не организует преступление, не руководит дейст­виями других соучастников. Его роль ограничивается склонением другого лица к совершению преступления.

Арутюнов А. Указ. соч. - С.37-39.

47

С субъективной стороны подстрекатель всегда действует умыш­ленно. Его умыслом охватывается прежде всего сознание того, что он подстрекает и возбуждает лицо к решимости совершения опре­деленного преступления. Подстрекатель осознает общественно опасный характер своего деяния, предвидит его общественно опас­ные последствия и, как правило, желает наступления этих послед­ствий.

Подстрекательство предполагает умышленное склонение под­стрекаемого к преступлению, совершаемого им также умышленно. В некоторых составах преступлений законодателем предусмотрены два вида последствий, например, в случаях преступлений с двумя формами вины. В этих ситуациях соучастие возможно лишь в пре­делах последствия охватываемых умыслом соучастников. А послед­ствия, явившиеся результатом неосторожной вины исполнителя, как справедливо отмечается в литературе, находятся за пределами соучастия¹.

Мотивы действий подстрекателя могут быть различными и не­обязательно совпадать с мотивами, которыми руководствовались исполнитель или другие соучастники преступления.

Действия подстрекателя квалифицируются по статье Особенной части УК, предусматривающей преступление, к совершению кото­рого он подстрекает исполнителя, но со ссылкой на статью об от­ветственности соучастников. Если же подстрекатель принимает не­посредственное участие в совершении преступления, то он стано­вится его соисполнителем.

Пособник (пособничество). В соответствии с ч. 5 ст. 38 УК РА по­собником признается лицо, содействовавшее совершению преступ­ления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий в его реализации, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступле­ния, следы преступления либо предметы, добытые преступным пу­тем, а равно и лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть эти предметы.

В преступлениях с общим составом пособник непосредственно не участвует в выполнении объективной стороны преступления, не

¹ Прохоров B.C. Преступление и ответственность. — Л., 1984. — С.60-62.

совершает действий, описанных в статьях Особенной части УК. Этим он и отличается от исполнителя и соисполнителя.

Конструкции некоторых преступлений, совершаемых специаль­ными субъектами, допускают выполнение хотя бы части объектив­ной стороны преступления неспециальными субъектами (изнасило­вание; хищение имущества, вверенного виновному, и др.). В теории и на практике по поводу уголовной оценки действий таких лиц су­ществуют различные позиции. Одни ученые с учетом правила, за­крепленного в ч. 4 ст. 34 УК РФ (ч. 3 ст. 39 УК РА), считают, что в таких случаях действия неспециальных субъектов должны оцени­ваться как пособничество¹, другие отмечают, что понятием пособ­ничества не охватываются случаи, когда лицо выполняет хотя бы часть объективной стороны преступления, поэтому предлагают дей­ствия неспециальных субъектов, принимавших участие в соверше­нии данного преступления, рассматривать как соисполнительство². Наконец, в юридической литературе имеется и иная точка зрения, согласно которой в приведенной ситуации действия неспециаль­ного субъекта выражаются не в совместном исполнении объектив­ной стороны преступления, а в содействии таким лицом исполни­телю преступления.

Так, проф. А.А. ТерАкопов применительно к ст. 335 УК РФ вы­сказал заслуживающую особого внимания точку зрения, согласно которой рассматриваемые случаи (гражданское лицо совместно с военнослужащим принимают участие в избиении равного с ним по служебному положению и воинскому званию военнослужащего) охватываются понятием пособничества в виде «устранения препят­ствий». Проблема, по его мнению, заключается в том, чтобы не спутать совместное исполнение объективной стороны преступления с содействием (подчеркнуто нами - С.А.) одним лицом другому в выполнении объективной стороны преступления. Не всякое содей­ствие, содержащее отдельные признаки объективной стороны со­става преступления, например, насилие, можно отнести к ней. Объ-

¹ См., напр.: Российское уголовное право. Общая часть. — М., 1997.

- С.209.

² См.: Волженкин Б.В. Указ. соч. С.15; Милюков С.Ф. Указ. соч. — С.82; Рарог А.И. Квалификация преступления по субъективным признакам. — Санкт-Петербург: «Юридический центр Пресс», 2003.

- С.274.

ективную сторону образует только то деяние, которое направлено на объект, указанный в конкретном составе преступления. Все иные действия, не относящиеся к посягательству на данный объект, не вводят в объективную сторону преступления, они могут лишь содействовать ее осуществлению, что охватывается пособничеством (ч. 5 ст. 33).

В связи с этим делается вывод о том, что действия гражданских лиц образуют посредничество в данном воинском преступлении¹. Применительно, например, к составу изнасилования автор, также

потерпевшей женщина является соисполнителем»². При этом во­прос о том, почему в одном случае деяние неспециального субъекта должно рассматриваться как пособничество, а в другом — как соис-полнительство, остается открытым.

В целом, разделяя позицию о том, что в зависимости от конст­рукции состава преступления со специальным субъектом, опреде­ленное содействие, содержащее отдельные признаки объективной стороны преступления, следует оценивать как пособничество, необ­ходимо отметить, что подобное комментирование понятия «пособ­ник» небесспорно. На наш взгляд, анализируемая проблема должна быть решена посредством расширения понятия пособничества.

Проблема отграничения пособничества от соисполнительства в составах преступлений со специальным составом, часть объектив­ной стороны которых могут выполнить и неспециальные субъекты, - достаточно сложная и многоаспектная. Проблема, на наш взгляд, должна быть решена посредством расширения понятия пособниче­ства Кроме того, принципиальное значение имеет проблема все­стороннего исследования положения, закрепленного в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Изучению данной проблемы посвящена глава 3 настоящей работы. Здесь же подчеркнем, что мы будем придерживаться поня­тия пособничества с учетом отмеченной особенности.

Действия пособника должны быть совершены до момента окон­чания преступления. Они, как правило, предшествуют факту со-

¹ Тер-Акопов АЛ. Ответственность за нарушение специальных пра­ вил поведения. - М.: «Юр. лит.», 1995. - С.71-72.

² Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической при­ чинности в уголовном праве. - М.: «Юркнига», 2003. - С. 145.

50

вершения преступления, но могут и совпадать с моментом его со­вершения.

В длящихся преступлениях пособничество возможно и после со­вершения деяния, описанного в норме Особенной части УК. При этом определенную сложность вызывает вопрос об исчислении сро­ков давности привлечения лица к уголовной ответственности за совершение некоторых длящихся преступлений (дезертирство и др. составы). В юридической литературе отмечается, что обстоятельст­вами, прекращающими длящееся преступление, могут быть не только явка с повинной и задержание виновного, но и окончание срока, в течение которого лицо обязано было нести соответствую­щие обязанности. Наступление хотя бы одного из этих обстоя­тельств исключает возможность соучастия в таком преступлении¹.

Из законодательного определения пособничества следует, что способы и средства оказания помощи в совершении преступления могут быть физическими (материальными) и интеллектуальными (психическими). Учитывая это обстоятельство, в теории уголовного права пособничество делят на два вида: физическое и интеллекту­альное.

Физическое пособничество представляет собой содействие престу­плению путем предоставления средств к его совершению. Такие действия могут быть выражены в предоставлении исполнителю не­обходимых средств для совершения преступления, в устранении препятствий совершения преступления исполнителем.

Физическое пособничество проявляется главным образом в ак­тивных действиях, однако в некоторых случаях оно возможно и пу­тем бездействия в виде невыполнения лицом лежащей на нем пра­вовой обязанности воспрепятствования совершению преступления. При этом обязанность препятствования совершению преступления может быть основана на законе или других правовых актах, либо может вытекать из требований службы, профессии и т.д.

Физическое пособничество, кроме содействия совместно совер­шаемому преступлению, может содержать признаки и иного пре­ступления.

¹ Шулепов И.А. Исчисление сроков давности привлечения к уголов­ной ответственности за дезертирство // Военно-правовые проблемы государственно-правовой реформы: Мат. теорет. сем. военно-юрид. фак. сост. 31.10.1988г. - М.: Воен. ист. 1990. - С.82-87.

51

Интеллектуальное пособничество заключается в содействии со­вершению преступления путем предоставления советов, указаний или заранее данного обещания скрыть преступника, орудие и сред­ства совершения преступления, следов преступления либо предме­тов, добытых преступным путем, а равно и в обещании приобрете­ния или сбыта этих предметов. При интеллектуальном пособниче­стве лицо своими советами и указаниями укрепляет решимость ис­полнителя совершить преступление и содействует более удачному подбору орудий и средств совершения преступления, определению места и времени его совершения, путей и способов сокрытия сле­дов преступления. От подстрекателя пособник отличается тем, что он не возбуждает решимость совершить преступление, а лишь под­держивает эту решимость своими указаниями и советами, содейст­вуя осуществлению преступного намерения исполнителя.

К интеллектуальному пособничеству относится и заранее обе­щанное укрывательство. Обещание скрыть преступника, следы пре­ступления, а равно приобретение или сбыт предметов, добытых преступным путем, даются до начала или во время совершения преступления, но никак не после его окончания.

Обещание, данное после совершения преступления, не является пособничеством, оно находится вне пределов соучастия.

С субъективной стороны пособничество совершается умышлен­но, с прямым или косвенным умыслом. Пособник осознает, что он принимает участие в совершении определенного преступления, со­действует достижению преступного результата, которого желает или сознательно допускает.

В преступлениях со специальным составом пособник сознатель­но содействует исполнителю - специальному субъекту в посяга­тельстве на специальный объект, желает или сознательно допускает причинение вреда именно данному объекту.

Мотивы и цели пособника могут совпадать с мотивами или це­лями исполнителя и других соучастников, но могут и не совпадать. Это обстоятельство не влияет на квалификацию преступления.

Однако в умышленных преступлениях со специальным составом отсутствие специальной цели — причинение вреда специальным объектам - исключает ответственность соучастников за посягатель­ство на данный объект.

Проблема отграничения соисполнительства от пособничества рассматривалась крупнейшим русским юристом Н.С. Таганцевым.

Он выделил следующую схему, охватывающую данную проблемати­ку. «Всякий участник, - пишет он, - вкладывается в преступное деяние своей деятельностью и своей волей, поэтому различия меж­ду главными виновными — исполнителями и второстепенными по­собниками — можно искать или в объективных свойствах деятель­ности, или в особенных свойствах их виновности, или, наконец, в том и в другом вместе; отсюда три группы попыток: объективная, субъективная и смешанная»¹.

Не принимая эти теории, Н.С. Таганцев указывал, что «само­стоятельный характер института соучастия заключается в том, что все соучастники отвечают за все совершенное, какова бы ни была их деятельность; что единение или общность вины изменяют общее учение о причинной связи в том, что допускается связь деятельно­сти и результата, внутренняя, психическая и т.п. Если иногда сте­пень виновности участвующих окажется различной, то это будет зависеть от Индивидуальной обстановки их деятельности, а не от принадлежности к тому или иному типу».

При этом Н.С. Таганцев особое внимание обращал на главных виновных, которые «физически выполняют деяние или прямо со­действуют его выполнению», и участников, которые «или подстре­кали к учинению деяния, давали советы и указания, или доставляли средства, необходимые для совершения преступления»².

Анализ норм о соучастии свидетельствует о том, что четкого различия между исполнителем (соисполнителем) и соучастниками преступления нет. В соответствии с понятием соучастия соучастни­ки также принимают участие в совершении преступления. Однако в этом случае нельзя выделить разницу между теми, кто выполняет объективную сторону преступления, т.е. свое деяние направляет на объект преступления, и теми, кто не принимает участия в исполне­нии преступления, но своей деятельностью связан с ним.

В юридической литературе верно отмечается, что ст. 32 УК РФ нужно изложить в новой редакции, выделив при этом соисполне-ние преступления и соучастие в преступлении³.

¹ Таганцев Н. С. Русское уголовное право: В 2-х т. Часть Общая. Том

I. - Тула: «Авто-граф». - 2001. - С.587-588.

² Таганцев Н.С. Указ. соч. - С.583.

³ Тер-Акопов А.А. Указ. соч. — С.215, 220. Автор детально исследовал детерминистические свойства соучастия в преступлении, выявил

53

Изменение в объекте посягательства возможно действиями (без­действием) исполнителя преступления. Такое причинение осущест­вляется посредством выполнения объективной стороны преступле­ния. Всякое уголовно наказуемое деяние причиняет или способно причинить вред охраняемым законом объектам (социальным инте­ресам). При этом нарушается и определенный порядок отношений, обеспечивающий эти интересы. «В одних случаях вред охраняемому интересу причиняется посредством нарушения соответствующих отношений. В других случаях причинение вреда одновременно представляет собой нарушение определенного порядка отноше­ний»¹.

Установление содержания этих отношений, а также особенно­стей причинения им вреда имеют важное значение для определения оснований и пределов ответственности исполнителей и соучастни­ков преступления.

В тех случаях, когда закон устанавливает ответственность за причинение вреда охраняемому интересу посредством нарушения специальных отношений (правосудие; интересы военной службы и т.д.), исполнителями (соисполнителями) таких преступлений могут быть только участники данных отношений, так называемые специ­альные субъекты. Исполнение в таких преступлениях выражается в нарушении специальным субъектом возложенного на него специ­ального порядка поведения. Действия соучастников преступления не могут выражаться в таком нарушении, поэтому они могут нести ответственность в качестве организатора, подстрекателя либо по­собника.

При причинении вреда обшим интересам (отношениям) подоб­ного ограничения не имеется.

Таким образом, действующее уголовное законодательство на конкретные виды соучастия не указывает, а лишь выделяет виды соучастников. В соответствии с видами соучастников следует выде­лять и виды соучастия, поскольку каждый соучастник выполняет отведенную ему законом деятельность.

Исполнительство как вид соучастия выражается в непосредст­венном исполнении деяния, образующего объективную сторону

механизм причинения вреда соучастниками преступления - (C.22Q-

226).

¹ Там же. - С.223.

преступления, а другие виды — организаторская деятельность, под­стрекательство и пособничество — создают условия для выполнения такого деяния.

Рассмотрев в общих чертах понятие и виды соучастия, следует отметить, что в отличие от уголовных законодательств многих госу­дарств наше законодательство в уголовном законе не только выде­ляет виды соучастников, но прежде всего определяет понятие со­участия. Данный подход сохранен и в новых Уголовных кодексах стран СНГ и Балтии¹.

В связи с этим уголовное законодательство России и Армении продолжает развиваться в правильном направлении, не только со­храняя понятие соучастия, но и еще более совершенствуя его. При­мечательно, что в соответствии с новой редакцией понятия соуча­стия оно возможно только в умышленных преступлениях. С учетом этого, а также принимая во внимание и другие существенные по­ложения, касающиеся норм о соучастии в преступлении, особо ак­туальным становится теоретическое обоснование и освещение этих нововведений. С другой стороны, некоторые проблемы ответствен­ности соучастников и вопросы соучастия в целом, остались не пол­ностью решенными, а некоторые предложенные законодателем ва­рианты их нормативного решения содержат в себе противоречия или несогласованность с другими нормами.

Для всестороннего исследования проблемы соучастия в преступ­лениях со специальным составом, что и является предметом нашего исследования, рассмотрим содержание признаков соучастия.