1 Лефевр в а. Конфликтующие структуры. М., 1973, с. 29.

чае посредством безусловного контроля осуществляется (инициируется) и поведенческий контроль. А. Теккер, теоретик математической теории игр, первый предложил матрицу и объяснил ее на примере двух заключенных: заключенные помещаются прокурором в отдельные камеры, и каждому предлагается сделать выбор — признать вину либо отвергнуть ее. Одновременно прокурор сообщает условия и последствия выборов для каждого из заключенных: 1) если оба не признают себя виновными, их обоих отпускают; 2) если оба признают себя виновными, оба получают легкое наказание; 3) если один признает себя виновным, а другой нет, то признавший вину будет отпущен и награжден, тогда как непризнавший будет сурово осужден.

Представление социального взаимодействия в виде матрицы возможных исходов в модели игр с ненулевой суммой, особенно модели «дилеммы узника», оказалось весьма удобным инструментом для описания в абстрактной форме различных типов социальной взаимозависимости'.

Симптоматично, что участники подобных конфликтов находятся во власти логики удвоения, воспроизводящей в своем сознании собственных «двойников» (Ухтомский А. А.) Результатом «двоящегося» восприятия становится перенос собственных имморальных ориентации на личность противника. Индивид не видит перед собой иных возможностей, кроме той, чтобы действовать в пределах «презумпции имморальности», то есть неверия в нравственность, порядочность, благородство других индивидов. Сам руководствуясь имморальными соображениями, он убежден в имморальности других и потому не склонен доверять им. В итоге он видит перед собой только один выход — приложить все усилия, использовать все возможные, в том числе имморальные, средства, чтобы победить противника.

Эта ситуационная модель бесперспективна в этическом отношении из-за того, что целиком строится в рамках антагонистической парадигмы. Но стоит лишь предположить, что ее участникам доступен выход за ее пределы, в сферу атонально-нравственных, естественно-правовых отношений, где наивысшие ценности — человеческая жизнь и личность, как прежние условия конфликтного взаимодействия представились бы абсурдными, а сам поединок невозможным. И даже если бы контрагенты попытались перевести свои действия (при недоступности для них высшего, нравственного уровня) в регистр антагональных, то есть вполне цивилизо-

1 Соснин в. А. Дилемма узника. — Энциклопедический социологический словарь. М., 1995, с. 178—179.

ванных, конвенциально-компромиссных отношений, конфликт незамедлительно утратил бы значительную долю своего деструктивного потенциала.

Характерно, что в своих последующих работах В. Лефевр пришел к признанию важности навыков конвенциально-компромисс-ного поведения в межсубъектных конфликтах. Он формулирует концепцию двух типов этических систем. В основании каждой находится своя доминирующая форма социального поведения — конфронтационная или компромиссная. Системы различаются между собой в зависимости от того, как субъекты относятся к самой возможности компромиссных разрешений конфликтов. В ценностном контексте первой системы самооценки субъектов возрастают, если они идут на компромиссы. В другой же системе компромиссы чреваты для индивидов снижением самооценок, а образцовым считается исключительно бескомпромиссное поведение.

В книге «Фундаментальные структуры человеческой рефлексии» (1990) В. Лефевр рассказывает о том, как он предложил анкеты двум группам респондентов — американцам и недавним эмигрантам из тогдашнего СССР. Целью анкетирования было выяснение отношений тех и других к компромиссному и конфронтационно-му поведению. Среди предложенных вопросов были следующие: «Должен ли достойный человек в ситуации конфликта с наглецом стремиться к компромиссу?» А также: «Группа террористов захватила небольшой самолет. Есть возможность их уничтожить, не нанеся ущерба никому из пассажиров. Другая возможность состоит в том, чтобы сначала предложить террористам сдаться. Руководитель группы освобождения принял решение не вступать ни в какие переговоры с преступниками. Правильно ли он поступил?»

Подводя итоги анкетирования, В. Лефевр обнаружил, что большинство американцев одобрили поведение тех, кто шел на компромисс, а большая часть выходцев из СССР, напротив, хвалила бескомпромиссное поведение. Полученные данные подтвердили предварительную гипотезу, согласно которой в цивилизованных сообществах компромиссы одобряются, а в недостаточно цивилизованных предпочитаются модели бескомпромиссного поведения.

СТРУКТУРА МОРАЛЬНО-ПРАВОВОГО КОНФЛИКТА Чтобы выяснить в морально-правовом конфликте соотношение имморальных, позитивно-моральных и естественно-нравственных компонентов, необходимо учитывать сложность его структуры и неоднозначность содержания. Для этого следует выявить следующие его компоненты:

1) предмет конфликта;

2) непосредственная причина конфликта;

3) субъекты (непосредственные участники) столкновения;

4) внешние социальные детерминанты, воздействующие на субъектов конфликта из сфер макросреды и непосредственного окружения;

5) мотивы конфликта (истинные, подставные, сублимированные и т. д.);

6) цели субъектов конфликта (ближайшие, отдаленные, конечные);

7) возможные альтернативы поведения каждого из участников конфликта (учитываемые ими и не учитываемые);

8) конкретные поведенческие акции сторон;

9) средства, применяемые сторонами (имморальные, позитивно-моральные, естественно-нравственные);

10) конфликтная ситуация в целом как система отношений между субъектами, а также между предметом конфликта и каждым из субъектов;

11) социальные нормы, регулирующие отношения участников конфликта общественные средства контроля за развитием конфликтной ситуации;

12) существующие возможности, средства и способы разрешения конфликта;

13) возможные, прогнозируемые последствия конфликта;

14) действительные последствия конфликта. Теоретическая мысль, анализирующая конкретные формы

конфликтов, должна учитывать многообразие их связей с социокультурным контекстом, духовной атмосферой, ментально-мировоззренческими свойствами участников и их окружения и в соответствии с ними формировать практические рекомендации.

Отечественный социальный опыт свидетельствует, что в большинстве межсубъектных конфликтов наиболее распространенной является конфронтационно-антагонизированная модель взаимодействия. Характерно, что даже исследователи, формулирующие рекомендации участникам конфликтов, зачастую склонны ориентировать их в первую очередь именно на эту модель взаимодействия, игнорируя другие. Так, например, в книге Н. В. Крогиуса «Личность в конфликте» предлагались такие советы: выжидать, демонстрировать ложные цели, концентрировать силы, наносить удары в наиболее уязвимые места и т. п. '.