«Осевое время» — эпоха генезиса правовых цивилизаций и философско-правового сознания

Издавна существует традиция разделять мировой исторический процесс на два крупных периода: первый — до Рождества Христова, второй — после него. Этой традиции соответствуют принципы летоисчисления, принятые в большинстве современных стран. Не случайно Гегель назвал время жизни Христа «осью мировой истории».

Выдающийся немецкий философ XX в. Карл Ясперс, оттолкнувшись от гегелевского высказывания, построил оригинальную историко-цивилизационную концепцию. Но, по его мнению, истинной «осью мировой истории» является не время жизни Иисуса Христа, а V век до Р. X. К. Ясперс утверждал, что наиболее важные для мировой цивилизации и культуры события имели место именно в пятом столетии, а также на протяжении трех веков до него и на протяжении еще трех веков после него. Период с VIII в. по II в. до Р. X. К. Ясперс назвал «осевым временем» мировой цивилизации. Человечество долго готовилось, копило предпосылки и силы, чтобы, подойдя к решающему моменту, за эти шесть веков совершить великий прорыв по всем направлениям культурного развития. За этот период родились такие цивилизационные формы, сложились столь продуктивные и перспективные культурные реалии, идеи, образы, которые задали тон, характер, направленность духовно-практической жизни мирового сообщества на последующие тысячелетия.

В эпоху «осевого времени» возникли великие культурные миры, чьи ценности, по сей день играют определяющую роль в формировании духовного мира современного человека. В Древней Греции это была эпоха «греческого чуда», продолжавшаяся от Гомера до Аристотеля и давшая миру небывалое по яркости созвездие гениев во всех областях культуры, в том числе в философии, драматургии, архитектуре, скульптуре. На Ближнем Востоке усилиями израильских пророков создаются основные книги Библии, закладывает основы религии зороастризма пророк Зара-тустра. В Китае образуются главные философские школы, появляются фигуры великих мыслителей Лаоцзы и Конфуция, чьи учения целиком сохранили свою значимость по сей день. В Древней Индии это время жизни Будды и возникновения буддизма.

Если «доосевое время» предыстории, глубокой архаики — это пора «внутриутробного» развития культуры, когда зреющий плод копил силы, формировались главные предпосылки для блистательного рывка, то «осевое время» — пора ее настоящего рождения и первоначального детства. В «Илиаде», «Одиссее», Ветхом Завете, «Авесте», «Даодэцзин», «Махабхарате», в умозрениях выдающих-

ся философов и откровениях великих пророков «осевые народы» заложили основы мировых религий, грандиозных философских и этико-правовых систем.

В условиях грандиозного исторического перехода к новым системам ценностей, с множеством сопутствующих ему противоречий и проблем совершались напряженные религиозные, этические, философские искания. Поэты, драматурги, пророки, мыслители искали ответы на вопрос, как жить человеку в этом изменившемся и продолжающем меняться мире. Одновременно складывалась нравственность как способность человека самостоятельно регулировать свои отношения с людьми и миром, опираясь при этом в первую очередь на свою автономную волю.

«ОСЕВОЙ» СОЦИУМ

«Осевое время» носило ярко выраженный переходный характер. Это был переход от традиций патриархально-родовой жизни к существованию в новых, еще только складывающихся условиях. Активное формирование основ государственности, возникновение классов, имущественное расслоение прежде монолитных родовых общин на богатых и бедных, рост городов, развитие ремесел, увеличивающееся разнообразие общественных отношений, усложнение образа жизни и характера общения — все это раздвигало привычные рамки существования и открывало новое социокультурное пространство индивидуальной самореализации. В этом пространстве, как в исторической лаборатории, складываются и апробируются новые социальные, государственные, политические, морально-правовые модели жизнедеятельности и стереотипы поведения.

Вместе с социальной дифференциацией и утратой общих ценностных систем исчезает практическая и духовная почва для солидарности, взаимопонимания и взаимной ответственности, происходит атомизация социальных целостностей родовых «Мы-сообществ»: они распадаются на множество отдельных индивидуумов-личностей. У каждого из этих людей, как у атомов во вселенной Демокрита, свой, особый жизненный путь.

По существу, наиболее точным понятием при определении того состояния, в котором пребывал «осевой» социум, является понятие аномии. Пребывая в исторически переходном состоянии, когда традиционные, патриархальные нормативные структуры утратили свою прежнюю эффективность, а новые, морально-правовые регуляторы только еще формировались, «осевой» социум оказался на историческом «пороге», когда внутри него самого «распалась связь времен» и нужны были особые усилия, чтобы ее восстановить. Эту связь необходимо было восстанавливать не только в самих структурах его социального «тела», но и в человеческом

сознании, уже привыкшем воспринимать повсеместные нарушения традиционных норм как норму повседневного существования.

Пока существовало родовое «Мы», то кровно-родственные отношения были необходимым и достаточным основанием для поддержания твердых, устойчивых социальных связей, в которых обязанности сторон подразумевались сами собой, а их невыполнение, чреватое серьезным уроном для всего рода, предполагало суровые наказания виновных.

«Осевое время» изменило ситуацию: теперь каждое индивидуальное «Я», выделившееся из родового «Мы», превращалось из «своего» в «чужого». Разрывы традиционных связей и привязанностей вносили в отношения прежде близких людей нечто новое, непривычное, что впоследствии обретет название отчужденности или отчуждения. Это заметно усложняло механизм взаимодействия между родовым целым и индивидами, которые недавно еще были его частицами, а теперь таковыми уже фактически не являлись.

Усугублению этих ситуаций заметно способствовало развитие и приумножение городов с присущей им сложной социальной структурой, где, по сути, все, кроме ближайших родственников внутри семьи, являлись чужими друг для друга. Как типичный цивилизационный феномен, город сразу же обнаружил свою амбивалентность. Антропоморфный по сути своей, он, как и человеческая природа, начал выказывать в одно и то же время противоположные качества и свойства. Он явился не только средством жизнеобеспечения больших человеческих сообществ, но и специфической социальной системой, которая стала предъявлять к людям новые, дополнительные требования. Выступая в качестве некоего лона, в котором нарождались новые формы цивилизации и культуры, каких не знало «доосевое время», город стал и социальным пространством, где сконцентрировалось много темного, порочного и преступного. Не случайно в библейской традиции основателем городов и городской цивилизации принято считать первопреступника Каина.

Город, обладая особой структурой жизнедеятельности, характерной многофункциональной организацией, потребовал от людей активного развития навыков социального сосуществования на ковенциальной, антагональной основе. Прежней, традиционной кровно-родственной конвенциальности для чужих друг другу людей было уже недостаточно. Для тех, кто волею судьбы оказались согражданами, а зачастую и прямыми соперниками и конкурентами из-за сходных и пересекающихся интересов, необходим был новый, дополнительный механизм нормативной регуляции социальных отношений. Он должен был помочь цивилизовать систему взаимодействий между людьми, чуждыми друг другу.

не связанными узами крови, родства, товарищества, дружбы, но вынужденными в силу сложившихся обстоятельств решать общие социальные задачи. Нужна была система достаточно жестких средств по организации и поддерживанию гражданских конвенций, которая открывала и гарантировала бы для них широкий простор и вместе с тем предусматривала бы надлежащий контроль за их осуществлением вместе с эффективными санкциями за их нарушения.

Такой системой стало писаное право, ориентированное на нормативную регуляцию отношений прежде всего чужих друг для друга индивидов, не связанных узами родства, братства, любви и не ощущающих нравственных обязательств друг перед другом.