Герасимов Сергей Васильевич

ГЕРА́СИМОВ Сергей Васильевич (14 (26) сентября 1885, Можайск, ныне Московской области — 20 апреля 1964, Москва) — российский живописец, народный художник СССР (1958). Учился в Строгановском центральном художественно-промышленном училище (1901-1907) и Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1907-1912) у С. В. Иванова и К. А. Коровина. В первые послереволюционные годы участвовал в оформлении массовых праздников в Москве. Писал эпические исторические полотна («Клятва сибирских партизан», 1933), картины, посвященные жизни деревни («Колхозный праздник», 1937, «Мать партизана», 1943), тонкие по колориту поэтичные пейзажи («Лед прошел», 1945). Иллюстрировал произведения Н. А. Некрасова, М. Горького и др. Преподавал во Вхутемасе-Вхутеине (1920-29, в Московском полиграфическом институте (1930-36), Московском художественном институте (1936-1950), Московском высшем художественно-промышленном училище (1950-64). Ленинская премия (1966, посмертно).

Пластов Аркадий Александрович

ПЛА́СТОВ Аркадий Александрович (19 (31) января 1893, село Прислониха, позднее Ульяновская область — 12 мая 1972, там же) — российский художник, живописец, народный художник СССР (1962), действительный член Академии художеств СССР (1947), лауреат Ленинской премии (1966), Сталинской премии (1946); автор пленэрных жанровых картин и пейзажей. Портреты Пластова проникнуты поэтическим восприятием природы, жизни русской деревни и ее людей (цикл «Люди колхозной деревни», 1951-1965)

Выходец из крестьянского рода, где были и художники-иконописцы, Аркадий Пластов начальное образование получил в духовной семинарии. Приехав в Москву, осваивал живописное мастерство в Строгановском художественно-промышленном училище (1912-14) и Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1914-17). Испытал большое влияние ряда мастеров, входивших в «Союз русских художников» (прежде всего тех, кто, подобно А. Е. Архипову, были особо увлечены сельской темой), а также С. В. Герасимова. В 1932 пожар в его деревенской мастерской уничтожил практически все ранние работы Пластова.

Он вышел на авансцену советской культурной жизни как раз тогда, когда все художественные группировки были распущены и установилась строжайшая выставочная цензура. К тому же это были заключительные годы того «великого перелома», который безжалостно сокрушил в процессе коллективизации вековые устои крестьянской жизни. Высказаться об этом в образах, естественно, можно было лишь иносказательно, но «эзопов язык», надолго вошедший в моду, не был художнику свойственен. Язык самой краски, проникновенная точность характеров и пейзажа — это был тот арсенал, которым художник сумел воспользоваться по максимуму, не нарушая складывающихся канонов социалистического реализма, но выразив практически все, что хотел сказать.

Впрочем, ту картину, что принесла Пластову прочную известность («Колхозный праздник», 1937, Русский музей), еще никак нельзя считать триумфом искренности. Яркие, правдивые кусочки, правда характеров и обстановки вправлены тут в идеологический миф о счастливой советской деревне, которая процветает под мудрым водительством Сталина (чей портрет реет над праздником, как бы осеняя его свыше). Главные успехи мастера были впереди.