Рокотов Федор Степанович

РО́КОТОВ Федор Степанович (1735, село Воронцово, позднее Москва — 12 (24) декабря 1808, Москва) — русский художник, живописец, автор тонких по живописи, интимных, глубоко поэтичных портретов, проникнутых осознанием духовной и физической красоты человека («Неизвестная в розовом платье», 1770-е годы; «В.Е. Новосильцова», 1780).

Выходец из семьи крепостных крестьян Федор Рокотов, однако был, скорее всего, незаконным ребенком, лишь приписанным к семье официальных родителей, поскольку числился «вольнорожденным». С 1765 года он учился в Петербургской академии художеств, с 1765 года жил в Москве, где имел частную школу. Рокотов усвоил стилистику западноевропейского парадного портрета в духе рококо, вероятнее всего, по произведениям работавших в России французских мастеров Л. Токке и П. Ротари; изучал произведения русских и западноевропейских мастеров, собранные в коллекции И. И. Шувалова, которую он изобразил около 1757 на картине «Кабинет И. И. Шувалова» (известной по копии крепостного художника А. Зяблова, 1779, Исторический музей, Москва). Вероятно, сотрудничал с М. В. Ломоносовым, когда тот налаживал мозаичное дело в России; в 1758 году последний рекомендует заказать портрет императрицы Елизаветы Петровны (для последующего перевода в мозаику) «Федору». Адъюнкт Академии художеств с 1762, в 1765 стал академиком.

В петербургский, «академический» период художник исполнил ряд парадных портретов, в том числе великого князя Петра Федоровича, впоследствии императора Петра III (1758, Русский музей, повторение — в Третьяковской галерее), И. Г. Орлова в латах (1762-63, Третьяковская галерея), коронационный портрет Екатерины II (1763, там же; вариант — во Дворце-музее Павловска). Сравнительно пестрые по колориту, достаточно эффектные по рисунку и композиции, произведения эти не принадлежат к портретным шедеврам эпохи.

Более удачны интимные портреты Рокотова, которые принято целиком связывать с его московским периодом. Среди ранних вещей этого периода особенно значителен портрет В. И. Майкова (окодо 1765, Третьяковская галерея), излучающий бодрую, мажорную уверенность поэта в себе, в своих творческих силах; гораздо живее и легче становится мазок, гармоничней колорит, в котором цветовые контрасты смягчаются за счет теплых тонов грунта, проступающих через верхние слои краски. К лучшим работам Рокотова принадлежат также портреты: А. И. Воронцова (около 1765), Н. Е. Струйского (1772) и его жены А. П. Струйской (1772), неизвестного в треуголке (начало 1770-х гг.), неизвестной в розовом платье (1770-е гг.), В. Е. Новосильцовой (1780), И. И. Барятинского (начало 1780-х гг.; все — там же), Е. В. Санти (1785, Русский музей). Обычно погрудные или поясные, часто овального формата, эти образы лишены сильных, внешних эффектов, вкрадчиво выявляя внутреннюю жизнь модели.

Композиционные приемы Рокотова стереотипны и достаточно однообразны, — что вообще характерно для портретного искусства 18 в. Но разнообразие возрастных и личностных характеристик, а также женско-мужских оппозиций в парных супружеских портретах достигается за счет чуткого внимания к неповторимым особенностям натуры, которые передаются прежде всего игрой колорита и светотени, как бы окутывающей модель серебристой дымкой. В поздних портретах — Новосильцовой или Санти — формы и краски предстают более объемными и четкими, дымка как бы рассеивается, уступая место ясному и ровному свету. Работы Рокотова часто воспринимаются как поэтические архетипы портрета 18 века в целом. Лирическое и загадочное обаяние Александры Струйской, запечатленной мастером, отразилось в «Портрете» (1953), одном из лучших стихотворений Н.А. Заболоцкого («Ее глаза — как два тумана,/ Полуулыбка, полуплач,/ Ее глаза — как два обмана,/ Покрытых мглою неудач.../... Когда потемки наступают / И приближается гроза,/ Со дна души моей мерцают/ Ее прекрасные глаза»).