Архитектура Древней Руси.

В этот период на Руси уже сформировалось искусство деревянной архитектуры. Но новым государственным и идеологическим задачам отвечала каменная культовая архитектура, образцы которой были взяты из Византии.

Византийское зодчество создало тип крестово-купольного храма, основой которого является прямоугольное помещение с четырьмя столбами в середине, разделяющими внутреннее пространство здания на девять частей. Столбы соединялись арками, поддерживающими барабан купола. Центром храма было подкупольное пространство, залитое светом, проникавшим сверху через окна, помещенные в барабане. Примыкающие к подкупольному пространству ячейки, перекрытые цилиндрическими сводами, образовали крестообразную основу плана. Внутри церкви на стенах, столбах и сводах размещались соединенные в строго канонизированную систему фрески, иконы и мозаики.

К

Софийский собор в Киеве.

зданию добавляли еще одно западное членение - нартекс. Иногда храм расширяли за счет боковых нефов, таким образом, здания становились пятинефными. На фасадах внутренним столбам отвечали лопатки, каждое членение фасада (прясло) завершалось полукруглыми или килевидными закоморами. Здания возводили из тонкого плиткообразного кирпича - плинфы и камня на известковом растворе, который был розового цвета из-за добавки в него мелкотертого кирпича - цемянки.

В 989 году, приехавшим из Константинополя греческими зодчими в Киеве была заложена первая кирпичная церковь - Богородица Десятинная. Церковь представляла собой трехнефный храм с тремя апсидами и тремя парами столбов. С трех сторон к церкви примыкали галереи, расширенные в западной части, где, возможно находилась лестничная башня и крещальня. После этой постройки, строительство в Киеве на некоторое время прервалось и возобновилось в средине XI века. Строительство началось в Чернигове, где было начато возведение Спасского собора, представлявшего трехнефное здание с пятью главами.

Вскоре начинается строительство Софийского собора в Киеве. Софийский собор 1037 года необычен для архитектуры Византии. Храм строился как главный храм столицы единого государства, это определило его грандиозные масштабы. Это был пятинефный 13-главый храм с двумя примыкающими галереями - внутренней, двухэтажной, и наружной, одноэтажной. Хоры находились над боковыми нефами и нартексом, поскольку князья подражали обрядам Константинопольских императоров. В киевской Софии были крестчатые столбы, в отличии от византийских храмов.

Основные элементы фасадов - ниши и окна, тонкие колонки на абсидах, выложенные из плинфы меандры и кресты. Фасадам придавалась живописность система кладки со скрытым рядом и полосами необработанного камня. На Руси не было мрамора, поэтому зодчие привезли с собой различные архитектурные детали - капители и карнизы. Вместо мрамора полы, столбы и карнизы изготавливали из местного сланца малиново-фиолетового цвета. Интерьер собора исполнен в виде христианского космоса.

В живописном оформлении Софии появилось стремление к дроблению больших плоскостей. Коробовый свод над нефами, плоскость стен делятся на отдельные изображения, окаймленные полосами орнамента.

Архангелы, херувимы и серафимы изображены в куполах. Архангелу Михаилу, предводителю небесного воинства, посвящен крайний южный алтарь храма, северный посвящен св.Георгию, воину-мученику.

Подкупольное пространство и апсиду собора украшали драгоценные мозаики, боковые части расписаны фресками. Во фресковой технике исполнены сцены из жизни Христа и Богоматери, архангела Михаила, изображения праведников и мучеников. На стенах лестничных башен показаны сцены придворной жизни: фигуры музыкантов и скоморохов, сцены травли диких зверей.

О

Спасо-Преображенский собор в Чернигове.

сновной процесс в зодчестве второй половины XI века - формирование трехнефного храма, каждое прясло фасадов стало заканчиваться закомарой. Во второй половине XI века хоры сохраняются над нартексом и западными углами основного помещения. Храмы становятся одноглавыми. Исчезают галереи.

С середины XI века после завершения строительства Софийского собора на Руси развернулось интенсивное строительство. За период с 60-х годов XI века до начала XII века в Киеве и его окрестностях было возведено 7 крупных храмов. Те же мастера, что строили Софию Киевскую, приняли участие в возведении Софийского собора в Новгороде в 1045-1050 годах. Храм в Новгороде пятиглавый, пятинефный с широкой галереей и одной лестничной башней. Он возведен из местного известняка. Убранство интерьера скромнее, в нем нет ни мозаик, ни мрамора.

Зодчество Владимирского княжества в XII в. Успенский собор во Владимире — кафедральный православный храм Владимирской епархии на Соборной площади города Владимира; также государственный музей. Исторически, до возвышения Москвы, был главным (кафедральным) храмом Владимиро-Суздальской Руси. Один из памятников русского зодчества XII века, послуживший образцом для ряда более поздних соборов, в том числе Успенского собора Аристотеля Фиораванти. Первоначальный храм 1158—1160 годов Первоначальный белокаменный собор был построен великим князем Андреем Боголюбским в 1158—1160 годах. Уже в 1161 году собор был расписан. Успенский собор 1158—1160 годов был шестистолпным, трёхапсидным, построенным из высококачественного белого камня (качество камня храма Боголюбского было существенно выше, чем камня галерей Всеволода). Сторона подкупольного квадрата — около 6,4 м. Несмотря на то, что храм был шестистолпным, его четверик зрительно воспринимался почти кубичным (длина без учёта апсид — около 22,5 м, ширина — около 17,5 м, высота — около 21 м), пропорции были достаточно изящными. И в интерьере, и в наружных формах ощущалась устремлённость вверх. По высоте (32,3 метра) храм превосходил Софийские соборы Киева и Новгорода. По данным раскопок 1951—1952 годов, Успенский собор Боголюбского имел три притвора. Цоколь представлял собой простой непрофилированный отлив, как и в храмах Юрия Долгорукого. Стены собора пересекал аркатурно-колончатый пояс (часть его сохранилась на северной стене), над ним — лента поребрика. Капители колонок близки к романской «кубической» форме, в базах — клинчатые консоли. Простенки между колонками были оштукатурены и украшены фресками. Фундамент храма 1158—1160 годов представляет собой булыжники, пролитые раствором не на всю глубину, а лишь на два верхних ряда. На них был положен мелкий белокаменный бут и затем были возведены стены. После пожара 1185 года Всеволод III значительно расширил собор. К храму Боголюбского были пристроены боковые галереи, и он оказался как бы внутри нового большого собора. Увеличилась также алтарная часть, а по углам были поставлены четыре малые главы. Собор стал пятинефным и более вместительным (ширина — 30,8 метра, длина без учета апсид — 30 метров). В стенах собора Андрея Боголюбского при перестройке были пробиты дополнительные арки, призванные обеспечить единство внутреннего пространства храма. Хоры собора после перестройки слились с хорами План собора, 1899 годОт первоначальных фресок Успенского собора до наших дней сохранились только фрагменты. Вновь собор был расписан Андреем Рублевым и Даниилом Чёрным (1408). От росписи сохранились отдельные изображения большой композиции «Страшного суда», занимавшей всю западную часть храма. Большинство дошедших до нас фресок были выполнены в XIX веке. Рядом с собором в 1810 году была сооружена стройная колокольня. Колокольня представляет собой четырёхярусное сооружение, имеющее в основании четыре угловых столба, с арочными проёмами (ныне заложены), и завершающееся высоким золоченым шпилем. В 1862 году по проекту архитектора Н. А. Артлебена между колокольней и Успенским собором был построен Георгиевский придел, который с севера слился с нижним ярусом колокольни. В 1886—1891 стены собора во многих местах были заново облицованы белым камнем. Тогда же утраченные на фасадах рельефы были заменены новыми, отличить которые от древних помогает более сухая графическая манера их резьбы. ЦЕРКОВЬ ПОКРОВА НА НЕРЛИ От остатков Боголюбовского дворца открывается вид на постройку, став­шую символом древнерусской архи­тектуры, — знаменитую церковь По­крова на Нерли (1165 г.). Андрей велел поставить её в том месте, где река Нерль впадает в Клязьму, в па­мять о сыне, юном Изяславе, павшем в бою с волжскими булгарами. Сей­час церковь, уединённо стоящая на бескрайних просторах владимир­ских равнин, отражающаяся в воде неширокой речки, выглядит покину­той и печальной. Чем же объясняет­ся её мировая слава? Церковь невелика и удивительно гармонична. Полуцилиндры апсид (выступов алтарной части храма), такие грузные, так сильно выступа­ющие в постройках Юрия Долгору­кого, здесь словно утоплены в тело храма, и восточная (алтарная) часть не перевешивает западную. Фасады разделяются многослойными четырёхуступчатыми лопатками с при­ставленными к ним полуколонками; острые углы лопаток и стволы полу­колонн образуют пучки вертикаль­ных линий, неудержимо стремящих­ся ввысь. Вертикальное устремление постепенно и незаметно переходит в полукруглые очертания закомар. Полукружиям закомар вторят завершения изящно вытянутых окон, пор­талов, арочек колончатого пояска (кстати, эти арочки стали уже, чем в Успенском соборе, колонки чаще и потому ещё более напоминают бахрому на дорогом покрывале). И наконец, церковь венчает полу­кружие главы, которая раньше была шлемовидной, а сейчас напоминает луковицу. Под львами и птицами в кладку вставлены загадочные маски: юные лики с огромными очами и распу­щенными волосами. Некоторые учё­ные связывали их с образом Богома­тери до Её обручения с Иосифом, когда Пресвятая Дева ещё не покры­вала головы. Однако скорее всего маски изображают ангелов, явив­шихся послушать Давида и просла­вить Богородицу. Изображения Де­вы Марии в резьбе храма нет, но весь облик церкви, такой стройной и изысканной, напоминает Её образ, запечатлённый церковным писате­лем Епифанием, особо отмечавшим тонкость Её рук и перстов. Вообще говоря, любую церковь можно упо­добить Богоматери, поскольку Ма­рия в церковной традиции символи­зирует Церковь Земную. В храме Покрова на Нерли это умозритель­ное положение стало наглядным. Своей властной политикой Анд­рей вызвал недовольство бояр и был убит заговорщиками в Боголюбовском дворце. Предание гла­сит, что он принял смерть от руки Кучковичей — братьев его жены, сыновей боярина Кучки, некогда казнённого Юрием Долгоруким. Владимиром стали править рязан­ские князья, прежде всего отправив­шие владимирскую казну к себе в Ря­зань. Когда же они посягнули на имущество церквей и даже на ико­ну Владимирской Богоматери, жите­ли города восстали и позвали на княжение брата Андрея — Михаила. Тяжелобольного Михаила к месту битвы с рязанцами принесли на но­силках. Несмотря на это, ему удалось обратить противников в позорное бегство: рязанские князья так торо­пились, что бросили во Владимире своих жён и старую мать. Михаил прожил недолго. Его на­следником стал следующий сын Юрия Долгорукого, Всеволод, полу­чивший за своё большое семейство прозвище Большое Гнездо. Он пре­дал казни убийц Андрея, повелев бросить их в просмолённых гробах в бездонное озеро. Говорят, что с тех пор вода в этом озере, получившем название Пловучего, стала чёрной, как смола. Всеволоду досталось хо­рошее наследство — богатое, об­ширное, процветающее княжество, которое стало сильнейшим на Руси. ДМИТРИЕВСКИЙ СОБОР В 1185 г. во Владимире случился большой пожар, повредивший Ус­пенский собор Андрея Боголюбского. Надо было или ремонтировать его, или строить заново. Однако новый князь Всеволод Юрьевич поступил иначе: зодчие обстроили старый храм широкими галереями, заключив его в огромный каменный футляр (1185—1193 гг.). Стены анд­реевского собора частично разо­брали, превратив их в столбы новой постройки, а над галереями возвели ещё четыре главы. Таким образом, собор стал пятиглавым и как бы сту­пенчатым: выше галерей, служив­ших усыпальницей владимирских князей и епископов, были видны своды центральной части, над боко­выми куполами господствовала цен­тральная могучая глава. Если собор Андрея высился над обрывом берега Клязьмы как прекрасное видение, то собор Всеволода напоминал мо­гучий уступ горы. Он словно соби­рал вокруг себя растущий город, Близ Успенского собора князь устроил новый княжеский двор, где решил поставить храм в честь сво­его покровителя Святого Дмитрия Солунского (1193—1197 гг.), потому что Всеволод носил христианское имя Дмитрий. Из далёкой Солуни, византийского города Фессалоники, принесли доску от гроба этого свя­того воина, ревностного защитника своего града. На этой доске написа­ли храмовую икону Дмитриевского собора (накануне Куликовской бит­вы Дмитрий Донской перенёс свя­тыню в Успенский собор Москов­ского Кремля). ГЕОРГИЕВСКИЙ СОБОР В ЮРЬЕВЕ-ПОЛЬСКОМ Другим шедевром белокаменного зодчества является Георгиевский собор в Юрьеве-Польско'м (1230— 1234 гг.). Его построил сын Всеволо­да Святослав — тот, который изо­бражён на руках у отца на рельефе Дмитриевского собора. К сожале­нию, верхняя часть величественно­го храма в XV в. рухнула и была сло­жена заново московским купцом и строителем Василием Ермолиным. Наверное, катастрофа случилась из-за сложной конструкции верха по­стройки: барабан её главы стоял не прямо на сводах, а на выложенных над сводами высоких арках. От это­го церковь казалась ещё выше, а вну­три всё её пространство словно со­биралось вверх, к светоносному куполу. Эту удачную находку влади­мирских зодчих позже переняли московские мастера. Надо отдать Ермолину должное: он добросовестно пытался подо­брать камни в прежнем порядке, но задача была почти невыполнимой. Ведь резьба сплошь покрывала Геор­гиевский собор, и счёт сюжетов шёл даже не на сотни, а на тысячи! Поэтому он и выглядит теперь гран­диозной каменной загадкой. Резьба Георгиевского собора двуплановая: изображения, выполненные в высо­ком рельефе, размещены на фоне плоского коврового узора из расти­тельных завитков. Даже колонча­тый поясок поглотила стихия орна­мента — он словно утонул в стене и покрылся изощрёнными орнамен­тальными узорами. Сочетание низ­кого рельефа с высоким производит удивительное впечатление, будто резьба выступает, прямо на глазах выходит наружу из гладкой поверх­ности стены. Если в церкви Юрия Долгорукого в Кидекше мастер явно «прикладывал» резные детали к телу храма, то здесь они будто вообще не высечены человеческими руками, а порождены самим камнем. С запада на входящего смотрел резной де'исус (греч. «моление»; см. статью «Иконопись»), а северный фасад охраняли святые покровители владимирской княжеской династии. В образе воина над северным при­твором (постройкой у входа) учёные видят Святого Георгия — святого, носившего то же имя, что и основа­тель династии Юрий (Георгий) Дол­горукий. В резьбу включены много­численные библейские сцепы, которые должны были оберегать от несчастий: уже знакомые по влади­мирскому Успенскому собору «Три отрока в пещи огненной», «Даниил во рву львином» (пророк, которого не тронули львы) и «Семь спящих от­роков» (юноши из города Эфеса скрылись от гонений в пещере и проспали там невредимыми полторы сотни лет). Очевидно, главная идея, воплощённая в резном наряде собора, — это охрана, Божественная защита княжества. Увы, святым не удалось спасти Русь от монгольских полчищ. Влади­мирский князь пал в битве на реке Сити всего через четыре года после того, как был построен собор в Юрьеве-Польском. Однако самобыт­ное владимиро-суздальское зодчест­во не погибло: подобно семи отро­кам эфесским, оно лишь уснуло, чтобы вновь пробудиться спустя столетие в белокаменной Москве.