84. «Сланцевая революция» в сша и ее последствия для мировой энергетики и России.

Сланцевая революция — распространённое в прессе обозначение внедрения в промышленную эксплуатацию технологии добычи газа из залежей сланцевых пород («сланцевый газ»), которое произошло в США в начале XXI века и привело к падению мировых цен на природный газ.

Оценки последствий и перспектив добычи

Дэвид Крэйн, президент энергетической компании NRG Energy, заявил, что «сланцевый газ фактически убил новые проекты в угольной отрасли и начинает расправляться с ядерной энергетикой». Однако, по мнению научного сотрудника Института Госсовета КНР Сунь Юнсяна, сланцевый газ с трудом может конкурировать с традиционным природным газом и будет играть небольшую роль только в некоторых регионах, но в глобальном масштабе не сможет заменить традиционный природный газ.

В числе факторов, положительно влияющих на перспективы добычи сланцевого газа: близость месторождений к рынкам сбыта; значительные запасы; заинтересованность властей ряда стран в снижении зависимости от импорта топливно-энергетических ресурсов. В то же время у сланцевого газа есть множество недостатков, негативно влияющих на перспективы его добычи. Среди таких недостатков: относительно высокая себестоимость; непригодность для транспортировки на большие расстояния; быстрая истощаемость месторождений; низкий уровень доказанных запасов в общей структуре запасов; значительные экологические риски при добыче.

Ряд экспертов полагают, что сланцевый газ обходится значительно дороже, чем заявляют добывающие компании^[11]. По мнению экспертов, реальные затраты на получение сланцевого газа составляют 212—283 долларов США за 1 тысячу кубометров. Некоторые специалисты полагают, что компании, осуществляющие добычу сланцевого газа, искусственно занижают его себестоимость.

Добыча сланцевого газа небезопасна с экологической точки зрения, что вынудило власти некоторых стран (Франция, Румыния и Болгария) запретить разведку сланцевого газа с применением технологии фрекинга^[6]. Некоторые эксперты указывают на то, что дебит скважин невелик, что вынуждает добытчиков бурить новые и новые скважины из-за быстрого истощения ресурсов уже разрабатываемых месторождений.

В «Газпроме» по состоянию на 2012 год утверждают, что производство сланцевого газа носит «локальный характер» и соответствующий рынок не вполне сформировался. Некоторые аналитики упрекают руководство «Газпрома» в том, что оно «проспало» сланцевую революцию, в результате чего компания рискует потерять часть своего рынка в Европе. По мнению научного сотрудника Института Госсовета КНР Сунь Юнсяна, ожидающиеся через несколько лет поставки сланцевого газа из США в Евразию не создадут конкуренции для трубопроводного газа от «Газпрома», поскольку, из-за высокой себестоимости сланцевого газа, затрат на его транспортировку через океан и сжижение/разжижение, его цена в итоге окажется значительно выше цены газа из России.

В апреле 2012 года президент Владимир Путин призвал российские компании принять вызов сланцевой революции. «Политики, эксперты, бизнес заговорили о настоящей сланцевой революции», — отметил Путин в октябре того же года. О росте добычи сланцевого газа как о реальной проблеме для России в 2010 году заявлял министр природных ресурсов Юрий Трутнев. 24 января 2013 года компания Shell и правительство Украины объявили о  подписании соглашения о разделе продукции на разведку, разработку и добычу углеводородов на Юзовском участке, расположенном на территории Донецкой и Харьковской областей Украины.

• «Сланцевая революция» в США спровоцировала в западной прессе волну высказываний относительно заката империи «Газпрома». Многие отраслевые эксперты высказываются в том же ключе. Довершает картину прогноз Международного энергетического агентства (МЭА), предрекающий падение доли российских и ближневосточных производителей газа на мировом рынке с нынешних 45% до 35% к 2035 году. Хотелось бы, впрочем, несколько абстрагироваться от общего ажиотажа и посмотреть, каковы реальные перспективы того, что «сланцевая революция» в США повлияет на мировой энергетический рынок и Россию как одного из его ключевых игроков.

Эту «революцию» спровоцировал нефтяной кризис 1970-х годов в США, поставивший под угрозу энергетическую безопасность страны. За следующие двадцать лет Департамент энергетики США инвестировал в исследования и разработку сланцевых месторождений около 100 млн. долларов.

США планируют прекратить импорт СПГ уже к 2016 году, а к 2020 году, по оценкам аналитиков, экспорт может составить до 20 млрд. кубометров. Более десяти американских компаний уже подали документы для получения экспортных лицензий на общий̆ объем СПГ более 120 млрд. кубометров, но регулирующие органы разрешения выдавать не спешат, изучая возможный̆ эффект на внутренний̆ рынок страны.

Там все далеко не так радужно. В этом году США столкнулись с перепроизводством газа на внутреннем рынке, что резко снизило уровень цен на него, поставив ряд национальных газодобывающих компаний в тяжелые условия – некоторые даже заявили о переориентации с добычи газа на нефтедобычу.

В итоге Служба энергетической статистики США (Energy Information Administration US) в ноябрьском отчете(2012 год) прогнозирует замедление роста газодобычи при продолжении прироста добычи сланцевого газа. То есть, не стоит ожидать, что американский сланцевый газ со дня на день хлынет мощным экспортным потоком.

По подсчетам компании Cheniere Energy, поставки газа в Европу принесут около 150 долларов за тыс. кубометров, в страны АТР – почти 200, а самая высокая доходность – 280 долларов - прогнозируется в странах Латинской̆ Америки (где, впрочем, есть свой сильный региональный игрок в лице Аргентины). Так что европейское направление – одно из наименее доходных, хотя емкость рынков и пиковые перепады цен могут повышать его привлекательность.  И потому за европейских потребителей американскому сланцевому газу конкурировать с традиционным газом из России рановато.

Перспективы перехода Европы на самообеспечение углеводородами за счет повторения американского успеха маловероятны. Ресурсы сланцевого газа в Старом Свете составляют 17,7 трлн. кубометров, по данным исследования Службы энергетической статистики США («World Shale Gas Resources: An Initial Assessment of 14 Regions Outside the United States»).

Наибольшие оценки были даны для Польши и Франции. Впрочем, последняя под давлением экологов уже ввела полный мораторий на применение технологии гидроразрыва пласта на своей территории, а из озвученного объема ресурсов в Польше подтвердилась лишь десятая часть.

В сентябре этого года Европарламент принял резолюцию, где отмечается, что разведка залежей сланцевой нефти и газа в странах ЕС должна быть подкреплена жесткими режимами регулирования. В итоге из-за специфики геологии и крупных расходов на соблюдение экологического законодательства затраты на добычу сланцевого газа в Европе окажутся как минимум вполовину выше, чем в США.

Еще один серьезно настроенный игрок на рынке сланцевого газа – Китай, с объемом ресурсов в 25-36 трлн. кубометров. Еще в 2010 году для координации работ был создан исследовательский центр сланцевого газа, а в марте этого года была озвучена госпрограмма разработки ресурсов сланцевого газа в рамках этой «пятилетки», по которой к концу 2015 года КНР должна выйти на уровень добычи в 6,5 млрд. кубометров ежегодно.

Серьезность намерений налицо, но многие аналитики считают цели КНР излишне амбициозными: геологические условия разработки сланцев там хуже, чем в США, что может увеличить стоимость добычи. Кроме того, залежи сланцевого газа на территории Поднебесной распределены неравномерно и охватывают районы как с наличием необходимых для добычи по технологии гидроразрыва пласта водных ресурсов, так и без оных.

России также есть с чем выйти на новый рынок сланцевого газа - наши запасы превышают даже североамериканские: месторождения в Западной и Восточной Сибири содержат порядка 48,8 трлн. куб. метров сланцевого газа, по данным Всероссийского нефтяного научно-исследовательского геологоразведочного института. Впрочем, у нас ресурсного кризиса подобного американскому в 1970-х, пока не наблюдается: по словам президента Союза нефтегазопромышленников России Геннадия Шмаля, как минимум, в ближайшие 10-15 лет заниматься сланцевым газом наша страна не будет, «поскольку у нас есть нормальный газ». Под «нормальным газом» подразумеваются более 40 трлн. кубометров природного газа, которых «на 60-70 лет хватит, а там, может, появятся лучшие технологии добычи».

И хотя последствия «сланцевой революции» не настолько катастрофичны для экспорта российского газа, как того хотелось бы западным аналитикам – Европа обходиться без нашего газа пока не в состоянии - начавшаяся экспансия сланцевого газа делает кривую предложения газа в мире более эластичной, смягчая потенциал роста цен. В долгосрочной перспективе экспорт из США может обеспечить до 10% мировой торговли CПГ, и Москва не может не учитывать столь серьезных конъюнктурных изменений.

Логистика поставок «Газпрома» также будет играть существенную роль. Как мы видим, американское «экономическое чудо» совсем не приспособлено для технологического экспорта ввиду более тяжелых для добычи геологических условий в других странах. Помимо того, сам сланцевый газ американского происхождения сложно экспортировать из-за конъюнктуры рынка и отсутствия достаточного количества заводов по сжижению газа в США. Не исключено, что дешевый сланцевый газ – реалия только для внутреннего американского рынка, ведь пока что его дешевизна обусловлена использованием вблизи мест добычи.

По мнению экспертов отрасли, в самом ближайшем будущем России нужно построить газопровод на восток Китая, где сосредоточена промышленность, и российский газ востребован. Проектируемый газопровод «Алтай» приходит в западную часть Китая, промышленно неразвитую. Сегодня на рынке КНР мы конкурируем с ближневосточным и туркменским газом (уже есть два газопровода, строится третий). К слову, Катар каждый год запускает по заводу СПГ, имея сегодня суммарную мощность 100 млн. тонн и планируя к 2015 году ее удвоить. У нас пока всего один завод по сжижению газа на Сахалине. Если мы будем медлить с обеспечением поставок газа в КНР, места на этом рынке для нас не останется. Кроме того, количество легких для добычи месторождений уменьшается, поэтому правительству так или иначе придется разрабатывать аналогичные американским и китайским схемы поддержки и стимулирования развития новых технологий добычи и повышения нефтеизвлечения, а также фактически возрождать геологическую науку.

Даже если мы не создаем ноу-хау сами, а заимствуем их, для их освоения и апробации «Газпром» мог бы, например, поучаствовать в разработке месторождений сланцевого газа в Аргентине, благо YPF ориентирована на сотрудничество с российским газодобытчиком.