3. Феномен самозванства
Значимым явлением в период Смутного времени стало самозванство. Оно было подготовлено предшествующими событиями. Всевозможные шатания, слухи, толки, различные знамения и приметы готовили почву для более крупных явлений. Таким явлением стал слух, что Дмитрий жив и спасся от своих убийц. И «Дмитрий» появился уже в 1600 г. Кем же был первый самозванец? Большинство историков отожествляют Лжедмитрия I с Григорием Отрепьевым. Было даже высказано предположение, что под именем Дмитрия Ивановича действует настоящий царевич. Но это представляется сомнительным.
С.Ф. Платонов, стремясь к объективности, отмечает, что недостаток известий не позволяет нам сделать окончательный вывод и соглашается с точкой зрения Ключевского, что важно не кто был самозванец, а что он делал. Р.Г. Скрынников в работе «Самозванцы в России в начале XVII. Григорий Отрепьев» пытается все-таки найти ответ на данный вопрос. Он прослеживает жизнь самозванца до занятия им царского престола, во многом опираясь на официальные версии жизни Лжедмитрия. По мнению Скрынникова, настоящее имя самозванца было Юрий, и он был сыном стрелецкого сотника Богдана Отрепьева и родился, возможно, в провинциальном Галиче. Затем он продолжал образование в Москве, где жили дед и дядя мальчика. Там он овладел грамотой, это позволило ему поступить на службу. Царские указы называют Отрепьева боярским холопом, возможно, он и вправду дал на себя кабальную запись, поскольку уложение о холопах 1597 г. требовало господам составлять кабальные грамоты на своих добровольных слуг. Дворянин Юрий Отрепьев пошел в услужение к Романовым, возможно надеясь, что они займут престол. Однако они потерпели поражение. Тогда, предполагает Скрынников, Отрепьев и покинул свет и стал чернецом Григорием с целью скрыться от своих врагов. Вскоре его заметил патриарх Иов, и взял на свой двор для книжного письма. Вместе с другими он сопровождал патриарха в царскую Думу. Это была его возможность соприкоснуться с придворной жизнью. По мнению Р.Г. Скрынникова, Отрепьев был чрезвычайно честолюбив и лелеял мысли о чем-то большем, нежели то, что позволяло его происхождение.
Могли ли бояре внушить ему мысль о самозванстве? Скрынников отрицает это, поскольку Романовы сами претендовали на престол. Скорее интрига родилась в стенах Чудового монастыря. Возможным советником самозванца называет монаха Варлаама за которым, может быть, и стояла какая-то боярская партия. В начале 1602 г. Отрепьев с двумя иноками, Варлаамом и Мусаилом бежал в Литву, где «открылся» игуменье Киево-Печерской лавры, что он царский сын. Тогда Григорий скинул с себя монашеское платье. Единственный способом занять престол у самозванца был военный поход. Он стал вербовать свою армию. В этом его поддержал король Сигизмунд III, которому Лжедмитрий пообещал Чернигово-Северскую землю. Были обещаны также Новгород и Псков. Навербовав наемников и собрав отряд сторонников общей численностью 2500 человек, 13 октября 1604 г. самозванец двинулся в Россию. Жители городов, таких как Чернигов и Путивль, сдались ему без боя, арестовав воевод. Их примеру последовали Рыльск и Севск, Комарицкая волость. К началу декабря Лжедмитрия признал Курск.
Почему же население так легко принимало самозванца? Прежде всего это вера народа в доброго царя. Так, в народной памяти Иван IV остался грозным, но справедливым государем. То, что он пролил много крови, ничего не меняло. Обездоленные низы винили во всех «бедах» бояр, но не православного государя. Государь казнил изменников-бояр и обращался к народу за одобрением своих действий. В глазах народа Иван IV был не только законным царем, но и последним царем, при котором народ, преимущественно феодальнозависимые крестьяне, пользовался правом выхода в Юрьев день. Как отмечает Скрынников, бедствия, обрушившиеся на Россию при Годунове, придали особую прелесть воспоминаниям о благоденствиях России при «хорошем царе Иване Васильевиче». Чем мрачнее время, тем больше утопии. Еще одной предпосылкой самозванства можно считать неразвитость политического сознания. Большинство населения, не мыслило другого строя жизни, кроме самодержавного, не видели возможности жизни без царя. В то же время, постоянные неудачи и бедствия периода царствования Годунова, подорвали веру в него. Широко распространилось представление, что Годунов не настоящий царь, и все бедствия – это наказание за его грехи.
Все эти настроения, а также просчеты правительства Годунова, не обратившего внимания на угрозу, и позволили Лжедмитрию получить широкую поддержку. Тем не менее, его армия была разбита в январе 1605 г. войском воеводы Мстиславского. Самозванец был ранен, но правительство опять не организовало энергичного преследования.
В это время произошло событие, переломившее ход истории. 13 апреля 1605 г. от апоплексического удара умер Борис Годунов. В царском войске созрела измена. Большинство солдат перешло на сторону самозванца, путь в столицу был открыт. Когда Отрепьев подошел к городу, его агенты зачитали «прелестную грамоту», полную несбыточных обещаний. Юный царь Федор, сын Бориса Годунова, был убит и Лжедмитрий завладел властью. Как пишет Карамзин, завидя Лжедмитрия, люди на переполненных улицах падали ниц с возгласами «Здравствуй, отец наш, государь и Великий князь Дмитрий Иоаннович, спасенный богом для нашего благоденствия! Сияй и красуйся, солнце России!» Лжедмитрия все громко приветствовали, он же велел людям встать и молиться за него богу.
Ряд историков отмечает, что в свое недолгое царствование Лжедмитрий нарушил практически все запреты и традиции московских царей. В чем-то он был похож на Петра I, который также не боялся идти вопреки традиций. Интересную характеристику Лжедмитрия оставил В.О. Ключевский. Историк пишет: «На престоле московских государей он был небывалым явлением: молодой человек, роста ниже среднего, некрасивый, рыжеватый, неловкий, с задумчивым выражением лица. Он своей наружностью вовсе не отражал своей духовной природы: богато одаренный, с глубоким умом, легко разрешавший в боярской думе самые трудные вопросы, с живым, даже пылким темпераментом, в опасные минуты доводившим его храбрость до удальства, податливый на увлечения, был мастер говорить, обнаруживал и довольно разнообразные знания. Он совершенно изменил чопорный порядок жизни старых московских государей, их тяжелое, угнетательное отношение к людям. Нарушал заветы и обычаи священной московской старины, не спал после обеда, не ходил в баню, со всеми обращался просто, обходительно. Он тотчас показал себя деятельным правителем, чуждался жестокости, сам вникал во все, каждый день бывал в боярской думе, сам обучал ратных людей».
Его царствование было недолгим. Он не хотел быть орудием в руках бояр, действовал слишком самостоятельно, развивал свои собственные политические планы. Например, хотел поднять против турок и татар католические державы с православной Россией во главе. Бояр и москвичей возмущали своевольные поляки, которыми новый царь наводнил Москву, его слабость к иноземцам, особенно к католикам. Постепенно Лжедмитрий возбудил против себя в различных слоях общества множество нареканий, хотя вне столицы его популярность не ослабевала заметно. Ключевский пишет, что бояре признали Лжедмитрия только для того, чтобы избавиться от Годунова, создали самозванца, чтобы низложить Бориса, а затем низложить и самозванца, чтобы открыть дорогу к престолу одному из них. Так они и сделали. Был организован заговор и 17 мая 1606 г. Лжедмитрий был убит.
Лжедмитрий был первым самозванцем, но не последним. Феномен самозванства заслуживает своего изучения. Почти каждый бунт имел своего самозванца – только в Смуте было до полутора десятков их: Гришка Отрепьев, «Тушинский вор», царевичи Петр, Иван, Август, Клементий, Савелий, Василий, Тимофей и другие. До XVII в России не было самозванцев, хотя были ситуации, располагавшие к самозванству. Русское самозванство возникло тогда, когда поколебалось относительное единство средневековой идеологии. Низы пришли к мысли о соперничестве с властью, но их представления оставались крайне архаичными. Было два типа самозванцев. Первый воплощен во Лжедмитрии и Тимофее который в середине XVII в. бежал за рубеж и объявил себя потомком Василия Шуйского. С точки зрения нарушений закона, Лжедмитрий вел себя как реформатор. Со старозаветной московской точки зрения – как вероотступник, еретик, чернокнижник и колдун. Источники специально отмечают не православное поведение Лжедмитрия. Его поведение определяется наряду с легендой о возвращающемся избавителе русской концепцией «истинного царя». Он избран богом и снабжен особыми благодатными отметинами, пресловутыми царскими знаками, он неуязвим. Так, в легенде Пугачев всегда был впереди, не опасаясь стрельбы из пушек и ружей, говоря: «Пушка царя не убьет». Отсюда и наивная вера в чудесное спасение царя-батюшки от любых опасностей. Что касается Лжедмитрия, то он старался воплотить не отечественный, а западный ренессансный и маньеристский идеал. Это идеал человека, которому суждено повернуть «шарнир времени», но конечно, Лжедмитрию это не удалось.