2.2 История создания и образный строй цикла

В 1935 году девятнадцатилетний композитор Г. В. Свиридов написал цикл из шести романсов на слова А. С. Пушкина.

Произведение это сразу завоевало слушателей удивительной искренностью, непосредственностью, свежестью отношения молодого автора к Пушкину.

Что же нового удалось сказать Свиридову своей музыкой?

Первое, что обращает на себя внимание и особенно привлекает в свиридовской музыке, это поразительная способность совсем ещё юного композитора проникнуться мыслями и чувствами поэта, сделать их «неотъемлемой частью собственной души».

В то же время Свиридов не пользуется внешними стилистическими приёмами «для воссоздания эпохи». Он остаётся современным композитором. Такое сочетание двух временных категорий и рождает, с одной стороны, необыкновенную свежесть отношения к стихам, искренность и непосредственность, а с другой – создаёт большую значимость и неюношескую серьёзность высказывания.

Выбор стихов, внимательное вслушивание в их поэтическое звучание и смысл определили особый характер свиридовской лирики, которая наполнена глубиной мысли и цельностью чувства, открытостью и мудрой сдержанностью выражения.

Шесть стихотворений, вошедших в цикл, характеризуют определённый период жизни А. С. Пушкина – ссылку в Михайловском (два из них – «Предчувствие» и «Подъезжая под Ижоры» - были написаны позже, в 1828 – 1829 годах. Первое по смыслу и тональности очень близко «михайловским» стихам, второе – как бы символизирует «выход на волю»).

Несмотря на отсутствие сюжетной линии, можно проследить некоторые объединяющие эти стихи моменты. Это общее лирическое настроение печали и грусти, сквозные поэтические мотивы дороги как символа бесконечности и неизвестности, ожидания и одиночества, тяжёлых предчувствий и надежды.

Герой стихов (и романсов) одинок, но одиночество не привносит в его душу надлома и щемящей боли.

Музыкальный язык этого вполне зрелого сочинения юного композитора привлекает естественным соединением песенных и романсовых интонаций (что в дальнейшем тоже будет важным качеством стиля), гармонией вокальной и инструментальной партий. Главную роль в романсах несомненно играет мелодия, поддерживаемая скупым, но выразительным сопровождением, рисующим либо звуковой образ (бег тройки в «Зимней дороге» или звон колокольчиков в финале), либо дополняющим эмоциональный образ романса («Предчувствие»).

Свиридов не пользуется внешними стилистическими приёмами «для воссоздания эпохи», соответствующей пушкинской эпохе. Для всего цикла можно выявить общие черты: общее лирическое настроение печали и грусти, сквозные поэтические мотивы дороги как символа бесконечности и неизвестности, ожидания и одиночества, тяжёлых предчувствий и надежды.

2.3 Анализ шести романсов на слова а. С. Пушкина

    Открывает цикл романс «Роняет лес багряный свой убор» - монолог, вводящий в атмосферу печальных раздумий. Именно размышление является той ключевой точкой, от которой берут начало все остальные романсы.

«Роняет лес багряный свой  убор» - начало стихотворения  «19 октября», в день лицейской годовщины, Оно передаёт мысли и чувства поэта, которые владели им во время пребывания в глухой северной деревне, вдали от друзей и близких. Глубокую печаль, тоску одиночества услышал Свиридов в стихах и именно на этом и сосредоточился, взяв только первые шестнадцать строк, концентрирующие  основное настроение. Все средства  музыкальной выразительности направлены  на его создание: тональность  cis – moll, сумрачный низкий регистр в фортепианной партии, октавное изложение несколько угловатой по рисунку мелодии, подчёркивающее обнаженность фактуры, унылые подголоски траурный хроматический ход, выделяющийся на фоне господства диатоники. «Графичность мелодического рисунка может вызвать и зрительные ассоциации – хмурый пейзаж поздней осени с голыми деревьями и корявыми сучьями», (И. Брянцева).

Интересна трактовка формы: черты  сквозной структуры сочетаются  здесь с куплетной формой песни  (два двухчастных куплета).

   Во второй части куплета, не разрушая общей атмосферы, композитор  вводит и другой образ: спокойное размышление сменяется пламенной  патетической речью. Её взволнованность  организуется волевым, сдерживающим началом (квартовые интонации  в сочетании с пунктирным ритмом). Вместо текучего переменного метра возникает четкая четырёхдольность, в которой явно слышатся черты марша.

   Таким образом, уже в первом романсе ощущается стремление к преодолению гнетущего одиночества.

   В целом жанр романса можно  определить как элегию.

    Вокальная мелодия диатонична, основана  на кварто – квинтовых интонациях, трихордовых попевках, которые сочетаются  с переменностью тонального устоя  (cis – fis) – всё это указывает на глубокую внутреннюю связь с народными истоками.

    Во втором романсе – «Зимняя дорога» - появляется один из ведущих мотивов цикла – мотив дороги. Этот характерный для русского искусства образ всегда привлекал внимание композиторов и был очень распространён в романсах. И. Брянцева отмечает, что «отталкиваясь от жанра русской бытовой песни, Свиридов дал свой вариант «распева» известнейших пушкинских стихов».

    Главной особенностью свиридовской  «Зимней дороги» является широкое музыкальное обобщение основного образа. Скучный, однообразный, печальный, утомительный, грустный – эти пушкинские определения, окрашивающие все стихотворение, характеризуют не только состояние героя в данный момент его жизни, но и о его нелегкой судьбе. Этот целостный образ раскрывается прежде всего в мелодии, которая в начале как бы сгущает угрюмые краски, погруженность в невесёлые думы (вводнотоновая интонация в довольно низком регистре, напряженная устремлённость вверх), а потом всё это рассеивается – появляется нисходящая секвенция с задержаниями и простое и легкое, как ветерок, завершение.

   Самая главная находка композитора - мелодия романса. Она воплощает музыку стиха, его общую тональность, повторяясь в четырёх куплетах. В ней много знакомых, типичных черт: трезвучная опора, включение родственного мажора, задержания  – все это характерно и для  русской песенности, и для романсов, она как будто бы всегда существовала вместе с пушкинским стихом, и в то же время – это совершенно новая, рожденная им и неповторимая мелодия.

Дорога в романсе Свиридова выступает как олицетворение нескончаемости и беспредельности русских просторов. Это ощущение  заложено и в самой мелодии, которая характеризуется большим диапазоном, вольным течением, и в фактуре, несущей в себе идею широкого звукового пространства: мелодия дублируется низким басом, отодвинутым на две октавы, а в середине – фигурации шестнадцатых, дающие непрерывное движение. Ровность их передаёт бег тройки, а сочетание с басом - скольжение саней. Таким образом, в музыке  возникает   зримая  картина  происходящего.

    «К няне». Здесь появляется единственная реальная спутница поэта. Если в предшествующих романсах у него возникали только мечты о свидании с дорогими ему людьми, то в этом рисуется конкретный образ няни – правда такой же одинокой, как и он сам. Та теплота и сердечность чувства, которые выразил Пушкин в своём стихотворении, пронизывают и всё существо свиридовской музыки. В гибкой и мягкой мелодике вокальной партии, отражающей все нюансы текста, в фортепианном сопровождении, рисующем жужжание веретена или бег спиц, в какой – то «осторожности» постепенного развития его поначалу узкого диапазона – во всём чувствуется большая бережность и нежность отношения поэта к «подруге дней своих суровых».

   Форма произведения строфическая. В романсе  происходит  постепенное  усиление  экспрессии, за  счет  уплотнения фактуры:  образ  няни как  бы  приближается  к  поэту.  В  шестой  строфе  достигнутая  динамическая  кульминация  сменяется  «тихой»,  раскрывающей  смысл  всего   произведения: поэт  словно  отождествляет   себя  с  няней,  ведь  их  обоих   тяготят  «тоска, предчувствия, заботы».

    Романс «К няне» является своеобразным  синтезом двух предыдущих. Здесь  соединяются и свободная речь, идущая от первого монолога, и  песенность вместе с изобразительностью – от «Зимней дороги».

    В «Зимнем вечере» происходит развитие эмоционального диапазона, укрупнение масштабов и, по отношению к «Няне», возникает сильный контраст. Усиливаются контрасты и внутри романса – зловещим «бури завываниям» противопоставлен ещё более реальный, чем в предыдущем романсе, облик няни. Эпические черты свойственны не только образу стихов, но и торжественному монументальному завершению. Это кульминация образа надежды в цикле, проникновение в него пушкинской солнечности, озарённости. Это достигается за счет изменения фактуры, использования мерцающих сопоставлений мажора – минора. Правда, зыбкие, тающие звуки фортепианного заключения рассеивают, размывают эту краску.

    Романс «Зимний вечер» написан  в духе бытового романса, как  и второе произведение цикла. И вновь яркие картины рисует нам партия аккомпанемента. Тревожный  зимний вечер, метель, завывания  ветра. Как и в третьем романсе,  герой разделяет свои мысли  с няней.

    «Предчувствие» - реприза, замыкающая романсы, объединённые общими поэтическими мотивами. От него протягивается арка к первому романсу: то же настроение печали, тоски, одиночества, переданное в форме размышления, монолога, та же суровая сдержанность в выражении чувств, то же соотношение образов в пределах двухчастного куплета. Много общего и в музыкальном языке: тональность cis – moll, кварто – квинтовая опора мелодии, нисходящие ходы в партии фортепиано.

    Но тучи, собравшиеся над поэтом, здесь сгущаются. Появляется едва  уловимый оттенок душевной усталости, безысходности, выраженный в настойчивости упомянутых нисходящих ходов, символизирующих роковую неизбежность. Во втором разделе куплета возникает явное противодействие  – в натянуто – выпрямленном мелодическом рисунке действительно слышится непреклонность, гордость  и  презрение.  С  самым  эмоционально   –  обострённым  в  цикле  обращением  поэта  – к «милому ангелу»  - связана динамизация заключительного куплета. Здесь фактура становится тяжелой, диатонические гармонии сменяются альтерированными.

       Внезапным выходом из обращения  к одним и тем же мыслям  является романс «Подъезжая под Ижоры». Он даёт совершенно новый поворот в отношении к пушкинским стихам. Подобного брызжущего через край веселья, задора, молодой удали, дерзости и озорства в романсах на слова Пушкина ещё не было. Это сторона пушкинской лирики до сих пор оставалась нетронутой. Поэтому, наверное, именно в последнем романсе ярче всего проявилась индивидуальность композитора, его собственная молодость, которая помогла ему так же живо и увлекательно воплотить веселое озорство поэта.

    Ослепительно яркий, сверкающий C – Dur пробивает мрачную атмосферу предыдущих романсов, устанавливается лёгкое, стремительное движение летящей тройки. При всей неожиданности этого нового путешествия оно связано с романсом «Зимний путь» - и звоном бубенцов, и даже тональностью (C – Dur), прозвучавшей в кульминации «Зимнего вечера». Отмечавшиеся в цикле квартовые интонации превратились в радостно – ликующие фанфары – у голоса и подражающего ему фортепиано. Здесь много выдумки, юмора: резкие синкопированные аккорды в неожиданно низком регистре, целотонная гамма, выделяющаяся своей причудливостью в общей системе диатоники. Так же остроумны и мимолетные, но меткие бытовые зарисовки в среднем разделе, дополняющие живую, конкретную реальность пушкинского мира во всём цикле. 

Наряду с этими типическими  чертами уже в первом произведении  можно видеть, как складывается  особый тип свиридовской песни.  Главная её черта заключается в том,  что  наряду  с  большой  простотой  выражения,  характерной   именно  для  этого  жанра,  она   обладает свойством очень глубокого обобщения, типичным скорее для инструментальной музыки.

   Это сочетание исходит от внимательного вслушивания в текст и передачи посредством отдельных выразительных  деталей  необычайно  ёмкого  музыкального   целого, заключающего  в  себе  глубокий   смысл  поэтического  произведения. А  следствием  этого  является  отбор  самых  необходимых  выразительных  средств,  порождающий  «афористичность  музыкального  языка,  при  которой  в  малом  концентрируется  большое   содержание»  (Сохор А.). Именно  это  и  сообщает  простоту, ясность   и  емкость  свиридовской  музыкальной  мысли.

    Естественно, что такой тип  выражения  связан  с  усложнением  обычной  песенной  формы,  в  сторону  обращения  к сквозной. В пушкинских романсах очень органично переплетаются между собой черты песни и монолога, но песенное начало всё же преобладает.

  Ещё один важнейший итог пушкинского цикла заключается в том, что он дал импульс национальной природе творчества композитора. Это сказалось и в обращении к простым песенным интонациям, и в том, что уже здесь  (в романсах «Зимняя дорога»  и «Подъезжая под Ижоры») намечено стремление к обобщению образа России путём создания характерных для русского искусства образов, сохраняющих свою конкретность и в то же время поднимающихся до значения символов. Это «неприглядная дорога, да любимая навек, по которой ездил много всякий русский человек», няня как образ русской женщины, впоследствии ставший у Г. С. Свиридова символом Родины, тройка, увлекающая своим звоном в бескрайние дали. И всему этому положил начало А. С. Пушкин. Его образ вырастает в цикле – образ поэта, мудрого и озорного, обращающегося к нам, «как живой с живым говоря», образ которого и есть Россия. 

  Пушкинский цикл Свиридова первое сочинение композитора, во многом определившее тематику, образность, жанры его будущих произведений. Не случайно уже здесь проявилась склонность автора к конкретности образов, идущей от поэтического текста, к вокальности, песенности музыкальной речи, то есть возникает интерес именно к жанру песни, ставшему впоследствии основой его творчества. Романсы, на первый взгляд, не связаны друг с другом по содержанию, но их последовательность очерчивает своеобразную композицию, где проходят чередой времена года: «от осенней элегии через зимние картины к весенней радости и свету», (А. Сохор). Объединяет все произведения и впервые появившийся в свиридовских циклах и кантатах мотив дороги. Намечается здесь тоже ставший затем традиционным драматургический перелом в финале.