83. М.М.Покровський та його школа

В отношении жизни и творчества Михаила Николаевича Покровского мы постоянно наблюдаем периодическое усиление и ослабление интереса со стороны отечественной историографии. Сообщество отечественных историков и политиков то активно восхваляло М.Н. Покровского, приписывая ему все мыслимые и немыслимые заслуги, то с не меньшей энергией и упорством критиковало ученого, тяжко обвиняя его лично и выпестованную им когорту учеников во всех мыслимых и немыслимых отступлениях и извращениях марксизма, эклектизме, тенденциозности и т.д. Следует отметить, что возвращение интереса к Покровскому практически на протяжении всей второй половины ХХ в. было связано именно с переменами в идеологии. “Злым роком” Покровского было то, что его научные построения всегда носили для отечественных историков ярко выраженную инструменталистскую функцию то борьбы со старой буржуазной наукой, то возвращения к ленинским принципам социалистического строительства, то в деле партийно-государственной перестройки второй половины 1980-х гг. В результате мы фиксируем четыре основных этапа в осмыслении творческого практического и теоретического наследия ученого. Первый этап- с середины 1920-х до середины 1930-х -этап, приходившийся на последние годы жизни историка и первые - после его смерти. Этап “апологетически-восхвалительный”, когда его считали, по выражению А.В. Луначарского “обворожительным героем революции”. В послереволюционный период жизни М.Н. Покровского и в первые годы после смерти до середины 1930-х гг. за ним признавались достижения в первом преломлении русского исторического процесса на основе марксистской методологии, в сфере организации науки нового типа, активном воспитании первого поколения ученых-марксистов. Таковым М.Н. Покровский был охарактеризован в статьях А.В. Луначарского, Н.И. Бухарина, Н.К. Крупской, В.Д. Бонч-Бруевича.

Однако, уже с середины 1920-х гг. наступает период критики научных построений М.Н. Покровского в связи с их несоответствием марксисткой, ленинской интерпретации исторического процесса. Впрочем, до 1934 г. эта критика носила в основном эпизодический характер, не затрагивая ни господствующего положения в науке и политике самого М.Н. Покровского, ни основных представителей его школы. Пионерами этой критики стали молодые ученые марксисты А.Н. Слепков, С.Г. Томсинский, А.И. Ломакин, В.Ф. Малаховский, П.С. Дроздов и др. Однако после первой волны критика Покровского утихла, он был оставлен на ведущих постах в науке, а основные удары критики Сталина (письмо в журнал “Пролетарская революция”) пришлись во время его жизни по соперничавшей с Покровским когорте Ем. Ярославского.

Открытая стадия критики, поддерживаемая и инспируемая партийными органами начинается в 1934 году с Постановления Совнаркома и ЦК ВКП (б) о преподавании гражданской истории в школе. Школа Покровского, не вписавшись в очередной идеологический поворот критиковалась теперь и партийными и научными кругами без права ответа на критику. Апогеем критики стал выход двух сборников: “Против исторической концепции М.Н. Покровского” (1937) и “Против антимарксистской концепции М.Н. Покровского (1940). Только после ХХ и ХХII съездов обозначился период реабилитации имени и идей Покровского в статьях С.М. Дубровского, Е.А. Луцкого, Л.В. Черепнина. В 1966 г. было реабилитировано научное наследие историка- выпущен четырехтомник его трудов. В 1970-х гг. были написаны две монографии о М.Н. Покровском. В перестроечный период произошел новый всплеск интереса к Покровскому..

Михаил Николаевич Покровский родился в Москве 17 (29) августа 1868 г. в Москве, в семье статского советника, помощника управляющего Московской складской таможни. Уже с детства он воспитывался в обстановке антимонархической, антиклерикальной. В семье он слышал множество “всевозможнейших рассказов о злоупотреблениях администрации, о мало поучительной жизни высших сановников и царской фамилии”. Один из его двоюродных братьев, студент Санкт- Петербургской духовной академии, убедительно доказал ему, что “бога нет и быть не может”.В 1887 г. он окончил с золотой медалью Вторую Московскую гимназию. После окончания гимназии поступил на историко-филологический факультет Московского университета. По его собственному признанию, он “в университете … кроме истории очень много занимался философией и очень мало политической экономией, Маркса знал только понаслышке. Тем не менее, уже студентом, самостоятельно, выработал себе историческое мировоззрение материалистическое, но не диалектическое, т.е. без революции и борьбы классов.

По окончании университетского курса Покровский выдержал магистерские экзамены (основной - у Ключевского) и получил звание приват-доцента, но им не воспользовался и в состав приват-доцентуры не вступил. Его активно вовлекла научная, общественная деятельность и преподавание за стенами университета. В 1890-х гг. он заведовал семинарской библиотекой университета, читал лекции в Обществе воспитательниц и учительниц, на Педагогических женских курсах, в комиссии по организации домашнего чтения, в Московском педагогическом обществе, написал восемь статей в “Книгу для чтения по истории средних веков” под редакцией Виноградова. Начиная с 1892 г. он сотрудничает в журнале “Русская мысль”, публикуя в нем рецензии на исторические книги.

Политические взгляды М.Н. Покровского претерпели в течение полутора десятилетий после окончания университета значительные изменения. Политические взгляды в 1890-х гг. скорее всего не выходили за рамки буржуазной оппозиционности по отношению к самодержавному строю. Однако уже во второй половине 1890-х гг. под влиянием легальных марксистов Покровский обратился к теории экономического материализма. В 1902 г. М.Н. Покровский вошел в радикальное крыло буржуазной либеральной организации “Союз освобождения”.В 1903-1904 гг. М.Н. Покровский был известен как активный участник земского либерального движения. При этом его политические взгляды находились на уровне кадетства. Так еще в начале первой русской революции он участвовал вместе с будущими кадетами в издании сборника “Конституционное государство”, вышедшем в Санкт-Петербурге, в 1905 г., а также в совещаниях, посвященных образованию конституционно-демократической партии и в прениях по ее программе.

Однако, уже в 1905 г. в его мировоззрении зреет явный перелом, вызванный резким полевением взглядов. В начале 1905 г. М.Н. Покровский вступил в ряды РСДРП. Его партийным поручением стала работа в лекторской и литературной группе Московского комитета. В июне этого же года в Женеве, куда Покровский выезжал по заданию Московского комитета, он впервые встретился с Лениным. Последний пригласил Покровского к сотрудничеству в газете “Пролетарий”, выходившей в Женеве и написал примечание к первой его статье “Профессиональная интеллигенция и социал-демократы”. Впервые именно в Женеве Покровский приобрел навыки нелегальной революционной профессиональной деятельности. Здесь Крупская “обучила начинающего революционера приемам конспиративной переписки, дала ключи к шифрам”. Из Женевы Покровский вернулся с большим количеством нелегальной литературы, упакованной в “панцирь”, т.е., спрятанной под одеждой.

Уже осенью 1905 г. в большевистской газете “Борьба” Покровский выступает с острыми статьями, направленными против буржуазного либерализма, кадетов.

Философским воззрениям М.Н. Покровского свойственен определенный эклектизм. С одной стороны, уже в начале своей научной деятельности отказываясь от многих положений позитивизма, он испытал на себе значительное влияние философии неопозитивизма и их русского последователя А. Богданова. Усвоив до первой русской революции философские взгляды эмпириокритицистов, он так и не смог освободиться от некоторых из них до конца жизни.

Уже тогда Покровский критиковал позитивизм с позиций махизма, где основным критерием научности была целесообразность, т.е. научным считалось то, что наиболее быстро и верно ведет к поставленной цели.

Однако к марксизму Покровский пришел далеко не сразу, на что было указано ранее через увлечение экономическим материализмом. Главное отличие экономического материализма и марксизма Покровский обозначил для себя еще в пору первой русской революции. Он признавал, что марксизм сложнее, чем экономический материализм потому что не только объясняет историю экономическими причинами, но и представляет их в форме классовой борьбы. Для него марксизм- это революционный исторический материализм в отличие от мирного экономизма буржуазных писателей. Несмотря на то, что в конце 1930-х гг. его взгляды характеризовались как антиленинские, антимарксистские, все же Покровский был одним из первых русских историков, кто попытался рассмотреть историю России на основе марксистской методологической базы.

М.Н. Покровский определял основную задачу историка не только в изучении исторического прошлого страны, но и в разоблачении основной политической, классовой подоплеки всех предыдущих масштабных произведений по русской истории. Под огонь критики попали все предыдущие представители русской историографии только камуфлировавшие свои классовые позиции научными построениями.

Покровский отделял процессы завершенные от незавершенных и считал, что подлинно историческими могут считаться процессы завершенные, ибо относительно незавершенных историк может дать только предварительные выводы, которые в дальнейшем могут потребовать значительной корректировки. При этом общественное развитие мыслилось им как процесс диалектический, сложный, скачкообразный, противоречивый, в котором изменения идут не только путем эволюции, но и революционных преобразований. 

В конкретном же анализе прошлого Покровский предлагал следующую схему “Прежде всего, конечно, выяснить условия географической среды. Показать, как отразилась она на развитии производительных сил. Показать далее, какие на основе этих последних возникали группировки людей, классовые отношения. Выяснить, как эти отношения отразились на политической надстройке...Наконец, из этой структуры вывести “психику общественного человека”, показать, как в данных условиях развития производительных сил развивалась в России “общественная мысль”.

При характеристике роли личности в истории Покровский указывал на сложное сочетание в личности групповых, сословных или классовых интересов и субъективного начал. Исторический процесс действует через личность, и воплощается в нем. Научный анализ личности помогает определить как общие закономерности исторического процесса, так и групповые, классовые интересы, которые в ней выражаются.

Говоря о М.Н. Покровском как историке, необходимо прежде всего назвать его основные исторические произведения. Между 1907 и 1910 гг. он участвовал в коллективном труде “История России в XIX веке”. В этом издании Покровским были написаны введение и главы, посвященные Павлу I, Александру I, крестьянской реформы. правительственной политике 1866- 1892 гг., внешней политике царизма, декабристам. В 1910-1912 гг. он издал "Русскую историю с древнейших времен” (в 5 томах), в 1914- 1918 гг. двухтомный "Очерк истории русской культуры”. Последний том “Русской истории с древнейших времен” был запрещен царскими властями к опубликованию за его антимонархическую направленность (за дерзостное неуважение к верховной власти, за недопустимый тон к представителям царствующего дома, за сочувствие к революционерам). Со временем первый том “Русской истории...” был изъят из библиотек, а пятый конфискован цензурой и уничтожен по приговору судебной палаты.

После октябрьской революции Покровский выпустил работу “Русская история в самом сжатом очерке” (1920), которая была одобрена Лениным и стала одним из первых учебников средней школы, “Очерки русского революционного движения XIX-XX вв.”, курс лекций “Борьба классов и русская историческая литература”, “Очерк истории русской культуры” в двух частях (пятое издание, Петроград, 1923). Эта работа была издана как бы в ответ на “Очерки...” П.Н. Милюкова. Это- наиболее крупные работы. Всего же по подсчетам А.А. Говоркова известно 588 произведений Покровского, опубликованных при его жизни.

Подводя итог анализу исторических взглядов М.Н. Покровского хочется отметить, что сегодня, в период “снятия”, отказа от идеологических составляющих в историко-научной деятельности, историческая концепция М.Н. Покровского представляется своеобразной, но не намного более лучшей или худшей в отношении остальных построений в отечественной историографии ХХ в. Поставленная в прямую зависимость ее автором от политической конъюнктуры 1920-1930-х гг. она испытала на себе как все приемы неуемного восхваления и возвышения, внедрения в системы школьного образования и научной деятельности, так и методы научного, политического, морального и физического устранения основных ее сторонников и носителей. Безусловно и то, что она придала значительное своеобразие советской исторической науке, особенно в первые десятилетия ее становления и существования.

Данный сборник, по существу, подвел итог историографиче­ских разработок 20-х гг.

М.Н. Покровский активно работал на «историческом фронте», как тогда говорили, до самой смерти в 1932 г, В статьях, опубли­кованных в связи со смертью Покровского, его ученики аполо­гетически поддерживали взгляды учителя, в штыки встречая лю­бую критику в его адрес. Они особенно подчеркивали как глав­ную заслугу Покровского его основной тезис, что все «буржуаз­ные» историки в той или иной мере отражали классовую борьбу своего времени, в основе их исторических концепций лежали оп­ределенные политические воззрения, и что их труды — «это по­литика, опрокинутая в прошлое».

Результатами своей деятельности в области исторической нау­ки Покровский мог быть удовлетворен. «Школа» Покровского об­ладала всеми характерными для советской исторической науки чертами: претензией на обладание истиной, идейной монополией, линейным пониманием общественного прогресса, монологизмом. Вследствие ее непримиримой борьбы с концепциями историков «старой школы», начиная с СМ. Соловьева и В.О. Ключевского и кончая «агентами великорусской буржуазии» М.К. Любавским, СВ. Бахрушиным, Е.В. Тарле и другими, все богатство знаний, каким располагала русская историческая наука, осталось практи­чески невостребованным советскими историками. Покровский продемонстрировал своим ученикам, как и какими методами на­до возводить «новое» здание советской исторической науки, тем самым создав прецедент и в отношении судьбы своего собствен­ного наследия.