Культура русского дворянства является частью русской национальной культуры.  В отечественном культурном наследии особое место принадлежит русской дворянской усадьбе. Без внимания, понимания и любви к этому феномену нет и не может быть понимания отечественной истории, любви к России.

Русская усадьба – поразительно емкое понятие. Именно она, будучи хорошо изученной, дает наглядное представление буквально обо всех процессах, происходивших в истории и культуре России в XVII – XIX веках. Как в капле воды отражается весь окружающий мир, так и в дворянской усадьбе отражается весь мир российской истории, весь мир российской культуры. Всякая дворянская усадьба – это в определенной степени музей, поскольку в ее стенах столетиями накапливались огромные исторические и художественные ценности – картины, книги, гравюры, мебель, фарфор, семейные архивы. Все это собиралось и веками бережно хранилось. В барских особняках таились несметные, составленные несколькими поколениями просвещенных людей собрания книг, рукописей, картин, мебели, оружия, фарфора... Настоящие «сельские эрмитажи»! Именно усадьбы в значительной степени определяют «национальное лицо» нашей страны на мировом туристском рынке. Нигде в мире усадебная культура не занимает столь почетного места, как в России. Можно сказать: «Если хочешь получить представление о великой русской культуре, получи представление о десяти – пятнадцати дворянских усадьбах».

Введение.

Прежде чем повести разговор об усадебной жизни русского дворянства в XIX столетии, вспомним историю появления самих дворян-помещиков и их родовых гнезд, разбросанных в свое время по всей великой России.

Поместные дворяне ведут свое начало от служилых людей, «испомещавшихся», то есть получавших в пользование землю (поместье) за несение гражданской, но в основном военной службы. Первоначально эта служба была пожизненной, начиная с пятнадцатилетнего возраста, а поместье не подлежало продаже, обмену и наследованию. Постепенно поместья становятся наследственными, а с 1714 года – собственностью помещиков. Поскольку получаемые земли требовали заботы их владельцев, указ 1727 года разрешал отпускать две трети офицеров и урядников в их поместья для приведения хозяйства в порядок.

Следующим шагом к возникновению того, что в дальнейшем получило название «русская усадьба», было ограничение срока службы дворянства 25 годами (1736), а также разрешение оставлять в поместьях одного из отпрысков для ведения дел в имениях. В 1740 году дворянам было позволено выбирать между военной и гражданской службой. С этого времени формируется слой поместного дворянства, который постоянно живет в своих имениях. Манифест 18 февраля 1762 года «О вольности дворянской» полностью освободил дворян от обязательной военной службы. Юридическое оформление этого дворянского сословия окончательно завершено губернской реформой 1775 года и Жалованной грамотой дворянству 1785 года, которая в развитие манифеста дала ему значительные личные, имущественные и сословные привилегии. Эта грамота определяет понятие дворянства как «следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовавших в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем, обращая самую службу в достоинство, приобрели потомству своему нарицание благородное» [Брокгауз и Ефрон. Т. 19- С. 207.]. 

Внутренне убранство дворянской усадьбы.

Свободное время (“время хочу”) нельзя проводить в том же самом месте, где обычно работаешь. Здесь все должно быть иным, желаемым, а не должным. "Иное" поведение выражается в подчеркнуто торжественных, или подчеркнуто свободных жестах, в особых шутках.

"Иное" поведение выражает себя в подарках и совместных трапезах, что особенно характерно для Руси. Так всё - особое место, особо выделенное время, особые предметы и иное поведение служат созданию непохожей на повседневность идеальной реальности, той, о которой нам только мечтается. Реальности, что воплощает в себе наше представление об идеальном существовании, о давно ушедшем "золотом веке".

В мире дворянской культуры с ее жесткой иерархией это ощущалось особенно остро. Потому и говорила Екатерина II, что “жить в обществе не значит, ничего не делать”.

Эта сценическая, крайне театрализованная жизнь была настоящим ежедневным общественным трудом. Дворяне служили “Государю и Отечеству” не только в департаментах, но и на придворных празднествах и балах. Праздничная придворная жизнь была для дворянина таким же “надо” , как на служение в государевых войсках.

А “идеальную реальность” воплощали для русских дворян XVIII-XIX веков их родовые усадьбы.

Потому главная задача любого, пусть и “плохенького”, усадебного строительства - создать идеальный мир, со своими ритуалами, нормами поведения, типом хозяйствования и особым времяпровождением.

И создавался усадебный мир очень тщательно и подробно. В хорошей усадьбе ничего не должно быть ничего не продуманного.

Все значимо, все является аллегорией, все “читается” посвященными в усадебное таинство. Желтый цвет усадебного дома являл богатство хозяина, воспринимаясь эквивалентом золотого. Кровлю поддерживали белые (символ света) колонны. Серый цвет флигелей - это удаленность от деятельной жизни. А красный в неоштукатуренных хозяйственных постройках - наоборот, цвет жизни, деятельности.

И все это тонуло в зелени садов и парков - символе надежды. Болота, кладбища, овраги, холмы - все чуть-чуть подправлялось, корректировалось и называлось Незванками, Прибежищами, Отрадами, становясь значимым в усадебной символике. Естественно, что этот идеальный мир обязательно, хотя часто чисто символически, отгораживался от окружающего мира стенами, решетками, башнями, искусственными рвами-оврагами и прудами.

Каждое архитектурное сооружение навязывает его обитателям свой ритм жизни. Городские ворота открываются и закрываются в определенное время, начиная и завершая городской день.

В императорском дворце время течет не так, как в деловом офисе. Так и дворянская усадьба формировала свой ритм жизни.

Около двух столетий жизнь дворянина начиналась в усадьбе, протекала в ней и часто заканчивалась здесь же.

Жизненный круг дополнялся дневным. Сутки в усадьбе явно делились не только временно, но и пространственно. "Предрассветные сумерки вестибюля" продолжали "раннее утро мужского кабинета", "полдень гостиной", "театральный вечер" и так далее, вплоть до "глубокого вечера спальни".

Как и театральное бытие, жизнь в усадьбе четко делилась на парадную и повседневную. Интеллектуальным и хозяйственным центром “вседневной” жизни усадьбы был мужской кабинет.

Однако обставляли его почти всегда очень скромно. "Кабинет, поставленный рядом с буфетом (буфетной комнатой), уступал ему по величине и, несмотря на свою укромность, казался еще слишком просторным для ученых занятий хозяина и хранилища его книг", - писал Ф. Ф. Вигель. На протяжении всего XVIII столетия, когда интеллектуальная и нравственная работа стали долгом всякого дворянина, кабинет хозяина принадлежал, чуть ли не к самым непарадным комнатам усадьбы. Здесь все было предназначено для уединенной работы.