7. Особенности внешнеполитического курса 2000-2008 гг.

С лета 1999 г. и до марта 2000 г. внутри страны шли предвыборные бои, принесшие успех коалиции политических сил во главе с В. В. Путиным. А на Западе между тем резко усилились антирос. настроения. ВП курс Президента, сочетая в себе элементы преемственности и новизны, строился и развивался на адекватном понимании ресурсной базы ВП России и ее места в мире. Продолжая линию Примакова, он разделял концепцию многополярного мира, выступая против разделения мира на ведущих и ведомых.

Путин заметно усиливал акцент на необходимости более тесного сотрудничества с Западом, отвергая идею опоры на собственные ограниченные ресурсы и объявляя стратегическим курс на экономическую открытость и интеграцию в мировую экономическую систему.

Приоритеты ВП курса:

Активизация стратегического внешнеполитического курса России

Развитие сотрудничества в рамках ШОС

обеспечение надежной безопасности страны

преодоление угрозы тенденции к созданию однополярной структуры мира при экономическом и силовом доминировании США – формирование многополярной системы МО

учет и согласование м\н интересов субъектов мо

региональные приоритеты: Сотрудничество с СНГ, ЕС, развитие азиатского направления ВП, где особо выделялись развитие друж. отн. с Китаем и Индией, устойчивое развитие отн. с Японией.

2006 – представительство россии в «Большой восьмерке»

2007 г.- мораторий на Договор об ограничении вооружений в Европе (ДОВСЕ)

В Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной В.В. Путиным 28 июня 2000 года, были выстроены следующие приоритеты глобальной политики России в области международной безопасности:

формирование стабильной системы международных отношений, основанной на принципах равноправия, взаимного уважения и взаимовыгодного сотрудничества;

решительное противодействие попыткам принизить роль ООН и ее Совета Безопасности в мировых делах;

усиление консолидирующей роли ООН в мире;

дальнейшее снижение роли фактора силы в международных отношениях при одновременном укреплении стратегической и региональной стабильности;

дальнейшее сокращение ядерного потенциала на основе двусторонних договоренностей с США и - в многостороннем формате - с участием других ядерных держав;

сохранение и соблюдение Договора 1972 года об ограничении систем противоракетной обороны - краеугольного камня стратегической стабильности;

предотвращение распространения ядерного оружия, других видов оружия массового уничтожения, средств их доставки, а также соответствующих материалов и технологий;

формирование за рубежом позитивного восприятия России, дружественного отношения к ней.

практически ни одна из этих задач не была решена.

1наша страна еще не самоопределилась. нет стратегии, нет и понимания национальных интересов. 2кризис рф носит институциональный характер. Речь идет об отсутствии эффективного механизма подготовки, принятия и реализации внешнеполитических решений.

3 внешняя политика не опирается на систему стратегического планирования, которая должна обеспечивать просчет краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных вариантов внешнеполитических решений, соразмерность целей и средств. Отсутствие же такой системы привело к кризису внешней политики России. Не удалось ни предотвратить расширение НАТО, ни построить реальное партнерство с этим альянсом, равно как и сохранить необходимый уровень отношений со странами ЦВЕ и Балтии.

причиной кризиса внешней политики России является заметное падение ее имиджа в Европе, Америке и в мире в целом. Как это ни прискорбно констатировать, но Россия перестала быть привлекательным партнером даже для своих соседей. Именно в эти годы обрушился прямо-таки шквал критических замечаний - во многом справедливых - по поводу так называемой "управляемой демократии", "авторитарных тенденций режима Путина", "нечестных" и "несправедливых" парламентских (2007 г.) и президентских (2008 г.)..

В этом и состоит коренная причина всех провалов внешней политики на постсоветском пространстве.

Нескоординируемая политика:

маневрирование вокруг косы Тузла. До сих пор непонятно, какое ведомство принимало решение о строительстве дамбы в Керченском проливе. наш Посол в Киеве, В.Черномырдин, заявлял о необходимости срочно прекратить работы в Керченском проливе. председатель Комитета Госдумы по международным делам – Д.Рогозин– напротив, требовал продолжения. В результате, по общему мнению, Россия на глазах у всего мира полностью проиграла информационную войну, которую навязал ей Киев.

недоумение у зарубежных и у отечественных наблюдателей вызвала наша попытка в конце 2003 года урегулировать ситуацию в Приднестровье. Сначала в Приднестровье поехал заместитель Руководителя Администрации Президента Д.Козак, который никакого отношения к международной деятельности не имел. Он, как сообщили, якобы добился долгожданного компромисса между Кишенёвом и Тирасполем по урегулированию проблемы Приднестровья. Он же провёл переговоры с Киевом. Киев вроде бы тоже согласился с этим. В последний момент президент Молдовы Воронин после строгого указания ОБСЕ отказался подписать это компромиссное соглашение. Сложившийся политический тупик был следствием непрофессиональной и нескоординированной внешней политики на этом направлении.

Столь же удивительный пример – наша политика в отношении Грузии. Никто не может, например, сказать, что делал И. Иванов в ноябре 2003 года в Грузии в момент «революции роз». У международных обозревателей вначале сложилось впечатление, что ездил он туда спасать Э.Шеварднадзе. Но, похоже, Э.Шеварднадзе Москвой был «сдан», о чем он и заявил затем публично в ряде интервью СМИ. «Революция роз» в Грузии вообще вряд ли была бы успешной без «выдающегося вклада» нашего министра иностранных дел, который осуществил то, что на языке внешней политики называется вмешательством во внутренние дела иностранного государства.

Столь же бездарно российская дипломатия действовала в 2004 г. в Аджарии и Абхазии. Туда почему-то все время ездили представители московского правительства во главе с мэром Москвы Ю.Лужковым, а также представители московских предпринимательских структур. В результате в Аджарии А.Абашидзе «сдали», как и Э.Шеварднадзе, а в Абхазии довели дело до острейшего внутриполитического кризиса, едва не переросшего в гражданскую войну. При этом МИД РФ видимого участия во всех этих событиях вообще не принимал.

народа у него не было, но и пойти на этот шаг духу и политической поли у него не хватило.

в конце 2006 г. началось очередное обострение в Южной Осетии. Там прошел еще один неприятный для Кремля референдум о независимости (с теми же результатами, что и в Приднестровье). Россия никак не прореагировала и на него. Вопрос был подвешен, чем и воспользовались в августе 2008 г. М.Саакашвили и его заокеанские покровители, начав военную операцию в Южной Осетии.

В рамках путинского президентского цикла (2000-2008 гг.) проблема координации, к сожалению, осталась нерешенной. Предпринятые в последние годы попытки создать соответствующий механизм – будь то в рамках Совета Безопасности РФ или вне его – вновь и вновь блокировались ведомствами.