26. Д.Н.Мамин-Сибиряк — детский писатель. Сказка. Цикл ска­зок. Рассказ. Особенности повествовательной манеры.

6.09.12 – 160 лет Дмитрию Наркисовичу Мамину-Сибиряку (1852 - 1912). Как детский писатель Мамин-Сибиряк родился 21 марта 1892 г. В этот день на свет появилась его дочка Алёнушка. Через сутки жена умерла, и Дмитрий остался один с малышкой, у которой обнаружилось тяжёлое заболевание (детский паралич).

Вполне естественно, что литературная сказка, адресованная детям, созданная для детей, зачастую является звеном в цепи сказок. Сам способ общения с ребенком диктует «продолжение» уже начатой раз сказочной истории. Писатель первоначально выступает как сказитель, вынужденный каким-то образом завершать свою историю, а на следующий день, перекинув мостик к новому повествованию, создавать совершенно новый сюжет, может быть еще более интригующий, чем первый. Таким образом, можно констатировать две объединяющие линии в сказочных циклах для детей:

1. Собственно фольклорная, где циклообразующими являются сам образ рассказчика, общая проблематика, колорит, интонационно-сказовый строй. (Пр.: Малахитовая шкатулка П.П.Бажова)

2. «Родительская», «учительская», в которой портретируются черты фольклорной линии, но не копируются: устные, адресованные вполне конкретному ребенку или детям, сказочные истории становятся достоянием многих читателей, как это было с «Аленушкиными сказками» Д.Н. Мамина-Сибиряка, хотя в них циклообразующим становится обрасзадресата.

Циклообразующие составляющие:

• Общность художественного пространства и времени;

• Жанровое единство;

• Персонажи;

• Тип (образ) повествователя, рассказчика, сказителя, пересмешника;

• Адресат:

• Образно-интонационный строй.

«Алёнушкины сказки» начали печататься с 1894г. в журнале «Детское чтение», а отдельным изданием книга впервые вышла в 1897г. и с тех пор переиздавалась много раз. По свидетельству самого Мамина-Сибиряка, «Алёнушкины сказки» =- любимое детище писателя.

Следуя фольклорной традиции, он объединил три типа сказок: о животных («Сказка про храброго Зайца – длинные уши, косые глаза, короткий хвост», «Сказка про Козявочку», «Сказка про Комара Комаровича – длинный нос и про мохнатого Мишу – короткий хвост» и др.), бытовые («Ванькины именины») и волшебные («Пора спать»). Преобладают в цикле сказки о животных: 7 из 10. Однако чёткой грани между разными жанрами здесь нет. так, в «Сказке о том, как жила-была последняя Муха» и «Притче о Молочке, овсяной Кашке и сером котишке Мурке» тесно переплетаются элементы нескольких сказочных жанров. Их объединение и смешение в одном цикле обусловили неоднородность языковых средств, которые использует писатель.

Мамин-Сибиряк предваряет и заключает свой цикл присказкой, в которой нашли отражение характерные языковые особенности колыбельной песни («Баю-баю-баю…»). Повтор абзацев («Один глазок у Алёнушки спит, другой – смотрит; одно ушко у Алёнушки спит, другое – слушает»), частей предложений (спи, Алёнушка) и отдельных слов («Вон уже в окно смотрит высокий месяц; вон косой заяц проковылял на своих валенках…»), кольцевая композиция присказки и цикла в целом особым образом организуют текст, обеспечивая его единство и замкнутость. Однако замкнутость не значит изолированность. В присказке есть упоминания о героях других произведений для детей, не вошедших в цикл «Алёнушкины сказки». Это и деревенский пёс Постойко, и старый Воробей, и нек. др.

Семантико-языковое несоответствие заключено в самом названии цикла. Использование в заголовке собственно притяжательного прилагательного с характерным суффиксом –ин- обусловливает появление значения единичной принадлежности. Но «Алёнушкины сказки» – это сказки, рассказанные не девочкой, а девочке, сказки, в которых она – действующее лицо. Так, в «Ванькиных именинах» Алёнушка – внесюжетный персонаж. В гости к Ваньке приходят Алёнушкин Башмачок и Алёнушкина Метёлочка, пляшет с Волчком серебряная Ложечка, при помощи которой доктор всегда «осматривает у Алёнушки язычок». В «Сказке про Воробья Воробеича, Ерша Ершовича и весёлого трубочиста Яшу» Алёнушка уже второстепенный персонаж, а в заключительной сказке «Пора спать» – главное действующее лицо.

Наиболее близки к фольклорным произведениям 1-я и 3-я сказки. В обеих слабый да малый (Заяц, Комар) одерживают победу над сильным и могучим (Волком, Медведем). В процессе развития сюжетной линии происходят изменения в системе номинаций персонажей. Например, в «Сказке про храброго Зайца…» – зайчик, косой глаз, смешной Заяц, и смешной и глупый, хвастун Заяц, несчастный Зайчик, бедняга превращается в бесстрашного Зайца, храброго Зайца, подобно тому как в народных сказках нескладный Иванушка-дурачок становится красавцем царевичем, богатырём. Мохнатый Мишка, забравшийся в комариное болото, напоминает великана, бессмысленно крушащего всё вокруг себя.

Традиционное фольклорное именование медведя ^ Михайлом Иванычем, волка – серым, использование сказочных оборотов долго ли, коротко ли, уходи подобру-поздорову, замертво свалился, введение гипербол (Как лёг в траву, так сейчас же задавил пятьсот комаров, как дохнул – проглотил целую сотню) помогают создать сказочную атмосферу.

Но фантастика в «Алёнушкиных сказках» реальная, земная. «Очеловечивая» окружающую малыша действительность, Мамин-Сибиряк сохраняет черты, присущие животным, цветам, предметам, вводит в мир природы человека-судью (весёлый трубочист Яша), человека-соседа («Сказка о том, как жила-была последняя Муха»), человека-хозяина («Умнее всех») и переносит на предметный мир отношения между людьми. Многих героев своих сказок писатель называет по имени-отчеству. В соответствии с традициями УНТ Мамин-Сибиряк включает в именования приложения-описания, подчёркивающие ту или иную особенность внешнего облика персонажа (длинный нос, короткий хвост) и приложения-характеристики (Заяц-хвастун, весёлый трубочист Яша). В качестве обращений писатель использует слова брат, сестрица, тётенька, матушка, устанавливая родственные отношения между персонажами. Ряд номинаций-обращений подчёркивает социальное положение героев: господа, барышни, доктор.

Сосуществование в одном цикле исконно фольклорных, разговорных и официальных обращений обусловлено литературным характером сказок и связано со стремлением автора доступно показать ему общественные отношения.

В каждом персонаже цикла теснейшим образом переплелись черты реальные и сказочные, в каждом герое воплотились те или иные свойства человеческой личности. Так, кот Мурка никак не может решить, «что лучше: печёнка или рыба». Автор встаёт на позиции животного и думает, принимает решения, оценивает происходящее с его точки зрения: Если бы я был человеком, то непременно был бы рыбаком или разносчиком, который нам носит печёнку. Я кормил бы до отвала всех котов на свете и сам бы был всегда сыт…

Писатель выделяет в персонаже главное и с помощью языковых средств акцентирует на этом внимание читателей. Например, доктор Карл Иваныч постоянно донимает Матрёну Ивановну вопросами о её здоровье. Автор не идеализирует своих героев, он подчёркивает типичное в каждом из них. Так, Цыган приходит на Ванькины именины с трёхногой лошадью и во время пира пытается украсть серебряную Ложечку; голодная Воронушка «была не прочь полакомиться маленькой птичкой». Читатель жалеет маленького воробышка – жертву Вороны, но одновременно жалеет и «бедную Ворону, которую никто, никто не любил».

«Алёнушкины сказки» насыщены эмоционально-экспрессивными средствами, с помощью которых автор оценивает происходящее. Здесь и слова, ядром семантики которых является коннотативный компонент (Много она веселилась, а много было и неприятного; Миша открыл оба глаза, посмотрел на нахала, фукнул носом и окончательно рассердился), и словосочетания с оценочными определениями (негодная тварь; дрянная Козявка; роковая ошибка; чудная женщина; хорошенькие, но совершенно неопытные мушки), и словообразовательные форманты со значением оценки (Аня и Катя смеялись тонкими голосками, неуклюжий Медведь танцевал с Метёлочкой, серенький Козлик гулял с Уточкой-хохлаткой…; Трубочист присел на бережок, положил рядом на камешек узелок со своим обедом…), и междометия, с помощью которых писатель передаёт различные чувства (Ах, какой смешной Заяц! Ах, какой он глупый!..; - …Ай дай косой!.. Ловко ты напугал старого Волка!; - Ай, ой! – закричали козявочки и бросились врассыпную).

Смешение разностильной лексики – отличительная особенность «Алёнушкиных сказок». В одной фразе здесь «уживаются» официально-деловые господа, милостивые государыни и милостивые государи и разговорное ругательство-автономинация урод: - Милостивые государыни и милостивые государи! – старался перекричать всех Ванька. – Если уж на то пошло, господа, так здесь всего один урод – это я … («Ванькины именины»).

В речи одного персонажа могут соседствовать фразы, построенные в соответствии со строгими нормами литературного языка, и разговорно-просторечные выражения:

Обратите внимание прежде всего на то, что вы в порядочном и благовоспитанном обществе, - продолжал Индюк.

…Многие считают за честь попасть к нам на двор, но – увы! – это редко кому удаётся. Вы, вероятно, сойдётесь характером с нашим Петухом, который горланит по ночам, как сумасшедший. («Умнее всех»).

Данный художественный приём – одно из средств создания комического в «Алёнушкиных сказках». Юмор – неотъемлемая черта цикла. Так, комичен Индюк, требующий уважения к себе и постоянно борющийся за право слыть «умнее всех». В его «уста» автор вкладывает неоднократно повторяющийся вопрос Ведь я умнее всех?, который вступает в противоречие с системой номинаций-характеристик: беспокойная птица, болтун, пустомеля, ломака, глупый Индюк.

Другим средством создания комического является обращение писателя к антифразису, т.е. к употреблению слова в противоположном значении. – Вот так самая умная птица!.. – говорит об Индюке Ёж в ответ на его бессмысленную догадку, построенную на стечении неопределённых местоимений и наречия. (Это – кто-то куда-то ползёт).

В сказках нашли отражение особенности живой разговорной речи. Обилие многоточий свидетельствует об отрывочности мыслей, недоговорённости. Мы как будто слышим слова ребёнка.

Мамин-Сибиряк любит играть словами: ^ Она любила, чтобы её любили. Всякая царица – женщина, и всякая женщина – царица.

Другой тип каламбуров связан с одновременной реализацией нескольких значений полисемичных единиц: ^ Молочка начинало горячиться, поднималось пеной и старалось вылезти из своего горшочка… - Что же мне делать, если у меня такой вспыльчивый характер! – оправдывалось Молочко…

Характерные особенности реальных предметов (свойство молока подниматься при кипячении) сливаются с чертами человека (вспыльчивый характер), что делает неодушевлённый мир сказок удивительно живым и осязаемым.

Реалистичности персонажей во многом способствует звукопись, которую активно использует писатель. Он вводит звукоподражание. С помощью аллитерации писателю удаётся передать шипение «убегающей» каши. Обилие глаголов звучания позволяет услышать, как «жужжат, пищат» комары, «шумят, орут, хохочут» птицы. Усиливают звукопись определения-распространители, наречия образа действия и степени, а также синтаксические конструкции, выражающие сравнительно-следственные отношения и указывающие на интенсивность действия: Фарфоровая Собачка громко лаяла, резиновая Кошечка ласково мяукала, а Медведь так притоптывал ногой, что дрожал пол; - Я здесь… - прозвенела тонким голоском серебряная Ложечка…; Давеча каркнула, - так плут Васька чуть с забора не свалился…

Хорошо известны и детские рассказы Мамина-Сибиряка: «Емеля-охотник», «Зимовье на Студеной», «Вертел», «Богач и Еремка». Некоторые из них были высоко оценены еще при жизни писателя. «Емеля-охотник» был награжден Премией педагогического общества в Петербурге, в 1884 году получил Международную премию. Рассказ «Зимовье на Студеной» был удостоен в Золотой медали Санкт-Петербургского комитета грамотности (1892).

Рассказы Мамина-Сибиряка воспитывают у детей чувство доброты и милосердия, гуманное отношение к природе. Произведения эти внушают веру в силу красоты окружающего мира, вызывают чувство восторга от гармонии в природе. Добрые книжки писателя словно говорят: «Давайте жить вместе!» Вчитайтесь в его слова: «Если бы я был богат, то я посвятил бы себя именно детской литературе. Ведь это счастье – писать для детей и чувствовать напряжённое внимание тысяч детских головок, которые будут ловить каждое слово и дарить автора своими чистыми детскими улыбками».