Тайна, секрет.

Кто убил Лору Палмер? Кто подставил кролика Роджера? Все эти «Совершенно секретно» и «Секретные материалы»…

В отличие от животного человек знает, что он чего-то не знает. Для животного нет тайн и секретов. Оно живет в своем мире, который самодостаточен. Мир человека открыт. Человек знает, что этот мир не полон. Любая тайна, любой секрет есть не просто тайна мира, это секрет, тайна собственно человеческого бытия, любой секрет касается тебя самого. Поэтому как заколдованные люди смотрят боевики и адвокатские сериалы, документальные фильмы о бермудском треугольнике и золоте партии. Поэтому все делятся на тех, кто любит детективы и тех, кто в этом не признается.

Тайна, секрет - были темами московских лекций Ж. Деррида, и не случайно разговор начался с литературы а кончился политикой. Со времен Канта открытость, гласность считается условием возможности истинной коммуникации. А как же иначе? Коммуникация – это процесс, в котором идет согласование позиций всех контрагентов. Причем, каждый имеет право «veto» на действия других, если сочтет, что они ущемляют его свободу. А свободу ущемлять нельзя – она одна на всех, ущемляя чужую свободу – ты ущемляешь и свою. Из свободы не должно происходить ничего такого, что противоречит свободе, подрывает ее основания. Иначе говоря, нельзя рубить сук, на котором сидишь. Поэтому действия каждого должны быть известны и предсказуемы – чтобы любой мог успеть возразить… Несвободен любой поступок, несовместимый с гласностью. Но против Канта сразу же выступил Фихте, и сказал, что свобода не может зависеть от свободы и намерений других, слишком она будет хрупкой. Свой политический проект «замкнутое торговое государство» (а это источник всего антиглобализма, о котором сейчас так много говорят) Фихте строит на необходимости государственной тайны, первая из которых – тайна изготовления национальной валюты. Глобализм ратует за прозрачность и гласность, антиглобализм – за тайну. До тех пор, пока есть национальные государства – будут и государственные тайны. Причем, в современном мире «концентрация тайны» возрастает. Если раньше некая тайна касалась малого количества людей, и ей владели немногие, то сейчас эти немногие владеют тайной, касающейся всего человечества. Например, атомная бомба и секрет ее изготовления и запуска. Это касается всех на Земле. А сколько человек владеют этой тайной? Секретари правят миром. (Не даром советский лидер назывался генеральным секретарем). Увеличение концентрации тайны в этом мире создает невиданную ранее разницу потенциалов. На одном конце – все тайны, на другом – все неведенье. Отсюда огромное напряжение между полюсами. Отсюда постоянное разоблачительство, утечки, Расследования.

Естественно, в этой мутной воде все, кому не лень, ловят рыбу. Под видом тайн и секретов рассказывают людям все, что угодно. Под видом расследования секретов вовлекают в нужные процессы. Примеров настолько много, что нет нужды их специально приводить.

Большие формы.

Хочешь получить человека на пять минут – действуй листовкой, хочешь на неделю – действуй статьей, хочешь на всю жизнь – действуй книгой. Маркс убедил сотню людей толстым «Капиталом», эта сотня убедила тысячи – статьями, эти тысячи подняли миллионы – листовками. Солженицин убедил десяток «Архипелагом Гулаг», этот десяток убедил тысячи – статьями, эти тысячи убедили миллионы листовками, языками, заметками, упоминаниями, ремарками и т. д. То же самое относится к другим формам искусства. Известно, сколько внимания Сталин и Гитлер уделяли архитектуре. Архитектура – это мир, в котором человек постоянно живет. У человека их «хижины» одно сознание, у человека из «высотки» – другое. Но книги и фильмы несут в себе идеологию гораздо более насыщенную. Потому что там есть образы, есть язык. Человеку даны глаза, чтобы слышать (читаемый текст) и уши, чтобы видеть (представить прочитанное образно). Образ практически не поддается разрушению. Мы знаем Петра I по книжке Толстого и советским фильмам. Никакие факты «историков» не способны разрушить его живости, факты, даже если они противоречат, будут переинтерпретированы и вписаны в образ, сам же образ не разрушится. Его можно убить только книгой, фильмом, и т.п. Но не статьями. Поэтому Никита Михалков тысячу раз прав, когда убеждает власти в том, что кино – не роскошь, не средство развлечения и не способ самовыражения режиссеров-гениев. Кинофильм – это огромный рекламный ролик (каким, например, является «Сибирский цирюльник»).

В начале 90-ых кто-то провел социологический опрос на тему «идеольный мужчина». Можно было выбрать как из реально существующих персонажей, как из истории, так и из фильмов, из книг. 30% опрошенных ответили, что идеалом является «Штирлиц», еще 10% - маршал Жуков, 5% - артист Баталов, 5% - артист Миронов, дальше шли всевозможные Высоцкие и т.д. Что ж удивляться, что Россия выбрала Путина? Конечно, свою роль сыграла ситуация, агрессия в Дагестане, взрывы в Москве. Консультанты Путина хвастали, что они сделали кампания «без единого ролика». Позвольте, а «17 мгновений весны», который крутят 30 лет? Разве он не задает образ разведчика? Никакие ролики к этому бы ничего не прибавили.

Когда-то американская мафия заказывала в Голливуде сериалы про крестных отцов. И добилась своего. Их считают вполне симпатичными по своему ребятами. Вообще, Голливуд – это огромное рекламное агентство, отвечающее за внешний и внутрикорпоративный пиар корпорации под названием «Америка». Все красивые люди Америки живут в Голливуде и служат «моделями» тел, речи, человеческих отношений, поведения. Чуть возникла в США проблема недоверия полицейским – тут же снимается десяток сериалов о «старом добром служаке закона», чуть возникла проблема недоверия ЦРУ – сразу возникают шпионские детективы. Связка с политикой – очень тесная. Не даром в каждом фильме сегодня присутствует чернокожий (причем, на высокой должности и как положительный герой). Так идет насаждение «политкорректности».

А что же фильмы ужасов? Даже если в них не присутствуют вурдалаки с серпом и молотом на голове, что было бы слишком явной пропагандой, фильмы ужасов тоже имеют свой пропагандистский смысл. В эпоху скучающих масс только через такого рода зрелища человек получает адреналин. Это симуляция экстремальных приключений, симуляция «полнокровной жизни». Глупо думать, что современный человек пьет или употребляет наркотики, спасаясь от проблем. Он ищет их, он их себе создает. Поэтому антинаркотическая пропаганда, говорящая «не употребляй наркотиков – у тебя будут проблемы», имеет обратный эффект. Наркотикам нужен заменитель – острые ощущения можно получить и иначе.

Острые ощущения – провоцирование субъектности.

Но главная ценность больших форм не в этом. Как было сказано выше – они работают всерьез и надолго. Они несут мировоззрения, представления об образе жизни, а каждый субъект, если он хочет быть субъектом, обязан иметь мировоззрение. А его не почерпнуть из газет. Это только фильмы и книги. От Библии и Корана до «Унесенных ветром». «Жизнь подражает искусству», говорил О. Уайльд, поэтому контроль над искусством и его производство – это контроль над жизнью и ее производством.