Поздней осенью 1943 года ночью над крымским берегом в районе Керчи летел самолет. Крылатая машина следовала прямо через позиции немцев, которые ощетинились зенитками, пулеметами и лучами прожекторов, держа курс к месту высадки эльтигенского десанта, освобождавшего полуостров от захватчиков. Неожиданно небо прошили трассеры, замелькали вспышки. Но отважный пилот не дрогнул, ведь за штурвалом легкого "кукурузника" По-2 сидела Антонина Худякова — одна из легендарных "ночных ведьм", наводивших ужас на гитлеровцев, Ласточка, как звали ее наши солдаты. За свои многочисленные подвиги, выполненные не на мощном истребителе, а фактически на учебном легком самолете, она была удостоена звания Героя Советского Союза. Родилась наша героиня 20 июня 1917 года на Брянщине, в деревне Новая Слобода, в крестьянской семье. По воспоминаниям современников, крепкий, волевой характер сформировался у будущей летчицы еще в детстве. Красавица-отличница Тоня росла смелой и очень самостоятельной в своих решениях. Окончив школу-семилетку, девушка поступила в Брянский машиностроительный техникум — на отделение электросварщиков. Сформировавшаяся в детстве тяга к знаниям в юности превратилась в настоящую эрудицию. Особенно интересовало Тоню изобретательство, усовершенствование существующих механизмов и агрегатов. Окончив техникум, Худякова получила назначение в Днепродзержинск — молодой промышленный город. На местном вагоностроительном заводе сразу же заметили толкового, умелого и рассудительного мастера, активную комсомолку: Антонину вскоре избрали депутатом местного совета. Узнав, что в городе действует аэроклуб, Тоня незамедлительно записалась в него. Так начался путь Худяковой в авиацию.

Руководитель Днепродзержинского аэроклуба, генерал-майор запаса Б. М. Василенко в своей книге потом вспоминал, на какой технике тренировались молодые советские летчики — юноши и девушки: "Основным самолетом на оснащении аэроклубов был в то время широко известный биплан У-2. Замечательная машина, устойчивая и очень терпеливая: порой сносила такие ошибки курсантов, какие другой самолет ни за что не простил бы. Этот самолет был сконструирован и построен в 1927 году авиаконструктором Н. Н. Поликарповым... Это был легкий летательный аппарат со скоростью 100-120 километров в час". Самолет-"кукурузник" был фактически фанерным, с неубирающимся шасси, напоминающим колеса от мотоцикла. Именно на такой машине впоследствии Худякова будет сражаться с гитлеровцами, своими отчаянными ночными атаками наводя ужас на захватчиков. Пока же девушка изучала мастерство пилота и усердно отрабатывала взлеты и посадки. Вскоре, сдав экзамены, Тоня поступила в Херсонскую авиашколу. Шел 1939 год — в Европе уже разгоралась война. Худякова вскоре сама стала инструктором: 22-летняя девушка начала обучать пилотов в Орловском аэроклубе. Она успела подготовить более 40 летчиков, но огненный вал сражений докатился до границ нашей страны. В грозном 1941-м отважная летчица вступила в ряды Красной армии и сразу же была направлена на курсы усовершенствования командного состава — девушке предстояло стать лейтенантом. Вскоре были сформированы особые женские бомбардировочные авиационные полки, которые специализировались на ночных заданиях. Командиром такого полка, в который была распределена Антонина Худякова, стала Евдокия Бершанская. Когда речь заходит про наших асов военных лет, то обычно вспоминают Покрышкина или Кожедуба. Прославленные герои украсили свои истребители не одним десятком звездочек, говорящих о сбитых самолетах противника, однако женщины на самолетах громили противника не хуже мужчин, действуя в более сложных погодных условиях и применяя более простые крылатые машины. С началом войны учебные бипланы У-2, знакомые Тоне по аэроклубам, поступили на службу уже как боевые По-2: переименовали их в честь конструктора Поликарпова. Фанерные "кукурузники" были тихими, малозаметными для врага ночными бомбардировщиками, разведчиками, самолетами для доставки донесений, а также провизии и боеприпасов на передовую. Женщины, боязливо прозванные гитлеровцами "ночными ведьмами", летали на По-2 в темноте, в облаках, при свете звезд и луны, имея на борту простейшее навигационное оборудование, в открытой кабине, продуваемой жгучими ветрами. Летали на машине, уязвимой даже для стрелкового оружия. Наши солдаты почитали своих небесных помощниц и ласково звали их "ласточками" или "колдуньями". В архивах семьи Антонины Федоровны хранится "Личная летная книжка пилота Худяковой", где есть ежедневные записи ее полетов с января 1942 года. За три года отважная летчица совершила почти тысячу вылетов! Среди них были и бомбардировки позиций противника, да такие, что несколько ее бомб угодили прямо в штаб генерала фон Клейста под Моздоком; и доставки патронов и лекарств нашим десантникам под Керчью, когда самолет Худяковой буквально продрался сквозь огонь немцев. И бои с "мессерами", когда для выхода из неравного боя подбитой летчице удалось одурачить преследователей: сбросить бомбы в поле и тихо уйти на малой высоте. Ее однополчане вспоминали, что "крепко сбитая, сильная девушка летала азартно и смело". На фронтовых аэродромах в короткие минуты затишья Антонина часто применяла свои инженерные навыки: к ней за советом постоянно обращались техники и пилоты, которые в полевых условиях придумывали способы улучшить вооружение своих стальных птиц. Новые крепления для бомб, улучшенные пушки и пулеметы, элементы подсветки приборов — Антонину Федоровну можно было часто видеть размышляющей над очередной схемой или чертежом, которые затем воплощались в металле. В свой крайний вылет она получила контузию, а ее самолет был подбит. При этом Тоня все же смогла посадить машину и лишь после этого потеряла сознание. Очнулась девушка в госпитале, а вскоре наступила долгожданная победа. Через год, 11 мая 1946 года, за совершенные в годы войны подвиги заместитель командира эскадрильи 46-го гвардейского полка гвардии старший лейтенант А. Ф. Худякова была удостоена высокого звания Героя Советского Союза. Кроме нее это звание получили еще 22 боевые подруги из ее полка — об их подвигах были написаны десятки книг и сняты кинофильмы. После окончания войны 46-й женский полк был расформирован. Демобилизовавшись из военно-воздушных сил, Антонина Федоровна вместе с мужем, тоже военным летчиком Игорем Семиреченским, и дочерью Татьяной поселилась сначала в городе Тейкове Ивановской области, а затем переехала в Александрию Кировоградской области. До конца своей жизни эта отважная женщина была весела и активна, организовала в городе краеведческий музей и стала почетным гражданином. Умерла Антонина Федоровна 17 декабря 1998 года. Но страна будет помнить о подвигах своих сыновей и дочерей, приближавших победу в Великой Отечественной войне.

Ночные ведьмы

25 декабря 2011

Печать

Вклад советских женщин в общий успех победы в Великой Отечественной войне огромен. Они трудились в тылу и сражались на фронте. Девушки проявили себя даже в воздухе. Немцы боялись наших девушек-лётчиц и называли их ведьмами. Пленный немецкий офицер рассказывал, как ночные русские ведьмы на допотопных самолётах По-2 изматывали фашистских солдат, не давая им покоя даже ночью!

46-й полк летал на знаменитых кукурузниках По-2. Красавиц из данного полка тевтонские рыцари и назвали «Ночными ведьмами»

Инициатором создания женских лётных полков в СССР стала Марина Михайловна Раскова. Она родилась в 1912 году в Москве. Училась в консерватории и работала лаборанткой на гражданском заводе. А в 1932 году устроилась трудиться лаборанткой в Военновоздушную академию имени Жуковского. В сентябре 1938 года Раскова на самолёте АНТ-37 «Родина» (в группе с лётчицами В. Гризодубовой и П. Осипенко) совершила беспосадочный перелёт Москва – Дальний Восток на расстояние 6450 км. Экипаж был вынужден совершить аварийную посадку в тайге, а Раскова прыгнула с парашютом и была обнаружена только через 10 суток (её нашли босую, унты слетели во время прыжка). В ходе перелёта женщины установили мировой рекорд по дальности полёта. За это достижение и совершение рекордного полёта всему экипажу и Марине Расковой присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». А когда началась война, Расковой было всего 29 лет, но она считалась уже опытной лётчицей. И воспользовавшись личным знакомством и расположением Сталина, она смогла добиться создания в городе Энгельс авиагруппы сразу из трёх женских авиаполков: 586-го истребительного, 587-го и 588-го ночного бомбардировочного (он же позднее переименован в 46-й Гвардейский ночной бомбардировочный полк). Последний полк летал на знаменитых кукурузниках По-2. Красавиц из данного полка тевтонские рыцари и назвали «Ночными ведьмами». В регулярной армии это прекрасное формирование шутливо называли «Дунькин полк», так как первым и единственным его командиром стала Евдокия Бершанская. Очень точное название, ибо в полку не было места мужчинам, на всех без исключения должностях (механики, лётчики, санитарки, наземный состав, ремонтные бригады ит. д.) находились только девушки. Кстати, средний возраст «летающих ведьм» составлял всего 22 года. Им бы всем ещё в куклы играть да лекции в университетах посещать, а они рвались добровольцами в действующую армию – врага громить. УЧЕБНЫЙ ПО-2 Вообще-то, самолёт По-2 ещё в 1927 году задумывался как машина для обучения курсантов, но во время войны, во многом благодаря женщинам, его стали хитроумно применять как ночной бомбардировщик. Лёгкий, почти бесшумный и манёвренный, он с лёгкостью выполнял необходимые задачи, переправляясь в ночное время через линию фронта и нанося противнику ощутимый урон. В начале войны (осенью 1941 года) их в полку насчитывалось всего 20 машин, затем число увеличилось до 45 самолётов. В последний день войны в полку их осталось 36 штук. Эта боевая машина развивала скорость всего 120 км/час, что делало По-2 уязвимым даже для пистолетного выстрела. Тем более что самолёт был лишён всякой защиты. Он работал только в ночное время суток на высотах от 400 до 1000 метров. Получалось так, что из вооружения у девушек был только пистолет ТТ. Самолёт брал на борт около 300 кг бомб, многие девушки отказывались брать с собой парашюты, предпочитая пару лишних бомб. Некоторые машины сопровождения оснащались пулемётом, но лётчицы снимали их, дабы дополнительно взять на борт бомбы. Но и этого им казалось мало, а потому девушки делали за ночь по 8-9 вылетов, а зимой, когда ночи становились длиннее, до 18 вылетов. Многих после такой ночи уносили прямо из кабин в казарму на руках, так как у хрупких девушек не оставалось сил ни на что. К тому же кабины были открытыми, а в небе стоял такой мороз, что руки и ноги переставали слушаться своих хозяек. Механики и технический персонал тоже не бездействовали. Каждое попадание пули оставляло на корпусе и крыльях фанерного аппарата такие зияющие дыры, что приходилось их латать, словно старую одёжку. В результате летательные аппараты приобретали вид древнего дервиша, всю жизнь скитавшегося по пустыням. Но и на таких залатанных «тарахтелках» девицы летали, наводя ужас на врага. Девушки устраивали в кабинах пилота уютные гнёздышки, любовно называя свои самолёты ласточками. Кабины украшались цветами, лентами, фотографиями любимых актёров. ЗА РОДИНУ! Младший лейтенант Евдокия Носаль начала войну в звании рядового пилота. Затем отважную лётчицу назначили командиром звена, дальше – заместителем командира эскадрильи. Только за 20 бессонных ночей июня 1942 года она совершила 95 боевых вылетов. 10 раз Носаль устраивала в тылу врага пожары, 18 раз поражала противника точными взрывами бомб, разбомбила мост-переправу и уничтожила массу живой силы противника. Евдокию наградили орденом Красной Звезды. Всего за годы войны она совершила 354 боевых вылета. А 23 апреля 1943 года девушка погибла при выполнении боевого задания под Новороссийском. Иногда случались казусы, превращающиеся в трагедии. Однажды ночью, когда девушки в очередной раз совершали бесчисленное количество вылетов (вылетали, бомбили, возвращались, дозаправлялись, брали бомбы на борт и вновь улетали на бомбардировку в тыл врага) из-за кромешной тьмы на аэродроме один экипаж приземлился прямо на самолёт однополчан, который собирался взлетать. В результате этой трагической случайности погибли сразу четыре наших лётчицы.

Самолёт брал на борт около 300 кг бомб, многие девушки отказывались брать с собой парашюты, предпочитая пару лишних бомб

Лётчицы 46-го Гвардейского Таманского полка лёгких ночных бомбардировщиков произвели 23 672 боевых вылета и сбросили на врага 2 902 980 кг бомбового груза и 26 000 ампул с горючей жидкостью. Полк уничтожил 17 переправ, 9 железнодорожных эшелонов, 2 железнодорожные станции, 46 складов с боеприпасами и горючим, 1 самолёт, 2 баржи, 76 автомашин, 86 огневых точек, 11 прожекторов. В стане врага было вызвано 811 пожаров, 1092 взрыва большой силы. Нашим окружённым войскам лётчицы сбросили 155 мешков с боеприпасами и продовольствием. Самолёты полка находились в боевых полётах 28 676 часов. Далеко не всем удалось дожить до победы. Многие красавицы заживо сгорели в своих промасленных машинах на глазах у своих подруг. Вечная память нашим героиням...

Ночные ласточки Восьмого октября 1941 года Сталин подписал секретный приказ о формировании женских авиационных полков. В мировой практике таких соединений не было. 46-й Гвардейский бомбардировочный Таманский полк прошел боевой путь от Сальских степей и Дона до фашистской Германии. На ночных бомбардировщиках "По-2" отважные летчицы вместе со всеми частями Военно-Воздушных Сил наносили сокрушительные удары по врагу, разрушая переправы и оборонительные сооружения, уничтожая технику и живую силу противника. Полк совершил 24 тысячи боевых вылетов. В нем было 25 женщин Героев Советского Союза и России.

Письма ночной ведьмы

Ирина Ракобольская - легендарная ночная ведьма. Именно так называли немцы летчиц 46-го Гвардейского Таманского полка ночных бомбардировщиков. Девушки летали на фанерных кукурузниках - По-2. За три года боев - 24 тысячи боевых вылетов. Мужчин в этом полку не было, техники, летчики, штурманы - все молодые девчонки, от 17 до 22 лет

Начальник штаба 46-го полка Ракобольская (слева) с боевыми подругами

Ирина Ракобольская - легендарная ночная ведьма. Именно так называли немцы летчиц 46-го Гвардейского Таманского полка ночных бомбардировщиков. Девушки летали на фанерных кукурузниках - По-2. За три года боев - 24 тысячи боевых вылетов. Мужчин в этом полку не было, техники, летчики, штурманы - все молодые девчонки, от 17 до 22 лет. У Ирины Вячеславовны сохранились письма, которые она писала с фронта маме, сестре Жене, однокурснику Диме Линде, который потом стал ее мужем. Переписка эта никогда ранее не публиковалась.

Ирина Вячеславовна живет в ГЗ (главном здании МГУ). Профессор физфака Ирина Ракобольская почти не выходит из дома - здоровье стало подводить. Все-таки 90 лет. Но она по-прежнему энергична и продолжает консультировать коллег по телефону.

- Лена, достань из-под того стола железную коробку, - дает указания Ирина Вячеславовна. - Это письма.

В огромной коробке - вся жизнь Ракобольской. Письма с фронта маме и другу Диме, его ответы, письма мамы и сестры, письма Ирины из роддома. Все рассортировано по конвертам.

- На это у меня еще сил хватило. Хорошо бы, конечно, набрать их на компьютере, но это уже без меня. Пусть дети за-нимаются.

Ирина Ракобольская ушла на фронт студенткой четвертого курса физфака МГУ. Попала в авиагруппу 122 к Марине Расковой. И вскоре штурман Ракобольская стала начальником штаба 46-го Гвардейского полка.

- Дунькин полк нас называли, - рассказывает Ирина Вячеславовна. - По имени командира полка Евдокии Бершанской.

- Обидно было?

- Очень. Совсем плохо к нам мужчины поначалу относились. Когда нас впервые принял командующий 4-й Воздушной армией генерал Вершинин, я думаю, в душе он хохотал над нами. Я пришла к нему с документами, но, как потом выяснилось, оформлены они были неправильно, на каком-то огромном рулоне ватмана. Вершинин ничего не сказал, даже виду не показал. 4-я армия тогда только создавалась, и один из первых полков, который он получил, был наш полк. А мы еще ничего не умели, не знали, что такое зенитный обстрел, ни разу не летали в прожекторах, понятия не имели, что во второй кабине можно возить еще двух человек. Но, несмотря на это, Вершинин к нам отнесся очень серьезно. Это уже к концу войны он опустился до того, что стал за нами немного ухаживать.

- Опустился?!

- Да. Этого не должно было быть. Еще в Энгельсе, в летной школе, мы ходили в столовую только строем. А однажды две наши университетские девочки с мехмата встретили своих однокурсников и шли с обеда с ними, а не в строю. Так мы устроили собрание, сказали, что они позорят МГУ. Девочки расплакались и пообещали больше никогда с мужчинами не разговаривать!

- Ну, это уже перебор...

- Если бы вели себя по-другому, мы бы не стали такими. Тогда казалось, что война ненадолго. И на время надо отказаться от всего личного.

- Ваши фронтовые письма - такие далекие от войны, бытовые. Цензура?

Ирина Ракобольская (фото: Елена Лория,

Ирина Ракобольская (фото: Елена Лория,

- И цензура тоже. Но я приноровилась. Если мне надо было сказать маме, где мы сейчас находимся, я писала: "А Леночку сейчас отправили в такое место, занимается она тем-то". И мама знала, что речь вовсе не о моей подруге Леночке, а обо мне. А то, что бытовые... Ну там ведь тоже была жизнь. И девчонки оставались девчонками. Был у нас такой эпизод. Две девочки сшили из парашюта от авиабомбы трусики и лифчики. Каким-то образом об этом узнали и передали дело в трибунал. Девочкам дали по 10 лет.

В эти выходные мне позвонила Ирина Вячеславовна:

- Лена, я второго мая вышла из дома. И не просто вышла, а съездила к Большому театру. Из нашего полка было всего пять человек... Но ничего! Дети наши организовали Совет полка. Мы умрем, а они будут собираться каждый год. А потом мы пошли в ресторан. Может, я все это время притворялась, что не могу ходить? 

Он и правда чудный - этот треугольничек

Ирина Ракобольская - маме

"Милые мои родные! Получила большое Женино письмо со Славкиными каракулями. И как будто побыла с вами всеми. Сразу ответить не могла. Были очень загруженные дни, ни минуты свободной. Прошло и первое мая. Вспомнилась наша комнатка, желтая скатерть, пироги с капустой. Наверное, и вы в это время тоже вспоминали Москву, демонстрации. Надеюсь, что следующий май встретим снова все вместе. И только тогда оценим, как это хорошо.

У меня все прежнее. Никаких перемен в жизни нет. Жива, здорова, сыта, одета, обута. Что же еще? Волнует, получили ли Вы аттестат, моя мамочка. Уже пора было бы ему попасть к Вам.

Зачем я к Вам прислала принадлежности мужского туалета? Они мне мешаются. Их можно покрасить и носить. Все равно что гетры.

С удовольствием отослала бы вам и еще кое-какое барахло. Посмотрю-посмотрю да и отошлю. Мыло понравилось? Это случайно у меня осталось свое. Ну и стирайте на здоровье.

Мама, вспомните, я ведь всю жизнь не любила мыть галоши. А теперь, в эту ужасную грязь, приходится мыть целые сапоги. Сплошной ужас.

Сегодня дождь, пасмурно. Ветер срывает пилотку с головы. Волосы лезут вверх, шинель летит веером. Ну и жизнь настала.

Сейчас вот надо идти обедать. До свидания, мои хорошие. Обо мне не волнуйтесь. Я теперь "как скала". Целую крепко. Ваша Ирина.

СЛАВА, ДОРОГОЙ. У ДЕДА МОРОЗА ВЕРЕВКУ ОТЪЕЛИ МЫШИ. А У НАШЕГО БОБИКА НОГА ОТСОХЛА. ОН ТЕПЕРЬ ХРОМОЙ. ЦЕЛУЮ КРЕПКО. ПИШИ. ИРИНА.